- Лина, беги! Спасайся, если можешь! - Голос сестры был похож на хрип. В глазах - глухое отчаяние и тоска. - Оборотни несколько дней назад убили всех: нашу семью, жителей поселка. Лишь мы выжили, вампиры захватили в плен. Они забирали людей для оживления этого сосуда.
"Ритуал… - стучало в голове. - Убили оборотни…"
Это значит - Тор! Мой муж приказал уничтожить жителей моего родного поселка. Мою семью! Бредовая мысль, однажды мелькнувшая в голове, обернулась реальностью. Невообразимой, чудовищной, недопустимой, но реальностью. Именно это он и сделал.
В душе поднималась невыразимая злоба, ярость затмила сознание, выжигая все прочие чувства и мысли.
Не позволю!
Да, в нас - в ведьмах - нет магии. Нет. Постоянной. Но в моменты сильнейших душевных переживаний она вспыхивает где-то глубоко внутри, струится по венам, несет колоссальный по силе и мощи заряд, опаляет сознание ощущением всесилия.
Я не думала о себе, не строила планов, не просчитывала последствия. Просто жаждала отомстить. Спасти людей. Снести с лица земли всю эту гнусь - Отступников и результаты их омерзительных деяний. Немедленно! И навсегда!
Пусть эта магия не подчинялась мне, выполняя роль скорее мощнейшего катализатора моих желаний, но мой скромный дар был мне подвластен.
Мгновение внутреннего озарения - и мерзкий сосуд, перемещенный по моему желанию, оказался в моих руках!
Последующие секунды можно описывать часами. Мгновенная звенящая тишина - испуг, недоумение, шок уже на лицах собравшихся чудовищ. И стремительное осознание… Всеобщая ярость, стремление уничтожить, вырвать свою реликвию - все это тут же было направлено на меня. Каким-то уголком сознания ощущаю толпу, со всех сторон устремившуюся ко мне. Лавину чужих тел. Руки, лапы, когти и оскаленные клыки, грозящие разорвать мгновенно.
Но у меня есть этот миг, доля секунды, пока они еще не настигли меня! Тор, рванув первым, огромными прыжками преодолевая преграды из чужих тел, не дотянулся всего лишь несколько сантиметров. Его глаза, расширившиеся от понимания и ужаса, стали последним, что я увидела.
Сила ярости, бушевавшая в груди, нашла выход. Сосуд, умертвивший сотни жизней, разорвался в моих руках, словно обычная склянка с песком. Его содержимое, гонимое последним всплеском вспыхнувшей во мне стихийной и сокрушительной силы, широким веером полетело в стороны, осыпая все и всех в подземном зале. На наши с Тором головы пыли из проклятой реликвии попало больше всего. На секунду мир даже исчез за этой пеленой белесого пепла.
Все должно измениться! В последней, обессиленной вспышкой магической ярости сознательной мысли предрешила я. Что и как - не знала. Но всем своим существом неистово возжелала этих перемен.
ГЛАВА 13
Торгфрид
Сам не мог понять, что со мной происходит в последнее время. Жизнь в буквальном смысле стала невыносимой.
Отвратной.
Раздражающей.
Ненужной.
Отправился в Россию одним, вернулся - совсем другим. Удивляла ярость, наполнявшая сердце, необъяснимая тоска и отчаяние. Для этого не было причин. И все же сердце разрывалось от боли, душевное спокойствие исчезло напрочь, и даже полноценный сон стал редкостью.
Необъяснимая тревога не отпускала ни на миг, гнетущая необходимость куда-то стремиться не проходила. При этом я не мог понять - куда? Просто невыносимо было находиться на одном месте, казалось, что именно сейчас я должен быть где-то не здесь…
Но где? Куда меня так тянет? Почему? Ответов на свои вопросы не находил. А боль с каждым днем становилась все сильнее - зверь обезумел. Порой мне казалось, эта боль стала частью меня, въелась в кожу, отзываясь ожогом на любое прикосновение, вгрызлась в кости, реагируя всплеском муки на каждое движение. Каждый вдох наполнял нутро огнем, сжигая изнутри, изводя и мучая.
