ГЛАВА 5
1. Связать Змею Горынычу лапы и крылья…
2. Набить Змею Горынычу морду…
3. Добить Змея Горыныча до конца.
Это схема вязания игрушки, если что.
NNN
Ева Моргалис
Группа Алекса называлась лаконично и грозно - "Shadows". Я, конечно, по этому поводу могла язвить сколько угодно, но народу нравилось. В том числе и Полине, потому сначала она совсем не хотела мне помогать.
- Ева, ты просишь переступить через все мои идеалы!
- Неправда! - скорчила я свою самую умильную рожицу. - Я прошу тебя вспомнить о главном: помочь другу в час нужды!
- Да! - решительно закивала Поля. - И когда тебя похитят инопланетяне, я обязательно приду на выручку! Но почему ты просишь меня о ТАКОМ?!
- Потому что я не смогу сделать это одна. Я боюсь!
- Правильно делаешь! - ткнула в меня пальцем подруга. - За то, что ты тут придумала, по головке нас точно не погладят.
- Полиночка, - заканючила я. - Ты же не хочешь, чтобы на моем надгробии написали: "Ее бросила лучшая подруга"?
- Нет, - вздохнула брюнетка. Подумала и добавила: - На нем напишут: "Ее лучшая подруга лежит чуть левее". Ладно уж, помогу, так и быть. Но учти: если после среды мне оформят инвалидность - это будет целиком и полностью твоя вина! Черт, и где то счастливое время, когда втравливать нас в неприятности было моей почетной обязанностью?..
Я криво ухмыльнулась: Поля была права. До знакомства с Алексом мне бы и в голову не пришло сотворить нечто подобное. Но чем дольше я прокручивала в голове свой план, тем сильнее хотела его воплотить. Да, было немного страшно. Хотя чего уж там: я боялась до икоты, до трясучих коленок, до ледяного комка в желудке! И в то же время я чувствовала себя героем. Рыцарем, шедшим в одиночку на злобного дракона. Пусть у меня были дряхлые латы и кривое копье, но моя гордость… то есть доблесть, вела меня к победе!
Именно с такими мыслями мы и подъехали к клубу "Домино" вечером дня "икс".
- Ты не передумала? - покосилась на меня подруга. Таксист бросил на нее возмущенный взгляд, мол: "Поздняк метаться! Думать надо было до того, как залезли в машину!"
- Нет. - Я решительно тряхнула головой, подхватила свернутый трубочкой ватман и первая выбралась на улицу. Огляделась. Клуб находился на окраине города. Убогое двухэтажное здание, чем-то похожее на трактир для дальнобойщиков: стойка с бородатым пузатым барменом, несколько бильярдных столов, много пива и контингент… ну как бы так помягче выразиться… не всегда адекватный.
- Нас вынесут отсюда вперед ногами… - прошептала бледная Полина. Нет, она всегда была бледной - это такой обязательный атрибут гота. Но сегодня ее мраморная кожа превзошла саму себя и стала отдавать легкой нездоровой синевой.
- Если что, сразу беги ко мне. Отобьемся.
- Ты что? - ахнула подруга. - Никакой магии, забыла?!
- Поля, глянь на меня! Ну какая, к черту, магия? - Я подняла кулак и задорно (насколько могло получиться в такой ситуации) улыбнулась. - Так отобьемся.
- Сильно в этом сомневаюсь, - проблеяла Полина и кивнула на импровизированную стоянку возле клуба. То есть на место, где по идее не должны, но стояли транспортные средства. Так вот - ни одной машины там не было. Зато было много-много-много мотоциклов.
- Идем внутрь! - Я кашлянула и дернула подругу за рукав черного плаща с капюшоном, качественно скрывавшего ее целиком. Блин, еще немного, и паника грозила накрыть с головой. Как тогда делать то, зачем мы сюда явились?
Перебежками, словно страшась, что с неба вот-вот сорвется молния и обрушится на наши дурные головы, мы прошмыгнули к дверям. Я быстро сунула охраннику деньги, поймала на себе его заинтересованный взгляд, натянула капюшон посильнее, и первая ступила в сильно прокуренное темное помещение. Там на сцене уже бушевал мой старший братец со своей компанией.
