- Лисил… - окликнули громче, и теперь в голосе явственно слышался страх. - Магьер… Малец… где вы?
Это проснулась Винн. Магьер на миг замялась, не зная, то ли откликнуться, то ли повернуть назад… и в конце концов вернулась в пещеру - пускай Винн убедится, что ее не бросили одну.
- Здесь, - отозвалась она. - Я здесь.
За спиной у нее, в проходе, послышался тихий отчетливый скрежет, сопровождавшийся мягкой, почти неслышной поступью.
Оглянувшись, Магьер увидела в темноте прохода два огонька, которые очень скоро превратились в пару прозрачно-голубых глаз.
Малец вошел в пещеру неспешной походкой, высоко держа пушистый хвост. Его серебристо-серая шерсть была растрепана, точно он выбирался наружу на утреннюю пробежку. За ним шел Лисил, неся порванный тюк и седельные сумки. Капюшон плаща соскользнул с его головы, и длинные белые волосы падали на плечи, очерчивая смуглое мрачное лицо. Между белых прядей вызывающе торчали заостренные кончики длинных ушей.
- В каком аду тебя носило?! - рявкнула на него Магьер.
Лисил остановился, озадаченно глянул на нее, затем поднял повыше седельные сумки.
- А ты как думаешь? Спустился вниз и собрал все, что уцелело.
Она осеклась, слегка опешив. И в самом деле, такой поступок был вполне в духе Лисила, но если б только ему хоть в голову пришло предупредить ее!
- В другой раз буди меня перед тем, как вздумаешь исчезнуть! Я ведь уже говорила…
- Что я должен не отходить от тебя ни на шаг, - закончил за нее Лисил, - не то ты нагонишь меня и огреешь дубинкой.
Секунду он молча буравил Магьер холодным немигающим взглядом. Гнев ее растаял, уступив место отчаянию. Осталось ли хоть что-нибудь от человека, в которого она когда-то так отчаянно старалась не влюбиться? Или он тоже был убит в родовой усыпальнице Дармута?
В уголках его рта дрогнула слабая, едва различимая улыбка. Совсем не та широкая ухмылка, которой Лисил, бывало, одарял Магьер, но все же, все же…
- А ты за меня безумно беспокоилась? - спросил он. - Думала, меня утащил какой-нибудь пещерный хищник?
На долю секунды Магьер почудился прежний Лисил - тот, который так часто ее поддразнивал. Тот, которого она знала прежде, до непрошеных разгадок, мрачных тайн их собственного прошлого и многих, слишком многих смертей.
Усмешка Лисила исчезла, как будто он прочел мысли Магьер и дрогнул, не в силах их выдержать.
- Надо забрать все уцелевшие припасы, - сказал он и двинулся прочь, направляясь к Винн.
Магьер с тяжелым сердцем пошла за ним.
- Как плечо? - спросила она у Винн.
- Онемело и ноет, - ответила девушка, бережно укладывая руку в матерчатую петлю. - Но я могу двигать рукой и не чувствую сильной боли.
Винн откинула капюшон, провела растопыренными пальцами по спутанным темно-русым волосам и поморщилась.
- Что такое? - излишне резко спросила Магьер.
- Ничего, - сказала Винн. - У меня тут шишка размером с… Ударилась головой, когда меня швырнуло на скалу. Это пройдет.
Тонкие пряди растрепавшихся волос прилипли к ее вискам. Малец обогнул Лисила и принялся обнюхивать ее запястье.
Магьер положила кристалл холодной лампы на сундук и присела на корточки, размотала повязку, чтобы осмотреть поврежденное запястье Винн. Малец тихонько заскулил, и девушка положила здоровую руку ему на голову.
- Приятно слышать, - пробормотал Лисил. - Думаю, что очень скоро…
- Ты нашел Фейку? - перебила Винн.
Вновь наступило долгое молчание, и Магьер терпеливо ждала, когда оно закончится.
- Нет, - ответил наконец Лисил. - Прежде чем мы отнесли тебя сюда, я отправил ее вниз по тропе. Снаружи еще темно, но пурга стихла. Надеюсь, она благополучно спустится в предгорья.
