- Ура Дюдермонту! - подхватил другой.
- Треть населения погибла, а они все равно приветствуют меня, - мрачно прошептал Дюдермонт, обернувшись к Робийарду.
- Я думаю, так они выражают свою ненависть к Арклему Гриту, - предположил маг. - Но взгляни дальше, поверх площади и освещенных надеждой лиц, и ты увидишь, что медлить было нельзя.
Дюдермонт повиновался, и его взгляд остановился на руинах острова Сабля. От огромной силы взрыва пострадал даже Охранный остров, со многих домов были сорваны крыши, а кое-где еще дымились пепелища. Дальше, в гавани, из темной воды торчали четыре мачты. Четыре корабля сильно пострадало, а два пропало бесследно.
Следы катастрофы виднелись по всему городу - разрушенные мосты, обгоревшие дома и повсюду густая пелена дыма.
- Их лица сияют надеждой, - произнес Дюдермонт, вглядываясь в толпу. - Не удовлетворением не торжеством победы, а просто надеждой.
- Надежда - обратная сторона ненависти, - предостерег его Робийард, и капитан кивнул, понимая, что пора выбираться из кровати и приступать к работе.
Он помахал рукой собравшимся людям и отошел вглубь комнаты, сопровождаемый ликующими криками исстрадавшихся людей.
***
- Если она стоит медной монеты, то она стоит и тысячи золотых, - настаивал Квазер, потрясая статуэткой перед бесстрастным лицом Родрика Фенна, самого известного ростовщика во всем Лускане.
Еще недавно Родрик прозябал вместе с остальными такими же торговцами, имея дело с бродягами и пиратами, но с недавних пор его дело стало процветать благодаря неизвестно откуда взявшемуся притоку экзотических товаров. За информацию о его источниках была даже обещана щедрая награда.
- Я дам вам три золотых, надеюсь, вы будете довольны, - объявил Родрик.
Квазер и Скеррит обменялись угрюмыми взглядами, и оба покачали головами.
- Это вы должны бы ему заплатить, чтобы избавиться от этой вещицы, - вмешался еще один присутствующий в лавке человек, до сих пор державшийся в тени своего патрона.
На самом деле Родрик специально пригласил его для этой сделки, поскольку еще накануне вечером услышал от Скеррита о найденной ониксовой статуэтке.
- Что ты такое болтаешь? - рассердился Скеррит.
- Я точно знаю, что этот предмет принадлежит Дзирту До'Урдену, - ответил Морик Бродяга. - У вас в руках вещица дроу, и темный эльф наверняка пожелает ее вернуть. Я бы не хотел, чтобы он обнаружил свое имущество у меня в кармане.
Квазер и Скеррит снова переглянулись, потом Квазер усмехнулся и беспечно махнул на Морика рукой.
- Подумайте, идиоты, - продолжал Морик. - Вспомните, кто бежал рядом с Дзиртом во время битвы. - Морик негромко засмеялся. - Вы умудрились угодить между дроу и капитаном Дюдермонтом… Да, еще и королем Бренором из Мифрил Халла, который тоже будет разыскивать эту статуэтку. Примите мои поздравления.
Свою саркастическую тираду он закончил язвительной усмешкой, а затем шагнул к двери.
- Двадцать золотых монет, и больше не просите, - сказал Родрик. - Я отнесу ее капитану Дюдермонту. Надеюсь, что он вернет мне деньги. А если я буду в хорошем настроении, я могу сказать, что вы принесли фигурку, чтобы я возвратил ее хозяину.
Квазер хотел что-то сказать, но так ничего и не ответил.
- Или я пойду к Дюдермонту и облегчу его поиски, а вы будьте благодарны, что я скажу об этом только ему, а не кому-то из темных эльфов.
- Ты блефуешь, - недоверчиво бросил Скеррит.
- Тогда попробуй, - криво усмехнулся Родрик.
Скеррит повернулся к Квазеру, но тот, сильно побледнев, уже протягивал ему статуэтку.
Мародеры поспешно выскочили из лавки, прошмыгнув мимо Морика, прислонившегося к стене у самого выхода.
