- Я не разбираюсь в проблеме, - послушно повторил Авденаго. - Я тупой.
- Другое дело… Истинное изгнание заключается в том, что весь мир становится тебе отвратителен, - объяснил Моран и вдруг улыбнулся. - Теперь понимаешь? Все, что я любил, все, что мне было дорого, - все это в моих глазах искажено, испорчено, все кажется каким-то… неприемлемым. Я могу любить Истинный мир только в моих снах. Только в воспоминаниях я по-прежнему вижу его прекрасным.
Авденаго разглядывал узор на скатерти. Он даже не подозревал о том, что на самом деле случилось с Джуричем Мораном. До сих пор он считал, что Морана просто выставили за дверь. И то обстоятельство, что Моран не сделал ни одной попытки вернуться в Истинный мир с черного хода, вызывало у Авденаго снисходительное удивление. Вот это, блин, честность! А дело-то, оказывается, вовсе не в честности…
- Но теперь все это не имеет значения, - сказал Моран. - Я должен увидеть дочь во младенчестве.
- А вы не боитесь, что она покажется вам безобразной? - спросил Авденаго.
- Моя дочь? Безобразной? - Моран впился в него горящими глазами. - Ты соображаешь хоть, что говоришь?
- Соображаю… - без всякой снисходительности к себе или собеседнику ответил Авденаго. - Если из-за проклятия вас с души воротит от Истинного мира, стало быть, и ваша дочь не будет исключением.
- Да от собственных детей всегда тошнит! - сказал Моран. - Эка невидаль! В этом-то я не отличаюсь от любого другого родителя… Мне ли тошноты бояться? Тебя когда-нибудь тошнило?
- Мнократно, - кивнул Авденаго.
- Ну и?
- Что?
- Ничего страшного?
- В тошноте? - Авденаго задумался. - Да нет, пожалуй, - признался он. - Так, немного неприятно…
- Вот видишь, - разволновался Моран. - Ради дочери я как-нибудь вытерплю.
- Я вам не все еще рассказал, - сообщил Авденаго. - Возможно, терпеть не придется.
Моран насторожился:
- Продолжай. Конечно, я готов был пойти на любые страдания, но если есть возможность избежать…
- Да, - просто сказал Авденаго. - Вы можете вернуться совершенно легально. Проклятие будет снято.
- Способ? - потребовал Моран.
Авденаго полез в карман. Джурич Моран следил за ним с такой тревогой, словно ожидал, что Авденаго вот-вот вытащит по меньшей мере мегаядовитую змею. Черную мамбу, к примеру.
Но Авденаго извлек на свет листок бумаги.
- Вот способ, - сказал он, показывая бумагу Морану.
- Я должен что-то подписать? - осведомился Моран. - Накарябать расписку, что отдам этому кондоминиуму мои чемоданы с деньгами? Чего они хотят, эти кровопийцы?
- Они составили список артефактов, которые подлежат уничтожению.
- Список… чего? Что я должен уничтожить? - Моран хищно подобрался. - Где оно? Я его уничтожу.
Авденаго покачал головой.
- Речь идет о вещах, которые вы оставили в Истинном мире.
- Я уже говорил, что эти вещи использовались не по назначению, отсюда все беды. Люди глупы, да и эльфы не лучше. Заметь, ни один тролль не был замечен в…
Авденаго махнул рукой.
- Сейчас это не имеет значения. Вы почти у цели. Остался только один артефакт.
- Дай сюда, - Моран выхватил у него листок. Шевеля губами, прочитал список. Поднял взгляд. - Что такое "енифар" и почему это зачеркнуто?
- Енифар - имя вашей дочери, - сказал Авденаго.
Джурич Моран побелел, второй раз за день.
- Почему она зачеркнута? - проговорил он онемевшими губами.
И вдруг грохнулся в обморок.
* * *
ЛЮБОЙ ПОСРЕДСТВЕННОСТИ -
ПО СРЕДСТВАМ!
ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ТУРИЗМ НЕДОРОГО.
ВЫ ЭТОГО ДОСТОЙНЫ!
Цены умеренные, сервис индивидуальный.