Магьер переместилась, припав на одно колено.
Толстик и Фейка были всего лишь лошадьми, но они разделили с ней изрядную часть этого путешествия. Она и так из последних сил цеплялась за то, что осталось от нее прежней… и от прежнего Лисила. Каждая новая потеря отрывала кусок от нее самой.
Малец лизнул щеку Винн, и его уши стали торчком. Развернувшись, он обнюхал пол пещеры рядом с одеялами. Магьер была слишком поглощена своими мыслями, чтобы обращать внимание на его маневры.
Ей хотелось как-то утешить Винн, но в голову не приходило ни единого подходящего слова. Им еще предстояло позаботиться о том, чтобы выжить, а эта пещера, хотя и выглядела надежным убежищем, запросто могла таить в себе уйму опасностей.
Малец отрывисто гавкнул, завертелся и, остановившись перед своими спутниками, почти уткнулся носом в пол. Магьер сразу поняла, что обнаружил пес. Она схватила кристалл и подняла его повыше.
- Биссельника?! - прошептала Винн. - Но… откуда она здесь? Я не видела этих ягод с тех пор, как… Где вы их нашли?
- Откуда ты знаешь, что это такое? - Лисил присел на корточки перед горкой ягод.
- Это биссельника, - повторила Винн, затем взяла крупную ягоду и провела ногтем по темно-красной кожице. - Так зовутся эти ягоды у меня на родине - в примерном переводе на ваш язык. Мы покупаем их на рынке, печем пироги и варим варенье к празднику урожая либо для других особых случаев. Но ведь биссельника…
- Хватит болтать! - рявкнула Магьер. - Откуда взялись эти ягоды зимой?
- Биссельника не растет в горах. Ее привозят…
Винн подняла взгляд на Магьер. Ее большие карие глаза широко раскрылись, дыхание участилось, и голос задрожал от волнения:
- Эльфы… биссельника растет только в землях эльфов, что к югу от моей родины!
Лисил рывком вскочил на ноги, одним движением выхватив стилеты. Магьер схватилась за саблю, выдернула ее из ножен, а он между тем медленно поворачивался, взглядом обшаривая темноту.
Эхо разнесло по пещере громкий лай Мальца. Магьер обнаружила, что он уже очутился у дальней стены напротив входа в пещеру.
- Оставайся с Винн, - бросила она Лисилу и побежала к Мальцу.
Когда Магьер подбежала ближе, пес низко опустил голову. Прямо в том месте, где пол пещеры смыкался со стеной, зияло небольшое отверстие. Магьер не сумела разглядеть, куда именно оно ведет, но, судя по всему, был еще один проход, уводящий дальше в недра горы. Малец фыркнул на Магьер, все так же не поднимая головы.
Рядом с отверстием, на подстилке из зеленых листьев, лежала еще одна горка ягод.
- Не смей! - гаркнул Лисил.
Магьер круто обернулась и успела увидеть, как Лисил выбил у Винн ягоду, которую та собиралась положить в рот. Девушка потрясенно взглянула на него.
- Болван, нам же есть нечего!
- Лучше голодать, чем сдохнуть! - огрызнулся он. - Мы не станем есть то, что оставили эльфы.
- Это не эльфы, - вмешалась Магьер, возвращаясь к ним. - По крайней мере, мне так кажется. Гляньте-ка вот на это.
Она достала маленькую стрелу, и Лисил озадаченно наморщил лоб.
- Я обнаружила ее на одеялах, когда проснулась, - пояснила Магьер, - а в изголовье у меня лежали эти ягоды. И точно такие же ягоды Малец нашел у другого выхода из пещеры.
Лисил взял у нее стрелу, повертел в руке.
- Слишком тонкая для арбалета… чересчур короткая для любого известного мне лука, и ее, похоже, совсем недавно оперили. Кто бы это ни был, он, должно быть, пробрался сюда через тот, другой выход. Вполне вероятно, что он ведет наружу.
Малец ткнулся лбом в ногу Лисила, затем отступил вглубь пещеры и задрал голову. Магьер схватила кристалл, яростно потерла его в ладонях и подняла повыше ярко засиявший светильник.
