Представив себе, какие чудища могут населять эти мрачные пещеры, Джерин тоже содрогнулся. Он старался не думать о тоннах камней и земли над их головами. Вэн что-то пробормотал, то ли молитву, то ли проклятие, и подтянул выше пояс, на котором висел его меч.
При входе в жилище Сивиллы их встретила древняя статуя Байтона, улыбавшаяся загадочной улыбкой. Свечи сменились яркими факелами. Коридор расширился, образовав небольшую пещеру. Лицо Джерина обдало прохладным влажным ветерком. Он услышал глухой рев огромной подземной реки.
Когда Фэлфарун взял его под локоть, Лис вздрогнул.
- Ваши подношения дают вам право на частную беседу с Сивиллой, если таковым будет ваше желание, - сказал священник.
Джерин подумал, затем утвердительно кивнул.
К его удивлению, отекшее лицо Фэлфаруна расползлось в полуулыбке.
- Хорошо, - сказал он. - Если ее ответ вам не понравится, ваш мускулистый друг наверняка попытается опять швырнуть меня куда-нибудь.
Вэн смущенно засопел. Фэлфарун продолжал:
- Пусть удача сопутствует вам, любезные. Оставляю вас наедине с Сивиллой.
С этими словами он махнул рукой в сторону трона и был таков.
- Клянусь мечом, - тихо проговорил Вэн, - если бы я не знал, что такое попросту невозможно, то решил бы, что этот стульчик вырезан из одной черной жемчужины.
Громадное, выше человеческого роста, кресло отливало перламутром в свете факелов. На двух задних столбах сияли серебряные короны.
Великолепие трона еще острее подчеркивало убожество кучки отрепьев, помещавшейся на гигантском сиденье. Хотя трокмуа и назвали Сивиллу старой каргой, Джерин не мог поверить, что увидит ту же старуху с иссушенным телом, через которую бог говорил с ним лет десять назад. Но это и вправду была она. Один глаз потускнел, другой побелел от катаракты. Лицо ее сплошь покрывали морщины, а сквозь редкие пряди пожелтевших волос просвечивал голый череп.
Однако, несмотря на столь ветхую внешность, ум старухи сохранил прежнюю резвость. Повелительно подняв скрюченный палец, она прошелестела:
- Подойдите поближе, юнцы и девчонка.
Джерин знал, что даже если бы перед ней предстал его отец, она все равно назвала бы его юнцом и была бы права.
- Что вы хотите узнать у моего господина Байтона? - спросила Сивилла.
На протяжении нескольких дней Джерин обдумывал вопрос, который собирался задать. И все же, стоя здесь, в этой мрачной пещере, он запнулся и не сразу произнес:
- Как мне лучше спасти себя и мои земли от волшебника, который мне угрожает?
Сивилла медлила с ответом. Решив, что она не услышала, он открыл было рот, чтобы повторить свой вопрос, как вдруг ее глаза закатились, так что стали видны одни лишь белки. Костлявые пальцы стиснулись в кулаки, все тело задрожало, с тощего плеча соскользнуло платье, открыв ссохшуюся грудь. Лицо прорицательницы перекосилось. И вдруг она заговорила, но не своим старческим шепотком, а мужским, сильным голосом человека, сознающего свою беспредельную власть. Услышав глас божий, Джерин и его спутники рухнули на колени. Божественные откровения обрушились на них:
Пылают дома твои и чертоги,
Против тебя сговорились и боги.
Пред магом севера низко склонись,
Предначертаниям подчинись.
Он очень могуч. Велики его силы,
И нету ему в этом мире могилы.
Когда голос смолк и напряжение спало, Сивилла в бесчувствии сползла с трона.
V
Наступил вечер. По небу плыли серые облака. В воздухе пахло пылью и приближающимся дождем. Мрачный и молчаливый, Джерин принялся помогать Вэну устраивать ночлег. Элис, встревоженная его видом, сказала:
- С тех пор, как мы ушли из храма, ты произнес не больше трех слов.
