Оно было усилено тем, что, когда отец обнаружил своего отпрыска в одном из коридоров позади кухни, мысли того имели отнюдь не похоронный настрой. Что именно Дарен собирался сделать с девчонкой-служанкой, он и сам толком не понимал, но явно жаждал что-то с ней сделать.
- Именно это я и сказал, - ответил Джерин и вкратце передал сыну слова Отари, закончив так: - Он прожил долгую жизнь, вполне хорошую, в общем и целом, и умер легко. Бывает гораздо хуже.
Дарен кивнул. Справившись с первоначальным приступом удивления, он стал соображать быстрее, что не могло не порадовать его отца.
- Жаль, что я плохо его знал, - сказал Дарен.
- Я тоже всегда о том сожалел, - сказал Джерин, - но дед твой путешествовать никогда не любил, а я… я постоянно был занят. К тому же… - Он заколебался, но потом выдавил из себя: - Случай с твоей матерью омрачал наши отношения.
Он видел, как лицо Дарена превращается в неподвижную маску. Это происходило всякий раз, когда ему напоминали о женщине, которая дала ему жизнь, а затем его бросила. Его и отца. Дарен совсем ее не помнил. Всю его сознательную жизнь матерью для него была Силэтр, но он знал о своем прошлом, и оно его удручало.
Затем, наконец, он произвел необходимые умозаключения:
- Раз дед умер, а моя мать так и не объявилась, значит, я становлюсь наследником его владений.
- Именно, - сказал Джерин. - Что ты об этом думаешь?
- Еще не знаю, - ответил Дарен. - Я не собирался так скоро покидать Лисью крепость. - И тут же добавил: - Я вообще не собирался ее оставлять.
- Я всегда знал, что такое может случиться, - сказал Лис. - Но то, что это произошло именно сейчас, очень усложняет мне жизнь.
- И мне тоже! - воскликнул Дарен с вполне оправданным возмущением. - Если я отправлюсь туда, ты считаешь, что я и вправду смогу отдавать приказы людям, которые гораздо старше и сильнее меня?
- Ты не останешься молодым навечно, сын. Юность проходит быстро, хотя я понимаю, что сейчас тебе так не кажется, - возразил Лис. - Когда тебе стукнет, самое позднее, восемнадцать, ты окончательно возмужаешь. Взгляни на Вайдена, сына Симрина. Он был не старше тебя, когда возглавил свое поместье, и с тех пор прекрасно справляется с его управлением.
- Но он твой вассал, - сказал Дарен, - А я им не буду. Мне придется жить самому по себе. - По мере того как он обдумывал эту перспективу, глаза у него становились все больше. - Я стану почти таким же важным лордом, как ты, отец. Конечно, я не буду называть себя принцем или кем-то еще, но…
Джерин кивнул.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты не будешь ничьим вассалом, если только сам этого не пожелаешь. Это верно. Ты сможешь пойти на меня войной, если тебе будет угодно, и при этом не нарушишь никаких клятв.
- Я не стану этого делать, отец! - воскликнул Дарен. А затем, будучи истинным сыном своего родителя, добавил: - Вернее, я не вижу для этого никаких причин, по крайней мере, сейчас.
- Вообще-то я и не думал, что ты начнешь собирать против меня войско на колесницах, как только станешь суверенным бароном, - сказал Джерин, смеясь. - Надеюсь, этого не случится. Кроме того, хоть ты и не будешь моим вассалом в качестве наследника Рикольфа, ты все равно останешься моим сыном, и главным вассалам Рикольфа это известно. Это-то их и волнует: если они не подчинятся тебе, им придется отвечать передо мной, и совсем не так, как им хотелось бы. Какое-то время это тебе поможет, а потом, да будет на то воля Даяуса, они привыкнут повиноваться тебе.
- Я не могу вечно рассчитывать на тебя, - сказал Дарен. - Рано или поздно, скорее всего уже скоро, мне придется стать самостоятельным.
- Ты прав. - То, что Дарен понимал это, переполняло Джерина гордостью. - Когда придет время, а оно наступит раньше, чем ты думаешь… так всегда бывает… я думаю, ты будешь готов к самостоятельности.