Над ними, в шершавых, изрытых временем стенах пещеры, тут и там виднелись и другие отверстия. Располагались они как попало, были разной формы и размера, так что, скорее всего, имели естественное происхождение. Лисил, не сводя глаз с самого большого отверстия, двинулся к дальней стене.
Малец метнулся ему под ноги и предостерегающе зарычал.
- Стрелу нашел ты, - сказала Магьер. - Это произошло здесь, верно? Ты видел, как ею выстрелили?
Малец утвердительно гавкнул.
- Винн, достань говорильную кожу!
- Она не может, - сказал Лисил.
Винн уже рылась одной рукой в груде тюков, мешков и свертков, которые приволок Лисил. Затем недоуменно нахмурилась:
- Где мой мешок?
Магьер знала ответ. Именно она прошлым утром навьючивала коней.
- Видимо, там, где Толстик, - ответил Лисил. - То, что я сумел разыскать… это все, что у нас осталось.
Глаза юной Хранительницы округлились еще больше, а затем сузились, когда она в упор взглянула на Лисила.
- Что?! В этом мешке были все мои заметки, перья, пергаменты и… говорильная кожа!
Лисил отвернулся.
- Почти все свои заметки ты отправила домину Тилсвиту, - вмешалась Магьер, торопясь успокоить Винн. - Перед тем как мы покинули Соладран. Что-нибудь важное ты можешь и переписать, а с тех пор как мы ушли из Войнордов, и вовсе не случалось ничего примечательного. Нам еще предстоит добраться до Края Эльфов, а ведь это то, к чему ты больше всего стремилась. Пергамент или бумагу мы найдем… и я ведь видела, как ты сама делала чернила.
- Конечно! - подхватил Лисил. - Когда мы выберемся из этих гор… и найдем птичьи перья, чтобы вырезать…
- Если выберемся! - выкрикнула в лицо ему Винн, и эхо ее крика заметалось под высоким сводом пещеры. - Если Малец найдет дорогу! Если мы не умрем с голоду! Если не испустим дух от истощения, не свалимся в пропасть… потому что ты не захотел подождать, пока кончится зима!
Все доводы в защиту Лисила, которые могла бы привести Магьер, заглушило вспыхнувшее в ней чувство вины.
Все они с самого начала знали, что если мать Лисила жива, то находится в заточении у своих сородичей. Эльфы, судя по всему, не были намерены лишать ее жизни, так что, сколь бы долго ни продлились поиски, она никуда не денется. Однако Лисил с той самой минуты, когда обнаружил черепа своего отца и бабушки, стал совершенно глух к доводам рассудка.
Магьер снова и снова спорила с ним, уговаривая переждать зиму. В конце концов она всегда отступала, и Лисил гнал их дальше. И вот они оказались здесь - без лошадей, без пищи, обессилевшие от усталости и ран. Слова Винн были предназначены Лисилу, но они заткнули рот и Магьер.
- И как быть с говорильной кожей? - продолжала Винн. - Как я смогу без нее общаться с Мальцом?
Говорильной кожей" у них назывался большой квадрат пергамента, который Винн исписала строчками эльфийских букв, отдельных слов и фраз. И она, и Малец умели читать по-эльфийски, и пес во время "разговора", помимо того что лаял в знак утверждения или отрицания, еще и тыкал лапой в нужную букву или слово.
Сейчас он встряхнулся и, утвердительно гавкнув, ткнулся носом в плечо Винн.
- Все же он может хоть как-то общаться с нами, - заметила Магьер.
Винн ничего не ответила и, взяв другую ягоду, принялась ногтями снимать с нее кожицу.
Магьер едва не рванулась помешать ей, потому что подозрения Лисила были, пускай и наполовину, справедливы. Они понятия не имели, кто и почему подбросил им эту пищу. Магьер искоса глянула на Мальца, собираясь спросить вслух, считает ли он эти ягоды безопасными. Прежде чем она успела открыть рот, пес гавкнул "да" и потрусил прочь по каменному полу пещеры.
Магьер со вздохом отложила кристалл и, взяв себе ягоду, принялась снимать с нее кожицу.
