Он двигал луком. Вперед-назад, вперед-назад. Палка вращалась в отверстии все быстрее. Через некоторое время от нее пошел дым.
- Трут, - тихо произнес Джерин, не сбавляя темпа.
- Вот. - Джеродж сунул мятые листья в дыру.
Не слишком много, иначе бы они затушили искорки, которые удалось возжечь Джерину. Такое уже случалось прежде, и Джерин тогда кричал на него так, будто Джеродж вовсе не был его сильнее. Джерин тихонько подул на искры. Это тоже был рискованный шаг: те могли погаснуть. Но на этот раз они разгорелись, образовав язычки пламени.
- Должен же быть какой-то способ разжигать костер с помощью магии, - сказал Вэн, насаживая кусок печени на палку и протягивая ее Джероджу.
- Вообще-то мне известны некоторые из них, - ответил Джерин. - Самый легкий требует столько сил, что ты будешь полдня приходить в себя. Впрочем, нет… Заклинание для воспламенения меча, например, вовсе не столь утомительно, но для него требуются довольно редкие ингредиенты, которые не всегда у тебя под рукой. А если ты выполнишь его неправильно, то можешь сгореть. Иногда самый простой способ - самый лучший.
- Йо, ну что ж, наверное, ты прав, - признал чужеземец. - Но все-таки такой умный малый, как ты, должен придумать какой-нибудь легкий способ совершать необходимое тебе волшебство.
- Магия мне вообще дается с трудом, - воскликнул Джерин. - А ты еще хочешь, чтобы я изобретал какие-то новые способы. Маги, способные на такое, пишут учебники по волшебству. А не перебирают все книги подряд в поисках самых незатейливых заклинаний, уповая на то, что те не подведут их.
Джеродж поворачивал свой кусок печени над огнем. Через мгновение к нему присоединилась Тарма. Вкусный запах жарящейся печени заставил Джерина позабыть о своих трудностях в магическом плане. Впрочем, свои куски эта парочка так и не прожарила до конца. Оба монстра-подкидыша знали, что мясо, прежде чем есть, надлежит приготовить, но мирились с этим весьма неохотно, поэтому в их стряпне все равно было больше крови, чем любил Лис.
Кроме того, они были совершенно равнодушны к хорошим манерам. Имея такие зубы, им не требовалось никакого ножа, чтобы отсекать от своих порций маленькие кусочки для удобства разжевывания жаркого. Они просто откусывали от них, не жуя, и очередной сочный ломоть мяса исчезал навсегда в их прожорливых глотках.
Вэн подал Джерину почку на палке. Он готовил ее гораздо дольше, чем чудовища свои куски печени.
- Жаль, что у нас нет каких-нибудь трав или хотя бы немного соли, - сказал великан.
Однако эта жалоба в настоящий момент была лишь данью традиции. Почки, которые очень быстро портились после смерти животного, по приготовлении не нуждались в приправах.
Вторую оленью почку Вэн зажарил себе. Вытащив ее из костра, он откусил кусок и выругался:
- Прямо как из ада, Лис: я обжег себе язык.
- Со мной тоже такое было, - сказал Джерин. - С каждым из нас случалось подобное. Не пора ли тащить тушу в крепость?
Чужеземец взглянул сквозь листву деревьев на солнце.
- До сумерек еще есть время. Мне пока не хочется возвращаться. Может, разделить сердце на четыре части и тоже зажарить?
- Давай! - поддержал его Джеродж, и Тарма кивнула. Их устраивал любой предлог, под которым можно получить еще мяса.
- Давай, - сказал Джерин, тоже взглянув на небо. - Повара высмеют нас за то, что мы забрали себе самое вкусное, но это не страшно. Ведь не они убили зверя, а мы.
Перед тем как разрезать сердце, Вэн отшвырнул ногой горку внутренностей от костра и слегка нахмурился.
- Что-то мало мух слетелось на них, а?
- Весна в этом году была очень холодной. Наверное, все дело в этом, - сказал Джерин.
Но тут же нахмурился сам. Порой самое безобидное замечание, если неверно его воспринять (а может, как раз и верно, кто знает?), могло навести на новую мысль… и дать пищу новым тревогам.