- А что, если… - Дарен замолчал, но потом продолжил: - Что, если Сивилла из Айкоса скажет, что я не должен управлять владениями деда?
- Тогда ты и не будешь, - ответил Джерин. - Так тому и быть. Ты можешь попытаться изменить божью волю, ты можешь попытаться обхитрить бога, но если ты вздумаешь действовать наперекор его словам, тебе конец. Если Сивилла скажет, что поместье Рикольфа не для тебя, ты не останешься без дома и без опоры.
- Я даже не знаю, хочу ли я попробовать взять на себя управление этими владениями, - пробормотал Дарен, обращаясь, по-видимому, больше к себе, чем к отцу.
- Если ты не уверен, что хочешь этого, если ты думаешь, что не готов, я не стану взваливать на тебя ношу, которая тебе не по силам, - заверил его Лис. - Так мы и скажем Отари, а он потом отправится на юг и передаст наше решение остальным вассалам.
- И тогда это поместье будет для нас потеряно, - заключил Дарен.
Это прозвучало не как вопрос, хотя вполне могло бы таковым быть. Но он произнес фразу резко и прямо.
- Редко что теряется навсегда, - возразил Джерин. - Вот что я думаю: после того как вассалы Рикольфа несколько лет повоюют друг с дружкой, они с радостью подчинятся лорду, который не будет выскочкой из их числа. Тому, за кем они все смогут пойти без всякой ревности или зависти.
Дарен взглянул на отца в абсолютном недоумении. Джерин улыбнулся и положил руку на плечо сына. Для юнца его возраста невероятно продолжительным сроком кажутся и полгода, а уж ожидание в несколько лет отдает чем-то вообще запредельным. Джерин хорошо понимал это и ни в чем его не винил. Он и сам некогда был таким, как и все в четырнадцать лет, вернее, все, кому посчастливилось перешагнуть этот рубеж.
- Я хочу этого, - заявил Дарен. - Если Байтон скажет, что у меня есть право управлять этим поместьем, я постараюсь делать это как можно лучше. Быть может, однажды…
Он умолк. И крепко сжал челюсти, показывая, что продолжать не намерен. Джерин, впрочем, и не пытался выведать, что он имеет в виду. Он и так знал, что таится за недосказанным. Однажды он умрет, и тогда Дарен унаследует его обширные владения наряду с одиночным поместьем Рикольфа.
Что ж, сын был прав. Так когда-нибудь и случится. А если у гради все сложится, то это случится еще до конца года. Правда, если у гради все сложится, Дарен унаследует лишь могилу.
- Жаль, что я не могу поехать с тобой, - вздохнула Силэтр.
Но это было сказано не серьезно. Если бы Силэтр всерьез сожалела о том, что не может отправиться на юг вместе с Джерином, Вэном и Дареном, то ничто бы ее задержать не могло. Она с грустинкой в голосе продолжила:
- Мне очень хотелось бы посмотреть, как Байтон восстановил свой храм после землетрясения.
- Насколько я слышал, он абсолютно такой же, каким был прежде, - сказал ей Джерин.
Это вполне соответствовало реальности и могло послужить достаточным утешением, за одним лишь единственным исключением. Когда за восстановление разрушенного берется бог, на это стоит полюбоваться.
- А еще было бы очень интересно спуститься в подземелье для предсказаний в виде простой посетительницы, а не Сивиллы, чтобы со стороны посмотреть на состояние, в которое впадает пророчица.
- Именно потому, что ты раньше была Сивиллой, я и хочу, чтобы ты осталась здесь, - сказал Джерин. - Мои вассалы с большой готовностью тебе повинуются, поскольку знают, что когда-то через тебя вещал бог. И это прекрасно, если хочешь знать мое мнение, так как ты гораздо умнее любого из них.
- Даже Райвина? - спросила Силэтр с озорными нотками в голосе.
Она бросила взгляд в коридор, примыкавший к библиотеке, где они сидели и разговаривали. Из всех мест в Лисьей крепости это было самым надежным: вряд ли кто-нибудь мог сюда забрести. Только Райвин, получивший прекрасное образование, время от времени наведывался в хранилище книг в поисках какого-нибудь нужного ему свитка.