Переписав это объявление в семнадцатый раз, Авденаго остро ощутил собственную смертность. Ту самую, где фигурировал транзистор с надписью "дорогому сослуживцу". С другой стороны, психи и заключенные лет по двадцать клеют коробочки - и ничего, как-то живут.
- Вы уверены, что на такую чушь кто-нибудь купится? - спросил Авденаго у Морана, когда тот в очередной раз подошел и нервно заглянул ему через плечо.
- Разумеется. Разумеется, - бросил Моран. - Пиши, не останавливайся. Нужно штук тридцать.
Он все еще был бледен. Авденаго здорово перепугался, когда Моран закатил глаза, сверкнув белками, тихо захрипел и обмяк на диване. В первое мгновение у Авденаго мелькнула глупая мысль: "Достоевского начитался - и вот пожалуйста, обзавелся падучей в подражание кумиру…" А потом Авденаго обнаружил себя на кухне с бутылкой уксуса в руках.
Он натер Морану виски уксусом, как нервной девице, похлопал его по щекам, принес ему горячего чая и возложил на его лоб холодный компресс. Все сразу.
Моран приходил в себя очень долго и, кажется, так до сих пор не оправился.
- Пиши, пиши, - говорил он. - Ты пойми, нам ведь нужно с гарантией.
- Если с гарантией, то должен я идти, - сказал Авденаго, откладывая фломастер. - Я найду этот чертов пергамент и все сделаю в наилучшем виде.
- Да, и погибнешь? - возразил Моран. - Я не имею права сокращать троллиное поголовье, а ты ценный экземпляр. И слишком много знаешь.
- От таких, кто слишком много знают, как раз и надо избавляться, - проворчал Авденаго.
- Это у людей, - указал Моран. - У троллей все иначе. Пора бы усвоить.
- Как вы это видите? - заговорил Авденаго, закончив восемнадцатое объявление. - Ваш план? Если уж я слишком много знаю, то дополнительная информация мне не слишком повредит.
- Для начала, ты отправишься в город и расклеишь объявления на водосточных трубах и заборах, - объяснил Моран. - Далеко в дебри не углубляйся. Людям не свойственно обращаться в конторы, расположенные в отдалении от района их проживания. Вот, кстати, еще один парадокс! Человек собирается в экстремальное путешествие на край света, но за путевкой предпочтет пойти на соседнюю улицу. Ты все понял?
- Да, - сказал Авденаго. - Я расклею объявления. Только вот какой дурак на это клюнет?
- А нам и нужен дурак, - сообщил Моран. - Такой, чтобы генофонд, в случае чего, не пострадал. Умник, понятное дело, по такому объявлению не придет…
- Ну, явится дурак, - тянул Авденаго, берясь за девятнадцатое объявление. - И что дальше? Как он сообразит, что ему делать в Истинном мире?
- Ему и не понадобится что-то соображать. Он получит от меня четкие инструкции, - сказал Моран. - Что отыскать и как с этим поступить.
- Ага, - сказал Авденаго. - Уничтожит он пергамент и опять устроит апокалипсис.
- Ну и что? - Моран пожал плечами. - Мы-то с тобой будем далеко оттуда.
- А ваша дочь?
- Надеюсь, и она тоже, - вздохнул Моран. Он потер лоб, как будто силясь что-то вспомнить, и покачал головой. - Имея дело с дочерьми, следует держать ухо востро. Никогда не знаешь заранее, чего ожидать от дочери. Вспомни хотя бы девчонок короля Лира!..
Авденаго сильно сомневался в том, что слоган "Любой посредственности - по средствам" возымеет хоть какой-то успех, но он явно недооценивал Джурича Морана и человечество в целом. После двух решительных девиц - одна из них была, кстати, облачена в камуфляжный костюм, - агентству наконец повезло: явился искомый "дурак".
Это был сравнительно молодой мужчина - "тридцати с малыим", как определил его возраст на глазок Джурич Моран. Среднего роста, с редеющими светлыми волосами и крупными залысинами на лбу, он производил двойственное впечатление: с одной стороны - явно приятный человек, а с другой - столь же очевидно ущербный. Как будто нечто (например, злая судьба) украли у него какую-то незначительную часть личности. Незначительную - да, но без нее личность кажется неполной.
