Моника покачала головой:
- Как? Что я могу?
- Тот, кто любит, многое может, - доктор подмигнул страдалице, достал из кармана джинсов шоколадку и протянул ее ей. - Съешь сладкое… Для начала надо найти Катарину…
- Ты ж сам сказал: она не из нашего мира. И что мне делать? Как мне ее искать? - вздохнула Моника и принялась за шоколад.
- В разные миры есть разные двери, - сообщил Наваркин, выуживая для себя самого из того же кармана джинсов коробочку с красными леденцами. - Я попробую найти лазейку. Но пройти туда сможешь лишь ты.
- А ты? Ты со мной не пойдешь?
- Нет! Ни в коем случае! - доктор замахал на Монику руками и из-за этого просыпал свои конфеты на песок. - Я ж не знаю, как обратно оттуда сюда вылезать. А я там зависать не хочу!
- А я? Я не могу там зависнуть?
- Зависнуть там может любой. Но мне там зависать особенно не хочется. И с Катариной встречаться не хочется… К тому же, Ларя - это твой любимый, а не мой. Я, конечно, ему симпатизирую, но все же блондины не в моем вкусе… В общем, я не пойду! Но ты должна! Должна его спасти! Иначе вся наша прекрасная планетка покроется статуями Катарины, как лицо подростка прыщами…
Тут со стороны уже готовой статуи донесся великолепный баритон безумно влюбленного чародея Иллариона:
Лю-юбовь моя!
Прекра-асная!
Красавица
Опасная!
- Я согласна! - твердо объявила Моника, и резкий порыв ветра растрепал ее огненные волосы…
Как точно Наваркин открыл проход в иные миру, Моника не поняла. Она видела лишь, что он составил как-то по-особому пять зеркал вокруг блестящего стеклянного шара в холле виллы, плеснул какой-то мутной зеленой жидкостью на сам шар, потом затянулся своей душистой сигареткой и захихикал, делая непонятные пассы руками.
- Жаль: Осип этого не видит, - помянул свою ручную белку врачеватель и толкнул Монику к шару. - Иди - сейчас чо-то будет. Гу-гу-гу…
- А что? Что мне потом делать? Если я пройду в мир Катарины? - спохватилась девушка, поправляя сползающую с плеча веревочную бухту.
Нарядилась и собралась Моника примерно так, как наряжаются и собираются те, кто вознамерился пойти в поход в альтернативные Гималайские горы.
- Ну, найдешь Катарину и поговоришь с ней насчет Лари. Пусть запускает в обратку свою магию. А как она это сделает - это уже ее дело. Главное - убеди ее в том, что ей это крайне необходимо. Уж ты сможешь. Я уверен!
- Почему ты так уверен? - спросила Моника, испуганно косясь на зеркала, которые начали подозрительно выгибаться, трещать и перебрасываться золотистыми молниями.
- Не знаю. Просто уверен, - белозубо улыбнулся Наваркин и пропел. - Эй, красотка, хорошая погодка… Ну, давай, иди, смотри - уже что-то вроде щели появилось. Уверен: попадешь в драконий мир. Кстати, если обратно будешь идти, захвати мне какой-нибудь сувенир. Там, говорят, трава есть прешикарная - ты насчет нее тоже поспрошай. А если найдешь - с собой возьми…
Тут явилось чо-то - в облике больших (размером с крысу), розовых и плохо пахнущих слизняков. Они посыпались из синей прорехи в пространстве, как виноград из прохудившейся корзины, и противно зашлепали по паркету.
Моника взвизгнула и убежала в другой конец залы, а там схоронилась за колонной.
- Это что-то не то! - возопил Наваркин, достал из кармана джинсов швабру и принялся ею загонять голосящих "Уа! Уа!" слизняков обратно в пространственную прореху.
Справился довольно быстро, вытер пот со лба и швырнул швабру в стальной шар, чтоб тот изменил угол наклона.
Шар чуть наклонился, прореха изменила свой цвет, и в мир Наваркина и Моники с громким урчанием полезли двухвостые и рогатые твари, похожие на котов.