- А холодной она была по природным причинам или потому, что боги гради начинают потихоньку напускать холод на наши края?
- Ты всегда с оптимизмом смотришь на жизнь, верно, Лис? - Вэн протянул ему кусок мяса. - Вот, возьми, оно еще свеженькое.
Джерин фыркнул.
- Ты провел в Лисьей крепости чертову уйму времени, верно? И поначалу, после приезда, столь плоских шуточек не отпускал.
- Видишь, как ты меня испортил? - парировал чужеземец. - У меня плохие шутки, я годами сижу на одном месте, завел детишек и даже знаю о них. Раньше я тоже, возможно, обзаводился потомством, но нигде не торчал столько времени, чтобы об этом узнать. Все-таки оседлая жизнь чрезвычайно странна.
- К ней можно притерпеться, - сказал Джерин. - И ты уже провел здесь достаточно времени, чтобы свыкнуться с ней.
Он бросил взгляд на Джероджа с Тармой. Обыкновенно они, в особенности Джеродж, очень внимательно прислушивались к разговорам людей. Они общались только с людьми и хотели во всем подражать им. Однако сейчас оба монстра казались более поглощенными приготовлением мяса, нежели чем-либо еще. Джерин не стал беспокоиться по этому поводу, как сделал бы несколько лет назад. Он и так сумел превратить их в более или менее человекообразных существ, и получилось это у него даже лучше, чем ожидалось.
Нет. Он превратил их в более или менее человекообразных детей. И до сих пор не был уверен, что их истинная сущность не проявится, когда они повзрослеют. И до сих пор не мог представить себе, что с ними делать, когда они войдут в пору зрелости. Справедливее всего было бы просто дать им вырасти и обращаться с ними по-прежнему как с людьми, до тех пор пока они, паче чаяния, не дадут ему повода вести себя по-другому. Но всего безопаснее убрать их с дороги, пока они сами не вынудят его это сделать.
Он снял свой кусок запеченного сердца с огня, подул на него и откусил. Мясо оказалось жестким и жилистым. Лишь зубы Джероджа или Тармы могли перемалывать его без всяких усилий, а у него таких не имелось. Лис вздохнул. Безопаснее всего было бы убрать их с пути, как только они попались ему в руки. Тогда он этого не сделал, боясь, что сами боги распоряжаются их судьбой и что только им она подвластна, а совсем не ему. Он и теперь этого опасается, поэтому ничего делать не станет. Остается лишь волноваться, и все.
У Вэна зубы тоже были обычными, человеческими, тем не менее, он быстро расправился со своим куском сердца. Облизал пальцы, вытер их о траву, а затем принялся ковырять ногтем в зубах, вытаскивая застрявшую где-то в глубине жилку.
- То, что нужно, - объявил он. - Теперь мой желудок чувствует себя прекрасно, но это не значит, что, когда придет время ужина, я от него откажусь.
- Глядя на твой аппетит, единственное, что меня удивляет, это то, что ты еще не так же широк, как высок, - заметил Джерин.
Вэн опустил глаза и посмотрел вниз.
- По-моему, у меня вырос живот. Если я еще поправлюсь, то не влезу в латы, и что тогда делать?
- Оставишь их для Кора, - ответил Джерин. - Если только Маева не заберет их себе.
- У тебя тоже мелькнула эта мысль, да? - Вэн засмеялся было, но тут же подавил свое веселье. - Полагаю, это вполне возможно. Ни один парень ее лет не сравнится с ней. К тому же она без ума от оружия. Останется ли все так же, когда у нее вырастут грудь и бедра, я не знаю. Это известно лишь богам. Но могу сказать уже сейчас: она не будет похожа на обычную женщину.
Верно, - согласился Лис и продолжил задумчиво: - Интересно, а существуют ли вообще эти самые "обычные женщины", если вдуматься? Силэтр не подпадает под это определение, Фанд тоже, клянусь богами. - Они с Вэном хихикнули, и оба несколько нервно. - Да и Элис тоже, если вспомнить.
- Ты редко о ней заговариваешь, - сказал Вэн. Он почесал бороду. - Думаю, для пастуха каждая овца особенная, даже если на наш с тобой вкус они всего лишь блеющие комья шерсти.