Джерин, прежде чем ответить, тоже посмотрел на приоткрытую дверь:
- Ты гораздо умнее Райвина, потому что знаешь, что с помощью ума не всегда можно найти ответы на все волнующие тебя вопросы, а он так этого до сих пор и не понял.
- Благодарю тебя за эти слова, - ответила мужу жена. - Если бы ты сказал мне что-то другое, я бы разозлилась, но за это тебе спасибо.
- На моем месте Вэн брякнул бы что-нибудь вроде "Хо!", - сказал Джерин.
- Несомненно, - согласилась Силэтр. - Возможно, он не раз произнесет это на пути в Айкос. Возможно, он предпримет еще кое-что, о чем Фанд лучше не знать.
- От меня она ничего о том не узнает, и от Вэна тоже, надеюсь, - ответил Джерин. - Плохо лишь то, что это не имеет никакого значения. Расскажет он ей о своих интрижках или не расскажет, она все равно будет его подозревать, и они обязательно поссорятся, когда мы вернемся. А может, она сама выкинет что-нибудь, чтобы развлечься и позлить Вэна, пока он отсутствует. Думаешь, тебе удастся удержать ее в рамках?
- Мне? - Силэтр уставилась на него в ужасе, не веря своим ушам, а затем схватилась за его руку так, будто она тонула в Ниффет, а он был бревном, по воле случая оказавшимся рядом. - О, пожалуйста, возьми меня в Айкос! Все, что угодно, только бы не стоять на пути Фанд, когда она что-то задумает!
Она рассмеялась, и Джерин тоже, но он знал, что в этой шутке была добрая доля правды. Дальше Силэтр заговорила уже вполне серьезно:
- Если кто-то и способен контролировать Фанд, то это Вэн, и наоборот. Но им трудно проделывать это в разлуке.
- Ты абсолютно права, - сказал Джерин и повторил: - Абсолютно. Пусть выходят из положения сами. Но в моем замке должен быть мир.
- Значит, ты все-таки хочешь, чтобы я ее усмиряла? - возмутилась Силэтр. - Прекрасно!
Дагреф сунул голову в дверь библиотеки.
- Кого тебе надо усмирить, мам?
- Человека, о котором мы говорили, - отозвалась Силэтр.
- Расскажите мне! - потребовал Дагреф.
Любой ребенок на его месте потребовал бы того же и, получив отказ, успокоился, но Дагреф на этом не остановился:
- Почему вы не хотите сказать? Боитесь, что я обо всем разболтаю? А этот человек разозлится? - Тут лицо мальчика просветлело. Его же вопросы подсказали ему ответ. - Бьюсь об заклад, вы говорили о тете Фанд! Никого другого так быстро не разозлишь. Почему вы молчите? Я никому бы не выдал этот секрет. Он ведь связан с отъездом дяди Вэна, не так ли?
Джерин и Силэтр переглянулись. Дагреф уже не в первый раз проделывал с ними такое. Благодаря своему неустанному стремлению к точности он далеко пойдет, если только, по собственному недосмотру, это стремление не доведет его до беды. "Сейчас ему девять, - подумал Джерин. - А каким же он станет, когда повзрослеет?" На ум приходил лишь один ответ. Таким, как сейчас, только рьяней, дотошней. И отца это малость тревожило. Даже больше, чем малость. Он сказал:
- Нет, сын, мы говорили об одной из деревенских коров и о том, что мама должна делать, если у нее выведутся цыплята.
- У коров не бывает цыплят, - возмущенно возразил Дагреф, но потом догадался: - А, ты так шутишь.
Он произнес это тем же тоном, каким Джерин обычно разговаривал с крепостными, допустившими незначительную оплошность. Прощая, однако, предупреждая негодников, какое суровое наказание они понесут, ежели не возьмутся за ум.
- Да, шучу, - согласился Лис. - А теперь ступай и дай нам закончить наш разговор. - Зная, что скрытность в партии с сыном - почти всегда проигрыш, он все равно решил настоять на своем.