Вся ярость отчаяния, которую Джерин сдерживал с того самого момента, когда с каменным лицом прошел мимо Фэлфаруна, чтобы забрать повозку, бурно выплеснулась наружу. Он с силой хватил своим шлемом оземь. Тот покатился в кусты.
- Какая разница, молчу я или не молчу? - горько вопросил он. - С тем же успехом я могу перерезать себе глотку, чтобы не утруждать чудовище, начавшее охоту за мной. Сивилла сказала мне то же самое, что и северный маг, а я ведь ему не поверил. И как последний дурак отправился к ней. Хотел получить совет, а вместо этого услышал смертный приговор. Чума на всех этих предсказателей!
Услышав это, Вэн поднял голову. Пока Лис сокрушался, он спокойно продолжал обустраивать место стоянки. Разжег костер, выжал кровь из купленной курицы в ямку, чтобы умилостивить духов.
- Знавал я одного человека, который однажды сказал то же самое, капитан, - заметил он.
- Расскажи поподробнее, - попросила Элис, явно хотевшая любыми способами отвлечь Джерина от мрачных мыслей.
- Йо, ладно, - согласился Вэн.
Он прекрасно понял, что у нее на уме, и обращался теперь только к Лису, хотя Элис тоже устроилась у огня, чтобы послушать его.
- Тебе наверняка известно, капитан, а может, ты слышал от меня, что мир круглый, что бы там ни болтали священники. Я лично в этом уверен. Да иначе и быть не может, ведь я объездил его вдоль-поперек и вокруг.
Лет десять назад, находясь в самой восточной части материка, я нанялся охранником к одному торговцу по имени Зэйрин.
Он перевозил всякую всячину - жадеиты, пряности, шелк и так далее - из местечка под названием Бэн Ярэнг в Селат, что еще в паре сотен миль к юго-востоку. В тех местах люди очень смешные: маленькие, желтокожие, с раскосыми глазами, как у кочевников Шанды. Должен заметить, женщинам эти глаза подходят больше. Ну да ладно, это не имеет отношения к моей истории.
Этот Зэйрин совершенно не ладил с богами. А в тех краях, чтобы узнать, стоит ли отправляться в путь, было принято давать зерно священному павлину. Если птица съедала его, значит, дорога обещала быть легкой. Если нет, считалось, что лучше подождать и попытать счастья в другой раз.
И вот мы уже готовы были выступить в путь, когда первый помощник Зэйрина, маленький толстячок по имени Тзем, принес нам павлина из храма. Он высыпал перед ним зерно, но птица, которой, видимо, не очень понравилось, как ее тащили под мышкой целую милю, не притронулась к угощению. Заупрямилась напрочь. Не клевала, и все.
Зэйрин смотрел на павлина и с каждой секундой злился все больше и больше. В конце концов старый разбойник не выдержал. Он вскочил на ноги и заорал: "Если она не хочет есть, пусть попьет!" Да выпадут все волосы из моей бороды, если я вру: он схватил бедного павлина, швырнул в Кемлунг - это река, бегущая через Бэн Ярэнг, - и преспокойно отправился в путь.
Джерин, сам того не желая, был задет:
- Пресвятой Даяус! Мне бы не хотелось вот так испытывать судьбу, - воскликнул он.
- И ты еще проклинаешь прорицателей? Можешь себе представить, каково было нам. Тем не менее большую часть пути все шло хорошо. Мы пробирались по самым густым джунглям, которые я когда-либо видел. Двое наших носильщиков стали жертвами ядовитых змей, на которых эти босоногие олухи умудрились неосмотрительно наступить. Еще один попал в лапы кровососущего демона. К утру там, где он спал, осталась одна лишь высохшая оболочка. Но для подобных путешествий все это не редкость. Зэйрин был весьма доволен собой. Он смеялся и говорил всем подряд, какой чепухой занимаются те, кто обращает внимание на дурацких павлинов.
Но за полтора дня до нашего прибытия в Селат, когда слова старого ворчуна вот-вот должны были оправдаться, все пошло наперекосяк. Там, где мы переходили реку вброд, прорвало плотину. Пятеро из наших людей и половина ослов утонули. Знакомого таможенника Зэйрина перевели в другое место, так что ему пришлось выложить немало серебра. Половина из нас подхватила чертову дизентерию. Она мучила меня целых два года. И в довершение всего, старика Зэйрина всего скрючило. С тех пор, капитан, он верит в богов, я клянусь!
