- Вайден, сын Симрина, - сказал Джерин. - Да, это касается моего сына… внука Рикольфа, между прочим. Мы не сумели его найти, и теперь я направляюсь в Айкос, к Сивилле. Быть может, Байтон ниспошлет ей видение, которое поможет узнать, где находится мальчик.
- Да будет так, - сказал стражник. - Если вы приехали только со своим товарищем, без вооруженного войска за спиной, тогда проезжайте, милорд.
- Без вооруженного войска? - возмутился Джерин. - Значит, Рикольф этого от меня ожидает? Мы с ним не в ссоре, но до нее недалеко, клянусь Даяусом, если он такого мнения обо мне.
- С Бевоном вы тоже не ссорились, однако ваши люди находятся на его земле против его воли. Мы не хотим, чтобы то же самое случилось и у нас.
- Рикольф должен на коленях благодарить меня за это, - процедил Джерин. - Если бы мои люди не поддерживали порядок вдоль элабонского Пути, то у вас возникло бы столько сложностей, что вы себе и представить не можете. Но у Рикольфа в поместье тишь да гладь, и моя помощь ему не нужна.
- Проезжайте же, - сказал стражник.
Джерин хлестнул лошадей с такой яростью, что те, удивленно фыркнув, рванули вперед.
- Хорошо, что мы отъехали. Я боялся, что ты выпрыгнешь из повозки и убьешь того малого.
- Я бы согласился на это даже за фальшивую монету, - Джерин потер шрам над глазом. Он был уверен, что тот побелел, он всегда белел, когда Лис приходил в ярость. - Хуже всего то, что этот болван лишь повторяет слова Рикольфа.
- Раз так, может быть, предпочтительней не заезжать к нему? - спросил Вэн.
- Теперь, когда столько сказано, да, - Лис вздохнул, - И все-таки это необходимо. Ты сам говорил, ведь Дарен - его внук. Думаю, я смогу с этим справиться. Если бы я считал, что он действительно желает мне зла, то и носа бы сюда не сунул. Во всяком случае, без вооруженного войска у себя за спиной.
- Боги этого не допустят.
- Хорошо бы.
Джерин думал не только о богах. Если ему когда-нибудь придется напасть на Рикольфа, его бывший тесть, скорее всего, призовет на помощь Араджиса Лучника. Меньше всего на свете Джерину хотелось, чтобы власть Араджиса распространялась глубже на север. По этой причине, и ради Дарена, он решил разговаривать со старым бароном помягче. По крайней мере, так он себе пообещал.
Солнце окрасило западную часть неба в оранжево-красный цвет. Джерину даже почудилось, будто призраки встрепенулись, хотя появиться они должны были только после захода солнца.
Со сторожевой башни возвышавшегося перед ними замка раздался мальчишеский крик:
- Кто въезжает во владения Рыжего Рикольфа?
Все это так напоминало события пятилетней давности, что у Джерина зашевелились волосы на руках. У него было ощущение, будто он увяз во времени, словно насекомое в липкой сосновой смоле. Таким насекомым редко удавалось освободиться. Лис знал, что наваждение властвует лишь в его голове, но это знание мало что облегчало.
Он крикнул в ответ, назвав свое имя и имя Вэна, как и в тот раз. Но тогда Рикольфу не терпелось впустить Лиса: они подружились еще во время его самой первой южной поездки. Что же теперь? Кто мог сказать, что сейчас у Рикольфа на уме?
Как бы там ни было, подъемный мост опустился. Толстые бронзовые цепи лязгали и скрипели по мере того, как привратники управлялись с лебедкой. Копыта лошадей загрохотали по бревенчатому мосту, перекинутому через ров с водой. Зелень водяных растений немного оживляла его поверхность, однако запах свидетельствовал о том, что люди Рикольфа выливают туда помои.
Рыжий Рикольф вышел во двор замка поприветствовать Джерина. Это был широкоплечий, дородный мужчина лет под шестьдесят. Держался он еще бодро и волос не растерял, хотя в основном они уже поседели и в них почти не осталось прядей того цвета, за который он получил свое прозвище и который более соответствовал волосам трокмуа. Когда Рикольф открыл рот, собираясь заговорить, Джерин увидел, что там недостает одного переднего зуба.
