* * *
Наконец путники подошли к Надреченску. Винка с восхищением рассматривала стоящий на высоком обрывистом берегу Ясеницы город. Каменные дома с черепичными крышами, высокая мощная стена и, конечно, серый замок с множеством башен, украшенных полощущимися стягами. К городу вел широкий каменный мост, у входа на него расположилась застава. Это была уже не ветхая будочка, на которые девушка насмотрелась на тракте, а немалых размеров дом. Перед ним раскинулась обширная вымощенная камнем площадка.
Там яблоку негде было упасть от пеших и конных путников, телег и повозок. Винка с удивлением разглядела невиданный прежде крытый возок с окнами и дверьми. Дрозд, заметив ее интерес, сказал, что это карета. Путешественники ждали своей очереди на проверку, кто спокойно, кто не очень.
У въезда на мост стояли трое стражников. Пока один прикладывал крылик к протянутым рукам, второй расспрашивал о цели путешествия, а третий заглядывал в повозки. Время от времени рядом со служивыми появлялся еще одни человек, невысокий, щуплый. Он никого ни о чем не спрашивал, просто внимательно разглядывал прохожих и проезжих.
- Сыскарь, - пояснил Вьюн и взглянул на мрачного Дрозда. - На двух пойдешь или на четырех?
- На двух. Здесь могут и собак с кошками проверять, причем на совесть, а не как на дорожных заставах. Если обнаружат, что я оборотень, тут же пойдут вопросы, почему в зверином обличье. А могут и без вопросов…
- Дроздок, может, не надо в город? - спросила Винка. - Может, остался бы в каком-нибудь селении?
- Я не собираюсь нигде оставаться, ни здесь, ни в селении. Я бродяжничаю. А в городе проще спрятаться. К тому же нам надо продать валерьку, да и последние новости узнать не повредит.
- Но если б ты поселился в лесу, как Осинница…
- И что случилось с Осинницей? - напомнил Вьюн. - К тому же, Ромашечка, отшельническая жизнь не для нас. А ты вряд ли согласишься скрасить одиночество двум оборотням.
- Хватит пустой болтовни, - Дрозд дернул углом рта. - Попробуем дождаться каравана и пристроимся сзади. Купцы часто разрешают путникам идти с ними, и проверяют таких примкнувших менее внимательно.
Они устроились под развесистым каштаном на краю мощеной площадки, подальше от стражников. Поток подъезжавших и подходивших не иссякал. Дорожка из долины, по которой они пришли, была пуста, а вот широкий тракт, шедший с севера, из владений Соколиного князя, выплескивал все новых путников.
- Дрозд, может, расскажешь, с чего вдруг стал осторожничать? - не выдержал Вьюн.
- Из-за Осинки.
- Ты меня за полудурка держишь? Мы и к Осинке-то забрались из-за тебя. Кто в глушь рваться начал ни с того ни с сего?
- Вьюн, мне нечего тебе сказать. Не нравится - странствуй один, я не держу и не навязываюсь.
- Я серьезно подумаю над твоим предложением в Надреченске, - фыркнул кошак и отодвинулся подальше.
Они уже отчаялись дождаться подходящего момента, как с северного тракта выполз длинный караван. Пристроились в хвосте вместе с еще несколькими оборванцами, большая часть которых оказалась людского племени. Стражники, утомленные переругиваниями с торговцами ("Почему так долго? Сколько можно товар ворошить? Испортите все, порвете, испачкаете. А потом еще и недосчитаешься половины! Кого, вы думаете, мы прячем? Отряд Воинов Клыка?") приложили крылики к рукам бродяг, поворчали, мол, мало нищих в Надреченске, еще подвалили, но пропустили.
Когда проверяли Вьюна, к стражникам подошел сыскарь. Глянул скучающим взглядом на кошака, сморщившегося от прикосновения серебра, на стоящих за ним девушку и ссутулившегося Дрозда, и отошел. Винка расслышала, как пес осторожно перевел дух.
