- Мои ягоды! - взвыла я, на четвереньках подползая к корзине. Ну за что же это мне? На дне корзинки оставалась от силы треть всего собранного. Вторая корзинка валялась чуть поодаль и вряд и в ней осталось больше. С таким запасом мне не пережить зиму, ягоды придется докупать, а где взять на это денег? Можно было бы, конечно, еще немного пособирать, но нужно же еще дойти до жукачары, а рядом с ней, наверное, уже ни одной ягодки не осталось.
- Что ты делаешь посреди ночи в лесу? - Эрнесто грубо схватил меня за локоть и поднял на ноги.
То и умышленно, то ли случайно, он дернул меня как раз за сломанную руку. От боли у меня перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы.
- Ну, отвечай же!
- Первоснежники собираю, - я достала из кармана платок, вытерла слезы и высморкалась. Маг поморщился.
- Вот твой фонарь и корзина, - мягко сказал рядом Энрике. - Тебе лучше уйти отсюда.
- Я не знаю, куда мне идти, - призналась я.
Судя по тому, что пахло обугленным деревом, то, что я приняла за зеленый свет фонаря, было вспышками магических атак.
- Убирайся куда угодно, но подальше отсюда, - сказал еще один маг, выступивший из тьмы в круг света от фонаря. - Только трупа человека нам тут не хватало. Иди, не мешайся тут.
- Простите, господа маги, - прошептала я, изо всех сил сдерживая слезы. Плакать на морозе - последнее дело.
Подхватив свои вещи, я потащилась прочь, дрожа от пережитого. Ну, почему же мне так не везет, а? Единственным плюсом происшедшего было то, что идти с почти пустыми корзинками было значительно легче. Но что же мне делать, как теперь писать курсовую по простудам, когда ягод так мало?
- Эй, девушка, стой, - меня догнал молодой маг, почти мальчик. - Тебе нужно в другую сторону.
- Откуда вы знаете? - всхлипнула я.
- Тебе же нужны люди? Там, где фонарь горит? Тогда тебе туда, вон, видишь, ту звезду? Иди в ту сторону. Я на сосне сидел и видел, только они далеко.
- А что вы делаете в лесу? - осмелилась спросить я.
- Хуано предложил потренироваться, - объяснил мальчик, блеснул улыбкой и убежал.
Я поплелась за указанной звездой, еле сдерживая так и рвущиеся с языка проклятия. Только призыва Таракана в ночном лесу мне не хватало, и так Эрнесто уже его упомянул.
На жукачаре суетились аптекари, укрепляя под сидениями корзинки. Перед ступеньками Антиох командовал погрузкой тех, кто переборщил с согревающими настойками, а Куратор Лиза возилась со списками.
- Таша, - кивнула она мне, - что-то ты так мало набрала! Что-то случилось?
- Перевернула корзинку, - коротко ответила я.
- Сочувствую, - Куратор погладила меня по щеке пушистой варежкой.
Эта ласка преподавательницы сломила преграду слезам, и я разревелась.
- Ну, ну, тихонько, - сказала Лиза успокаивающе и протянула мне фляжку. - Выпей. И не забывай, что в Колледже продают сушеные ягоды первоснежника по сниженным ценам для студентов.
- Просто труда жалко.
- Конечно, я понимаю. Но это не причина так рыдать, возьми себя в руки, а то заболеешь, - строго сказала Куратор, и это, как ни странно, помогло.
Я взобралась на спину жукачары и подошла к своему месту. Рядом уже сидел Лео, растиравший культю.
- Болит, - пожаловался он, - сил нет. Так тяжело на протезе ходить. А с тобой что стряслось? Чего ты плакала?
- Корзинки перевернула, и ягоды высыпались, - я решила никому не говорить, что наткнулась в лесу на магов. Вряд ли это кому-нибудь нужно, а могут пойти разговоры, которые дойдут до Академии… Не спроста же Эрнесто и компания тренировались в лесу, чем-то же их не устроили тренировочные залы в самой Академии! И если они узнают, что я разболтала о встрече, то последствия для меня могут быть самыми печальными.