- Да, я это знаю, - сказал Джерин, оживляясь в предвкушении спора. - Я видел это собственными глазами. Заставляет задуматься, не так ли? Чем лучше ты узнаешь отдельных представителей какого-либо социального слоя, тем менее типичными для него они тебе кажутся. Означает ли это, что такого понятия, как "обычная женщина", действительно не существует?
- Ну, я бы не стал заходить так далеко, - сказал Вэн. - Ты еще скажи, что не существует обычной песчинки или обычного колоса пшеницы, когда каждый дурак знает, что они есть.
- Очень часто то, что видит любой дурак, это то, во что только дурак и поверит, - возразил Джерин. - Если присмотреться, думаю, можно найти различия между каждой песчинкой и каждым колосом в поле.
- Йо, может и так, - допустил Вэн. - Но зачем тебе это?
Подобные вопросы, которые, казалось бы, отметали необходимость дальнейшего обсуждения, часто заставляли Джерина призадуматься еще больше. Так случилось и в этот раз. Он сказал:
- Не знаю, зачем может понадобиться различать песчинки, но если ты мог бы определить, какой колос пшеницы будет плодоносить дважды, разве ты бы не захотел это сделать?
- Твоя взяла, Лис, - ответил его друг. - Если бы это было возможно, я бы хотел. Но на взгляд я не могу это определить, а ты?
- Нет, хотя мне очень бы этого хотелось. - Джерин примолк на какое-то время. - Интересно, можно ли с помощью магии это увидеть? Ну, не пшеницу, так ячмень. Бейверс, бог ячменя, знает, что я никогда не скупился на возлияния в его честь и, возможно, захочет помочь мне. Ради такого волшебства стоит рискнуть, вдруг мне что-то удастся.
Он не был уверен, что знает достаточно или может достаточно узнать здесь, в северных землях, чтобы хотя бы спланировать подобное заклинание. Только он над этим задумался, как зевок Джероджа во всю громадную пасть его отвлек. Чудовище сказало:
- Мне надоело здесь сидеть. Мы можем вернуться обратно в крепость?
- Можем. - Джерин поднялся. - Вообще-то нам лучше поторопиться, чтобы успеть до захода солнца. Олень, конечно, достойное угощение для ночных призраков, но зачем бросаться такими вещами, когда в этом нет необходимости?
Они привязали тушу животного к стволу срубленного молодого деревца и понесли ее по очереди, парами, к колеснице, оставленной на краю леса. Четверым в ней, конечно, приходилось тесновато, особенно когда к ним прибавился еще и выпотрошенный олень, но до Лисьей крепости было недалеко.
Во дворе Лиса ждал незнакомец. Хотя нет, не совсем. Лис вскоре вспомнил его:
- Ты - Отари Сломанный Зуб, верно? Один из вассалов Рыжего Рикольфа?
- У вас хорошая память, лорд принц, - сказал вновь прибывший, кланяясь. - Я действительно Отари. - Когда он говорил, во рту был виден обломок переднего зуба, за что ему и дали такое прозвище. - Но я уже не вассал Рыжего Рикольфа. Я приехал сказать вам, что Рикольф умер.
IV
- Но он не мог так поступить - воскликнул Джерин. Если подумать, ничего глупее он в своей жизни не говорил.
Отари сделал вид, что этого не заметил. Каковым бы этот Отари ни являлся, по сути, в отсутствии вежливости его нельзя было упрекнуть. Джерин привел свои мысли в порядок и продолжил:
- Я у тебя в долгу за то, что ты принес мне эту весть. Надеюсь, ты останешься переночевать и поужинаешь со мной.
- Останусь, лорд принц, благодарю вас, - сказал Отари, снова кланяясь. - Это случилось четыре дня назад. Он пил эль и вдруг пожаловался на головную боль. Кружка выпала у него из рук, и он соскользнул со скамьи. Он так и не пришел в себя, а через полдня его не стало.
- Не самая страшная смерть, - заметил Лис, и Отари кивнул.
Как и большинство мужчин, оба они знали, каким ужасным может быть конец. Но цель визита Отари заключалась не только в обмене приличествующими событию фразами, и Джерин хорошо это понимал.
