Пройдя несколько шагов, Иеро обнаружил, что снова попал в духовку. Яркие лучи солнца, отражаясь от камней и искрящегося песка, слепили его привыкшие к тени глаза. Тем не менее вид протянувшейся к западу пустыни обнадеживал одиноко бредущего путника. То там, то здесь из многочисленных трещин торчали древесные побеги, в основном высохшие и бесплодные, но кое-где попадалась и зелень. Стали появляться разнообразные кактусы, под колючей оболочкой которых можно было обнаружить сочную мякоть, содержащую влагу. Так что пустынная местность впереди определенно оживала. Иеро продолжал строго держать выбранное направление, пытаясь одновременно как можно подробнее припомнить не раз виденные им карты этого района.
Положение звезд, которые он наблюдал вчера ночью, лишь немного отличалось от виденного им в Д'Алви, так что, вполне возможно, он находился сейчас на той же широте. Однако ему пришлось проделать большой путь с похитителями, ведь Джозато говорил, что его хотят увезти как можно дальше от границ королевства. А потом - вновь напичкать наркотиками и перерезать глотку! Они понимают, что о его физическом уничтожении мгновенно станет известно близким людям - например, Лучар.
А если он просто исчезнет, то они будут удивлены, напуганы, но сохранят надежду и, возможно, не предпримут каких-нибудь решительных действий…
Ну, ладно, хватит об этом! Итак, все тот же вопрос - где он теперь?
Запад! Его везли почти строго на запад, подальше от границ королевства. Он снова представил себе карту местности: судя по звездам, если похитители и отклонились на юг, то очень незначительно. Поэтому, повернув сейчас на север, он должен вскоре выйти на равнину. Там ему могут встретиться люди, возможно - дружелюбные, возможно - нет. А это значит, что на север путь для него закрыт; слишком велика вероятность, что в конце его ждет новая засада.
Ему оставалось только признать, что Амибал, Джозато и колдуны Нечистого, их возможные советчики, разработали отличный план. И так как люди они предусмотрительные, трудно сказать, что будет предпринято, когда от его тюремщиков, этих бледнокожих гномов, не придет ни одного послания. Вполне вероятно, у них возникнут сомнения насчет его гибели. Ведь трубившие в рога так и не нашли его труп! И прямо сейчас, быть может, по цепи вражеских гонцов летят новые сообщения, новые приказы взять его след… Если, конечно, это уже не сделано.
Но где же они начнут его искать? Ну, естественно, на севере - оттуда он впервые появился, туда он, в случае чего, и отправится за помощью. И они решат, что ему никогда не придет в голову повернуть на юг, прямо в лапы Нечистого и его приспешников. Так что, судя по всему, другого маршрута у него не остается.
Что ж, он, конечно, пойдет на север, но не сразу и не той дорогой, на которой будут его ждать. Ему надо отклониться далеко к западу, в те области, что еще не отмечены на картах, и уже потом, оторвавшись от преследователей, повернуть на север и встретить врагов там, где они меньше всего его ожидают.
Придется пока расстаться с надеждой поскорее увидеть Лучар, хотя ему становилось больно от одной только мысли об этом. Несмотря на потерю своей ментальной силы, он был уверен в главном: она жива. Теперь они связаны настолько прочно, что если бы с ней что-то случилось, он бы наверняка почувствовал это. Нет, она определенно жива, и пока ей ничто не угрожает! Рядом с ней верный Митраш, а в случае чего придут на помощь эливенеры. У нее остался Клоц, который, раз хозяина нет рядом, будет ее слушаться. И в конце концов, у нее есть венценосный отец, а ему Иеро успел рассказать достаточно, чтобы тот держался настороже. При любом раскладе молодому герцогу и продажному жрецу предстоит еще немало потрудиться, чтобы уничтожить королевский дом Д'Алви.
Но беда придет на побережье, если она уже не там. Как принц и престолонаследник, Иеро пытался поднять свое новое королевство против Нечистого, и теперь все его начинания пошли прахом. Однако не стоит забывать, что он еще и эмиссар далекой северной республики в этих странных государствах полуденного юга. Поэтому его первейшая обязанность - борьба с врагом; он не должен складывать оружие ни на секунду. И если его утраченные ментальные силы не возвратятся… Что ж, придется обойтись без них и отыскать что-то другое. Пока кровь еще течет в его жилах, он должен идти вперед, жертвуя всем для выполнения той миссии, которую возложили на него Отцы Церкви и брат Альдо.