- Бывает, - сказал Лео. - Но это не причина плакать. Почему у вас, женщин, всегда глаза на мокром месте? Вон моя мать, суп пересолила и уже плачет. Жаль ей, видите ли. А тут какие-то ягоды!
Конечно, эти ягоды не стоят слез, если ты обеспеченный человек. А если считаешь каждую копейку…
Вскоре собрались все коллеги, и жукачара двинулась в обратный путь. Не смотря на холод, практически все спали, и, наверное, поэтому, обратный путь показался короче.
Я проснулась от того, что все тело дрожало от хода, а зубы выбивали непрекращающуюся дрожь. Жукачара шла по ярко освещенной улице, и я с радостью увидела, что до Колледжа осталось совсем немного.
- Хорошо, что сегодня у нас выходной, - прохрипел рядом Лео. - Холодина какая, ветер поднялся. Кажется, у меня кишки в сосульки превратились и стучат друг об друга. Хочешь послушать? А почему, я серьезно, они стучат! Сейчас пойдем в теплую обстановку и послушаем.
- Какую теплую обстановку? - еле выговорила я.
Каждый год мне казалось, что в прошлом году было значительно теплее, и этот год не стал исключением.
- Ко мне домой, - с готовностью ответил Лео.
Я решительно помотала головой.
- Почему? - начал канючить он. - Я ведь без всякой задней мысли приглашаю, - он подумал и добавил: - Только с передними.
- Не могу, к сожалению, - сказала я. - Меня парень ждет.
- У тебя есть ухажер? - так поразился Лео, что перестал дрожать.
Вместо ответа я протянула руку и указала на крепкую и низкую фигуру Тараса, который стоял возле ворот. Я не ждала от него такого жеста, но его присутствие здесь меня растрогало.
Кузнец под любопытные взгляды сокурсников помог мне спуститься с жукачары и заботливо укутал в большой тулуп. Я так устала, замерзла и проголодалась, что у меня не было сил протестовать.
- Куда ты меня ведешь? - спросила я чуть позже, когда отогрелась настолько, чтобы соображать.
- Ко мне, в кузницу. Там сейчас жарко натоплено и ты отогреешься. Я не хочу, чтобы ты заболела. А к моменту прихода сотрудников, - торопливо добавил он, видя, что я готова отказаться, - я отведу тебя домой.
- Хорошо, - покорно согласилась я. - Веди.
- Я тут подумал, - решительно сказал Тарас. - Я хочу, чтобы про нас пошли разговоры, или даже сплетни, и не понимаю, почему ты этого боишься. У меня к тебе совершенно определенные серьезные намерения, и пусть об этом все знают. А то видел я, как на тебя твои сокурсники смотрят.
- Как? - устало спросила я. мне казалось, что сокурсники смотрят на меня обыкновенно.
- Жадно! - заявил кузнец. - Особенно тот, рядом с которым ты сидела. Я не позволю, чтобы на мою девушку так смотрели!
- Перестань, - сказала я. - Я не твоя собственность.
Тарас что-то пробурчал в ответ, но я этого не расслышала, потому что мы уже подошли к кузнице, и все мое существо так и кинулось в благословенное тепло.
Мой кавалер все продумал. На столе меня ожидала еда, на огне кипел котелок с чаем, даже была смена сухой и теплой одежды.
- Ты спелся с моими братьями, - констатировала я, переодеваясь, пока Тарас хлопотал у стола.
- Просто мы все тебе желаем счастья, - ответил он. - Твои братья же видят, что я к тебе по-особому отношусь, и они это ценят.
- Я не готова пока к отношениям по-особому, - напомнила я.
- Да, да, - нетерпеливо отмахнулся Тарас. - Я знаю. Ты хочешь доучиться, открыть свою аптеку. Я тебя уверяю, наши отношения этому совершенно не помешают, наоборот, достигать задуманного легче, когда за спиной есть надежный тыл.