- Иди ты к черту! - взорвался Джерин. - Я надеялся, что ты подбодришь меня рассказом о том, как прорицание не сбылось. А таких историй я и сам знаю сколько угодно. За это ты первым будешь дежурить.
- Я? Первым? Тогда ты… - И чужеземец обложил Джерина на всех языках, которые только знал. А потом сказал: - Капитан, пусть все будет по-честному: решим наш спор поединком.
- Да ты настоящий кровопийца! Я думал, на сегодня тебе хватит драк.
Джерин поднялся и стянул с себя тунику. Затем помог Вэну расстегнуть кожаные ремни его доспехов. Освободившись от груза, Вэн облегченно вздохнул. В килте и сандалиях он еще больше стал походить на бога войны. Великан потянулся, и мышцы его заиграли. Густая золотистая растительность на груди и животе поблескивала в пламени костра. О его принадлежности к человеческому роду, как и о бурном прошлом, напоминали лишь шрамы. Особенно страшно выглядел один рубец, сбегавший от подмышки к пупку. Каждый раз, когда Джерин видел его, он удивлялся, как это чужеземцу удалось выжить.
Правда, и сам он был не без отметин: и меч, и копье, и нож, и стрела оставили свои следы на его коже, да и рана, полученная от Эйнгуса, только-только начала заживать. Заметив, как Элис переводит взгляд с массивной фигуры Вэна на его собственную, он понял, что выглядит в ее глазах как мальчишка, хотя ни хилым, ни худосочным себя не считал.
Да и слава о нем как о борце гремела по обе стороны Ниффет. У мастеров, обитающих к югу от Керс, он перенял такие приемы борьбы, о существовании которых его соседи даже не подозревали, и не раз побеждал воинов гораздо крупнее себя. Но все же грубая сила Вэна зачастую брала верх над его отточенной изворотливостью. Когда проходил слух, что они собираются бороться, даже трокмуа приходили на них посмотреть и, как и прочие, делали ставки.
Смутившись оттого, что Джерин заметил ее взгляд и все понял, Элис опустила глаза. Джерин улыбнулся ей.
- Не волнуйся, девочка, ему не удастся закинуть меня на дерево.
- Кто сказал, что нет? - пробасил Вэн и бросился вперед, точно ураган.
Джерин прыгнул ему навстречу. Нырнув под громадные ручищи, которые с легкостью могли его придушить, он схватил Вэна левой рукой под правое колено и со всей силы двинул плечом в твердый живот друга.
Вэн зарычал и повалился на землю, потащив, однако, Джерина за собой. Сцепившись, они какое-то время катались по грязи. Кончилось тем, что Джерин оседлал широкую спину товарища. Он просунул руки ему под плечи и сцепил их за шеей. Вэн ткнулся носом в землю. Джерин отпустил его. Великан потряс головой и протер запорошенные пылью глаза.
- Покажешь мне потом, как ты это делаешь, Лис? - спросил он. - Ну, еще разик?
Джерин пожал плечами.
- Ладно, только этот раунд засчитаем за дежурство.
Вэн кивнул и в мгновение ока бросился на него. Джерин не успел применить ни одну из своих уловок. Его схватили, подняли и со всего размаху грохнули оземь. Вэн прыгнул на него, словно голодный лев на жирную овцу.
Джерин, пригвожденный к земле, прохрипел:
- Слезь с меня, ты, кусок сала!
Вэн фыркнул и поднялся. Затем они, крепко ругаясь, промыли друг другу царапины смоченными в пиве тряпицами. Вонь стояла жуткая.