Час за часом полунагой бронзовокожий человек неспешной рысью преодолевал мили, опаляемый беспощадным огнем, льющимся с небес. Острые глаза священника не упускали ни одной, даже самой незначительной детали окружающего ландшафта. Появились маленькие серо-коричневые птички, таращившиеся на него с высоких каменных глыб, а различных кактусов и растущих в пустыне кустов стало встречаться еще больше. Медленно, почти незаметно синеватый оттенок почвы сменялся обычным, серовато-желтым. Семейство каких-то зверюшек озадаченно уставилось на него из вырытых в пологом склоне холма нор, но, казалось, его присутствие не особенно встревожило крохотных грызунов. Оглянувшись, он увидел, что зверьки, позабыв о странном существе, возвратились к прерванным занятиям. Это наблюдение его обрадовало; теперь он знал: раз человека не боятся, значит, люди здесь встречаются очень редко.
Единственное, что ему сейчас необходимо, это остаться незамеченным, и каждая пройденная миля уводит его все дальше и дальше - туда, где он сумеет затеряться в бескрайних степях, в безбрежных джунглях и наконец пропасть из поля зрения врагов. Поиски союзников можно отложить на будущее; в данный момент главное - спрятаться, исчезнуть, раствориться в воздухе, не оставив никаких следов.
Когда день начал клониться к закату, Иеро принялся подыскивать себе убежище на ночь. Пища больше не являлась проблемой - в его кожаном мешке кроме вчерашнего мяса лежали теперь несколько плодов кактуса с тщательно отскобленной колючей кожурой. Эти кактусы встречались даже на севере, в лесах Канды, и Иеро хорошо знал, что растущие на них колючие шарики на самом деле весьма питательны и вдобавок недурны на вкус. Вскоре после полудня ему повезло наткнуться на гнездовье птицы или ящерицы, где он с удовольствием полакомился крупными, похожими на куриные, яйцами. Да и вообще метсианские стражи границы могли выжить почти в любой местности, и сейчас, когда перед ним простиралась земля, намного плодороднее только что пройденной пустыни, Иеро уже не боялся умереть от голода и жажды. Но раз тут есть жизнь, значит, есть и хищники. Стало быть, с приходом ночи нужно подыскать убежище, чтобы случайно не попасть кому-нибудь на ужин.
Часом позже он мог считать себя полностью обеспеченным и в этом смысле. Ему удалось обнаружить невысокий каменный холмик, одна из сторон которого уходила вверх под прямым углом, и на этой отвесной стене имелся небольшой выступ. Совсем маленький - но не настолько, чтобы человек не сумел улечься на нем, спрятавшись под нависавшим сверху карнизом. Забившись в эту узкую щель, Иеро тут же обнаружил, что выступ изогнут наподобие чайной ложки и что углубление наполнено старым пеплом и полусгоревшими сучьями. Скрючившись под низкой каменной крышей, он разжег свой маленький костер, подкармливая пламя наскоро собранными сухими ветвями. По крайней мере, в таком убежище он мог позволить себе запалить огонь; только с юга, и то с довольно близкого расстояния, можно было разглядеть чуть заметное мерцание костра.
Если бы не пушистые усы, его сейчас можно было бы принять за какого-нибудь индейского охотника, устроившегося на ночлег, как и много тысяч лет назад, на каменном столбе где-то посреди необъятной прерии. Священник проглотил свой скудный ужин, состоявший из обжаренного на костре мяса и плодов кактуса, но так и не притронулся к фляге. Пока он не особенно нуждался в воде, и ее стоило поберечь. Эта довольно неприятная на вкус жидкость все равно оставалась водой, величайшей ценностью в засушливых степях. Перед ним лежали стебли кактуса. Брошенные в костер, они могли послужить надежной защитой от любого хищника, который в поисках добычи рискнул бы забраться под манящую каменную крышу.
Повернувшись, чтобы набрать еще веток, священник внезапно заметил кое-что еще, пропущенное им при первоначальном кратком осмотре. В слабых отсветах костра на потолке и стенах ниши виднелись какие-то странные рисунки, настолько блеклые и выцветшие, что, даже присмотревшись, он ничего не сумел разобрать. Еле заметные черточки на камне смутно напоминали ему фигурки людей и животных, но каких животных и каких людей? Столь неожиданно обнаружив, что не ему первому пришло в голову использовать это место для ночлега, Иеро почему-то приободрился.
Он оглядел раскинувшуюся перед ним равнину, залитую ярким лунным светом; где-то вдали ее поверхность скрадывала повисшая над землей туманная дымка. В небе безмятежно сияли звезды, а застывший под ними черно-серебристый пейзаж, полный резко очерченных контуров, казался священнику искаженным зеркальным отражением того красочного мира, по которому он путешествовал днем.