С наслаждением жуя мягкий хлеб с маслом, я была вынуждена признать, что Тарас прав. В прошлом году я вернулась из леса совершенно измученная, таща тяжеленные корзины. Братья еще спали, а папа догадался только сделать чай и совершенно не подумал, что я хочу есть, а долговязые прожоры всю готовую еду употребили за ужином. Тогда я страшно устала, чтобы что-то готовить, и была благодарна хотя бы тому, что меня не разбудили спросить: "а что у нас на завтрак?".
Совершенно размякнув от сытной еды и тепла, я почувствовала настоятельную потребность хоть кому-то пожаловаться на несправедливую судьбу. Тарас внимательно выслушал мои ночные приключения и прижал к своей широкой груди мою голову.
- Ох уж эти маги, - процедил он сквозь зубы со злобой, которая меня удивила. - Думают, что им все можно! Но ничего, Таша, не волнуйся. Все будет хорошо. Надеюсь, ты примешь от меня в подарок ягоды? Только расскажи, какие нужны, а то я же в них не разбираюсь совершенно.
- Первоснежники очень дорогие, - пробормотала я, подавляя зевок. Глаза у меня слипались.
- Я много покупать не буду, - заверил Тарас. - Поспишь здесь, или отвести тебя домой?
- Домой, конечно! - встрепенулась я, представив реакцию сотрудников кузницы на меня, спящую на их рабочем месте.
Как мы шли к моему дому, я плохо помню, дремля на ходу и полностью доверившись сильной руке Тараса.
Однако дома, уже готовую рухнуть в постель, меня растормошили братья.
- Ну, как это было? - завопили они. - Тарас прилично себя вел?
- Прилично, - сказала я подозрительно оглядывая их лица. - А что?
- Ничего, - так торопливо открестился Флор, что мои подозрения удвоились.
- Мальчики!
- Что, Таша?
- Мальчики! Я жду объяснений! Почему это вдруг вы воспылали любовью к Тарасу и даже взяли на себя труд копаться в моей одежде?
- Если ты думаешь, что твой халат было легко найти… - начал Флор.
Если он надеялся, что я начну протестовать и забуду о чем шла речь, то братец просчитался. Я прекрасно знала, что в шкафу у меня идеальный порядок, а халат висел на плечиках на двери.
- Я был против, - сказал Федор. - но отец надеялся, что ты оценишь заботливость Тараса и у вас что-то получится. Просто он волнуется, что ты останешься старой девой. Не обижайся на него, он действует, как умеет.
- Хорошо, - я решила не обращать внимания на действия отца за моей спиной. В конце концов, он всего лишь обо мне заботится в меру своих представлений, - передайте папе, что у нас с Тарасом сейчас все хорошо, и будет все хорошо!
- Так когда ты выйдешь замуж и освободишь ком… - решил уточнить Флор, но Федор зажал ему рот и выволок из спальни.
Теперь я точно могла отдохнуть.
Дороже денег, или О родителях
Когда я вернулась домой с работы, то в свой комнате на кровати сразу обнаружила отца. Подавив раздраженный вздох, я приготовилась выслушивать наставления о поведении с Тарасом. Но вместо того, чтобы привычно начать беспокоиться за мое дальнейшее существование без мужа, отец умоляюще протянул ко мне руки:
- Доченька… Мама заболела…
Обычный ужас ребенка, родитель которого болен во мне быстро сменился профессионализмом:
- Когда? Какие симптомы? - я схватила аптекарскую сумку и направилась к родителям.
Мама болела редко, она практически не выходила из дома, и разве что иногда подхватывала от нас какую-нибудь простуду.
- Я не знаю, какие симптомы, - растерянно ответил отец. - Она просто лежит - и все.
Беглый осмотр подтвердил слова отца. Мама лежала на кровати и невидящими глазами смотрела куда-то вдаль. На вопросы не отвечала, на прикосновения и даже щипки не реагировала.
- Я не знаю, что с ней, - растерянно призналась я. - Она как будто живет и не живет одновременно.
- И как долго такое может продолжаться? - испуганно спросил у меня Федор. Мой вечно самый умный и уверенный в себе брат мгновенно превратился в маленького мальчика, для которого рушится весь мир.