Проклятие? Магия колдунов? Я видел только такое объяснение происходящего.
И искал выход и возможность выплеснуть клубившуюся в душе ярость и тоску в бою. Искал возможность забыться, хоть на время избавиться от изводящей душу тоски и ощутить упоительный восторг победы. Утратив всякую осторожность, с командой единомышленников затевал самые опасные и жестокие авантюры, всячески преследуя колдунов и людей, помогающих им.
- Сын! - очнуться заставил оклик отца. - Ты опять уходишь? Что происходит? Ты сам на себя не похож. За последние дни усох весь, почернел, не останавливаешься ни на минуту. Едва появившись дома, исчезаешь вновь. В чем причина?
Яростное желание накинуться на отца сдержал с трудом. Испугавшись себя, неожиданно понял, что… озверел. Животная сущность полностью овладела сознанием, не признавая даже семейных уз. Единственный, действительно важный для меня член семьи вызывал желание убить. Уничтожить! Избавиться от помехи!
И это испугало меня.
- У меня есть обязательства! - Собственный голос удивил резкостью. Я отчаянно боролся за самоконтроль, сдерживая недопустимые порывы.
- Сын, - тревога в глазах отца была неподдельной, - неужели поиск пары так захватил тебя? Я беспокоюсь. Сейчас не время для путешествий. Оборотни должны быть начеку, в последнее время резко возросло напряжение между Ассимилянтами и Отступниками. Последние перешли в яростное наступление, со всех сторон поступает информация о возросшем числе стычек и нападений. Много людей гибнет, мы должны будем вмешаться. И твоя задача - направлять наши силы. Владыка отметил твое несвоевременное отсутствие. Надо быть готовыми подтвердить наши клятвы и поддержать союзников. А ты…
А я доподлинно знаю обо всем! Ибо причина возросшего уровня агрессии во мне.
- Я в порядке!
Вряд ли мой оглушительный рык прозвучал убедительно. Отец, отступив на шаг, прищурился и озабоченно приподнял бровь.
- Уверен? Ты на себя в зеркало смотреть не пробовал?
- Это временные трудности. Я устал, - огрызнулся в ответ.
- Сын, я вижу, что с тобой происходит. Ты изводишь себя отчаянными поисками, ты одержим ими. В России не нашел? Я прав? Возможно, тебе стоит попробовать обратиться в Школу обольщения? Рискни.
Упоминание о Школе едва не подкосило. Вздрогнув всем телом, понял, что могу рухнуть от странной судороги, что свела мышцы. Плохой знак! Не стоит мне соваться в Школу, к тому же сейчас важнее уничтожить колдунов. А поиск пары… Странно, но мысль не находила в душе прежнего отклика и интереса. Все заслоняла мрачная, сводящая с ума тоска. Сдерживая себя, сжимал руки в кулаки, опасаясь разодрать собственную грудь. И вырвать! Когтями вырвать из нее ощущение удушья! До пары ли тут?
- Нет! В это проклятое место меня никто не заманит.
Школу обольщения необходимо уничтожить!
Этот замысел давно зрел в наших рядах. Именно Школа подпитывала наших противников силами, позволяя им продолжать свой род и обретать будущее в своих потомках. Потомках, имеющих столько общего с людьми.
Какая мерзость! Ярость вновь вспыхнула в сердце, застилая взгляд алой пеленой.
- Спорить не буду, - сухо кивнул отец. - О Школе обольщения сам думаю с опаской. Ведьма уже однажды вошла в нашу семью. Счастья это никому не принесло, лишь беду и боль.
Интерес к разговору сразу же проснулся. Даже боль притупилась, подарив временную ясность рассудка. Отец говорил о том, что было мне неизвестно и что - как я подозревал - напрямую связано с внезапным исчезновением моей матери.
- О чем ты?
Глубокий вздох.
- Сын, я как мог оберегал тебя от горькой истины. Но сейчас пришло время тебе узнать ее. Истинная пара Владыки была из выпускниц Школы обольщения.