После ужина Джерин пожалел, что первый караул не за ним. Он был уверен, что тяжелые думы ни за что не дадут ему уснуть, несмотря на все тяготы этого дня. Он крутился, вертелся, стараясь устроиться так, чтобы мелкие камешки не впивались ему в спину, негодовал на громкое стрекотанье сверчков…
Вэн наблюдал, как постепенно лицо друга разглаживается - дремота брала над ним верх. Он не очень-то беспокоился по поводу его угнетенного настроения. Он не раз видывал его в этаком состоянии и знал, что оно вскоре пройдет. Это ответственность за других не дает сейчас Лису покоя. Ему было бы намного легче, если бы опасность грозила не его землям, а только ему самому.
С запада наплывали все новые и новые облака, казавшиеся очень бледными на фоне темного небосвода. Мэт, лишь накануне достигшая четверти, и почти полная Тайваз появились и сразу исчезли. За пару часов до полуночи на небо выплыл тусклый диск пребывавшей в третьей четверти Нотос. Ветер нес в себе слабый солоноватый запах Оринийского океана. Вэн соскребал засохшую кровь с доспехов и шлема в ожидании часа, когда придет пора будить разоспавшегося лежебоку.
В дежурство Лиса стал собираться дождь. Когда упали первые капли, было еще темно. Одна из них попала на щеку Элис. Девушка вздрогнула и тут же проснулась, как настоящий солдат. Улыбаясь Джерину, она сказала:
Нам боги с небес
Посылают дождей своих нить,
Чтоб в море печали
Надежду для нас сохранить.
Он уставился на нее во все глаза. За ночь его хандра почти улетучилась, а теперь и вовсе прошла. От изумления.
- Ты цитируешь Лекапенуса? Откуда он тебе известен? И чей это перевод? В нем ощущается превосходное знание ситонийского.
- Что касается перевода, то его сделала я. - Элис пожала плечами. - Этот отрывок всегда мне очень нравился. А как еще я могла научиться чтению, если не разбирая эпические поэмы?
И вправду. Он и сам помнил то божественное чувство, охватившее его, когда замысловатые крючочки на пергаменте вдруг начали превращаться в стихи, часть из каких позже словно сама собой вошла в его память. В задумчивости он поскреб подбородок и принялся готовиться в путь.
Джерин был рад сменить грязную дорогу, ведущую в Айкос, на южную магистраль, пока первая не превратилась в сплошную темную жижу. Через несколько мгновений он усомнился, стоило ли к этому так уж стремиться. Позади раздался топот копыт, смертельно опасный лязг бронзы о бронзу и громыхание колес целого эскадрона боевых колесниц.
Вэн отстегнул копье, а Джерин принялся натягивать тетиву. Вдруг, перекрывая шум, прозвучал зычный голос:
- Дорогу! Дорогу воинам Араджиса Лучника!
Лис с почти непристойной поспешностью съехал на обочину. Не обращая внимания на дождь, солдаты Араджиса, в красных с серебром накидках, с грохотом прокатили мимо. Кучка грязных бандитов неохотно тащилась следом.
С гордым, непроницаемым выражением на хищном лице командир отряда (возможно, сам Араджис) приветственно вскинул руку. Некоторые из солдат бросали нескромные взгляды на Элис, другие засматривались на замечательную кирасу Вэна. Бандиты бесстрастно глядели перед собой. Наверное, они чувствуют, что топор уже навис над их головами, подумал Джерин, поэтому остальное их мало интересует.
- Ого! - воскликнул Вэн, когда колесницы растворились в дожде. - Это путешествие может превратиться в приличный рассказ, хотя мне бы и не хотелось пережить его снова.
- Что, в общем-то, справедливо по отношению к любой хорошей истории, - сказал Джерин.
Вэн рассмеялся и кивнул.
Переезд от Айкоса до Кассата занял два дня. Для Джерина это стало временем откровений. Многие годы его мысли были заняты лишь урожаями, оружием и выбором места для удачной засады. Однако оказалось, что Элис прочла многие из его любимых книг. Более того, она размышляла над прочитанным, и они провели немало часов, цитируя различные отрывки, а затем споря об их значении.
Джерин уже почти позабыл, что можно вот так разговаривать. Он, в общем, подозревал, что в последние годы его разум закостенел и утратил живость. Теперь же в него ворвалось дуновение свежего ветерка.