Наверное, так оно и было. Это я еще помнила маму, которая улыбалась, пела песни и суетилась по хозяйству. Для братьев мама всегда была молчаливой тенью, днями раскачивающейся в кресле-качалке и вяжущей свитера, поэтому любое изменение в привычном положении вещей приобретало для них размеры катастрофы.
- А сколько может человек прожить без воды? - ответила я, лихорадочно размышляя о том, к кому можно обратиться, чтобы вывели маме из такого состояния.
- Мама умирает? - пискнул Флор откуда-то из угла.
Отец молча схватился за голову.
- Спокойно все, - приказала я, в который раз отгоняя собственные чувства. - Сейчас важнее помочь мне, а не предаваться унынию. что делала мама в последние дни?
- Вчера когда мы пришли со школы, мама вышла на кухню и долго с нами разговаривала, - сказал Федор. - Испекла пирог, вкусный, мы его сразу съели.
- О чем вы разговаривали?
Брат пожал плечами:
- Обо всем. О жизни, о тебе, о наших школьных делах, планах. Мы так обрадовались, думали, так теперь часто будет.
- Папа? - спросила я.
- Все было нормально, - простонал отец. - Она сказала, что у нас выросли хорошие дети и даже извинилась, что так мало внимания уделяла вашему воспитанию. И сказала мне спасибо за то, что я хороший отец. А ночью она вставала и ходила в твою комнату, я слышал.
- Почему же она меня не разбудила, - с досадой произнесла я. - Может быть, она уже тогда не очень хорошо себя чувствовала и хотела попросить о помощи!
- Не знаю, - признался отец.
- Когда мы сегодня пришли со школы, она спала, мы заглядывали, - сообщил Федор.
Я после учебы сразу отправилась в Академию, поэтому сегодня маму не видела. Что же за болезнь, которая поражает так быстро?
- Так, - распорядилась я. - Устанавливайте дежурства, кто-то сидит над мамой, кто-то отдыхает. Если состояние ухудшится, сразу бегите в соседнюю аптеку за помощью. Я скоро буду.
- Ты куда? - Флор схватил меня за юбку, и я как будто перенеслась в прошлое на много лет назад, когда вопящие братья цепляются за меня, умоляя не уходить и не оставлять их одних в комнате. - Не уходи.
- Все будет хорошо, - сказала я твердо. - Я бегу в нашу лечебницу за лучшим лекарем. Кто-то должен знать, как вывести маму из этого состояния, и я этого человека найду.
Действительность быстро разбила мои надежды. Почти за сутки в нашей квартире перебывали все известные мне лекари и аптекари, которым я доверяла. Мама все так же лежала в состоянии кататонии, не реагируя ни на что. Даже когда мы насильно попытались влить в нее воду, то часть жидкости вылилась обратно, а часть - попала в дыхательные пути.
- Послушай, Таша, - мягко сказала мне Куратор Лиза, неизвестно каким чудом отыскав меня в пустой лаборатории, где я в одиночестве предавалась горю, чтобы перед братьями и отцом выглядеть уверенной в благополучном исходе. - Прости меня за те слова, которые я вынуждена тебе сейчас сказать, но ведь - аптекарь, и должна понимать, что это конец.
- Нет, - прошептала я. - Я в это не верю.
- Но ведь твоя мама уже много лет не в себе. Возможно, ее психическое расстройство…
- Мама нормальная! - крикнула я. - Она просто тяжело переживала Прорыв!
- Который случился пятнадцать лет назад? Таша, ты же неоднократно наблюдала людей после прорывов.
- Так вы считаете, что это из-за нарушений в психике с ней такое? - почти спокойно спросила я.
- Когда-то в молодости я работала с людьми с различными психическими расстройствами, - сказала Лиза. - И бывали случаи, подобные вашему. Такие люди просто замыкались в себе и скоро…
- Нет, - попросила я. - Пожалуйста. Не говорите этого слова. Неужели у нас нет ни одного шанса?
Лиза пожала плечами, но взгляд ее устремился в окно, где над всеми зданиями устремлялись вверх шпили Академии Духа.