"Готова?" - одними глазами спросила подругу. Та неуверенно кивнула, и мы отправились на штурм сцены.
У самого возвышения толпа была особенно плотной. В основном - парни от семнадцати до двадцати шести лет, в коже, шипастых ошейниках, с экзотическими прическами и выпивкой в руках. Были и девушки, все сплошь брюнетки со щедро подведенными глазами и ярко-алой помадой. Полина многих знала, кое-кого - знала хорошо и сейчас активно проклинала себя за податливость, а меня - за буйную фантазию. Ничего! Если все получится - нас почтут как героев. Главное, чтоб почитали не посмертно…
Наверное, хорошо, что мне не удалось рассмотреть "Shadows" до того, как мы подобрались к ним почти вплотную. Потому что выглядели они не просто устрашающе - на сцене отрывались демоны. Я подняла голову и едва не перекрестилась: Шурик в боевой раскраске выглядел, мягко говоря, эффектно. Кожаные брюки сидели как влитые, черная футболка подчеркивала развитую не по годам мускулатуру. Я аж присвистнула: фигасе, школьник! Сейчас, с подведенными глазами, браслетами, цепями и тяжелыми ботами на шнуровке, ему можно было дать все двадцать пять.
И тут брат опустил глаза в толпу. Наши взгляды встретились. Я поняла, что мое время пришло.
- Хана тебе, Соколов! Я пришла по твою душу.
И резким движением сняла плащ.
Вы когда-нибудь видели, как шарахаются металлисты? Я раньше - тоже нет. Но вокруг нас моментально образовалась свободная площадка метра в полтора диаметром. Полина, тоже оставшаяся без плаща, замерла испуганным кроликом, но под моим осуждающим взглядом быстро вспомнила, что она, дескать, бесстрашный гот, прижала ладони к груди, зажмурилась и завизжала во всю глотку:
- Ня-а-а!!!
Жека крякнул и промахнулся мимо тарелок. У рыжеволосого гитариста инструмент вырвался из рук, и он не сразу смог его подхватить - так таращился на новых персонажей танцпола. Ну я его понимала. Если бы в толпе металлистов вдруг образовались две разноцветные анимешницы - моя челюсть тоже оказалась бы на земле.
- Вау… - послышалось откуда-то сбоку. - А таких глюков у меня еще не было…
И только братец не сбился с ритма. Он все так же горланил песню, но при этом настолько выразительно сжимал стойку микрофона, что я помимо воли представила на ее месте собственную шею.
Ну, раз меня все равно ждала долгая и мучительная смерть, нужно было продать жизнь подороже. Грозно оскалившись в ответ, я, в синем парике, блестящем платьице с воланами, огромным бантом, разноцветных чулках и туфельках с шелковыми лентами, раскрыла над головой здоровенный плакат. Глаза у Алекса, кажется, почувствовали за собой необыкновенный потенциал к самостоятельной жизни и попытались выбраться за границы лица.
На ватмане, изукрашенном розовыми бабочками, большими сверкающими буквами было написано: "кавайные няшки". А в самом центре - аккуратно вырезанный групповой портрет Shadows.
Я нахально улыбнулась, демонстрируя плакат всем желающим и чувствуя себя при этом полной идиоткой. Причем идиоткой весьма недолговечной…
Песня закончилась. Мы с Полей дружно попятились, не забывая при этом радостным писком восхвалять музыкантов. Ну Алекс же хотел оду в свою честь? Я старалась, как могла. Народ вокруг аж проникся: на нас реально смотрели как на раскаявшихся грешников. Немного страшненьких, чуток полоумных, но потенциально "своих".
Жаль, что братец концерт не оценил. Он мягко улыбнулся толпе, а потом, глядя мне в глаза, проурчал в микрофон:
- Объявляю пятиминутный перерыв.
И спрыгнул вниз.
Мгновение я чувствовала себя кроликом перед голодным удавом, потом Полина зверски цапнула меня когтями за руку и прошипела:
- Делаем ноги! Быстро!