III
Надреченский мост был запружен повозками, пешими и конными путниками. На противоположном его конце виднелась арка ворот, наверху по бокам украшенная изящными башенками. Там проверяли только выходящих из города, да и то не слишком тщательно. Вьюн сказал, что покидающих Надреченск сильно трясут лишь в случае объявленного в городе розыска.
Минуя ворота, Винка задрала голову, разглядывая каменный свод. Раньше ей приходилось видеть только деревянные строения. А здесь из дерева были сделаны одни массивные створки, густо усаженные неровными железными бляхами.
Оказавшись на привратной площади, девушка совсем растерялась. Кругом было столько народу, сколько она, пожалуй, не встречала за всю жизнь. Все куда-то спешили, совершенно не обращая друг на друга внимания. Винка от неожиданности застыла на месте, и тут же на нее налетел какой-то мужик с коробом за плечами.
- Чего стоишь, рот раззявя? - ругнулся он, но тут же осекся, заметив недобрый взгляд Дрозда. Посмотрев в распахнутый ворот парня, убедился в отсутствии крылика. - Ты, нелюдь, не на меня зыркай, а за зверухой своей приглядывай! - и поспешил дальше.
- Давайте-ка быстро в Пристенную Ветку и по ней до Берлог, - сказал Вьюн. - Не могу дождаться, когда смогу насладиться благоустроенной городской жизнью. Надо ведь еще жилье найти да валерьку сбыть.
Дрозд с Винкой не возражали. Жизнь в городе на первый взгляд вовсе не показалась девушке благоустроенной, и она не понимала, как ею можно наслаждаться. Постоянно нужно быть на чеку, уворачиваясь от толчков. Не хватает не только пространства, но и воздуха. То немногое, что то него осталось, напитано запахами немытых тел, отдающего луком и чесноком дыхания, кухонного чада, а из узких темных проулков и сточных желобов тянет помоями и нечистотами. Ступать надо осторожно, потому что мощеная камнем мостовая завалена объедками, мусором и конским навозом.
Пристенная Ветка оказалась довольно широкой улицей, идущей прямо под городской стеной. Вьюн поведал, что она огибает город наподобие подковы, не захватывая обращенную к реке часть, где находятся богатые кварталы и замок. Пристенной пользовались те, кто хотел побыстрее попасть на другой конец Надреченска, избегая плутания в паутине узких городских улочек и закоулков.
- Какое наслаждение вновь вдохнуть городской воздух! - не нарадовался кошак. - После дыма и навозного запашка сельской местности он оказывает на меня необычайно живительное действие.
- А я здесь задыхаюсь, - пожаловалась Винка. - В этих Берлогах, куда мы идем, так же или, может, ветерком обдувает?
- Берлоги в низине, ветерком обдувает в замке, - пояснил Дрозд. - Туда нам попасть никак не светит.
- Привыкай, Ромашечка. Ты, вроде, здесь остаться хотела.
- А вы в городе надолго?
- Сладкая моя, ты в попутчицы-то не набивайся! - усмехнулся Вьюн. - Остаться разрешим, только если перестанешь за свое сокровище держаться.
- Я и одна могу отсюда уйти!
Девушка неожиданно вспомнила Лучицы и тамошнего кузнеца, не отходившего от нее весь вечер. Может, и впрямь вернуться в то селение? Оно не так уж далеко, и не совсем незнакомо. Да и жители наверняка ее не забыли: в маленьких деревушках, вроде ее родных Жабоедок, нечастые прохожие надолго застревают в памяти.
- Виночка, захочешь - мы тебя проводим, - вырвал ее из раздумий заметно приободрившийся после прохождения заставы Дрозд.
- Спасибо, я еще поосмотрюсь здесь и подумаю, - кивнула Винка.
Путники изрядно утомились, пока добрались до Берлог. В районе с дремучим названием, где проживали нелюди Надреченска, останавливалась и большая часть приезжающих в город на время оборотней.