Особенно это бросалось Морану в глаза, когда он сравнивал своего нового клиента с Авденаго. "Авденаго - конечно, гопник, - думал Моран, одобрительно облизываясь, - но он весь, целиком. А этот - со щербинкой. Очень, знаете ли, хорошо…"
- Вы, простите, к кому? - спросил Моран.
Впервые на памяти Авденаго он изменил своему обыкновению и вышел в прихожую к клиенту. Из этого факта Авденаго делал единственный возможный вывод: Джурич Моран не на шутку взволнован и намерен производить естественный отбор кандидатов собственноручно. Девиц, например, Джурич Моран сразу отбраковал. Выставил их ужасно грубо. Камуфляжнице, например, он сказал, что "экстремальные путешествия" не предназначены для женщин. Вторая пыталась объяснить, что у нее черный пояс, но Моран щелкнул ее по лбу и обозвал "дурочкой".
"Из обеих еще может выйти толк, - объяснил потом Моран своему сообщнику. - Их смерть будет потерей для генофонда. Они здоровы и вполне могут иметь здоровых детей. Кроме того, они - чьи-то дочери. Я не могу этого не учитывать".
А вот при виде мужчины Моран превратился в саму любезность.
- Вы, очевидно, по объявлению?
- Да, я как-то заинтересовался, - сказал мужчина.
- Проходите, - кивнул Моран. - Я вам все объясню. И покажу. Разумеется, вас никто не принуждает. Если у вас вдруг возникла нелепая мысль, что мы с моим подручным хватаем людей и отправляем их в сырые джунгли к каннибалам, которые продают все, что не съели, торговцам печенью, - мгновенно отбросьте эту мысль!
- Разве каннибалы торгуют внутренностями? - удивился молодой мужчина.
- А вы не знали? Я сам читал в журнале "Вокруг света". Новый бизнес. Разоблаченный туроператор. Вождь племени предстал перед судом в Гааге! - сказал Моран. - Авденаго, сними с клиента ботинки и подай ему тапочки.
Авденаго невозмутимо сел на корточки и принялся расшнуровывать ботинки вошедшего. Тот покраснел.
- Я сам, если позволите.
- Ладно. - Авденаго встал и направился в кухню - готовить чай.
Моран, обволакивающе воркуя, утащил клиента в гостиную и усадил за стол. Вскоре явился Авденаго с подносом.
- У нас по-домашнему, - сказал Моран с неестественной улыбкой. - Так сказать, собственное производство. Все очень семейно.
- Меня зовут Александр Дерягин, - представился молодой человек.
Моран повернулся к Авденаго:
- Дерягин! Как это мило, не находишь, дорогой?
Авденаго спросил у Дерягина:
- Не Дмитриевич?
- Нет, Владимирович… Почему вы спросили? - заинтересовался Дерягин.
- Так, - ответил Авденаго. - В последнее время не продохнуть от Дмитриевичей, вот и полюбопытствовал. Простите.
- Ничего страшного, - Дерягин кивнул с многозначительным видом. - Случаются самые неожиданные вещи. Я это испытал.
Моран метнул на Авденаго быстрый взгляд. Тролль явно восхищался экземпляром, который ему удалось выловить в людском море, и жаждал, чтобы Авденаго разделил с ним это счастье. Авденаго кисло улыбнулся.
- Итак, господин Дерягин… - заговорил Моран.
- Можно просто "Саша", - улыбнулся тот.
- Саша. Прелестно. Итак, Саша, куда бы вы хотели отправиться? Очертите круг ваших желаний, так сказать, чтобы проще было ориентироваться.
- Честно говоря, я не все понял, - признался Саша. - В вашем объявлении говорится об экстремальных видах туризма. Сперва мне бы хотелось понять ваши возможности.
- Практически безграничны, - сказал Моран. - Заявляю со всей ответственностью. Поэтому давайте-ка лучше о ваших потребностях. Где вы работаете?
- Я экспедитор, но какое это имеет значение? - Саша строго посмотрел на Морана.
Моран почему-то обрадовался:
- Экспедитор? Следовательно, вы привыкли к перемещениям в пространстве, к новым людям, к испытаниям…
- Ну, положим, я предпочитаю избирать испытания для себя сам, а то, что мне навязано работой, считаю лишь досадными помехами, - сказал Саша.