- Далее, полагаю, речь пойдет о наследовании его поместья…
Отари кашлянул.
- Вот именно, лорд принц, о наследовании его поместья. Несколько вассалов Рикольфа объединились и послали меня сказать вам…
- Сказать мне что? - спросил Джерин обманчиво мягким голосом. - Что ты и твои приятели, вассалы Рикольфа, можете мне сказать? По закону его наследник, безусловно, мой сын Дарен, так как у Рикольфа не осталось собственных живых сыновей.
- Если бы вы до сих пор были женаты на его дочери Элис, лорд принц, никто бы не оспаривал право Дарена на наследование, - ответил Отари.
Лис не поверил ему ни капельки, но ждал, что скажет дальше ему этот мелкий барон. Через мгновение Отари продолжил:
- Но, говоря по правде, Элис сама порвала с вами, по своей собственной воле. И Дарен вырос здесь, а не в поместье Рыжего Рикольфа. Их обоих не связывает практически ничего, и поэтому мы, вассалы Рикольфа, не считаем вашего сына нашим сюзереном. Мы предпочли бы видеть на месте Рикольфа кого-нибудь из наших.
- Естественно, - сказал все с той же мягкостью Джерин. - Таким образом, когда годка через полтора вы решите, что вам надоел тот, кого вы избрали, вы сможете с чистой совестью пойти на него войной и устроить в его поместье такую же неразбериху, как у Бевона.
- Вы неправильно поняли, - ответил Отари обиженно. - Нас заботит другое. Мы боимся, что нам навяжут юнца, который ничего не смыслит в управлении столь обширным поместьем.
Джерин почувствовал, что его терпение может вот-вот рассыпаться на ускользающие сквозь пальцы песчинки (а отличимы они друг от друга или нет, все равно).
- Вас в действительности волнует лишь то, что, если Дарен получит владения Рикольфа, вы все станете моими вассалами, так же как и его. Вот… все дело в этом.
- Верно. - В голосе Отари слышалось облегчение. Ему не пришлось произносить это вслух самому. - Никто не отрицает, что вы хороший человек, лорд принц, но мы, служившие Рикольфу, ценим нашу свободу, как и положено настоящим мужчинам.
- Сдается мне, вы цените свободу больше, чем законы, - отозвался Джерин. - А если с помощью одного попирать другое, то скоро вообще не останется ничего.
- Может, и так. - Отари выпрямился в полный рост. - Если вы намерены поставить Дарена во главе владений Рикольфа силой, мы будем драться.
В обычное время подобная угроза, если ее вообще можно было считать таковой, вызвала бы у Джерина смех. Владения Рыжего Рикольфа окружали земли, чьи бароны признали Лиса своим сюзереном. А основная причина, по которой Рикольф не поклялся ему в верности, заключалась в том, что Лису было неловко принуждать к этому старика после того, как Элис сбежала от него с лошадиным лекарем, или попросту коновалом. Ему бы ничего не стоило собрать войско и подавить своенравных вассалов Рикольфа… если бы не предстоящая война с Адиатанусом и еще более крупная - с гради. Сейчас ему никакие сложности не нужны.
И тут Отари заявил:
- Если вы вознамеритесь покуситься на нашу свободу, должен предупредить, что у нас есть друзья. На юге.
- Вы призовете на помощь Араджиса Лучника, верно? - спросил тут же Джерин.
Отари с вызывающим видом кивнул.
- Что ж, я позволю вам так поступить, - сказал Лис. - Вам это послужит уроком. Если вы не желаете примкнуть ко мне, то заслуживаете всех прелестей жизни под пятой великого князя. Стоит кому-либо из вас оступиться, как он тут же распнет дурака. Это заставит остальных призадуматься, если вы вообще на такое способны, в чем я сомневаюсь.
Сердитая ухмылка Отари обнажила осколок его переднего зуба. Он помахал пальцем перед носом у Лиса.
- Вот этого как раз мы и не хотим видеть в нашем лорде. Кичливости, похвальбы и постоянных напоминаний о том, насколько он лучше нас. Араджис будет уважать нас и наши права.
- Это говорит лишь о том, как мало вы его знаете, - ответил Джерин, насмешливо фыркнув.