Дрозд не слишком хорошо знал город, зато Вьюн чувствовал себя как рыба в воде. Он то и дело приставал к приятелю, размышляя вслух, где лучше остановиться, и сыпал названиями постоялых дворов типа "Горшочек сметаны", "Сахарная косточка", "Малинник и улей", "Полная луна", "Кошечка и маслице" и прочее в том же духе.
- Пошли в "Щербатый сливочник", - предложил, наконец, Дрозд, утомившийся перечислением достоинств каждого из упомянутых заведений. - Хозяина знаем, он кошак надежный. И валерьку, кстати, поможет подвялить и пристроить.
- Голова! - обрадовался Вьюн. - Ромашечка, у Фунта своя прачечная имеется. Может, тебя возьмет. Он все время плачется, что там рук не хватает. Пойдешь?
- Да, пойду. Почему не попробовать?
Фунт оказался пожилым оборотнем с внушительным брюшком и пышными седыми бакенбардами. Винку при одном взгляде на него стало мучить желание посмотреть, в какого кота перекидывается такой солидный нелюдь. Хозяин, казалось, был рад видеть парней, а на их спутницу поглядел с большой заинтересованностью.
- Мой старый нос говорит правду? Человеческая девочка? И кому из вас зверухи надоели? - полюбопытствовал он, совершенно не смущаясь присутствием гостьи.
- Мы просто попутчики! - тут же возмутился Вьюн. - Ты ж знаешь мое правило, Фунт. Людины - для денег и брюха, для остального - зверухи.
Хозяин с рыжим дружно расхохотались, Дрозд поморщился. Винке стало неуютно.
- Я не людина и не зверуха, - выпалила она. - Второе название тоже нехорошее. Так люди женщин-оборотней называют, да?
- Сообразительная малышка! - одобрил Фунт. - Вы ее с собой таскать намерены?
- Нет, - ответил Дрозд. - Виночка хочет остаться в городе, работу ищет. Не поможешь?
- Помогу, - откровенно облизнулся старый кошак. - У меня как раз служанки не хватает. Пойдешь ко мне? - взглянул на девушку.
- Служанкой пойду, - кивнула Винка. - Только я не сметанка, чтобы на меня так глазеть да облизываться.
На сей раз ржали парни, а кабатчик кисло усмехался.
- Фунт, она девушка строгая, ты губу-то не раскатывай, - предупредил Вьюн. - И дружок мой ее под свою защиту взял, имей в виду.
- Да ладно вам, - махнул рукой хозяин. - Думаете, в мои годы только и осталось, что служаночек по углам зажимать? Ошибаетесь, сосунки. Я недавно женился на молодой вдове, горячей и ревнивой кошечке. Так что, деточка, тебе если и перепадет пара щипков, то лишь изредка, не обессудь.
Винку такой расклад вполне устраивал, и Фунт, кликнув прислугу, велел той показать новенькой ее чуланчик. Сам повел парней обсуждать дела с валерькой.
Старый кошак, как и рассчитывал Дрозд, здорово им помог. Деньги за травушку они выручили немалые и получили их уже на следующий день. Вьюн пребывал в прекрасном настроении, оставшись при хорошем личном запасе душевного, как он выражался, корешка, да еще и разбогатев впридачу.
Оборотни выделили Винке некоторую сумму за помощь в сборе валерьки и пригласили прогуляться на рынок, купить одежду и другие необходимые мелочи. Девушка с радостью согласилась: города она побаивалась, также как и рынка. В родном селении перед поездкой на ярмарку отчим загодя начинал рассказывать поучительные истории про шустрых воров и нечестных торговцев, так и норовящих обдурить доверчивых сельских простаков.
Винке совершенно необходимо было сделать покупки, ведь никакими вещами за время путешествия она не обзавелась, а имеющаяся одежда и сапожки поистрепались. Служанка Фунта отдала ей кое-что из своей старой штопаной одежды, расчитанной, увы, на гораздо большие размеры и преклонный возраст, поэтому в "обновках" Винка выглядела совсем уж затрапезно. Идя с парнями по улице, она утешалась лишь тем, что, наконец, помылась и оделась в чистое.