Неподалеку завыл волк, и его зов был мгновенно подхвачен еще целой дюжиной глоток. Иеро с минуту напряженно вслушивался в этот ночной концерт, пока не стало ясно, что серые охотники идут не по его следам. Взлаивания здешних волков совсем не походили на жуткий вой их северных собратьев, но стая была многочисленной и опасной. Наконец Иеро облегченно улыбнулся - волки явно гнали какого-то зверя, причем далеко в сторону от его убежища. Когда звуки погони окончательно стихли, он притушил костер, оставив лишь тлеющие угли, и устало откинулся на подстилку из веток. Он знал, что проснется вовремя, чтобы поддержать угасающий огонь.
Тихо лежа в темноте, священник некоторое время пытался предугадать, что ждет его в будущем, прекрасно сознавая всю тщетность и нелепость этих попыток - его сорок символов и магический кристалл остались в Д'Алви. Впрочем, если бы они и были с ним, чего бы он добился с их помощью, потеряв свой дар? Нет, теперь гадательные фигурки для него лишь груда бесполезного хлама… Нужно свыкнуться с мыслью, что завтрашний день, как для большинства живущих на земле людей, полон неопределенности… Он должен с благодарностью принимать те испытания, которые посылает Господь…
Наконец он задремал вполглаза, оставаясь по-прежнему настороже. Сначала никакие сновидения не тревожили его сон, но вот пальцы священника судорожно сжались, а на скулах заиграли желваки. Однако это не разбудило его - грудь Иеро продолжала мерно вздыматься, а глаза оставались закрытыми. Казалось, все замерло на искрящейся в лунном свете равнине, и ни один угрожающий крик не разорвал прозрачного ночного воздуха.
И все же где-то глубоко в подсознании мирно спящего человека замерцал сигнал тревоги. Возможно, его ментальные способности были подавлены лишь частично, и теперь нервные окончания встревоженно подрагивали, бились, пытаясь о чем-то предупредить оглохший и ослепший разум.
Иеро видел сон. В этом сне он летел над удивительным и странным местом, какой-то холмистой долиной. Там было множество холмов - пурпурных, курящихся туманом, что вставал из зеленых ложбин, зажатых между пологими склонами; их округлые, причудливой формы вершины поросли густым лесом. Странные курганы; ничего общего с привычными каменистыми холмами родного севера… Священник вздохнул во сне и пошевелил затекшей рукой. Непонятное сновидение потихоньку ускользало из дремлющего сознания, но почему-то он был теперь твердо уверен, что еще увидит эти пурпурные холмы. Они казались очень красивыми.
Поднявшись задолго до солнечного восхода, Иеро отправился добывать себе пропитание. Ночной холодок все еще давал о себе знать, но священник быстро согрелся, разыскивая свежие следы. Наконец на небольшой полянке, затененной кронами невысоких деревьев, он обнаружил - еще один добрый знак! - отчетливые отпечатки маленьких копыт. Следы оказались совсем недавними, и, принюхавшись, Иеро смог даже уловить слабый мускусный запах в том месте, где зверь потерся боком о шершавый древесный ствол. Он бесшумно двинулся по следу, одновременно отметив, что, по всей видимости, это маленькое копытное чувствовало себя здесь вольготно - то и дело зверь останавливался, чтобы полакомиться пригоршней-другой свежих зеленых листочков. Священник прибавил шагу и вскоре уже увидел животное - небольшую антилопу с забавно торчащими рожками и полосатой спинкой.
Что ж, решил он, настало время проверить новое оружие.
Иеро принялся мастерить его, как только вступил в полосу кустарников, но закончить работу ему удалось лишь к вечеру, как раз перед тем, как он устроился на ночлег на каменном уступе. Для священника это оружие являлось в самом деле новым и непривычным, хотя, как он вычитал в одной из летописей аббатств, люди пользовались им еще десятки тысяч лет назад. Широкий кожаный ремень, висевший у него на плече, с обоих концов разделялся на три хвоста поменьше, к каждому из которых был прочно привязан округлый камень. Пробираясь сквозь заросли, Иеро нетерпеливо перебирал ремешки своего боло, в который раз стараясь убедиться, что камни надежно закреплены и не выпадут из узла в самый неподходящий момент.
Итак, подкравшись к своей жертве на максимально близкое расстояние, он с криком выскочил из-за куста и, раскрутив кожаный шнур над головой, мощным рывком метнул его под ноги остолбеневшему от удивления животному.
Когда же антилопа наконец сообразила, что пора спасаться бегством, ремень прочно обвил ее передние ноги, и бедный зверь, не успев закончить прыжка, с треском повалился в кусты. Священнику осталось лишь сделать несколько шагов и оглушить его ударом каменного меча. Разделывая добычу, он не раз бросал уважительные взгляды на свернувшийся рядом кожаный ремень.