Кивнула я уже на бегу. К центральному выходу было не пробиться, потому Полина, грозно зыркая по сторонам и взглядом пресекая любую попытку нас остановить, понеслась к запасному. Алекс, улыбаясь и махая поклонникам, грозным олицетворением возмездия потопал следом. Он, подлец, наслаждался охотой.
- Сюда! - шепнула подруга, выбегая на улицу и бросаясь в какой-то стремный переулок. Там горой возвышался здоровенный мусорный контейнер. Поля рванула к нему, как к родному, и меня утащила следом. Я и опомниться не успела, как оказалась прижата к грязному, плохо окрашенному железу.
- Найдет! - шепотом провыла, делая робкую попытку вырваться из рук подруги. От мусорки тянуло таким амбре, что глаза слезились.
- Не найдет! - отрезала Полина. - Сиди и молчи! - Потом посмотрела на меня и добавила: - Хотя нет: молись! У тебя такое отчаяние в глазах: боженька должен услышать!
А Шурик меж тем бродил совсем рядом. Для парня, с ног до головы обвешанного металлом, ходил он на удивление тихо. Не знаю почему, но мне от этого становилось еще страшнее. Особенно когда он где-то внезапно замирал и начинал шептать:
- Выходите, девочки. Я вам ничего не сделаю…
- Веришь ему?
- Ага, щас! У него же на роже написано: "МАНЬЯК"!
- Вот и я не верю… - Полина осторожно выглянула из-за бака. - Настырный, гад…
- Ал! - В дверях клуба показалась морда Жеки. - Ты куда урвал?
- На охоту за куклами…
- И че, поймал кого-нибудь?
- Жека, ты дурак? - Шурик демонстративно поднял вверх пустые ладони. От двери послышался второй голос, несколько более флегматичный:
- А хороши куколки. Та, которая синяя, - Мальвина. Я в детстве себе такую хотел.
- В детстве? - со смешком уточнил Жека.
- В том замечательном возрасте, мой пошлый друг, - ответил "философ", - когда начинаешь понимать истинную ценность красивой куклы.
Мы с Полиной переглянулись и одновременно хрюкнули.
- А вторую ты себе не хотел? Ту, у которой парик зеленый?
- Нет. - Парень подумал и добавил: - Она утопленницу напоминает.
- Чего?! - обиделась Поля. Я буквально повисла у нее на шее, не позволяя подорваться на ноги.
- Нет, ты вообще слышала?! Эти гады не оценили наш косплей!
- Да ну что ты! - прорычала я в ответ. - Оценили так, что теперь главное под раздачу благодарностей не попасть!
- Эй, вы слышали?! - Алекс навострил уши и обернулся в нашу сторону. Мы с Полиной так и застыли, как в игре "Море волнуется раз…". Я даже моргать перестала - только по спине вдоль позвоночника медленно сползла капелька пота.
- Да, Ал, слышал! - Жека покосился на сцену и махнул рукой. - Возвращаемся! Там нас зовут!
- Я сейчас…
- Ал, пять минут прошло. Эти две дурынды давно слиняли, а в клубе нас ждет толпа нормальных фанов. Ты ведь знаешь, где свою Мальвину искать? Че сейчас-то паришься?
Шурик посмотрел на друга, потом на мусорный контейнер (я прямо физически почувствовала его взгляд, прямо сквозь железный каркас и груду мусора внутри), кивнул и быстрым шагом скрылся за дверью.
Мы с Полиной дружно выдохнули.
- А теперь - бегом, пока у них выступление не закончилось! - приказала подруга, срываясь в резвый галоп. Я трясущейся рукой стянула с головы парик и бросилась следом. В собственное везение верилось с трудом.
Как оказалось - не зря. Уже на выходе со стоянки что-то словно коснулось плеча. Я замерла и резко обернулась. В дверях клуба стоял и приторно улыбался Алекс. Дождался-таки, зар-ра-за…
"Ты ведь знаешь, где свою Мальвину искать?" - вихрем пронеслось в голове.
- Поля… - осевшим голосом позвала я подругу. - Поля, можно я сегодня у тебя переночую?
Она проследила за моим взглядом, поежилась и кивнула:
- Можно. Но если он разнесет дом, виновата будешь ты.