- Гостеприимство священно, - сказал Рикольф глубоким и неожиданно молодым для своего возраста голосом. - Памятуя об этом, я приветствую тебя, Лис, и тебя тоже, Вэн Крепкая Рука. Чувствуйте себя в моем замке как дома.
- Ты, как всегда, любезен, - ответил Джерин.
Однако тон Рикольфа был не совсем любезен. Скорее, это был тон человека, выполняющего не самую приятную обязанность. Но Джерин не осуждал его за это, наоборот. Иногда чувство долга бывает единственным, что поддерживает человека и помогает ему выживать.
- Пф! Вот где она, эта любезность. - И Рикольф поддел ногой комок грязи. - Я слышал, с моим внуком что-то случилось. Я хочу знать об этом все. Сначала Элис, теперь Дарен. - Он покачал своей большой головой. И без того резкие черты его лица еще заострились. - Да, мне не повезло, что я связал узами наши семьи.
- Ты думал иначе, когда отдавал за меня свою дочь, - ответил Джерин, стараясь говорить спокойно. Как и всегда, когда мысли его обращались к Элис, его охватывал гнев и страстное желание вернуть ее. Он продолжил: - Да, я не идеал, клянусь богами. Но не допускаешь ли ты, что и Элис не предел совершенства?
- Это допущение меня совсем не радует. - Рикольф снова поддел ногой ком земли. - Ладно, поговорим об этом позже. Что бы вы хотели на ужин? Мы забили овцу сегодня днем, так что есть баранина. Или мы можем приготовить для вас пару кур, если предпочитаете.
- Баранина, - хором ответили Джерин и Вэн.
- Мы много ездили в последние несколько дней, - добавил Лис, - и в основном питались лишь дичью, убитой для подношения призракам.
- Я так и думал, - сказал Рикольф, - однако все же решил предоставить вам выбор. - Он был очень щепетилен в вопросах гостеприимства.
В главной зале замка Рикольфа на алтаре Даяуса коптились кости, обильно сдобренные жиром. На другом огне слуги жарили ребра и куски мяса. Над ними в большом бронзовом чане кипела вода. Вэн ткнул в него пальцем.
- А там что, язык, рубец, легкие и глаза? - уточнил он.
- Йо, - отозвался Рикольф. - Какой из этих деликатесов ты предпочитаешь?
- Язык, - не задумываясь, ответил чужеземец. - Есть ли у вас каменная соль, чтобы посыпать сверху?
- Есть она, вот как, - ответил Рикольф, используя речевой оборот трокмуа, появившийся в его лексиконе, видимо, после того, как лесные разбойники стали его соседями. - В моих владениях несколько хороших солончаков. Один из них так богат, что можно добывать соль кусками.
Если бы владения Рикольфа принадлежали Джерину, он бы добывал соль и продавал своим соседям. Единственное же, что волновало Рикольфа за пределами его поместья, были враги, которые могли на него напасть. В остальном он был доволен своей землей в том виде, в каком она пребывала. Джерин недоумевал, будет ли он сам когда-нибудь доволен хоть чем-то.
Хлеб, эль и мясо развеяли его беспокойство. Он обгладывал бараньи ребра и бросал их собакам. Рубец, задавая работу ножу и зубам, был скользким и клейким. Сильный запах почек перебивал запах дыма. Их аромат наполнял залу, дразня аппетит.
Джерин съел немало, но Вэн его перещеголял. Рикольф наблюдал за чужеземцем с восхищением, смешанным с легкой тревогой.
- О Даяус, - сказал он, - я и забыл, как ты поглощаешь еду. Ты можешь объесть любого барона и пустить его по миру.
- Да, меня нелегко накормить, - ответил Вэн с достоинством. - Передайте мне, пожалуйста, кувшин с элем. Ах, спасибо, вы очень любезны.