Через несколько минут Иеро уже шагал обратно к своему холму, повесив на плечо завернутые в шкуру куски мяса. Правда, ему пришлось немного повозиться и закопать внутренности животного, чтобы не привлекать сюда любителей падали со всей округи, хотя он и не особенно опасался здешних хищников, охотившихся при дневном свете.
Снова усевшись в расщелине, священник развел небольшой костерок и, нарезая мясо тонкими полосками, принялся коптить его над огнем. Закончив с этой работой, Иеро отделил от черепа антилопы маленькие изогнутые рога. Несмотря на то что каждый из них оказался не длиннее его предплечья, он был уверен, что найдет им какое-нибудь применение. Наконец, уложив все запасы в новый, более просторный кожаный мешок, он старательно уничтожил все следы своего присутствия в этом месте. Заодно, воспользовавшись передышкой, путник тщательно осмотрел свои сандалии - потертые, поношенные, они, однако, еще имели вполне приличный вид и не требовали серьезной починки. Вскоре он опять бодро шагал на запад, продираясь сквозь заросли низких деревьев и буйно разросшихся кустарников.
Так пролетело четыре дня. Колючие, лишенные листьев кустарники постепенно уступали место более зеленой, пышной и высокой растительности, и раскинувшаяся перед ним равнина, все еще такая же открытая и плоская, стала теперь походить скорее на прерию, чем на выжженную солнцем бесплодную полупустыню. Появилась вода - сначала в виде изредка попадавшихся по дороге грязных луж, потом - мелких, быстро несущихся по песчаным руслам мутноватых потоков. Да и сама поверхность почвы теперь пошла на подъем - незаметно, зато неуклонно.
По пути Иеро больше ни разу не встретил следов человека. Казалось, заброшенный лагерь на скалистом карнизе был единственным свидетельством того, что люди когда-то посещали этот район. Припоминая уроки в школе аббатств, священник с трудом мог поверить, что несколько тысяч лет назад здесь обитало столько людей, что его народ остался бы незамеченным среди всей этой огромной массы. И в очередной раз он опять ужаснулся при мысли о том, какие чудовищные перемены принесла в этот мир Смерть. Однако, что бы ни случилось в прошлом, сейчас поздно сокрушаться по поводу старых грехов, тем более что человечество уже заплатило за них чудовищную цену. И теперь этот ужас собираются возродить на земле Нечистый и его Темное братство!
Губы священника упрямо сжались. Он знал, что приложит все силы, а если надо - отдаст жизнь, чтобы их планы не стали реальностью.
Но хотя признаки человеческой деятельности в этих местах отсутствовали, жизнь била здесь ключом. Странник мог легко раздобыть свежее мясо на обед и несколько раз сам чуть было не послужил обедом, если б не его постоянная бдительность и осторожность.
Антилопы на этих равнинах бегали целыми табунами, причем настолько огромными, что Иеро предпочитал порой благоразумно уклоняться от встречи с таким количеством острых рогов. Попадались и олени, в основном - безрогие самцы, которые также сбивались в стада в это время года.
Были здесь и совершенно незнакомые звери, как правило - небольшие, но иногда встречались гиганты, которых священник, не жалея времени, обходил как можно дальше. Некоторые из замеченных им исполинов отдаленно напоминали парза, то ночное чудище, что несколько месяцев назад, еще во время его путешествия на юг, с шумом и грохотом вломилось в их лагерь. На мордах у них красовались длинные трубообразные отростки, толстые ноги оканчивались широкими разлапистыми ступнями, а изо рта торчали внушительных размеров бивни - изжелта-серые и хищно загнутые вниз. На берегах все более полноводных потоков путник несколько раз видел стада животных, по своим размерам не уступающих хоботным, но более приземистых, с огромными головами и пастью, полной кривых зубов. Несмотря на то что эти существа казались ему довольно миролюбивыми пожирателями водорослей, священник старался все же не раздражать их своим присутствием. Однажды, где-то очень далеко, он заметил небольшое стадо странных длинноногих животных, передвигавшихся, как и его попрыгунчик, огромными мощными прыжками, и счел их какими-то дальними родственниками своего пушистого скакуна. Эта внезапная встреча направила его воспоминания в новое русло. Он с печалью подумал о Сеги с Клоцем, их сильных ногах и широких спинах, затем его мысли незаметно вернулись к Лучар, и ему вновь пришлось собрать все свое мужество, чтобы по-прежнему идти вперед, удаляясь от нее с каждым шагом.
Так как на травоядных обитателей равнины постоянно охотились всевозможные хищники, ночи Иеро предпочитал проводить на деревьях повыше, хотя однажды какая-то похожая на кота-переростка тварь добралась до него и там. Увесистый шлепок каменным обломком по голове заставил ее злобно корчиться; немного очухавшись, древесная кошка, злобно рыча, удалилась, решив, вероятно, поискать себе более легкую добычу.