- Дяди? - удивился я. Неужели та, скрываемая ото всех особа? Но при чем тут моя мать?
- Да. Он не спешил обращаться к ведьмам, опасаясь ходивших о них слухов. И в итоге встретил ее довольно поздно, уже после рождения твоих братьев.
Да, этот факт я припоминал.
- И в чем трагедия? Ведьма же быстро умерла. - Это я помнил точно. Тогда весь клан вслед за Владыкой погрузился в скорбь, а меня спешно призвали домой, заставив прервать обучение у демонов.
Увидеть таинственную пару дяди мне так и не довелось.
- Трагедия в том, что ее убила твоя мать. - Ответ прозвучал глухо и потряс меня. Как подобное могло случиться? Почему я не знал? И как мы с отцом все еще живы после этого? - И это раскололо нашу семью. А брата сломило. Он словно обезумел, потеряв подругу. Ты сейчас ведешь себя похоже, это и беспокоит меня. Скажи, сын, в чем причина твоей озабоченности?
- Как ты… - Я задохнулся от ярости. - О чем ты рассуждаешь? Какая озабоченность? Что стало с мамой? Почему она напала на ведьму?
- Ты должен понимать, мы с твоей мамой - редчайший случай. Нам повезло вместе спастись из гибнувшего мира. И ты рожден в паре истинных оборотней. Поэтому не суди ее строго, умоляю. - Отец устало, каким-то обреченным жестом потер шею. - Она всегда считала, что ты - особенный, что отмечен удачей, наделен первозданной силой, достоин большего. И необходимость подчиняться брату, а потом и его слабым детям ее удручала. Твоя мать считала, что все должно быть наоборот.
Об этом я знал. Память сохранила детские воспоминания. Я и сейчас отчетливо слышал голос мамы, шептавший мне о великой судьбе, о моем совершенстве, о презрении к жалким людишкам…
- Почему? - начиная догадываться, глухо повторил вопрос.
- Все дело в перспективном потомке. - Отец отвернулся. - Когда стало ясно, что твоих двоюродных братьев из-за слабости их внутреннего зверя в расчет можно не брать, она успокоилась. Но тут появилась ведьма. Более того, она была беременна от Владыки. А это означало, что наследник определен. И тем горше была обида, что мы отчетливо понимали: его матерью станет человеческая женщина. Это изводило твою мать, вытягивало все силы.
- Мама уничтожила ведьму ради меня? - В душе вспыхнуло чувство благодарности и благоговения.
- Мое мнение, это было какое-то помутнение, приступ звериной ярости. - Отец словно не слышал, рассуждая сам с собой.
- Как все случилось?
- Доподлинно неизвестно. Они просто оказались в комнате только вдвоем, а потом… взрыв магии, и помещение словно выгорело изнутри. Не осталось ничего, лишь пепел, хлопьями осевший на закопченном полу, - растерянно принялся рассказывать отец. - Твоя мама… У нее был какой-то план передачи власти, амулет нашего рода, позволяющий подчинять волю более слабого. Вероятно, она рассчитывала использовать его на ней. Но ведьма сумела что-то ей противопоставить, в результате погибли обе.
- Как отреагировал дядя? - Я невольно вздрогнул, попытавшись представить, что должен ощущать оборотень, лишившийся пары. Получилось легко: внутренности свело спазмом чудовищной и привычной уже боли. Охнув, на миг прикрыл глаза, перед которыми потемнело, и присел на стул. Ноги внезапно перестали меня держать, задрожали, как у юного зверя.
Отец с напряженным выражением лица наблюдал за мной.
- Дядя обезумел. Он вел себя примерно как ты в последнее время, после возвращения из России. Готов был убить любого, не мог оправиться от преследующей его боли, не мог простить себя.
- А нас? Он не стремился отомстить нам?
- Не было оснований обвинять нас хоть в чем-то. Когда все случилось, мы с братом были вдвоем и вместе пытались добраться до жен. Но в комнату невозможно было пробиться. Для меня случившееся стало таким же потрясением, как и для Владыки. Я тоже потерял пару.