Оборотни тоже привели себя в порядок. Особенно постарался Вьюн, начистивший свою зеленую бархатную куртку и сверкавший вымытой и причесанной шевелюрой. В ней, как в солнечной сети, запутывались улыбки встречных девушек. Дрозд, искупавшийся, но даже не подумавший побриться, по-прежнему сутулился и явно радовался тому, что все взгляды привлекает кошак.
Городской рынок подавил Винку своим размахом. Он оказался много страшнее любых рассказов отчима и не шел ни в какое сравнение с сельскими ярмарками. В Надреченске все оказалось совершенно иным: и покупатели, и торговцы, и товары. Конечно, и здесь имелись ряды, где селяне сбывали плоды своих трудов, но находились они где-то с краю, и парни туда не пошли. Закупать провизию в дорогу пока не нужно, а поесть-выпить они всегда могут в "Щербатом сливочнике" или в любом другом приглянувшемся заведении.
Оборотни сразу отправились в ряды одежды. Винка, отойдя от первоначального испуга, с восхищением разглядывала разложенные на прилавках рубашки тончайшего полотна с кружевами, яркие платья и юбки, нарядные сапожки, кожаные и матерчатые, шитые бисером. Вьюн с Дроздом с ухмылками переглянулись, заметив выражение ее личика.
Девушка, обладавшая практической сметкой, прекрасно понимала, что вся эта красота не для служанки, но полюбоваться было так приятно, тем более что продавцы вовсю нахваливали свой товар и уговаривали то примерить, то хоть приложить на себя. Некоторые даже давали посмотреться в отполированный до блеска металлический поднос, и Винка не упустила такой возможности, спиной чувствуя одобрительные взгляды парней.
Но удовольствие удовольствием, а время шло, и нужно было выбрать что-то практичное. Винка долго приглядывалась и приценялась и наконец застряла у прилавка с платьями, где ей приглянулось одно, красивое, но не броское, из добротной темно-зеленой холщовой ткани. Она прикинула, что стоит такой наряд, наверное, не слишком дорого, и вполне подойдет ей и по цене, и по виду. К сожалению, хозяин занимался другой покупательницей, расфуфыренной бабой, желавшей походить на благородную, но вульгарность платья и обилие украшений за десять шагов выдавали в ней жену, а то и просто подругу лавочника средней руки.
Дрозд помаялся немного и попросил Вьюна, одежда которого не требовала срочной замены, побыть с девушкой. Сам же отошел к прилавку, где во множестве виднелись простые холщовые мужские рубахи. Кошака такое положение вещей не слишком обрадовало. Поначалу он пытался подбить Винку поискать подходящую одежду в другом месте, но она отказалась, уж больно приглянулось платье. Тогда Вьюн принялся оценивающе разглядывать разодетую покупательницу, надеясь ее смутить. Увы, это оказало прямо противоположное действие. Баба расцвела, и стала выбирать еще медленнее, время от времени стреляя глазками в сторону рыжего парня и демонстративно не замечая переминающуюся с ноги на ногу Винку.
- А это настоящая венцеградская вышивка? - подозрительно интересовалась покупательница у торговца.
- Да, конечно, госпожа хорошая. Все сделано лучшими вышивальщицами по новейшим рисункам. Берите, не пожалеете. Эти орнаменты еще не добрались до Надреченска.
- Как не добрались, когда я на них смотрю? - здравого смыса особе было не занимать.
- Так это только у меня! Можно сказать, в единственном экземпляре, - торговец тоже не терялся. - Купите - только у вас и будет. А не купите - будет только у вашей соседки.
- Ох, не знаю даже… Ну, давайте, примерю эту накидку. Осень на дворе.
Баба накинула на плечи немалых размеров полотнище, густо расшитое аляповатыми цветами, и заоглядывала себя. Торговец, а за ним и Вьюн, восхищенно заахали. Женщина мельком посмотрела на Винку, та как раз поморщилась, дивясь странным вкусам горожанки, и это решило дело. Торжествующе поглядывая на умирающую от зависти (по ее мнению) оборванку, покупательница небрежно сняла накидку и полезла за деньгами.