- Вы правильно поступили, - произнес он.
Скеррит не остался в долгу:
- Закрой свой рот! Если ты хоть кому-нибудь проболтаешься, я тебя найду и изуродую.
Морик энергично пожал плечами, мастерски скрыв незаметное движение руки. Проводив посетителей, он вернулся к Родрику.
- Я хочу получить назад свое золото, - сразу же заявил хозяин лавки, но улыбающийся Морик уже протягивал ему кошелек. Затем он зашел за прилавок и получил из рук Родрика статуэтку пантеры.
- Она стоит целую тысячу, - пробормотал Родрик.
- Если наш предводитель будет доволен, цена ее - наши жизни, - сообщил Бродяга, прикоснулся пальцем к полям шляпы и вышел.
***
- Губернатор, - презрительно бросил Барам. - Они хотят сделать его губернатором, и он, по всей видимости, примет предложение.
- И правильно сделает, - отозвался Кенсидан.
- И тебя это нисколько не беспокоит? - спросил Барам. - Ты обещал, что после свержения Грита мы обретем настоящую власть, а теперь Грита нет, а у меня остались только вдовы и сироты, которых надо кормить. На то, чтобы удержать на плаву Корабль Барама, уйдет половина всего моего состояния.
- Рассматривай это как вложения на будущее, - посоветовал ему Верховный Капитан Курт, опередив Кенсидана. - Мой Корабль пострадал больше, чем все остальные.
- Я лишился почти всех своих гвардейцев, - вставил Таэрл. - Ты-то потерял сотню обычных людей и десяток домов, а я потерял воинов. Сколько твоих солдат ушли за Дюдермонтом?
Сердитый взгляд Курта остановил его гневную тираду.
- Возвышение Дюдермонта - факт вполне ожидаемый и полезный, - заговорил Кенсидан, стараясь направить Совет Пяти Капитанов в главное русло. - Мы пережили войну. Наши Корабли, хотя и потрепанные, как и весь Лускан, остались на плаву. Все это можно поправить, но зато уже нет удушающей хватки Главной Башни, и Гильдия Чародеев не будет контролировать каждый наш шаг. Расслабьтесь, друзья мои, это же просто чудесно. Да, мы не ожидали таких разрушений, как после взрыва, устроенного Гритом, и погибших оказалось намного больше, чем мы рассчитывали, но война, к счастью, оказалась короткой и закончилась в нашу пользу. И нельзя найти лучшей кандидатуры на пост карманного губернатора Лускана, чем капитан Дюдермонт.
- Но не стоит его недооценивать, - предостерег Ворона Курт. - Народ считает его героем, и того же мнения придерживаются и наши личные гвардейцы.
Значит, мы должны позаботиться о том, чтобы его сияющий ореол в последующие несколько недель утратил свой блеск, - заявил Кенсидан.
Сказав так, он посмотрел на своего ближайшего союзника, Сульджака, и увидел, что тот нахмурился и качает головой. Кенсидан не сумел определить, в чем было дело, ведь Сульджак потерял больше всех своих солдат, поскольку чуть не весь его Корабль последовал за Дюдермонтом и большая часть людей осталась лежать на поле боя у Главной Башни.
***
- Мне кажется, ты уже довольно долго провалялся в постели, - упрекнул Реджиса чей-то голос.
Хафлинг лежал в кровати в полусне и чувствовал себя абсолютно больным, как телом, так и душой. Но с последствиями ранений справиться было гораздо легче, чем примириться с мыслью о гибели Дзирта. Как он теперь вернется в Мифрил Халл и посмотрим в лицо Бренору? А Кэтти-бри?
- Я чувствую себя лучше, - солгал Реджис.
- Тогда поднимайся, малыш, - сказал тот же голос, и Реджис надолго замолчал, поскольку не узнал голос, а обернувшись, никого не увидел.
Он быстро сел на кровати и уставился в потемневший угол комнаты.
Потемневший при помощи магии.
- Кто ты? - спросил он.
- Старый друг.
Реджис покачал головой.