Лисил отошел к дальней стене пещеры и, присев на корточки, невидяще уставился в отверстие, обнаруженное Мальцом. Он изнывал от желания продолжить путь, поскорее добраться до Края Эльфов и отыскать свою мать. Магьер, однако, знала, что им очень повезет, если они хотя бы сумеют найти дорогу назад. Она глянула в сторону отверстия, которое обследовал Лисил, - и тут же перед глазами мелькнуло пятно серебристой шерсти.
- Лисил, где Малец?
Магьер одновременно схватила кристалл и саблю - в тот самый миг, когда кончик собачьего хвоста уже исчезал в отверстии.
- Стой, безмозглая псина! Назад!
* * *
Малец прополз над краем отверстия и прыжками помчался по туннелю, который полого уходил вниз, в недра горы. В темноте он едва мог различить очертания стен туннеля, но вперед его сейчас вело не зрение - чутье. Пес чуял знакомый запах. Хотя собачьи инстинкты неустанно предупреждали его об опасности, он должен был наверняка удостовериться в том, что подозревал.
Стены туннеля были грубые, шершавые, потолок нависал так низко, что, вздумай Малец поставить торчком уши, - кончики их непременно задели бы каменный свод. Несколько скользящих размашистых шагов - и пес достиг пологого спуска. Проход уходил в недра горы и становился просторнее. Знакомый запах усилился, Малец прыгнул и уткнулся носом в горку похожих на сливы ягод, которые от толчка так и покатились с импровизированного блюда из зеленых листьев.
Биссельника - так назвала эти ягоды Винн. Здешние эльфы называли их рейхеч сгиахен - горький щит", потому что съедобная кожица биссельники была крайне неприятна на вкус - в отличие от сладкой мякоти.
Малец двинулся дальше по туннелю и, когда счел, что шел слишком долго, ни разу не обнаружив следующей горки ягод, остановился и принюхался. Не сразу ему удалось отделить запах, оставшийся позади, от того, что был впереди, но сомнений не оставалось - источник запаха находился где-то там, в темноте.
Опять биссельника.
Некто выложил для них завлекательную дорожку вглубь горы. Слишком очевидный прием. Пес не мог определить, в каком направлении тянется туннель, прорезая гряду гор, которую люди звали Изломанный кряж. Где они в конце концов окажутся, если этот ход вообще выведет их наружу?
Погребенный в толще камня, проявления стихии Земли, Малец в последний раз воззвал к Духу.
В подгорной тьме упорное молчание сородичей оказалось для него особенно тягостно. Пес застыл, точно окаменев, и зарычал, оскорбленный до глубины души.
Сородичи не придут на зов, и теперь жизнь его спутников - его подопечных - целиком и полностью зависит от неведомых благодетелей, которые не желают показываться на глаза. Кроме запаха свежих ягод и зеленых листьев, земли, потревоженной лапами Мальца, пес мгновенно учуял и другой запах.
Запах птицы и в то же время не птицы. Слабый, но вездесущий в недрах горы.
Малец повернул назад, задержавшись лишь затем, чтобы прихватить зубами несколько ягод - показать остальным. Хорошо бы, они не заставили долго себя уговаривать. Если они не хотят умереть от голода или холода, у них остается только один путь.
Некто пытается провести их вглубь горы. Некто позвал их в буране, чтобы указать укрытие.
Малец торопился назад, к своим спутникам. Он должен убедить их последовать за ним в этот туннель… еще раз довериться ему.
ГЛАВА 3
Аойшенис-Ахарэ - титул, наследие, долг.
Вельмидревний Отче ждал в недрах могучего дуба на Криджеахэ - Сердце Начала. Это поселение, располагавшееся в самом центре земель, которые люди зовут Краем Эльфов, служило домом и анмаглахкам - касте, не связанной ни с одним из эльфийских кланов. Аойшенис-Ахарэ жил так долго, что даже старейшины двадцати семи кланов уже не помнили, откуда он явился или почему привел своих подданных в этот дальний, уединенный угол мира.