Полина жила в спальном районе города, в подаренной родителями двухкомнатной квартире стандартной многоэтажки. Для одинокой девушки - вполне достаточная жилплощадь, хотя в ней и было всего пятьдесят метров. Располагалась квартира на первом этаже, потому там всегда было немного шумно и темно: от решеток на окнах подруга отказалась категорически, но дикий виноград намертво облепил два первых этажа дома. А обереги по ее комнатам я в свое время сама развешивала: от воров, от дурных соседей, от атаки стихиями (на случай, если дурные соседи все-таки попытаются затопить)…
Мы вошли в квартиру, когда на часах не было и половины одиннадцатого. Добирались по старинке - на такси, хотя Поля никогда не гнушалась прокатиться на зачарованной метле. Обычно я с удовольствием ее возила, но только не сегодня. Во-первых, бегать ночью по городу в поисках метлы совсем не улыбалось, тем более что рынки уже не работали, а хозяйственные магазины никогда не могли предложить качественный продукт. На полках лежала сплошная синтетика: долговечная, дешевая, симпатичная, но для полетов - совершенно непригодная. А во-вторых, летать хорошо, когда на тебе - черный комбинезон, а не платье Алисы из Зазеркалья. Поля, конечно, поворчала, но с доводами моего рассудка смирилась. Правда, не до конца.
- Слишком рано вечер закончился, - пробурчала она, не глядя бросая парик куда-то на шкаф. - Может, пойдем в бар, здесь за углом? Посидим, выпьем?
- Нет, подруга. - Я хотела было снять туфли, но посмотрела на пол, содрогнулась и передумала. - Ты как хочешь, а я сегодня перенервничала. Мне бы в душ и баиньки.
- Вот трусиха!
- А сама-то?! Кто мне три дня спать спокойно не давал, в подробностях рассказывая, что со мной сделают твои друзья-готы за сегодняшний вечер? Я и правда едва от плана не отказалась, но… как же все хорошо закончилось… ай! Подруга, ты уборку сделать не хочешь?
Вместо ответа Полина сунула мне в руку сложенный вчетверо потертый лист бумаги:
- Пункт номер восемь в списке срочных дел.
Я осторожно, двумя пальцами, раскрыла листочек. Декларация независимости Штатов выглядела не такой старой.
- Сколько лет этому списку?
Поля ногой задвинула наши сумки в угол, под ящик с инструментами, чтобы они проход не загораживали, и отмахнулась:
- Не цепляйся к мелочам и не стой в дверях. Идем. В комнате не так грязно. Еще недельку с уборкой потянуть можно.
Я только покачала головой. Полина была личностью увлекающейся и многогранной. К сожалению, ни одна грань ее таланта не распространялась на ведение домашнего хозяйства. Как ни странно, сама хозяйка от этого не страдала, а вот ее многочисленные гости - еще как. В то время когда Поля гордо именовала квартиру "чертогами", гости обзывали ее "берлогой" и ходили сюда как на квест. Усесться на кактус, непонятно каким образом оказавшийся в кровати, сломать пальчик в мышеловке, попытавшись неосторожно схватить кусок заплесневелого сыра, ушибить ногу о гантели, аккуратно припрятанные в ворохе старой одежды - в этом доме такое было в порядке вещей. Я пока ни разу серьезно не пострадала, но в некоторые особенно захламленные углы даже мне, ведьме, заглядывать было страшно.
- Кушать хочется… У тебя в холодильнике что-то есть?
- Ева, ты не в тот дом постучала, - хмыкнула Поля. - Это у тебя запас продуктов на среднюю атомную войну, а у меня девиз: "Хочешь есть - попей водички". После того как Иван ушел, я перестала готовить. Кстати, в холодильнике есть морковка. Можешь погрызть.
- Милая, - улыбнулась я, вытаскивая оранжевый овощ. Хм, а ведь вкусно: сочный, сладкий… не котлета, конечно, но с голодухи - пойдет. - Иван не ушел. Он сбежал. И твое чудесное умение готовить - не следствие, а причина.
- Я сделала своего парня вегетарианцем. Он стал здоровее и должен быть благодарным.