- И-и-и! - это Моника опять завизжала и запрыгнула на столик из зеленого мрамора, чтоб спастись от нашествия иномирцев.
- Помогла бы лучше! - рявкнул на нее доктор, скача на одном месте, как баскетбольный мяч (так он пытался спасти от гибели свои черные кеды, усыпанные алыми стразами).
- Выключи-и! Выключи-и этот свой ша-ар! - выла Моника, кидаясь в рогатых котов консервными банками.
- Как же я его настрою, если выключу? - буркнул Наваркин, вытянул из расчудесного кармана розовый пылесос, включил обратную тягу и сдул верещащих пришельцев в пульсирующий алым пламенем расщеп. - Его настроить надо. Миров же тысячи - сразу не прицелишься…
- Ужас! Ужас! - стонала Моника, закрыв лицо руками.
- Это не ужас, - возразил Наваркин, поворачивая чуть влево одно из зеркал. - Вот я как-то курнул кой чего, а потом сразу хлебнул кой чего, так вот тогда ужас был - я на пять кило от страха похудел: такой кошмар мне привиделся, - он вспомнил, дернулся от этого и пропел. - Намажь ресницы губной помадой, а губы - лаком для волос…
- Это ты мне? - всхлипнула девушка.
- Не. Это - песенька такая, - махнул рукой премудрый врачеватель. - Не обращай внимания. На шар глянь. Вроде, получилось…
Моника убрала ладони с лица и с опаской посмотрела в сторону магического сооружения.
Теперь расщеп не пылал, не пульсировал - он светился уютным желтым огнем.
В зале запахло дождем и вереском.
- Оно! - торжественно объявил Наваркин. - Идите смело, леди, и говорите царице драконов все, что вы о ней думаете!
Моника вздохнула, слезла со столика, надевая на голову горнолыжный шлем и опуская на глаза плотные солнцезащитные очки.
- Я-то пойду, - сказала она, глядя на шар. - Но ты просмотри за Ларей, если я вдруг…
- Не волнуйся. Со мной твой красавчик не пропадет. Если у тебя ничего не выйдет, я его вот этим господином по голове хряпну - может, ему и полегчает, - пообещал девушке Наваркин, вытаскивая из кармана джинсов старый, жестяной чайник, с весьма заметными вмятинами по бокам (видимо кого-то врачеватель уже не раз врачевал этим невзрачным персонажем).
- Спасибо, - всхлипнула Моника, только сейчас понимая, что идет на поводу у не совсем нормального товарища, но все же сделала два шага к шару, который вдруг мелодично загудел…
- Стой-стой! - возопил вдруг Наваркин - Моника даже подпрыгнула от неожиданности. - У меня новая идея!
Он галопом покинул холл. Через пару минут вернулся, катя перед собой садовую тележку, в которую была погружена большая кадка. В ней трепетал стройный, молоденький дубок, который полгода назад был магом Валентином.
- Валентина с собой возьми, - сказал врачеватель, толкая тележку к Монике.
- Зачем? - изумилась та.
- На всякий-який. Пригодится.
- Это тяжело. Я не хочу, - замотала головой девушка.
- Бери-бери. Там он не будет тяжелым. В мире Катарины многое не так, как у нас, - подмигнул Наваркин. - Все-таки Валя - волшебник. Хоть и зачарованный, и слабенький, а должен чем-нибудь помочь…
Этап второй (разведывательный)
По ту сторону пространственной трещины было тихо и тепло.
На бескрайней пустоши голубой дождь перешептывался с цветущим вереском. Туда-сюда мелькали некие полупрозрачные существа, напоминавшие комаров.
Моника остановилась, протянула руку, и одно из существ село к ней на ладонь, потопталось, щекоча руку тонкими лапками, и упорхнуло, не дав себя рассмотреть.
Девушка вздохнула и присела на ручку тележки, чтоб перевести дух. Катить дубок сквозь пространственный разлом было делом не из легких.
Шорох и шелест заставили Монику обернуться.
Дубок Валентин шевелил ветвями и медленно вытягивал корни из земли. И, похоже, собирался покинуть не только кадку, но и тележку.
- Стало быть, Наваркин правду сказал: тут все по-другому, - пробормотала Моника.