Винка облегченно вздохнула, и вдруг заметила, что на длинной бахроме цветастого одеяния повис вычурный золотой браслет, до этого украшавший полное запястье горожанки. Только девушка хотела открыть рот и сказать об этом, как браслет, качнувшись, упал на землю и тут же скрылся под башмаком Вьюна. Кошак ухмыльнулся и, глянув на Винку, прижал палец к губам.
Покупательница расплатилась, победно глянула на девушку и отправилась восвояси, преисполненная чувства собственного превосходства. Стремительно нагнувшийся Вьюн поднял вещицу и незаметно сунул в карман. Винка этого уже не видела, поскольку торговец вежливо обратился к ней с вопросом, чего она желает.
Покупка платья и пары рубах прошла не в пример быстрее приобретения накидки. Довольная девушка забрала сверток, и они с оборотнем двинулись вдоль рядов на поиски Дрозда. Вдруг впереди раздался истошный женский вопль: "Украли! Браслет украли! Стража!" Винка заметила возвращающуюся расфуфыренную горожанку, маячивших за ее спиной стражников, и растерянно взглянула на кошака. На мгновение на его физиономии промелькнуло виноватое выражение, тут же сменившееся хитрой миной.
- Подержи у себя, Ромашечка. Если спросят, изобази дурочку, у тебя получится, - и сунул ей в руку браслет.
- Вон тот, рыжий! - орала баба. - Нелюдь проклятый, крылика не ем нет, возле меня отирался! Он и спер!
Вьюн и не думал убегать, дождался стражников, широко развел руки в стороны.
- Рыжий. Нелюдь. Крылика не имею. Отирался. Все верно. Но ничего не брал, проверяйте!
Кругом уже собрались зеваки, с интересом наблюдавшие, как два стражника обшаривали кошака, выворачивая его карманы. Браслет там не обнаружился.
Винка, раздосадованная поведением Вьюна, уже совсем было решилась выйти вперед, отдать вещицу и объяснить, что браслет просто упал на землю, видно, расстегнулся во время примерки, но тут разъяренная горожанка заметила девушку.
- Эту пигалицу обыщите! - указующий перст едва ли не уперся Винке в грудь. - Она тоже рядом стояла.
- Не надо меня обыскивать! - испугалась девушка. - Вот ваш браслет.
Только увидев выражение лица Вьюна, она поняла, что случилось, и залепетала:
- Он упал на землю, я подобрала и хотела вернуть…
Один их стражников тут же взял украшение и передал владелице, второй схватил девушку за локоть.
- Пошли, девка. В караулке разбираться будем. Вы, госпожа, уверены, что она взяла?
- А кто, коли вещь у нее была? Нищебродка, позавидовала моей покупке, да и сперла!
От обиды у Винки на глаза навернулись слезы, горло перехватило. Она взглянула на Вьюна, ища поддержки, но того нигде не было.
Дрозд купил пару рубах и брел по рынку, высматривая кошака и девушку, как вдруг рыжий сам вынырнул откуда-то и потащил друга прочь.
- Да ты что? Где Виночка?
- Пошли, пошли. Потом. Все в порядке. Там разберутся, - Вьюн усиленно толкал пса к выходу.
Дрозд, заметивший неподалеку стражников и бурление толпы, не сопротивлялся. Ему и в голову не могло прийти, что добропорядочная девушка может быть в этом замешана. Когда оборотни вышли из рядов, пес все же спросил:
- Так где она? Сама-то в "Сливочник" доберется?
- Доберется, куда денется, - рыжий прятал глаза.
Дрозду это не понравилось.
- Ну-ка, приятель, рассказывай, - он подтолкнул Вьюна к ближайшей стене, привычно взглянув вверх - нет ли там окна. Попасть под дождь из нечистот не хотелось.