- До встречи на твоем пути…
Последние звуки голоса затерялись где-то в неизвестности, а вместе с ними рассеялась и темнота.
Но оставшееся после этого разговора впечатления наполнило душу Реджиса изумлением и трепетом.
***
Он знал, что конец уже близок. И Гвенвивар тоже погибнет. Дзирт надеялся лишь на то, что ее смерть на этом чужом Уровне, где она не связана со статуэткой, не будет окончательной и, как когда-то с Первого Материального Уровня, она просто вернется в свой астральный дом.
Дроу проклинал себя за то, что оставил статуэтку.
И он продолжал сражаться уже не ради себя, поскольку понимал, что обречен, а ради Гвенвивар, своей верной подруги. Если он поможет ей прожить достаточно долго, возможно, она сумеет отыскать путь домой.
Он не знал, сколько прошло часов или дней. Дзирт нашел скудное пропитание в мякоти гигантских грибов и плоти каких-то странных зверей, постоянно бросавшихся на него, но и та и другая пища вызывала у него тошноту и не прибавляла сил.
Его конец приближается, а борьбе не видно ни конца ни края.
Навстречу бросилось шестирукое чудовище, и удара только одной такой лапы хватило бы на то, чтобы оторвать ему голову. Конечно, Дзирт был достаточно проворен, чтобы от них уклоняться, и не будь он таким уставшим, монстр не представлял бы особой угрозы. Но дроу едва держал свои мечи, а перед глазами все расплывалось. Он избежал уже несколько взмахов тяжелых лап а продолжал увертываться.
- Давай, Гвен, - прошептал он, разворачивая злобное чудовище под боковой удар пантеры, занявшей позицию на скальном выступе.
Дзирт услышал ее рычание и усмехнулся, ожидая мощного броска.
Но вдруг сам получил удар по ногам и покатился по земле, сцепившись с каким-то другим зверем.
Он ничего не понимал и сумел лишь удержать в руках мечи, но не смог ими воспользоваться.
И вдруг почва под ногами стала более твердой, яркий свет ослепил глаза, и хотя зрение еще не восстановилось, Дзирт по знакомому рычанию понял, что с ног его сбила Гвенвивар.
А потом услышал еще один знакомый и почти родной голос, звенящий от радости.
Не успел Дзирт выбраться из лап Гвенвивар, как снова с кем-то столкнулся.
- Как? - только и смог он вымолвить.
- Я не знаю, и мне все равно! - воскликнул хафлинг, еще крепче прижимаясь к своему другу.
***
- Курт прав, - предупредил своего сына Верховный Капитан Ретнор. - Недооценивать капитана Дюдермонта… губернатора Дюдермонта весьма рискованно. Этот человек больше делает, чем говорит. Ты никогда не выходил в море и представить себе не можешь, какой ужас испытывали люди, когда замечали на горизонте паруса "Морской феи".
- Я слышал эти сказки, но здесь не открытое море, - возразил Кенсидан.
- Значит, ты опять все рассчитал, - заметил Ретнор, не скрывая усмешки.
- Я сохранил способность приспосабливаться к любой ситуации.
- И к сегодняшней?
- До поры до времени я позволю Курту контролировать Охранный остров, остров Сабля и даже район рынка. Мы вдвоем, да еще с помощью Сульджака, легко установим свой контроль над улицами.
- Дюдермонт может расформировать Карнавал Воров, но он учредит сильную милицию, чтобы поддерживать законы.
- Его законы, - добавил Кенсидан. - А не законы Лускана.
- Теперь это одно и то же.
- Нет, пока еще нет. И не будет, если мы окажем правильное влияние на настроение улицы, - сказал! Кенсидан. - Беспорядки - самый страшный враг Дюдермонта, а отсутствие порядка очень скоро настроит горожан против него. Если он начнет применять строгие меры, Лускан восстанет против Дюдермонта, как совсем недавно восстал против Арклема Грита.
- Ты хочешь новой войны? - после некоторой | паузы спросил Ретнор.