- Я сам в шоке, если честно, - скрипучим голосом отозвался дубок. - Видимо, здешняя энергетика позволяет мне быть более активным.
Девушка ахнула - она не ожидала того, что в новой среде обитания кроме способности двигаться дерево обретет и способность разговаривать.
- Мне было бы куда сподручнее вам помогать, милая дама, если бы я был человеком - заявил дубок, выбравшись из кадки. - Почему Илларион меня не расколдовал?
- Вы же сами знаете, - ответила Моника, пожав плечами. - Я говорила с Илларионом насчет вас - он обещал снять чары после новогодних праздников.
Валентин покачал кроной и заворчал:
- Да-да, это он специально, чтоб я все веселье пропустил, чтоб ни капли не выпил…
- Вы же знаете, как коварен алкоголизм, - сказала девушка, глядя по сторонам (ей не хотелось выяснять отношения с Валентином - она искала, куда направить свои стопы, чтоб искать царицу драконов).
Маг-дубок уразумел ее чаяния и вздохнул, потеряв при этом четыре желудя:
- Идти надо к холмам. Тутошние драконы там сидят. Я знаю: я книги про здешний мир читал.
- Спасибо, - улыбнулась Валентину Моника. - Наваркин не ошибся, посылая вас со мной…
- Да-а, - протянул волшебник. - Этот послать очень даже может.
- Ну? Идем?
- Конечно. Я вам еще пригожусь. Иллариона всенепременно надо выручить. Ведь из-за своей блажи он может позабыть про то, что меня надо расколдовать… Только не торопитесь: мне с моими корнями за вами не угнаться… Если желаете, то кое-что из своего груза на мои ветки определите. Не могу позволить, чтоб вы все-все на себе волокли.
- Спасибо, Валентин, - еще шире улыбнулась Моника. - Вы - сама любезность.
- А вы очень смелая, - сказал волшебник, принимая на сучья рюкзак с консервами и веревочные бухты. - Решились сюда прийти, совсем одна. Вы ж не знали, что я тут оживу… А мне, если честно, страшновато в этом мире. Тут много странного, а странное всегда пугает…
- Я очень боюсь, - ответила Моника, засовывая дрожащие руки в карманы (так, она думала, дрожь будет менее заметной). - Это все только из-за Иллариона…
- Привет, - прошептал вдруг кто-то прямо в ухо Монике, и в этот миг вокруг разлился прохладный аромат мяты.
От неожиданности девушка дернулась в сторону, потом осмотрелась - рядом никого не было. По-прежнему шелестел дождь, расчесывая густую траву, по-прежнему с едва слышным жужжанием сновали туда-сюда мелкие существа.
- Приве-ет, - повторил тот же вкрадчивый голос.
- К-кто тут? - хрипло спросила Моника, всматриваясь в дождь.
- Вон оно! Вон! - Валентин замахал ветками на кого-то.
Девушка, наконец, увидела: едва заметный силуэт, в который сливались тонкие струи дождя. Он стоял рядом и протягивал ей то, что у человека называется рукой.
Моника еще раз осмотрелась и спросила Валентина:
- Что будем делать? Убежим?
- А-а, - протянул вдруг маг. - Это ж дождевик. Вполне мирное существо. Живет до тех пор, пока дождь идет.
Водяное существо вкрадчиво засмеялось и снова протянуло:
- Приве-е-ет.
Словно замечание сделало: сперва здороваться надо.
- День добрый, - отозвалась, наконец, Моника, убрала с лица солнцезащитные очки и присела в легком реверансе.
- О-о! - всколыхнуло свои струи существо. - Ты умеешь снимать глаза! О!
- По-моему, он не очень умный, - заметил Валентин.
- По-моему, он никогда не видел очков, - улыбнулась Моника и коснулась пальцами водяной руки дождевика.
- Не стоит с ним время терять, - сказал маг-дубок. - Нам надо торопиться.
- Я хочу идти с вами, - вдруг заявил дождевик.
- Зачем? - дернул ветками Валентин.
- Там, куда вы идете, дождь погуще. Я хочу туда - там я буду красивее.