Вэн тоже время от времени вставлял свое слово. Ему не хватало начитанности своих спутников, зато он повидал на своем веку гораздо больше, чем они, вместе взятые, и в смышленности ему также никак нельзя было отказать.
Потом на южном горизонте выросла пурпурная громада Хай Керс, словно гигантская крепостная стена. На некоторых вершинах лежали вечные снега, как бы в насмешку над царившим внизу летним зноем. Восемь перевалов. Семь из них империя за истекшие годы превратила в непроходимые, преграждая дорогу северным варварам. У подножия восьмого раскинулся город Кассат - бледное напоминание о том, что могло бы быть в этом месте.
Орен Второй собирался основать здесь великолепную столицу новой провинции, которую завоевал его отец. На огромной центральной площади привольно вознеслись храмы, триумфальные арки, суды и даже театр. Но судьба не была ко всему этому благосклонна. Под карнизами величественных зданий свили гнезда птицы, между мраморными плитами мостовой пробивалась трава. Единственной достопримечательностью Кассата стали бараки - приземистые, неказистые, деревянные, покрытые грязной штукатуркой. В них обитало несколько сотен имперских солдат, которые притворялись, будто доминируют над северными территориями Эладона. Торговцы лошадьми, оружейники, содержатели публичных домов и таверн занимали еще пару улиц, обслуживая все нужды солдат. По остальной же части пустынного города гулял только пыльный ветер.
А флаг империи с изображением черного дракона на золотом фоне развевался лишь над бараками, где заправлял Карус, сын Бео, - смотритель северных границ. В здании же суда, построенном Ореном, заседали теперь одни мыши.
Когда-то Карус имел высокую судейскую должность. Нынешний же свой пост он получил несколько лет назад, когда урфа разгромили колонну солдат, следующую под его надзором. Будучи столь незаслуженно сосланным на угрюмый север, он раздувался от важности и, как следствие, презирал и отвергал приграничных баронов.
И все-таки Джерин решил его навестить. Несмотря на скромную численность своего войска, Карус мог бы помочь отстоять границу при нападении трокмуа, если удастся его убедить послать людей на север. Элис отправилась вместе с ним. Вэн же поехал искать главного торговца лошадьми, чтобы сменить уставших животных.
Смотритель северных границ сидел за видавшим виды письменным столом, заваленным кипами рукописей всевозможных размеров. Ему было лет шестьдесят, может чуть больше. Седые с желтизной волосы почти все выпали, остались лишь редкие пучки за ушами и сзади, на шее, а розовый череп был практически голым, не считая тщедушного хохолка на лбу. Картину довершали темные мешки под глазами.
Он недовольно повел челюстью и поднял голову: появление Джерина оторвало его от каких-то бюрократических дел.
- Мне доложили, ты просишь помощи у империи, дабы противостоять трокмуа. Неужели наглость храбрых защитников элабонской границы достигла таких вопиющих размеров? - спросил он, глядя на Джерина с явной неприязнью.
Но тут его маленькие глазки заметили Элис, и в них засветился мрачный огонек. Этот взгляд никак нельзя было назвать враждебным, однако Джерину почему-то захотелось дать Карусу по зубам. Что касается самой Элис, то она пристально изучала какую-то точку на стене прямо за головой смотрителя границ.
- Конечно, нет, - ответил Джерин.
Не обращая внимания на то, что ему не предложили сесть, он жестом указал Элис на стул, а себе взял еще один. Желтоватые щеки Каруса побагровели. Лис же, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Однако в настоящий момент ситуация крайне сложная. - И он поведал смотрителю границ о Баламунге и об угрозе вторжения.
Когда Лис закончил, Карус забарабанил ногтями по столу.
- Давай-ка уточним, - сказал он. - Ты хочешь, чтобы войска империи помогли вам выпутаться из этой переделки с колдуном, в которую вы сами же и угодили. А чем ты можешь обосновать свою просьбу?
- Помимо всего прочего, тем, что мы, приграничные бароны, уже более двухсот лет уберегаем империю от нашествия трокмуа.
- Подумаешь.