- Я настаиваю на этой войне, - ответил его хитрый сын. - Пока Корабль Курта и Корабль Ретнора правят на улицах, Дюдермонт будет оставаться излюбленной мишенью для любого недовольства. А когда наступит критический момент, разразится вторая война, и после ее окончания…
- Свободный порт, - произнес Ретнор. - Прибежище для… торговых судов.
- С уже развитой торговлей экзотическими товарами, которые быстро попадут в дома лордов Глубоководья и в лавки Врат Бальдура, - продолжил Кенсидан. - Только одно это обстоятельство сможет удержать Глубоководье от нового вторжения в Лускан, поскольку эгоистичные аристократы не захотят рисковать своими игрушками. А у нас будет свой порт, свой город и полная видимость законов и зависимости от лордов Глубоководья, будь они прокляты!
- Высокие цели, - заметил Ретнор.
- Отец, я лишь хочу, чтобы ты мной гордился. - В голосе Кенсидана сквозил такой явный сарказм, что Ретнор не удержался от смеха, причем искреннего.
***
- Мне становится как-то не по себе, когда я слышу из темноты этот бесплотный голос, - признался Дюдермонт. - Но тем не менее я рад видеть тебя живым и здоровым.
- Относительно здоровым, - поправил его дроу. - Но я поправляюсь. Хотя, если тебе доведется побывать на том Уровне, куда я угодил, советую не пробовать местные грибы.
Дюдермонт и Робийард дружно рассмеялись, а с ними и Реджис, стоявший рядом с Дзиртом и приготовленными к дальней дороге рюкзаками.
- У меня в Лускане немало знакомых, - сказал Дзирт. - Некоторых я даже никогда не видел, но это друзья моего друга.
- Вульфгара, - догадался Дюдермонт. - Возможно, это он стоял за действиями Морика, хотя ему запрещено находиться в Лускане под угрозой смерти.
Дзирт пожал плечами:
- Какой бы счастливый случай ни привел статуэтку Гвенвивар в руки Реджиса, я принимаю его с благодарностью.
- Это верно, - согласился капитан. - А теперь вы намерены отправиться в Долину Ледяного Ветра. Вы уверены, что не хотите остаться в городе на зиму? Здесь полно дел, и ваша помощь мне бы очень пригодилась.
- Если мы поторопимся, то успеем добраться до Десяти Городов раньше, чем ляжет снег, - сказал Дзирт.
- А вы вернётесь в Лускан весной?
- Какими бы мы были друзьями, если бы не вернулись? - усмехнулся Дзирт.
- Мы вернемся, - пообещал Реджис.
После рукопожатий и объятий они покинули "Морскую фею; выполнявшую роль губернаторского дворца до тех нор, пока город не будёт приведен в порядок и не будет укреплено и подготовлено новое место - бывшая гостиница "Красный дракон" - на северном берегу Мирар.
Проходя по улицам Лускана Дзирт и Реджис могли не отметить грандиозности задач, стоявших перед его жителями. Множество домов было повреждено пламенем, а другие остались пустыми, поскольку все их обитатели погибли. Часть жилых домов и таверн были конфискованы по приказу губернатора Дюдермонта, чтобы устроить там госпитали и даже морги, где трупы лежали до тех пор, пока не
устанавливалась личность погибшего и тело не предавалось земле.
- Лусканцы вряд ли успеют за зиму что-то исправить, им придется стараться изо всех сил, чтобы добыть еду и обогреть дома, - сказал Реджис, проходя мимо группы изможденных женщин, собравшихся у дверей дома.
- Им предстоит долгая дорога, - согласился Дзирт.
- Не слишком ли велика цена свободы? - засомневался хафлинг.
- Это пока невозможно определить.
- Я думаю, многие бы с тобой не согласились, - заметил Реджис, кивнув на новое кладбище, устроенное к северу от города.
- Арклема Грита больше невозможно было терпеть, - напомнил своему другу Дзирт. - Если город продержится несколько месяцев или год и сможет летом отстроиться, значит, вмешательство Дюдермонта пошло ему на пользу. Он может обратиться за помощью к любому лорду из Глубоководья, и товары и продовольствие хлынут в Лускан рекой.
- Но достаточно ли этого? - спросил Реджис. - Погибло так много здоровых взрослых людей, как выживут их семьи?
Дзирт беспомощно пожал плечами.
- Может, нам надо было остаться на зиму и помочь им? - предложил хафлинг, но дроу отрицательно качнул головой.
- Не все жители Лускана рады меня видеть, и не важно, что Дюдермонт относится ко мне по-дружески, - сказал Дзирт. - Не мы затеяли эту войну, но мы помогли ее выиграть, поддержав правую сторону. Теперь мы должны предоставить им самим выбирать верный путь. Тут мы почти ничем не можем помочь. Кроме того, я снова хочу увидеть Вульфгара и Долину Ледяного Ветра. Я слишком давно не видел своего первого настоящего дома.
- Но Лускан… - снова собрался поспорить Реджис.
Однако Дзирт прервал его, подняв руку.
- Стоило ли все это дело таких жертв? - все же спросил Реджис.
- Ни ты, ни я не сумеем ответить на этот вопрос.
Вскоре под не слишком искренние приветственные крики стражников на стене и башнях они вышли из города через северные ворота.
- В следующий раз мы предложим им прогуляться до Длинной Седловины, - произнес Реджис, и Дзирт рассмеялся почти так же беспомощно, как пожимал плечами.
Часть 3
Гармония
В этом просторном мире меня всегда поражало существование параллельных курсов. Жизненный путь вел меня по разным местам, я странствовал взад и вперед из Мифрил Холла на Побережье Мечей, в Долину Ледяного Ветра и горы Снежные Хлопья, в Калимпорт и Подземье. И я стал понимать древнюю поговорку, утверждающую, что самое постоянное - это перемены. Но что удивляет меня больше всего, так это сходство направлений этих перемен, совпадение настроений в разных местах, в городах и среди людей, которые, за исключением самых любопытных, почти незнакомы друг с другом.
Я ищу волнения - и нахожу надежду. Я ищу удовлетворенность - и нахожу гнев. И кажется, всегда и везде меня встречает один и тот же набор человеческих чувств. Во всем этом я вижу некоторую рациональность, поскольку даже далекие друг от друга люди испытывают сходные воздействия. Трудная зима; война в одном районе, которая нарушает торговлю в другой местности; слухи о приближении чумы; восхождение на престол нового короля, чьи послания передаются из уст в уста и внушают надежду и радость жителям районов, весьма удаленных от его владений. И все же мне часто думается, что есть еще и королевство эмоций. Как морозная зима способна распространиться из Долины Ледяного Ветра до Лускана и даже до Серебряных Земель, так же и настроение сплетает паутину дорог и тропинок в разных государствах. Это что-то вроде второго слоя погоды, эмоциональная волна, которая бурлит и прокатывается по всему Фаэруну.
В Мифрил Холле намечаются волнения и обнадеживающие перемены, и все обитатели Серебряных Земель затаили дыхание, пока в воздухе вертится монетка прочного мира и бесконечной войны, потому что ни дворф, ни эльф, ни человек, ни орк не знают, на какую сторону она упадет. Существует какая-то эмоциональная борьба между привычным статус-кво и желанием испытать великие и многообещающие перемены.
Такую же неутешительную динамику я наблюдал и в Длинной Седловине, где Гарпеллы из-за соперничества местных группировок едва не довели дело до войны. Они быстро поймали монетку, прочитали заклинания, чтобы оставить все, как было прежде, но напряженность и гнет отчетливо видны каждому, кто обладает зрением.
То же самое происходит и в Лускане, где потенциальные перемены не менее глубоки, чем происходящие в этот момент. И гораздо менее популярные - это признание недавно возникшего королевства орков как одного из членов содружества Серебряных Земель.
Волна тревог и беспокойства охватила всю страну от Мифрил Холла до Побережья Мечей - это уже совершенно ясно. Как будто народы и расы всего мира одновременно заявили о неприемлемости их сиюминутной жизни, словно все разумные существа закончили коллективный выдох и теперь снова набирают воздух.