- Пусть идет, - улыбалась Моника. - Он такой необычный. Такой интересный. Он мятой пахнет…
- Тоже мне необычный, - буркнул Валентин. - Это я необычный! Дубовый чародей!
В этот момент дождевик куда-то пропал.
- О! Неужели обиделся? - спохватилась Моника.
- Ну и пусть. Вдруг он - шпион царицы? 7
- Разве шпионы такие?
- Именно такие! Втираются в доверие, любезничают и навязываются…
Тут дождевик вернулся и протянул Монике что-то, завернутое в большой голубоватый лист.
Девушка развернула и умилилась, обнаружив махонького человечка с крылышками. Его тельце было полупрозрачным - Моника с изумлением увидела белые косточки, похожие на волоски, крохотное розовое сердечко. А человечек обиженно запищал, взмахнул желтыми крыльцами и попытался улететь, но тонкий длинный усик, наподобие тех, которыми цепляется за каменную кладку плющ, удержал крошку на листе. Усик охватывал существо за талию и лишал свободы.
- Его надо отпустить! - заявила Моника.
- Нет-нет, - отозвался дождевик. - Его надо привязать к вам. Тогда он будет лететь над вами и закрывать вас от дождя. Видите, дождь его не трогает. Он сухой.
В самом деле, вода не капала на лист, не капала на человечка - она огибала их, словно натыкалась на невидимый купол.
- Это здешний эльф, - сказал Валентин. - Такие в воде не мокнут и в огне не горят. Его вполне можно в качестве зонта использовать. Привяжите конец уса к волосам.
Моника замотала головой:
- Это жестоко. Ему же больно!
- Ему не больно - ему обидно. Но обиду он вполне может потерпеть, - ответил Валентин. - Эти малыши сами многим часто делают пакости…
- Но этот нам ничего пакостного не сделал. Я его отпущу: нельзя обижать маленьких, - сказала Моника и убрала усик с талии эльфа.
Тот не сразу покинул лист - не сразу понял, видимо, что его освободили. Потом все же взлетел, на пару секунд задержался у лица Моники, словно для того, чтоб получше ее запомнить, а затем покружился над ее головой - и на девушку посыпалась душистая мерцающая пыльца.
- Красиво! Очень красиво! - засмеялась Моника, поднимая вверх ладони, чтоб пыльца и на них попала.
Эльф что-то пискнул и улетел, пробив в дождевике приличную дырку своею непромокаемой аурой.
- Ой-ой, - простонал тот, руками пытаясь восстановить свою целостность.
- Это была эльфийская месть, да, - сказал Валентин.
- А я не мокну! Не мокну! - восхищенно пропела Моника. - Он обсыпал меня пыльцой, и теперь дождь меня не трогает! Видите: эльфы вовсе не пакостные - они умеют благодарить!
На это заявление маг-дубок ничего не смог возразить. Хоть он и считал, что от здешних эльфов никогда ничего хорошего не увидишь, однако теперь сам себе признался, что они вполне способны на добрые поступки.
- Идемте же быстрей, пока ваша пыльца не испарилась, - буркнул Валентин и двинулся в сторону темных холмов, ловко перебирая узловатыми корнями по земле.
Залатавшийся дождевик поспешил за волшебником, а Моника на пару минут остановилась - ей захотелось посмотреть на солнце.
Солнца не было - над вересковой пустошью нависало бледно-серое с молочными прожилками небо, из которого и сыпался мелкий дождь.
- Странно, - пробормотала девушка, - у нас даже в дождь можно определить, где солнце. Неужели тут его нет?
Потом она вспомнила слова Валентина о странностях и перестала беспокоиться из-за отсутствия привычного для нее дневного светила.
- Нет, так нет. Зато тут много эльфов и драконов. А вот людей, похоже, нет, - бормотала Моника, догоняя своих необычных спутников.
Через минуту она переключила свое внимание и мысли на разговор Валентина с дождевиком, потому что беседа у них выходила весьма занимательная.
- Да, в моем мире много деревьев. Очень много, - говорил Валентин, медленно, но верно двигаясь вперед.