Но тут же себя придержал. Чем больше он станет настраивать Отари на враждебный лад, тем больше вероятности, что этот дурень вместе со своими приятелями и впрямь призовет Араджиса на подмогу. А поскольку войскам Лучника придется пройти по местности, находящейся под управлением Джерина, это может разжечь давно назревающую войну между ними… в самое неподходящее для северных земель время.
- Может, мы и не много знаем об Араджисе, клянусь Даяусом, но мы знаем вас, - сказал Отари. - И мы вам не доверяем.
- Если вы меня знаете, то вам должно быть известно, что я держу свое слово, - ответил Лис. - Кто-нибудь когда-нибудь отрицал это, Отари? Отвечай: да или нет? - Отари неохотно мотнул головой, и Джерин продолжил: - Тогда, быть может, ты выслушаешь мое предложение.
- Я выслушаю, - сказал Отари, - но боюсь, что это ваша очередная хитрость.
Джерин уже начал всерьез подумывать о том, чтобы затащить Отари на крепостной вал и сбросить его головой вниз в ров, окружавший Лисью крепость. Но голова у него была такой дубовой, что подобная акция, скорее всего, не причинила бы ему никакого вреда. И не вправила бы мозги. Поэтому Джерин сказал:
- А что, если мы спросим у Сивиллы из Айкоса, кто настоящий наследник владений Рыжего Рикольфа? Если прорицательница скажет, что это должен быть один из ваших людей, я подчинюсь. Но если, по ее мнению, Дарен должен наследовать поместье деда, вы примете его без всяких споров. Ну что, справедливо?
- Может, да, а может, и нет, - ответил Отари. - Бог иногда говорит загадками. Вероятнее всего мы получим ответ, из-за которого все равно будем ссориться.
- В какой-то степени ты прав, - согласился Джерин, неохотно признавая весомость аргументов вассала Рикольфа. - Конечно, непорядочные люди могут отрицать значение даже самых простых предсказаний. Готов ли ты со своими товарищами связать себя узами клятвы перед богом-провидцем, что вы не станете так поступать? Я готов, так как доверяю мнению Байтона, каким бы он наше будущее ни видел.
Отари закусил нижнюю губу.
- Вы так чертовски бойки на язык, лорд принц. У вас всегда наготове какой-нибудь план, и вы не даете другим времени подумать.
Для Лиса планировать все заранее было столь же естественно, как дышать. Если Отари не пришло в голову, что он может предложить обратиться к Сивилле для разрешения их спора, значит, дальние перспективы его не заботили. Джерин тихонько вздохнул. Люди редко заглядывают далее, чем позволяет им собственный нос.
Наконец, гораздо, медленнее, чем следовало, Отари произнес:
- Я передам ваши слова своим соседям. Этот вариант стоит обдумать.
- Не думайте слишком долго, - сказал Джерин топом, не терпящим возражений. - Если возникнет необходимость, то я смогу опустошить ваши владения и захватить несколько ваших крепостей прежде, чем Араджис успеет продвинуться на север, чтобы защитить вас.
К счастью, Отари даже не представлял, насколько Лису не в жилу затевать сейчас такую возню. Все так же резко он продолжил:
- Ты выедешь завтра. Через десять дней я двинусь следом и встречусь с тобой в крепости Рикольфа, чтобы услышать ваш ответ. Не вздумайте устроить мне засаду: со мной будет столько людей, что я смогу дать вам сражение прямо на месте, если таково будет ваше решение.
Он ждал. У Отари был вид человека, который только что узнал, что у предмета его любви не только имеется муж, но и что тот вдвое крупней его и жутко ревнив. Облизав губы, он сказал:
- Я передам ваши слова своим товарищам, лорд принц. Раз уж вы готовы прислушаться к прорицанию, полагаю, и мы позволим Сивилле и Байтону решить наш спор, если они захотят.
- Я был уверен, что ты правильно все поймешь, - сказал Джерин с иронией, которая прошла мимо цели. Он снова вздохнул. - Пей, ешь, отдыхай. А я должен найти сына и сообщить ему о случившемся.
- Дед умер? - Лицо Дарена исказило удивление.