Я прищурился, усомнившись в услышанном.
- Если вы были вне помещения, почему ты решил, что это мама напала на ведьму? Скорее уж наоборот.
Со стороны отца донесся глубокий вздох. И он отвел взгляд.
- Видишь ли, твоя мама всегда отличалась неуступчивостью. И у нее были идеи, не совсем… правильные. Я не относился к этому серьезно, считая, что все это чисто женские причуды. И, вероятно, в этом моя вина. Я закрывал глаза на многое, полагая, что со временем все решится само собой. Но тебе я должен признаться: она симпатизировала Отступникам. Пусть глубоко в душе, но… Я опасаюсь, что кто-то из них повлиял на нее, подтолкнув к нападению.
- Это бредовые и ничем не подкрепленные домыслы! - фыркнул я, выражая презрение к подобным "аргументам", очерняющим память моей матери. - Скорее, это ведьма уничтожила мою мать. Дядя нам обязан!
- Увы, сын, это не все. Накануне смерти твоя мама прямо заявила мне, что намерена положить конец любой угрозе, которая может лишить тебя возможности стать Владыкой. Сказала и об артефакте. Но я снова не отнесся к ее словам всерьез.
- А Владыка, он мог подозревать что-то?
- Думаю, брат ни о чем подобном не подозревает. Он доверял нам, опираясь на связывающие нас семейные узы.
Все это - отговорки для слабых. Мой гнев лишь усилился, требуя немедленного выхода.
- Ты говорил о желании Владыки обсудить увеличившиеся беспорядки? Что ж, передай ему, что предпочтительнее заняться выявлением и устранением их причины. Я покидаю острова! - Мой голос звенел от яростного рыка, тело дрожало, предупреждая о близости оборота.
И видя, что рассказ о матери и давно погибшей ведьме вызвал в душе бурю чувств, которые неминуемо переродятся в жажду убийства, я поспешил скрыться.
ГЛАВА 14
Лина
Что-то больно укололо руку, и тут же еще и еще… Множественные неприятные точечные уколы испугали. Взвизгнув, открыла глаза, пытаясь понять, что происходит.
Лежу на траве. Вокруг деревья. А по моей ладони ползают муравьи. Сознание, вопреки моему недоумению, фиксировало окружающую реальность.
Где я? Приподнимаясь, задалась я вопросом и тут же замерла, сообразив, что для начала неплохо бы понять. Кто я?
Полина - тут же всплыло из глубин сознания. И… все.
Где я? Зачем? Почему? Ответов на эти вопросы так легко обнаружить не удалось. При этом я отчетливо сознавала окружающую действительность: примерно середина дня, дремучий лес, а я в совершенно неподходящей одежде, явно не по сезону. Зябко поежившись (вокруг было по-летнему зелено, но особого тепла не ощущалось), осторожно поднялась на ноги. Осмотревшись и вслушавшись в тихий шелест леса, поняла, что не представляю, в каком направлении двигаться - все четыре стороны света казались одинаково дикими и далекими от цивилизации.
Вдруг подумалось: "Совсем как в детстве!"
Ах!
О своем детстве я тоже помнила. Вроде бы… И о семье. А вот о том, что было потом и почему я сейчас в одиночестве нахожусь в лесу, - нет. Странная какая-то амнезия.
Потоптавшись на месте, решила двигаться, ориентируясь по солнцу - так, чтобы оно, прорезая яркими лучами листву высоких деревьев, было все время перед глазами. Не стоять же на месте.
По ходу движения поняла, что самочувствие скверное: идти трудно, голова кружится и слегка пошатывает. А еще нестерпимо ноет сердце, словно предупреждая о беде или оплакивая утрату. И ощущение то ли тревоги, то ли страха лишь усиливает странное состояние. Что мне вообще делать сейчас, представляла с трудом. И тут…
Почувствовала, что на меня кто-то смотрит! Непонятно, откуда взялась моя уверенность, но… Присела, для вида поправляя ремешок абсолютно не подходящих для прогулок по лесу босоножек, и максимально осторожно огляделась.