- Много деревьев? - удивленно вопрошал дождевик, то и дело касаясь своими водяными пальцами ветвей волшебника. - И они все такие, как ты?
- Нет. Не такие. Все деревья разные. Даже дубы - они все разные. На свете нет ничего похожего. Понимаешь?
- Наверное, - прошелестел дождевик.
- А я, если честно, не совсем дерево. Я - маг. Меня на время превратили в дерево. Расколдуют после новогодних праздников…
- Маг. Расколдуют. Новогодние праздники, - повторил за Валентином дождевик, и было ясно, что повторяет он те слова, которые ему незнакомы.
- В нашем мире магов очень мало, - продолжал объяснять Валентин. - Маги у нас для магии: они могут одни вещи превращать в другие. Ну, вот из тебя могут сделать эльфа…
- Из меня никак нельзя сделать эльфа, - возразил дождевик. - Я из воды, а эльфы - из чего-то другого…
Валентин раздраженно дернул сучьями и уронил при этом одну из веревочных бухт. Моника подобрала ее, вернула на ветку.
- Он глуп! Очень глуп! - сообщил маг девушке.
- Глуп? Это что? - задал следующий вопрос дождевик.
- Он просто никогда ничего не видел кроме этой пустоши, - сказала Моника. - Не стоит злиться на беднягу.
- Глуп? Злиться? Вы говорите странные слова, - заметил дождевик.
- Неужели тебе и слово "злиться" не знакомо? - удивился Валентин. - Эльф, которого ты поймал, очень злился на тебя. Потому и пробил в тебе дырку, когда улетал.
- Ах, я не знаю, - покачал головой дождевик. - Эльфы почти никогда не говорят со мной. Со мной иногда говорят драконы, но они не любят дождь и если говорят, то говорят мало и непонятно.
- Потому что с тобой ни о чем толковом не поговоришь! - заявил Валентин. - Ты же почти все забываешь, когда кончается твой дождь. Это я знаю точно! А эльфы, драконы живут по сотням, тысячам лет!
- Тысяча-ам, - протяжно повторил дождевик. - Ах, красиво звучит…
- А ты знаешь, где царица драконов? Катарина? - Моника решила, что стоит сменить тему разговора.
- Катарину знаю! В самом большом холме, конечно! Она ведь царица! Ей так положено! - объявил дождевик. - Она красива, она не боится дождя, но она любит спать. И сейчас она спит… Ох! Ох! - застонал он вдруг. - Простите, я пропадаю, я исчезаю… мой дождь… моя вода…
И тут дождь кончился. Сразу, в одну секунду.
Моника от неожиданности даже ахнула.
- Да-да, тут много странного, - проворчал Валентин и замахал ветками, чтоб избавиться от влаги. - Но я доволен, что этот тупой зануда пропал. С ним было как-то неуютно… А с другой стороны, он позволил нам подобраться очень близко к холмам. Если бы погода была хорошей, драконы не сидели бы в своих убежищах и точно помешали бы нам идти вперед.
Моника вновь посмотрела на небо:
- А солнца все равно нет.
- И не будет, - сказал волшебник. - Это не наш мир. Он по-другому освещается.
- Как же?
- Я не знаю. Да это и не важно.
- А теперь? Что будем делать? - спросила Моника, в полной растерянности глядя на холм, к которому они подошли: он был окружен каменной грядой, словно замок - крепостною стеной, и на его склонах, как и повсюду в пустоши, не росло ничего кроме вереска и прочих трав.
Валентин чуть помолчал, размышляя над тем, что теперь делать, а потом весело затряс ветками, теряя желудь за желудем:
- Ха-ха! Я пущу корни в холмы. Насквозь их пронижу! Вы заметили, что тут не только солнца нет? Тут и деревьев нет. Ни одного. Из-за корней. Корни портят драконово жилье! Корни могут даже убить дракона!
- Как?! - изумилась Моника.
- Когда дракон спит, его сон может длиться много лет. За это время деревья, что растут на вершине холма, могут своими корнями пленить спящего в холме дракона. Могут лишить его глаз, пронзить его сердце! Поэтому драконы не позволяют деревьям расти на холмах!..
Этап третий (решительный)