- Голодный тигр, потерявший за полгода тридцать кило живого веса, - это еще не кролик, - "блеснула" я остроумием, прожевала и как бы между прочим поинтересовалась: - Кстати, что у тебя с Богданом?
- Братом твоим, да? - Полина упала на диван и вытянула над головой руки. - Думаешь, из нас получится хорошая пара?
Я задумчиво покосилась по сторонам:
- Насчет пары не знаю, но если бы вас можно было соединить в один организм…
- Отойди от меня, доктор Франкенштейн! - в притворном ужасе отпрянула подруга. - Я всегда знала, что у тебя внутри живет сумасшедший ученый и однажды он выберется на свободу!
- Да нет, ну ты представь! - Я спустила на пол старый спальник с торчащей из ткани иголкой (кажется, его штопали) и присела на уголок дивана. - У него в избытке того, чего тебе так не хватает.
- Деньги?
- Женственность! А ему, кстати, очень не помешало бы то, что есть у тебя…
- Красота моя неземная? - с блаженной улыбкой "догадалась" подруга. Я хихикнула: в Полине действительно было что-то от милого гуманоида. В том числе - бессмертная вера в собственную идеальность.
Вот где-то так мы и проболтали до поздней ночи. В школу я на следующий день решила не ходить. Ну зачем, в конце концов, мне биология с физикой? А так поброжу с Полиной по магазинам, накуплю всякой мелочевки для восстановления душевного равновесия, расслаблюсь…
Мы даже спать улеглись на одном диване, радостно предвкушая завтрашнюю прогулку. Правда, Поля тут же стянула с меня одеяло и пришлось устроить маленькую потасовку для возмещения "убытков", так что угомонились мы ближе к двум ночи.
Собственно, тогда и услышали этот странный звук.
- Что это такое? - испуганно протянула подруга, натягивая одеяло до подбородка.
- Понятия не имею! Это же твой дом!
На границе слышимости что-то натужно и безостановочно жужжало.
- У тебя скарабеи не живут?
- Ева, у меня квартира, а не склеп! - рыкнула Поля.
- Но это похоже на насекомое! Здоровенное, кусачее насекомое…
- Ладно, жди здесь, - сдалась хозяйка, понимая, что от меня в поисках жука толку не будет. Я их с детства просто до жути боялась. - Пойду, проверю…
Очень осторожно Полина выползла из-под одеяла, на цыпочках, замирая с каждым шагом, вышла в коридор и прислушалась.
- Ева… кажется, оно в твоей сумке…
И прежде чем я поняла, что же там может так активно жужжать, запустила по сумке утюгом. Хорошим таким утюгом, качественным. Не современным задохликом Tefal, а доставшимся еще от бабушки по наследству. Тем самым, которым, даже не нагревая, можно хорошенько разгладить вещь, просто положив сверху.
Послышался слабый хруст, и шум прекратился.
- Кажется, ты убила мой мобильник, - пробормотала я.
- Серьезно? - Подруга зашуршала в сумке и вытянула пострадавшего. - М-да, действительно. Слушай, а тебе и правда названивали.
- Кто? - почти равнодушно уточнила я. Прикольно в последнее время с техникой получается: сначала скутер, теперь телефон…
Полина меж тем с интересом вглядывалась в побитый экран:
- Ну держись, подруга, иду снизу вверх. Александр Соколов - два звонка.
- Фух, слава богу, что не взяла…
- Богдан Соколов - шесть звонков.
- А этому чего не спится? Может, у них действительно что-то случилось?
- Погоди паниковать, у нас есть победитель. Егор Соколов - сорок семь звонков. Подруга, ты что, никому не сказала, что ночуешь у меня?
Я открыла рот, потом закрыла, моргнула пару раз и очень медленно покачала головой. Полина посмотрела на меня с явным осуждением:
- Ева, тебе всего шестнадцать, матери в городе нет. Твои братья, наверное, с ума от беспокойства сходят. - Она снова опустила глаза на телефон. - Сорок семь звонков - один уж точно сошел.
- Но я никогда ни перед кем не отчитывалась. Маме было наплевать, где я ночую: у нас с нею другая связь.
- Вот только братьям этого не говори. И давай звони домой поскорее, пока они всей толпой сюда не явились.