- А какие испытания вы для себя избираете? - Моран придвинул к нему чашку с чаем. Пальцы тролля подрагивали. Он очень боялся упустить этого клиента.
Саша вздохнул.
- Как вы понимаете, мои возможности весьма скромны. Я говорю о финансовой стороне вопроса, разумеется.
- Следовательно, вы байдарочник? - предположил Моран.
- Угадали.
- Вуокса?
- Точно.
- Ясно, - Моран тонко улыбнулся. - Поверьте, вы не первый, кто приходит ко мне с подобной проблемой. Душа жаждет хэмингуэевских сафари, а зарплаты хватает только на сотню километров вверх по Вуоксе. И так - из года в год. Это почти невыносимо!
Саша потупился.
- Если бы вы только знали…
Моран накрыл его руку своей.
- Я знаю, мой дорогой, поверьте, я знаю. То, что я вам предлагаю, - гораздо лучше любых сафари.
- Это не Африка?
- Говорят же вам, лучше. Вот он, - Моран кивнул в сторону Авденаго, - не даст соврать. Он там был.
- А вы?
- И я.
- И… что?
- Мы оба только одного и хотим - туда вернуться, - проговорил Моран. - Только об этом и мечтаем.
Саша помолчал. Ему было немного неловко оттого, что туроператор не предлагает ему красочных буклетов и не показывает на компьютере карту маршрута. Да и компьютера в конторе не было.
Наконец он спросил:
- Сколько это будет стоить?
- Шесть тысяч рублей - стандартный ознакомительный тур, - ответил Моран. - Если вам понравится, то можно будет говорить о расширенной программе. Вы почти ничем не рискуете. Кроме того, я предлагаю вам один бонус…
* * *
Саша совершенно измучил Джурича Морана. Клиент то впадал в неистовый восторг и радостно хохотал, предвкушая поездку так далеко и так задешево, то вдруг поддавался приступам недоверия и, надолго замолкая, сверлил Морана "проницательным" взглядом. Кроме того, Саша задавал очень много вопросов. Моран отвечал на них, как умел. Иногда на эти вопросы отвечал Авденаго, а Саша пытался сопоставлять ответы и уличать туроператоров в неточности.
Когда дверь за Сашей наконец закрылась, Моран в изнеможении повалился на диван.
- У нас, кажется, остался коньяк, - сказал Авденаго и, не дожидаясь приказания, полез в шкаф за фляжкой.
Моран следил за ним тусклым взглядом.
- Одни интеллигенты напиваются по Хэмингуэю, другие - по Ремарку, - сказал Моран. - Но это только в теории. А в реальности это разделение абсолютно ничего не значит. Русский интеллигент вообще не умеет пить. Как не умел, так и не умеет. Мгновенно превращается в свинью, чей бы светлый образ ни держал в уме. Впрочем, хэмингуэевцы пьют жестче, потому что воображают, будто Хэмингуэй - более крутой.
- Как вы думаете, мы не спугнули этого Сашу? - спросил Авденаго, прикладываясь к фляжке в свой черед.
- А что? - насторожился Моран.
- На некоторые вопросы вы давали чересчур откровенные ответы.
- Вовсе нет, - пробурчал Моран, ревниво следя за тем, как Авденаго пьет. - Я действовал в строгом соответствии с моей последней теорией. Саша - типичный хэмингуэевец. Это же бросалось в глаза! Наверняка у его родителей в буфете среди хрустальных рюмок стоит карточка Хэмингуэя. Так и вырос Сашенька под добрым взглядом светлых глаз бородача в свитере. Спорим?
- Да я и спорить с вами не буду, - ответил Авденаго. - Это ведь вы знаток русской души.
Моран воспользовался паузой и отобрал у него фляжку.
- Вот именно, - подтвердил Моран, допивая коньяк. - Поэтому я тебе и говорю: никуда этот Саша от нас с тобой не денется. Он твердо сидит на крючке.