И пиво полилось из кувшина в рог, украшенный южной изящной резьбой. Эти рога Рикольф когда-то выставлял, чтобы произвести впечатление на соискателей руки Элис. Теперь Элис пропала. А рога для питья, дорогие купальные лохани и прочие тому подобные вещи остались. Возможно, они разрывали сердце Рикольфа каждый раз, когда он видел их.
Вэн опорожнил рог практически одним глотком. Наполнил снова и с той же легкостью выпил. Рикольф смотрел на него так, будто ожидал, что чужеземец теперь в любой миг свалится под стол. Но вместо этого великан поднялся и завел игривую беседу с одной из девушек, подававших еду. Джерин слышал ее смешки и ничуть не удивился, увидев, как чуть позже они рука об руку отправились наверх, в жилые помещения замка.
Лису тоже очень хотелось завалиться в постель, пусть даже и в одиночестве, но Рикольф не спускал с него глаз.
- У тебя, должно быть, несмотря ни на что, хорошие урожаи, - сказал он. - Иначе ты не мог бы себе позволить, чтобы этот обжора жил с тобой под одной крышей.
- Я не скуплюсь на его аппетиты, - ответил Джерин. - Во всех проявлениях. Он компенсирует их своими высокими духовными качествами.
- Быть может, быть может.
Однако Рикольф собирался поговорить вовсе не о Вэне, и Джерин это знал. Какое-то время старик смотрел на собственный рог для питья, затем продолжил:
- Итак, Лис, что, черт побери, произошло?
- С Дареном, ты имеешь в виду? Мне известно, что тебе уже все рассказали, - ответил Джерин. - Мальчика кто-то украл, и когда я узнаю, кто это сделал, то он будет проклинать тот день, когда его отцу вздумалось порезвиться с его матушкой.
- О, не сомневаюсь. - Рикольф выпил, чмокнул губами и стукнул кулаком по столу. - Ты должен найти сукина сына и отомстить. У тебя это здорово получается. Как там тебя теперь величают? Принц Севера? Не стану отрицать, что ты заслужил этот титул. Ты владеешь большим количеством земель… или контролируешь их, что, в общем-то, одно и то же… чем кто-либо на севере, за исключением, быть может, Араджиса и парочки проклятых трокмуа. Кроме того, и управляешься ты с ними лучше.
- Ты очень великодушен.
Лис тоже сделал глоток эля и почувствовал, как в голове у него зашумело. И возможно, поэтому не сдержался и выпалил:
- Как бы мне хотелось отойти от всех своих забот и заниматься тем, чем мне нравится.
- Мы все этого хотим, - сказал Рикольф. - Но у тебя хорошо получается то, чем ты занимаешься сейчас, нравится тебе это или нет. В связи с этим вот что я действительно хочу знать: как вышло, что ты не смог столь же прекрасно управиться с Элис?
"Как жаль, - подумал Джерин, - что я не настолько пьян, чтобы взять и заснуть или хотя бы притвориться, что сплю". Но он не был ни пьяным, ни хорошим притворщиком и к тому же знал, что должен дать Рикольфу ответ. Он выпил еще, больше для того, чтобы собраться с мыслями, чем ради чего-то другого. Рикольф ждал, терпеливо и упрямо, неподвижный, будто скала.
- Полагаю, отчасти причиной послужили ее надежды обрести в Лисьей крепости жизнь, отличную от той, что она вела здесь. Но этого не произошло, - медленно произнес Джерин.
Он тяжело выдохнул через нос. Где бы сейчас ни находилась Элис, ее жизнь уж точно была другой. А вот лучше или хуже, это уже другой вопрос.
- Продолжай, - велел Рикольф.
- Тебе известно, что такое страсть. Она нас ослепляет, и мы не видим чего-либо плохого или скучного в том человеке, к какому стремимся. Однако со временем можно проснуться и понять, что рядом вовсе не то, чего ты ожидал. Так, видимо, случилось и с Элис.
- И конечно, твоей вины в этом нет, да? - В громогласном баритоне Рикольфа было столько же сарказма, сколько камней в катапульте.