- Я пойду туда, - решительно сказала я, поднимаясь со стула.
- Таша, маги за свои услуги берут слишком дорого, а такой случай вообще потянет за заоблачную сумму.
- Хорошо, я заплачу им. Продам все, что можно и заплачу.
- Речь идет не о днях, а о часах, - предупредила Куратор. - ты вряд ли сможешь насобирать нужную сумму. Конечно, кое что тебе выделит преподавательский состав, кое что насобирают студенты… думаю, ты можешь рассчитывать на сумму в двадцать-двадцать пять золотых.
- Это очень большая сумма! - признательно сказала я, и побежала в Академию.
Угасшая было надежда возродилась вновь, и я с энтузиазмом постучала в двери Проректора.
- Господин маг, я уборщица Таша, - ответила я на его вопросительный взгляд и поклонилась.
- Ах, да-да, ты по поводу твоей премии? Ученый совет недавно рассмотрел твое прошение и принял решение допустить тебя и твоих братьев в нашу Малую Библиотеку.
Если буквально недавно это известие могло вызвать у меня бурю восторга, то сейчас я лишь поклонилась еще раз.
- Простите, господин Проректор! Нельзя ли изменить премию?
- Изменить? - нахмурился Проректор. - Нет, конечно! Мы уже приняли по тебе решение, но, я вижу, ты не очень довольна.
- Что вы, я счастлива. Просто у меня серьезно заболела мать и я подумала….
- Следующая премия только через три года! - отрезал Проректор.
- А вы бы не могли войти в мое положение и…
- Если я начну входить в положение каждого, кто здесь работает, ты представляешь, что за хаос тут воцарится? - резко ответил Проректор. - На этом наш разговор закончен.
- Господин проректор! - умоляюще произнесла я. - А вы бы не могли полечить мою маму?
Наверное, он смилостивился, прочитав в моих глазах мольбу. А может быть, решил сделать приятное своей подчиненной, которая три года безупречно выполняла свои обязанности. А может быть, просто решил заработать.
- Какие симптомы? - спросил он.
Я быстро описала все происходящее.
- Хорошо, - согласился маг. - Я могу полностью вылечить твою маму, она станет такой, какой была до Прорыва.
- О, как я вам благодарна! - залепетала я, чувствуя, как горячая волна облегчения пронзает все тело.
- Прошу выплатить мне аванс - тридцать золотых, - сказал Проректор.
- А…аванс…. тридцать… - язык мне не повиновался.
- Конечно. Лечение таких заболеваний очень трудоемкое, требующее большой затраты энергии. Это ведь не просто простуду вылечить или кости составить. Тут работать нужно в высших духовных сферах. В случае удачи заплатите мне еще столько же.
Шестьдесят золотых! Моя зарплата за два с половиной года! Мне такую сумму за два дня не собрать…
- Господин Проректор, а можно, я буду платить в рассрочку? У меня нет сейчас такой большой суммы, но я обещаю, что я в ближайшее время смогу найти эти деньги, - заискивающе попросила я.
Проректор нахмурился.
- Тогда и твою мать я тоже буду лечить в рассрочку. У тебя все?
Я кивнула, чувствуя, как все каменеет у меня в душе. Как можно жить дальше, учиться на аптекаря, если не можешь спасти даже собственную мать?
Впрочем, я ведь еще испробовала не все возможности.
Я побежала вверх по лестнице на пятый этаж. Хотя я еще не была удостоена великой чести убирать жилые помещения магов, но могла в них ориентироваться - однажды я помогала уборщице тете Глаше выносить мешки мусора после какой-то из гулянок магической молодежи. Так что комнату, где отдыхали молодые маги, я надеялась найти до того, как меня выгонят за нарушение правил.
Остановившись перед одной из дверей, я прислушалась. Оттуда доносилась музыка, гул голосов и взрывы смеха. Для храбрости я помолилась Подкове, хотя была уверена, что в последнее время она меня отдала Таракану в безраздельное пользование. Потом постучала, и, дождавшись приглашения, вошла.