Никого.
Но странное ощущение не покидало, заставляя еще больше укрепиться в желании двигаться, скрыться. Сама не заметила, как, стоило мелькнуть панической мысли о нападении со спины, в руках появилась палка.
Ускорив шаг, невольно удивляясь собственной ловкости, поспешила дальше. Так, в постоянном ожидании угрозы, шагала где-то с час. Но, занеся в очередной раз ногу для следующего шага, замерла. Отчетливо и ясно почуяла: стоп! Идти дальше нельзя. Сама не поняла, в чем причина такой убежденности, но противостоять внезапному предчувствию была не в состоянии. Плавно опустила ногу и, отступив на шаг, застыла на месте.
- Кто ты? - Что удивительно, я даже не вздрогнула, услышав вопрос. Ощущение чужого присутствия меня не обмануло.
Оборачивалась очень медленно, настраиваясь на самый худший сценарий развития событий и судорожно сжимая в руках толстую ветку.
Не знаю, какими я представляла раньше современных лесных разбойников, но метрах в десяти позади меня стоял… обычный мужчина. Возможно, военный. На эту мысль меня навел его камуфляж, какая-то нарочито расслабленная поза и… оружие в руках.
Автомат, наверное, - в панике подумала я, соображая, не броситься ли наутек.
Впрочем, от пули я не убегу, это осознала мгновенно. А вот что ему ответить? Правду? Не поверит.
- Разведчица? - испугав меня еще сильнее, выстрелил мой преследователь следующим вопросом.
Могу ли я быть разведчицей? Сама не знаю.
- Нет, - на всякий случай решила я отказаться. Голос дрогнул, выдавая испуг.
- Не надейся успеть кинуться, - усмехнулся незнакомец. - Пули специальные, рассчитаны на ваше племя.
О чем это он?
- Я заблудилась, - честно призналась в ответ.
Мужчина прищурился. Он молчал, но я отчетливо видела, как двигаются его губы, произнося какие-то фразы. Беззвучно. Ругательства?
- Стой на месте! И не думай бежать - пристрелю сразу. Мне не впервой с вами сталкиваться, научен опытом.
О прохладе я уже не вспоминала, тело покрылось липкой нервной испариной. Я так и не поняла, в чем меня обвиняет преследователь.
Так прошло, по моему ощущению, с полчаса. Он не сводил с меня ствола оружия и бдительного взгляда, а я в ужасе стояла на месте, не представляя, чего ожидать дальше. И спросить что-то тоже было боязно.
Группа людей появилась неожиданно. Всего миг назад их не было - и вот они дружно выступили откуда-то сбоку из-за плотного кустарника и полукругом окружили меня.
- Ого! Удачно ты, - приветствовали они моего преследователя. - Оборотница! Кто бы подумал, что они женщину свою отпустят! Может, и правду говорят, что совсем вырождаются?
Испуганно пискнула, вздрагивая от потрясения - оборотница?!
- Она странная, - слегка расслабившись, мужчина кивнул напарникам. - Не кинулась ни разу и защитный контур почувствовала.
И тут же настроение подошедшей группы изменилось: любой намек на веселье испарился, их тревога стала осязаемой.
- Научились его распознавать? - спросил кто-то из них, высказав, похоже, общее подозрение.
- Не знаю, но надо показать ее Рихарду. - Мужчина указал подбородком в моем направлении и, глядя прямо на меня, добавил: - Иди за мной!
Идти пришлось долго. И причина была во мне, уставшей и обутой в не подходящие для прогулок по лесу босоножки. А пошли мы как раз в ту сторону, куда мне идти изначально не хотелось. Но в сопровождении преследователей "черту" я преодолела легко, никакого ощущения опасности не возникло. Необходимость подстраиваться под мой темп явно всех напрягала. Притом что, на мой взгляд, я двигалась вполне бодро и ловко.
Похоже, мужчины обладали незаурядной силой, никаких признаков усталости у них я не замечала. А я, как ни старалась идти с ними в одном темпе, постоянно отставала.