- Я этого не говорил, - возразил Джерин. - Оглядываясь назад, полагаю, что я многое принимал как должное. И считал, что все в порядке только потому, что она не жаловалась мне вслух. А поскольку я сам никогда не был оптимистом, то и не очень-то беспокоился, когда что-то у нас шло не так. Думаю, после того как мы влюбились друг в друга, Элис переживала по этому поводу, а когда начались настоящие трудности, возможно, они показались ей хуже, чем на самом деле. Если бы я понял это раньше… о, кто знает, что бы я сделал?
Рикольф слушал его с видом человека, которому подали совсем не то, что он заказывал. Теперь и он выпил и, немного подумав, заговорил:
- Я уважаю твое умение, Лис, смотреть на себя со стороны и рассуждать о себе как о постороннем человеке. Не многие на это способны.
- Благодарю тебя за эти слова, - ответил Джерин.
- Не стоит. - Рикольф поднял руку: кулак его был огромен. - Твоя беда в том, что ты только и делаешь, что отстраняешься от себя и от всех, кто тебя окружает. Ты говорил о том, что чувствовала моя дочь, когда страсть остыла, а что чувствовал ты? Снова вернулся в ту крепость, выстроенную в твоем сознании, в которой и пребываешь большую часть времени, а?
- Ты меня смущаешь, - тихо сказал Джерин.
- Чем? Своим вопросом?
- Нет, тем, что ответ на него очевиден, и ты сам это знаешь.
Если сарказм просто жалил, то правда резала по живому, тем более столь неожиданная.
Рикольф зевнул.
- Я становлюсь стар для того, чтобы проводить по полночи за выпивкой, - признался он. - Впрочем, как и для всего остального. В моих владениях осталось лишь несколько крепостных старше меня. В одну из ближайших зим я заболею воспалением легких или меня хватит удар. Что не так уж плохо, по крайней мере все кончится быстро.
- Ты еще крепок, - возразил Джерин с тревогой. Мало кто так открыто говорил о своей смерти из страха, что боги услышат его. - Если ты и выберешься из своего поместья, то, скорее всего, на войну.
- Да, вполне возможно, - согласился Рикольф. - Я уже не так быстр и силен, как прежде, а сражений вокруг хватает. И что тогда станет с моими владениями? Я надеялся успеть передать их Дарену, но теперь…
- Но теперь, - словно эхо повторил за ним Джерин.
Если Рикольф умрет без наследников, его вассалы-бароны примутся грызться между собой за его владения, так же как это делают на севере сыновья Бевона… вот уже столько лет. Соседи Рикольфа тоже могут принять участие в битве. Араджис с юга, трокмуа с запада; при этом каждый будет норовить отхватить кусок пожирнее… да и сам Лис вряд ли останется в стороне. У него тоже есть свои притязания на это баронство.
Словно читая его мысли, Рикольф сказал:
- Йо, парочка моих вассалов, возможно, и сохранят о тебе хорошее мнение, поскольку ты женился на Элис. Однако большая их часть вряд ли одобрят, что она от тебя сбежала. А если она когда-нибудь вернется сюда с мужем, у которого есть собственное войско…
Джерин осушил свой рог для питья, сделав последний глоток. Эта мысль, вернее, этот кошмар тоже иногда посещал его, особенно в бессонные ночи.
- Не знаю, насколько это вероятно и что я стану делать, если подобное произойдет, - сказал он. - Многое будет зависеть от того, кто он и что собой представляет.
- Ты хотел сказать - от того, сможешь ли ты его использовать, - поправил его Рикольф беззлобно. Он осушил собственный рог и поднялся. - Я иду спать. Пойдем со мной, я покажу тебе комнату, которую приготовил тебе. Нынче гостей в крепости немного, так что я не стану селить тебя внизу, рядом с кухней.
- Пойдем, - ответил Джерин и тоже встал.
Они стали подниматься вверх по лестнице. Рикольф молча шел впереди, неся лампу. Для Лиса это был небольшой триумф. Он страшился этого разговора с тех самых пор, как Элис оставила его. Наконец-то все позади.
Рикольф открыл дверь. Когда Джерин вошел в маленькую спальню, выхваченную из темноты лампой старика, тот тихо спросил:
- Ты скучаешь по ней?