Могучий древний дуб, который служил Вельмидревнему пристанищем, прожил на свете почти столько же, сколько он сам. Десяток, а то и больше взрослых мужчин, взявшись за руки, не сумели бы охватить необъятный ствол этого гиганта. Древо было одним из старейших в этом лесу, и полость в его сердцевине была бережно выпестована внутри живого ствола еще в незапамятные времена. Дуб поддерживал существование Вельмидревнего, дабы Аойшенис-Ахарэ мог и впредь заботиться о нуждах своего народа. К тому же длинные корни лесного великана разрастались куда шире и уходили куда глубже, чем корни всех его собратьев.
Искушенный во всем, что касалось деревьев, Вельмидревний Отче больше не являлся во плоти среди своих сородичей. Его увядшая плоть жила лишь благодаря трудам великого леса, который посредством древнего дуба неустанно вливал в него живительную силу. Однако же Аойшенис-Ахарэ по-прежнему был основателем и вождем касты анмаглахков. Они, в свою очередь, оставались хранителями Ан'Кроан - (Те, кто) Нашей Крови, как на самом деле называли себя сородичи Вельмидревнего.
По корням дуба, глубоко уходящим в землю, Аойшенис-Ахарэ перемещал свое сознание в ветви и листья и таким образом, незримый, бродил по владениям своего народа. Посредством щепок "словодрева", вырезанных из древесины дуба, он говорил с теми анмаглахками, которые пребывали в чужих краях.
Сейчас он ждал под землей, в своей древесной келье. Ждал свою самую доверенную слугу, Фретфарэ - Надзирающую за Лесами, - чья должность целиком и полностью соответствовала ее имени. Вельмидревний почуял ее приближение, когда она раздернула занавеси на входе, ярусом выше.
- Отче! - позвала она. - Могу я спуститься?
Все анмаглахки звали его "Отче", ибо они были детьми его провидения, его силы.
- Спускайся, - ответил он едва слышно. - Я не сплю.
Фретфарэ ступала легко, точно птичка, и все равно он слышал, как она спускается по ступеням лестницы, выращенной из живой древесины. Она вошла в земляную камеру, которая окружала келью Вельмидревнего, и остановилась у входа в его пристанище.
Капюшон ее серо-зеленого плаща покоился на плечах, не скрывая длинных золотистых волос. У большинства эльфов волосы были прямые, но локоны Фретфарэ ниспадали на ее узкие плечи мягкими волнами - если только она не стягивала их ремешком на затылке.
Сегодня Фретфарэ не стала подбирать волосы, лишь заправила их за продолговатые, заостренные кверху уши.
Ее большие янтарные глаза были необычайно узки, тонкие губы плотно сжаты. Из-за чрезмерно хрупкого сложения она казалась высокой, хотя на самом деле была куда ниже прочих эльфов. Она была коварлеаса - доверенный советник, - и потому анмаглахки высоко почитали ее.
- Как ты? - спросила Фретфарэ - она всегда беспокоилась о нем.
Вельмидревний Отче с усилием поднял хрупкую костлявую руку и жестом указал на подушки, лежавшие перед его альковом.
- Хорошо. Садись.
Фретфарэ устроилась на подушках, скрестив ноги.
- Были какие-нибудь известия о нарушителях? Сгэйльшеллеахэ что-нибудь сообщал?
- Нет, но они идут сюда. Сгэйльшеллеахэ приведет к нам Лиишила.
Вельмидревний велел Сгэйльшеллеахэ - Тени Ивы - взять несколько анмаглахков и перехватить Лиишила прежде, чем это живое святотатство ступит на земли эльфов без должного присмотру. Сейчас, однако, ему и Фретфарэ нужно было обсудить дела поважнее.
- Ты поможешь мне сделать Лиишилу предложение, - продолжал он. - Предложение, о котором никто больше не должен знать.
Фретфарэ вскинула густые брови.
- Безусловно, Отче, но какую сделку можно заключить с подобной… особью? Он не один из нас, и кровь у него… порченая.
Вельмидревний Отче улыбнулся, и глаза ее засияли ответным теплом. Фретфарэ никогда не воспринимала своего собеседника как иссохший полутруп, каким сознавал себя он сам. Ее не смущали ни редкие белесые волосы, ни высохшая кожа, которая туго обтягивала длинное костлявое лицо.