Но Дагреф удалился без пререканий. Чему Лис весьма удивился, пока не понял, что его сын, выиграв спор, не стал рисковать первым кушем ради второго. Джерин закатил глаза.
- И что нам с ним делать?
- Надеяться, что жизненный опыт придаст ему здравого смысла в дополнение к мозгам, - отозвалась Силэтр. - Такое часто бывает, знаешь ли.
- Да, если не считать Райвина.
Джерин осторожно взглянул в сторону двери. Он бы не удивился, если бы Дагреф вновь появился и спросил: "Почему не считать?"
Силэтр повела глазами в том же направлении - и, вероятно, по той же причине. Когда взгляды супругов встретились, они рассмеялись. Но Силэтр очень быстро вновь обрела серьезность.
- Если гради или Адиатанус нападут на нас, я не смогу повести людей в бой, - сказала она. - Кто тогда станет ими командовать?
Джерин тут же пожалел о своей последней шутке, так как на этот вопрос у него был лишь один ответ.
- Кроме Райвина, некому, - ответил он. - Он лучший из всех воинов, собравшихся здесь, особенно если рядом есть кто-то, кто контролирует его рвение. Это ты и будешь делать, пока не начнется сражение. А когда оно начнется… Что ж, когда начнется война, любые планы, как хорошие, так и плохие, запросто могут рухнуть.
- Я буду скучать по тебе, - сказала Силэтр. - Когда тебя нет в Лисьей крепости, я всегда волнуюсь.
- Иногда это бывает необходимо, вот и все, - ответил Джерин. - Но вот что я тебе скажу: ты остаешься здесь, и поэтому у меня будут все основания, а также желание поскорее вернуться.
- Вот и славно, - сказала Силэтр.
Лис выехал на юг с войском из двадцати колесниц за спиной. Конечно, если все вассалы Рикольфа соберутся в кулак, колесниц у них будет больше, но и этого отряда хватало, чтобы заставить их с собой считаться. Кроме того, если вассалы Рикольфа не перегрызутся между собой, это явится чудом, которое менестрели будут воспевать в своих песнях на протяжении многих лет.
Вместо Раффо колесницей, в которой ехали Джерин и Вэн, управлял Дарен. Он держал поводья уверенно, но без чрезмерной самонадеянности. В отличие от многих людей постарше себя, он давно понял, как важно убедить лошадей делать то, что тебе нужно, вместо того чтобы обращаться с ними как с веслами или другими безмозглыми средствами передвижения.
Когда Лисья крепость исчезла из виду, скрывшись за деревьями, Вэн, трясясь на ухабах, длинно и счастливо вздохнул.
- Мой нос рад убраться подальше от вони! - сказал он. - Твоя крепость, конечно, чище большинства замков, Лис, однако там все равно воняет, особенно при скоплении стольких бравых парней.
- Знаю, - ответил Джерин. - Я тоже радуюсь свежему воздуху. Но если мы и дальше будем трястись, как сейчас, то у меня наверняка отвалятся почки.
- Жаль, что ты не можешь починить дорогу на Элабон так, чтобы привести ее в прежнее состояние, - сказал Вэн, - но, с другой стороны, нужно радоваться, что есть хоть такая.
Джерин пожал плечами.
- У меня нет каменщиков, какие могли бы поддерживать ее в должном виде, или ремесленников, способных проложить ровное и прочное дорожное полотно, способное выдерживать и бесконечный поток колесниц, и капризы погоды. Булыжник с гравием, хотя и являются нешуточным испытанием для человеческих внутренностей и лошадиных копыт, по крайней мере, не раскисают в дождь.
- Не говоря уже о колесах, - добавил Вэн, когда колесница подпрыгнула пару раз на особенно крупных и твердых камнях. - Хорошо, что у нас есть запасные оси и спицы на случай, если те, что под нами, сдадут.
- Эта часть дороги еще не самая плохая, - заметил Джерин. - Вот там, южнее, где Баламунг разворотил весь тракт, его так и не удалось привести в прежний вид, несмотря на все усилия крепостных, каких я туда направлял.
- Неудивительно, что магия способна разрушить дорогу гораздо значительнее или, во всяком случае, гораздо быстрее, чем это происходит естественным образом, - сказал Вэн и добавил с лукавыми огоньками в глазах: - Интересно, а нельзя ли восстановить ее тоже с помощью волшебства?