* * *
Джурич Моран не ошибся: Саша явился наутро в бюро "экстремального туризма", готовый действовать, и действовать решительно. Ясный взор выдавал проведенную в раздумьях бессонную ночь. Морану стоило больших усилий не броситься навстречу клиенту с радостным криком. Радостный крик мог все испортить. Радостный крик мог зародить в душе клиента новые сомнения.
- Деньги принесли? - спросил Моран тусклым голосом.
Саша аккуратно выложил перед ним на стол шесть бумажек цвета морской волны.
- Прекрасно, - сказал Моран, сгребая деньги и засовывая их в карман. - Вам расписку давать?
- Желательно, - проговорил Саша.
Моран заорал:
- Авденаго!
Явился Авденаго, широко зевая на ходу. Увидел Сашу, застыл с разинутым ртом. Ого! Оказывается, Джурич Моран и впрямь готов далеко зайти. Вчера он вышел к клиенту в прихожую, а сегодня вообще сам открыл ему дверь.
- Здравствуйте, - сказал Саше Авденаго. А Морану: - Чего изволите?
- Тебе продиктуют расписку. Запишешь. И чтоб без грамматических ошибок! Я подпишу. Бери бумагу, авторучку.
- У вас, простите, разве нет бланка? - обратился Саша к Авденаго.
Авденаго сел за стол, разложил письменные принадлежности и кратко ответил:
- Нет.
- Странно. Мне показалось, у вас солидная фирма.
- Естественно, - вздохнул Авденаго. - Настолько солидная, что все дела здесь делаются под честное слово. Вы - первый, кто затребовал от нас какие-то бумаги.
Авденаго очень не хотелось ничего писать. Особенно спросонок. "Без грамматических ошибок"!
Но Саша был непреклонен.
- Значит, я буду первым…
"Я, Джурич Моран, получил… в сумме… означенную сумму… совокупность оказанных услуг… согласно сертификату…"
Моран соскучился, поставил подпись в первом попавшемся месте и всучил бумагу Саше.
- Идемте. Времени на ерунду нет.
Авденаго посмотрел на своего господина с благодарностью, которая, впрочем, сразу же сменилась тоской, когда Моран прибавил:
- Авденаго, одевайся. Поедешь с нами.
- Зачем? - спросил Авденаго уныло.
- Для гарантий, - ответил Моран.
Авденаго так и понял: на тот случай, если Саша в последний момент все-таки попытается удрать.
Стройку за проспектом Обуховской обороны искали долго. Строек там оказалось несколько. Оказалось, что Авденаго не знает фамилии подрядчика. И название строительной компании тоже не помнит. Хотя на какой-то из анохинских бумаг оно было, вроде бы, указано.
- Дмитриевич подрядчик-то, - твердил Авденаго, расспрашивая очередного сторожа.
Ответы он получал самые разнообразные, но ни один не отличался внятностью.
Саша терпеливо скучал. Моран уловил тот миг, когда клиент собрался возмутиться некомпетентностью и потребовать свои шесть тысяч обратно, и отвесил Авденаго затрещину. Это несколько отвлекло Сашу.
А Джурич Моран невозмутимо произнес:
- Мы пришли.
И хозяйской рукой отворил калитку. Забор был бетонный, глухой, а калитка забрана сеткой. Сразу же за ней обнаружилась сторожка, откуда выскочил темнолицый человек в синем ватнике.
Моран сказал:
- Мы к Анохину.
Человек в ватнике что-то невнятное проговорил и надвинулся на Морана угрожающе. Авденаго быстро вышел вперед и проговорил:
- Равихо.
Троллиное имя господина Анохина возымело поистине магическое действие. Человек в ватнике сразу напрягся, нахмурился и уставился на Авденаго очень мрачным взглядом.
- Идем, - Авденаго обернулся к своим спутникам.
- Что ты ему сказал? - приставал Моран, пока они шагали по ненадежным мосткам, проложенным через море грязи. - Каким словом ты его парализовал?
Они миновали строительный вагончик, поставленный на прикол, как казалось, навсегда. Сбоку от него застыл ярко-желтый, похожий на игрушку экскаватор. Два вывернутых с корнями куста были намертво зацементированы грязью.
- А где сам дом-то? - спросил Моран, останавливаясь. - Что-то я самого дома не вижу.