Еще один удар под дых.
- Да, временами, - ответил Джерин. - Иногда очень сильно.
С этими словами он поспешил закрыть дверь, пока Рикольф совсем не разбередил ему душу.
К югу от поместья Рикольфа они вновь оказались на землях, которые считались спорными. Джерин и Вэн надели доспехи. Лис держал лук наготове, под рукой. Путь на Элабон, казалось, вымер. Это вполне устраивало Джерина: чем меньше людей он видел, тем меньше видели и его. Он слишком хорошо знал, насколько уязвима повозка при встрече с достаточно крупной бандой налетчиков.
Дороги, примыкающие к элабонскому пути с востока и запада, представляли собой грязные проезды, вроде тех, что пересекали владения Лиса. В этой части сам тракт тоже местами превращался лишь в грязь, поскольку крестьяне растащили его камни для своих хижин и, возможно, бароны тоже - для своих крепостей. Когда Джерин ездил в Айкос пять лет назад, все обстояло иначе.
- Раньше кража камней с проезжей дороги считалась тягчайшим преступлением, за которое вору либо отрубали голову, либо распинали на кресте. Я считаю, что это был хороший закон. Ведь дороги - это жизненные артерии любой страны.
- Здесь не осталось никаких законов, все вопросы решаются с помощью меча, - сказал Вэн. - Это удел большинства земель, если вдуматься.
- К югу от Хай Керс, в Элабоне, все по-другому - во всяком случае, было, - возразил Джерин. - Там закон являлся главной силой на протяжении многих лет. И даже здесь в свое время. Хотя сейчас уже нет, ты прав.
Они медленно проехали мимо очередного проселка, впадавшего в главный тракт. Возле ответвления стоял большой гранитный камень, на котором было высечено изображение того места, куда вела эта дорога: голая крепость в окружении ферм и лошадей.
- Это не то, что нам нужно, а, капитан? - спросил Вэн.
- Нет. Нам нужно изображение глаза с крыльями - это знак Байтона. Думаю, мы еще недостаточно продвинулись на юг. Надеюсь, тот камень все еще на месте: некоторые из тех, что встречались нам на пути в прошлый визит к Сивилле, исчезли.
- Ты обращаешь внимание и на камни? - Вэн удивленно покачал головой. - А мне-то казалось, ты так тоскуешь по Элис, что ничего не видишь вокруг.
- Спасибо, друг мой. Это как раз то, что я хотел услышать сейчас, - отозвался Джерин.
Встреча с Рикольфом и без того повергла его в уныние. Если и Вэн начнет сыпать соль ему на раны, станет только хуже.
Но Вэн, возможно сжалившись, замолчал. Как и Джерин, он все время держался настороже. И каждый раз, когда повозка проезжала мимо кустов или молодых вязов, росших ближе к дороге, чем надо бы, перекладывал поводья в левую руку, чтобы в случае необходимости быстро схватить копье.
Вскоре Лис окончательно убедился в том, что некоторых придорожных ориентиров действительно нет на привычных местах. Одно из углублений в обочине явственно свидетельствовало, что в нем лежал камень. И настолько недавно, что оголенная почва еще не успела подернуться травкой.
- Кто-то теряет из-за этого воровства, лишаясь заезжих купцов, - опечаленно сказал Джерин. - Возможно, сам не подозревая об этом.
Где-то между полуднем и закатом он заметил наконец крылатый глаз, который искал.
- Мне бы следовало догадаться, что он будет на месте, - сказал Вэн. - Тот, кто его украдет, будет иметь дело с богом. А какой человек, хотя бы с каплей здравого смысла, на это пойдет?
- Многие ли обладают здравым смыслом? - ответил Джерин вопросом на вопрос, отчего его товарищ лишь крякнул. Лис продолжил: - Мало того, многие ли достаточно мудры, чтобы осознать, что крадут у Байтона, а не у какого-то мелкого баронишки?
- Если не знают, то очень скоро узнают, - возразил Вэн.
Это было вполне вероятно, так что Джерину пришлось кивнуть. Прозорливый бог зорко следил и за тем, что ему принадлежало.