- Может, и можно. - Лис не заглотил наживку. - Богам известно, что я не настолько безумен, чтобы взяться за это.
На ночлег его небольшое войско остановилось возле крестьянской деревни. С заходом солнца крепостные забили нескольких жертвенных цыплят, выпустив из них кровь в небольшую ямку, вырытую в земле. Подношение в виде крови, факелы, подрагивающие снаружи крестьянских хижин, и огромный костер, разведенный воинами, - всего этого хватило, чтобы свести причитания ночных призраков к минимуму, приемлемому для людей.
Высоко в небе бледная Нотос имела вид толстого прибывающего полумесяца. Джерин удивился, заметив, что она почти завершила свой неторопливый цикл, подойдя к следующей фазе, с тех пор как он разрешал спор между претендентами на обладание гончей Стрелкой. За это время многое успело произойти.
Быстрая Тайваз, тоже в виде прибывающего полумесяца, висела в небе чуть восточнее Нотос. Румяная Эллеб, тоненькая полукруглая ниточка, вскоре последует за солнцем на запад. Золотая Мэт взойдет лишь после полуночи.
Находясь еще в пределах своих владений, он выставил на ночь только двух часовых. Тем более что не все его люди сразу улеглись спать. Некоторые из них бодрствовали, надеясь снискать благосклонность крестьянок, как свободных, так и замужних. Кому-то везло, кому-то нет. Одно из правил, которые крепостные Лиса уяснили за время его правления, заключалось в том, что они вовсе не обязаны уступать настояниям его солдат лишь по их требованию. Он прогонял прочь тех воинов, что пытались брать женщин силой. Его люди тоже быстро поняли, что к чему, и в общем и целом сдерживали себя в этом смысле.
Когда Дарен вознамерился приударить за хорошенькой девушкой с виду старше его года на два, Лис сказал:
- Давай, только не говори ей, кто твой отец.
- Почему? - спросил Дарен. - Разве есть более простой способ заставить ее сказать "да"?
- Но тогда как ты узнаешь, почему она согласилась? - ответил вопросом на вопрос Джерин. - Потому, что ты понравился ей, или потому, что ей лестно переспать с сыном лорда?
Судя по всему, Дарену это было совершенно не важно, главное, чтобы она согласилась. Безусловно, не важно. Как и самому Лису в его годы.
- Попробуй действовать сам, - подтолкнул он сына. - Посмотришь, что из этого выйдет.
- Может, и попробую, - сказал Дарен.
Может, он и попробовал, но Джерину так и не суждено было это узнать. Сам не имея никакого желания гоняться за крестьянками, он лег, завернулся в одеяло и проспал до самого утра, пока его не разбудило солнце.
Поездка до крепости Рикольфа протекала спокойней, чем в те времена, когда он был помоложе. Поскольку все бароны поместий, расположенных между собственными владениями Лиса и землями Рикольфа, признали Лиса своим сюзереном и прекратил и по большей части междоусобные свары. Даже те территории, которые когда-то принадлежали барону Бевону и которыми теперь управлял его сын Бевандер, ибо отпрыски первого и братья второго приняли сторону Адиатануса во время последней схватки того с Лисом, стали плодить больше зерна, чем разбойников. "Да, - подумал Джерин. - Прогресс".
Однако формально сам Рикольф никогда вассалом Джерина не являлся, и потому за межевым камнем, отделявшим его поместья от поместий Бевона, стоял караульный пост. Приграничные стражи отсалютовали, когда Лис и его колесницы подъехали ближе.
- Проезжайте, - сказал один из них, отходя в сторону и отводя древко копья, которое преграждало дорогу. - Отари предупредил, что вы скоро появитесь тут.
- Так оно и вышло. - Джерин положил руку на плечо сына. - А вот Дарен, внук Рикольфа, который, если на то даст согласие Байтон-провидец, станет вашим господином после кончины Рикольфа - храброго воина и прекрасного человека.
Приграничные стражники с любопытством воззрились на Дарена. Кивнув им, Дарен сказал: