- Абсолютная, - твердо и весело сказала Соня. За ее плечом маячила покрытая веснушками физиономия Войто. - Полный разгром. Две сотни пленных, с ними сейчас занимаются альбы. У нас семьдесят погибших и в два раза больше раненых. Что с тобой случилось? Тебя подобрали на поле, полумертвого.
- Голова… - простонал Данкварт.
- Ясно. Твое самое слабое место. Лежи пока здесь, я пришлю Ллэра. Оказывается, он неплохой лекарь, а не только альб, трепло и пьяница.
Данкварт с натугой оглянулся, даже моргать было больно. Над головой нависала красноватая скала, поверх тянулась низкая, но такая надежная и знакомая стена Каина-Горы, в небе, описывая долгие круги, парили два коршуна. Солнце, уйдя из зенита, скатывалось к закату, в сторону Океана.
- Господин, а господин, - Войто потеребил Данкварта за плечо. - Может, пивка хотите? Или покушать? А то белый, будто упырь.
- Сам упырь, - прохрипел керлат, мысленно представил себе кружку с пивом и, закашлявшись, вывернул из желудка противно воняющую желчь. Заботливый Войто утер Данкварту губы какой-то омерзительной тряпкой и рассудительно сообщил:
- Тогда вам, сударь, пива нельзя. Я вот, зимы четыре назад с парнями из деревни с горки катался, так тоже головой треснулся. Об корень еловый. С любой пищи блевать тянуло. Давайте я вам мокрую тряпочку на лоб положу…
- Отвяжись, - шепнул Данкварт и вдруг снова отправился в полет между чернотой и фейерверками цветных огней.
Ллэр застал его в забытьи.
* * *
- …Его спас шлем, госпожа. Придется полежать несколько дней. Спокойствие, хорошая пища, никакой беготни и хмельных напитков.
- Данкварт этого не переживет. Я не про пиво или можжевеловку - ему хватит брусничного сока. Но стоит хоть на день отказать ему в активной деятельности - немедля начнет тосковать.
- Тогда последствия за свой счет. Я попробую кое-что сделать и, надеюсь, подниму его на ноги побыстрее.
Обнаженной руки Данкварта коснулось что-то холодное. Послышалось непонятное стрекотание, похожее на треск сверчка, кожу больно укололо.
- Вам лучше? - участливо произнес знакомый баритон. - Откройте глаза, посмотрите на меня.
Прямиком на керлата взирали огромные желтые очи Рэльгонна. Смотрел упырь заинтересованно. Рядом, в ногах, сидела Рыжая Соня. Неподалеку топтался озадаченно-недоверчивый Вой-то, косо поглядывающий на гостя из Рудны.
- Это что? - Данкварт уставился на свое правое предплечье, оседланное полупрозрачной штуковиной, внутри которой шевелилась неясная тень, изредка помаргивающая зелеными вспышками.
- Не трогайте, - приказал Рэльгонн. - Иногда здоровье человека зависит не только от его жизненных сил, но и от действенной помощи механики. Мы, каттаканы, оказавшись в вашем мире, сберегли все… э-э… особые приспособления, взятые с собой из дома. Если угодно, я когда-нибудь объясню вам принцип действия этого устройства. Не снимайте его пока.
Сознание прояснялось с удивительной быстротой, хотя рука, в которую вцепилось непонятное приспособление Рэльгонна, понемногу начинала неметь.
Упырь довольно улыбнулся, сверкнув острыми зубками, отошел к столу (Войто шарахнулся в дальний угол) и опустился в кресло.
- Милостиво прошу простить, уважаемый Данкварт, - сказал Рэльгонн, - я пришел несколько позже, чем того требовало ваше состояние. Сейчас наступает полнолуние, у меня нелады со здоровьем.
- Вот как? - ответила за керлата Рыжая Соня. - Я была уверена, что долгоживущие существа наподобие вас никогда не болеют. Разве такое возможно?
- Более чем возможно, - начал объяснять упырь, посверкивая радужкой глаз, ставшей при пламени свечей желто-оранжевой с темными прожилками. - Мое тело устроено по-другому, чем у вас, почтенная Соня. Но есть и некоторое сходство. Каждые несколько месяцев, когда полная, насыщенная светом солнца луна вашего мира, стоит в зените и одновременно испускает максимум света и силы, каттаканы становятся… Как бы это сказать? Слегка необычными.
- Интересно, - протянул немного воспрявший Данкварт, - а в остальное время вы полагаете себя самыми заурядными и тривиальными? Простые, тихие и привычные каждому человеку вампиры?
- Мы представляем различные расы, - абсолютно бесстрастно сказал каттакан. - Для моих соотечественников я такой, как все. Если вам неинтересно, я могу не рассказывать.
- Очень интересно, - призналась Соня. - Не обращайте внимания на Данкварта, его слишком часто били по голове. Так что вы говорили о двойном полнолунии?
- Это воспоминание о моем мире, - журчаще потекла речь Рэльгонна. - У нас, представьте, на небе две луны. Во время их высочайшего подъема к зениту наступает время размножения. Так сказать, месячный цикл.
- Кхм, - кашлянула Рыжая Соня. - Вы серьезно?
- Понимаю ваше смущение. В этом организм каттакана и организм самки человека очень похож. Только вы отправляетесь искать особь противоположного пола, а мне для первоначального развития зародыша нужно… нужно попить крови. Вы, конечно, не знаете, что в крови теплокровных существ содержится железо. Так вот, оно необходимо нам для создания потомства. Спустя некоторое время я должен буду подселить свое дитя в организм носителя… ', Рэльгонн говорил просто и откровенно, без всякого стеснения, вогнав в краску Соню, которая стала не только рыжей, но и багровой, вызвав интерес у Данкварта и дрожь у Войто, который понял только одно: сегодня упырь вроде как должен кусаться. Легенды о кровавом полнолунии подтверждались целиком,
- Вы живете у нас множество столетий, - Данкварт внезапно сообразил, что между захватывающим повествованием о личной жизни кат-таканов и реальностью есть определенные несоответствия. - Абсолютное полнолуние происходит два раза в год. Рэльгонн, в Рудне вы мне представили восемь сородичей. Простите, если я вас обижу, но мне кажется, каттаканов должно быть гораздо больше. Тринадцать столетий удвоить, выйдет две тысячи шестьсот. Столько детей у вас должно было родиться за это время.
- Воздержание, - грустно сказал в ответ каттакан. - И нечего зубоскалить, это совсем не смешно. Вообще-то наша раса, как вы изволите выражаться, долгоживущая, приучилась контролировать собственную численность. Представьте, что произошло бы в нашем мире, производи каждый из нас по два ребенка в год на протяжении всей жизни? Только люди борются с перенаселением дикарскими методами: сначала вы неудержимо размножаетесь, когда ваш популяция достигает критической отметки, случается голод, война или эпидемия, а чаще - все сразу. Половина вымирает, множество детей не рождается, а оставшиеся снова начинают плодиться до момента следующего кризиса. Иногда я задумываюсь над тем, действительно ли вы разумные существа или очень удачно имитируете разум?
- Мы темные и необразованные, и нам очень стыдно, - фыркнул Данкварт. - Так вы не ответили на мой вопрос: почему у вас только двое… сыновей? Помнится, вы говорили, будто прибыли к нам через Врата втроем. Вы сами, брат и дядя. За огромный срок заточения в нашем ужасно нецивилизованном мирке, населенном полуразумными тварями, только и способными е… кхм… плодиться, у трех каттаканов появилось шесть продолжателей рода. Знаете, Рэльгонн, легенда о воздержании не выдерживает критики. Я верю в вашу силу духа, однако сам, даруй мне боги отведенный каттаканам срок жизни, столько бы не выдержал. По одному ребенку за шестьсот пятьдесят лет?
- Вас послушать, так это не у меня проблемы с воздержанием, а у вас, - едко парировал Рэльгонн. - Хорошо, раскрою еще одну страшную тайну. Нас действительно больше. Ненамного, но ощутимо. Я не хотел вам этого открывать, только потому, что вы можете потерять ко мне всяческое уважение. Милый Войто, вы не могли бы выйти? Сейчас будет разговор для взрослых.
- А я что, дитятко малое? - внезапно набычился Войто, набравшийся смелости возразить Рэльгонну. - Шестнадцать зим миновало, господин упырь. Посвящение охотника получил. Жениться могу, свой двор заводить.
- Если так - желаю счастья, - усмехнулся эрл Рудны. - Только прошу вас, молодой человек, никому не рассказывать о том, что вы услышите здесь. Обещаете?
- Да ну вас, месьор, пойду я лучше, - Войто бочком прошел к двери кабинета. - Только вы мне скажите, господин упырь: вы нынешней ночью точно кусаться не будете?
Рэльгонн на мгновение потерял самообладание, внезапно растянул бесцветные губы в жутчайшем оскале (Данкварт за время долгих путшествий по побережью Закатного материка и Полуденным морям видывал пару раз страшную рыбу акулу - Рэльгонн сейчас чуточку на нее походил), блики свечей превратили его пасть в зрелище совершенно непотребное и жуткое, в результате чего Войто, сдавленно пискнув, вылетел из комнаты, будто камень из пращи.
- Вот так приходится воспитывать молодежь и прививать уважение к пожилым людям, - как ни в чем не бывало сказал каттакан. - Что ж, удовлетворю ваше любопытство. По моим подсчетам, наша семья, якобы состоящая из девятерых представителей рода, в действительности насчитывает около шести десятков особей… Я вам говорил, что мы прививали зародышей в тела диких животных?
- Да, - согласился Данкварт, и неожиданно понял, что именно хотел сказать Рэльгонн. - Неужели вы не уследили за некоторыми отпрысками? Не нашли часть своих детей?
- Звери частенько мигрируют, - огорченно сказал упырь. - Простите, если это оскорбит вас, но я раньше предпочитал выбирать в качестве носителей именно людей. За человеком уследить гораздо проще. Я использую его кровь, заражаю… частицей самого себя, спустя две-три седмицы человек заболевает, а к моменту полного развития зародыша умирает. Через сутки после смерти мой потомок покидает мертвый организм, я могу его забрать и начать воспитывать. Кстати, не в последнюю очередь из-за человеческой нетерпимости мы отказались заражать людей. У вас чудовищные предрассудки! Зачастую труп сжигали до того, как рождался каттакан. Естественно, он погибал вместе с телом носителя.
- Вы говорите ужасные вещи, - помотала головой Рыжая Соня. - Честное слово, будь вы, Рэльгонн, человеком, я бы не задумываясь убила вас.
- Следует знать о союзнике все, включая его далеко не лучшие черты, - снова нашелся с ответом упырь. - По крайней мере, теперь я для вас предсказуем. Мне заканчивать?
- Извольте…
- Когда мы отдавались силе инстинкта и заражали животных, в большинстве случаев звери терялись, уходили умирать в берлоги, пещеры… Найти их было практически невозможно. Рождались наши потомки. Далее следует самое неприятное: каттакан, которого не воспитывают и не обучают сородичи, становится дикой неразумной тварью. Возьмите у человека маленького ребенка, подбросьте в семейство волков, и через несколько лет детеныш утратит возможность говорить, общаться, думать, превратится в бегающее на четвереньках существо, в котором куда более от волка, нежели от человека. Я объясняю не чересчур сложно?
- Вы нас прямо-таки за каких-то дикарей держите, - обиделся Данкварт.
- Простите. Итак, "дикий каттакан" выходит на свободу. Что дальше? Наши инстинкты гораздо более глубоки и совершенны, чем у людей. Каттаканы могут выжить в любой, самой враждебной обстановке, если только они достаточно взрослые. Взрослеем мы быстро - несколько месяцев, и ребенок получает все способности к управлению творящей мыслью, называемые вами магией. Нужно искать пищу, постоянное пристанище… Инстинкт на высоте, но разума нет. И абсолютное полнолуние два раза в год. Понятно теперь, откуда идут сказки про вампиров? Добавьте обостренные чувства, возможность на краткое время изменять форму своего тела, привычку днем прятаться, а ночью охотиться… Такие дикари крайне опасны, и я полностью сознаю, что ответственность за их появление несу только я и мои сородичи.
- А ваши сыновья, которых я видел? - спросил Данкварт. - Они рождены от людей или животных?
- Один от альба, один от человека, - признался Рэльгонн. - Трое детей моего брата выношены оленями, которых мы ловили и держали в Рудне. Это случилось, когда мы поняли - если не остановиться, не воздерживаться от нападений на людей и безнадзорных животных, три каттакана запросто перевернут этот мир и вызовут катастрофу. Только потому что мы не можем сохранить нашу численность в разумных пределах. Не беспокойтесь, дикий каттакан не может размножаться, он просто этого не умеет - ребенка нужно обучить искусству продолжения рода. Иначе - ошибки и, следовательно, бесплодность неминуемы. Вывод: несколько десятков моих так называемых сородичей, появившихся на свет из-за моего собственного недомыслия, обитают на закатных склонах Самоцветных гор. Выследить и уничтожить их крайне сложно. Они убивают для того, чтобы выжить, не понимая разницы между человеком и зверем. Собственно, главная причина того, что я решился вмешаться в дела вашего мира и помочь вам, состоит не в Нашествии варваров и подвижке материков, а в… помощи. Мы хотим помочь выжить человеческой расе. Лучшей ее части, скажем так.
- Как? Как вы сказали? - дернулся Дан-кварт. - Вы способны нам помочь преодолеть навалившееся бедствие? Охранить от воли зверо-богов-разрушителей?
- Могу, но об этом йотом. Дайте договорить. Я хочу искупить свою вину. Потому что именно я и двое моих родственников виновны в том, что на свет появились… упыри. Ваш мир до появления каттаканов не знал этого слова. Единственными кровососами здесь были только комары, пиявки и прочие твари, в чем-то похожие на вашего покорного слугу. Кровь им требуется только для размножения. Надеюсь теперь, когда все объяснено и секретов больше нет, вы не выставите меня за дверь?
- Не выставим, - сказала Соня. - Давайте забудем, дело прошлое. Что вы говорили помощи против Великого Нашествия? Рэльгонн, поймите, это очень важно!
- Нашествие? - упырь оперся острым подбородком на кулак. - Подождите некоторое время. Пока я ничего не скажу о гирканцах, пиктах или нордлингах. Следует понаблюдать за обстановкой - этим занимаются мои родичи. Затем я представлю вам развернутый доклад, в котором сочетаются все наши знания. Мы столкнулись с необычным явлением, которое можно поименовать огромным переселением народов, однако назвать сие явление непобедимым я не решусь - Оно не представляет из себя сказочного воплощения Мирового Зла. И еще… Соня, простите за столь вопиюще нечеловеческую просьбу. Если вы откажете сразу то я, конечно, подчинюсь.
- Говорите, - устало махнула рукой Рыжая Соня. - Вам что-то нужно? Продукты? Я немедленно распоряжусь. Месьор Сташув отдаст все необходимое.
- Не совсем, - смущенно произнес Рэльгонн, - Мне требуется несколько жизней.
- Что?! - Рыжая Соня поднялась с лавки и Данкварту показалось, что ее глаза метнули искры. - Рэльгонн, объяснитесь! Кажется, вы перешли допустимые границы приличий! Я благодарна вам за откровенность, но…
- Мне нужно несколько человеческих жизней, - твердо сказал упырь. - По вполне банальной причине: полнолуние. Такой возможности я упустить не могу. Вы взяли больше двух сотен пленных гирканцев. Подарите мне деся-ток-полтора. Зачем они вам? Кормить, поить, содержать… Альбы Ллэра может быть и сумеют возродить их разум, затуманенный войной и вашим собственным человеческим зверством, но должно пройти время… Но, конечно, если вы против и я оскорбил вас как представителя человеческой расы…
- Забирайте, - недолго подумав, сказала Соня. - Только об этом никто не доложен знать. Кроме меня, Данкварта и ваших родичей. Если необходимо, скажите Ллэру, но и только.
- Благодарю, - Рэльгонн встал и поклонился. - Не ожидал, что найду понимание среди людей. Как видно, вы можете мыслить гораздо шире, чем многие сородичи. Кровь берет свое… А сейчас я уйду. Отдохните. Днем вы воюете, ночью беседуете со мной, иногда нужно и поспать.
- Что он говорил про "затуманенный разум" варваров? - нахмурилась Соня, когда упырь сгинул. - Данкварт, ты слышал? Рэльгонн сделал вид, будто в этой невероятной войне виноваты сами люди… Странно.
- Рано или поздно он объяснится, - устало ответил керлат. - Кажется, каттаканы знают о природе этой войны куда больше нас. Спокойной ночи.
* * *
Войто посчитал, что если уж госпожа и вельможный керлат ничуть не боятся упыря, находящегося посреди ночи в их комнате, то и обычному лучнику дружины страшиться нечего. Бесспорно, он никак не мог доверять хозяевам Руд-ны, о которых ходило столько леденящих кровь слухов и историй - с очень давних пор главными персонажами сказок рудненских деревень являлись страшные упыри.
Когда зубастый месьор Рэльгонн прогнал Вой-то прочь, тот спустился на двор, перекинулся парой слов с охранявшими покой госпожи Сони стражниками - речь в основном шла о сегодняшней великой битве под стенами замка, когда конница благородных бритунийских кнехтов и волшебство альбов в один момент смяли дикарей из дальней Степи.
Потом Войто отправился к конюшне (в кармане у него лежали две морковки, заботливо припасенные для коня месьора Сташува, прошлым днем носившем молодого дружинника на своей спине).
Сташув, когда Войто вернулся, от переизбытка впечатлений и огорчения - дружина Каина-Горы так и не вступила в бой, хотя каштелян отменно подготовил осаду - лишь громогласно отругал ворюгу и тотчас убежал по своим загадочным каштелянским делам.
Затем Войто позаботился о господине Дан-кварте, сидел с ним, бессознательным, полный вечер, а на вражин так и не посмотрел. Очень хотелось глянуть, как выглядит настоящий живой гирканец.
Собственно, почему бы и нет? Спать не хочется, ночь едва началась, упырь сидит в парадной зале и ведет с госпожой умные разговоры… Можно, пока все спят, взять коня месьора Ста-шува, съездить в лагерь альбов, благо Древние встали неподалеку от замка и принялись охранять пленных.
Надо найти Ллэра или Эйю с приятелями - они наверняка позволят хоть одним глазком взглянуть. Альбы - они добрые. Только сумасшедшие немного.
Войто быстро оседлал приземистого и широкогрудого солового жеребца, на котором всегда ездил каштелян. Скотина спокойная и даже немножко похожа на самого месьора Сташува - такой же укладистый, основательный и сильный. И кличка у него подходящая - Прок. Слово, означающее надежность, прочность, нечто крепкое и годное.
На воротах Войто пропустили тотчас, несмотря на ночное время. Знали, что деревенщина из Рудны вдруг приблизился к самому господину каштеляну, став его порученцем, а вдобавок ему благоволит госпожа и новоназначенный керлат из Бергиса. К тому же узнали Прока - в Каина-Горе только лишь жеребец каштеляна более походил не на лошадь, а на перекормленного кабана.
Вниз, по дороге со скалы, потом на тропку - все отлично видно. Две луны, одна розовая, одна белая, пылают с невозможной яркостью. Видно, будто днем. Прок топает мелкой рысью, уверенно и тяжеловесно.
Вот они, альбовы огни. Древние не разводят костров, предпочитая обходиться колдовством - синевато-белые яркие шары пламени мелькают за деревьями.
- Кто? Зачем?
Войто, услышав голос, сразу натянул поводья, останавливая лошадь.
- Дружинник Войто из Велинки, - напыжив-шись, крикнул он в ответ невидимому альбу-дозорному.