Рядом с емью живет много разных людей – повествовал Старый. Совсем издалека, с заката и полуночи, приходят на больших ладьях свеи и даны, поближе располагаются земли ливов и эстов, вверх по реке живут кревы-кривичи, чудь и словене. Много разных, у каждого народа свой обычай и свои боги. Они не такие как емь, другие. Но чужаками их никак не назовешь – охотник-емь может взять в жены девушку из чуди, с кревами мы издавна торгуем, "люди севера" берут меха в обмен на редкие товары… Мир-Калев велик, для всех есть место, никто не в обиде.
Но когда Калев только появился и на небо взошли Пейва, Куу и Техти, отец смерти Туонен-укко со своей женой породили не-человеческое племя, предводителем которого стал Туонен-пойка, их злой и кровожадный сын. У него были потомки, и у его потомков рождались дети. Кожа у них была серая, или даже черная, не как у нас. Великий дух Юмала, по воле которого возник Калев, однажды приказал некоторым зверям стать людьми – к примеру рыси, от которой я и мои сыновья ведем род. Звери бессловесны, а Юмала захотел, чтобы с ним разговаривали: так появился человек. Людей пришлось защищать от серокожих порождений Туонен-пойка, которым не нравились соперники не почитающие смерть, а полюбившие жизнь. Шло время, часть серокожих погибла в битвах с людьми, другие навсегда ушли в Похьёлу или в подземный мир Туонелу, однако их святилища посвященные плохим богам – Туони, Калме и Кипу-тютте, – остались. Божьи круги нельзя разрушать, и ходить туда нельзя, иначе духи смерти завладеют живой душой и превратят тебя в серокожего.
Вот так было, Альвгерд. Так старые люди говорят, и я им верю.
– Любопытный экскурс в первобытную мифологию, – согласился Иван. – Надо будет записать потом для памяти, сведения-то уникальные, пригодятся. Давайте попробуем выудить из нагромождения сказок зерно истины – как я говорил, любой миф имеет под собой реальное основание. Кто такие серокожие? Догадки есть?
– Финно-угорские племена пришли в этот регион полторы-две тысячи лет назад, – призадумалась Алёна. – Грубо говоря, поздний неолит. Цивилизация. Потом подтянулись индоевропейцы наподобие славян и древних германцев, предков скандинавских племен. А до того? Кто здесь жил? Я не сильна в палеоантропологии, но такие колоссальные территории обязательно были освоены людьми!
– Неандертальцы, – хмыкнул Славик. – Впрочем, они вымерли значительно раньше.
– Откуда ты знаешь? – подался вперед Иван. – Хомо сапиенс вытесняли неандертальцев из Европы несколько тысячелетий. Какое-нибудь племя ушло на необитаемый северо-запад и вполне могло сохраниться! Старый сказал: "чужаки", "не-люди", всего лишь похожие на людей. Почему нет?
– Звучит нереально, но версия принята, – отозвалась Алёна. – Еще? Остатки предков американских индейцев, четырнадцать тысяч лет назад ушедшие на другой континент?
– Америка далеко, через всю Евразию до Берингова пролива топать…
– Пикты, – вспомнил Славик. – Они жили в Европе еще до прихода кельтов.
– Стоп! – Алёна подняла палец. – Слушайте, а точно! Какая-то кельтская культура! Очень примитивная, находившаяся по тем доисторическим временам на отшибе. Причем у пиктов и кельтов кожа гораздо смуглее – вот вам и серокожие! Нащупали!
– Да ничего мы не нащупали, – отрицательно помотал головой Иван. – Пока своими глазами не увидим. Вот прямо сейчас на дворе культурный и просвещенный девятый век, мы тут сидим, чинно беседуем, угощаемся лососем, слушаем страшные байки… И гадаем на кофейной гуще. Кельты, неандертальцы какие-то. Да хоть австралопитеки! Вы, дорогие мои теоретики, из рассказа нашего финского друга не вынесли самого важного.
– Готов тебя выслушать, – кивнул Славик.
– Пункт первый: связка болото-заброшенное капище. Плюс направление – по берегу, на север. Пункт второй: запретное место, табуированное. Пункт третий: принадлежало оно неким "чужакам". В итоге получаем репинскую Дверь. Это же очевидно.
– Согласен. Алёна, скажи Старому, что нам покровительствуют могучие боги и мы не испугаемся сходить на болото. Мы думаем, что зверюги лезут оттуда – там проход в Похьёлу или в это… Как его? Где живут боги смерти?
– Туонела. Учти, финны могут отказаться. Табу куда сильнее, чем уважение к годи пришедшему из-за грани. Ты заметил, емь воспринимает нашу Дверь без эмоций – они безусловно знают о ней, знают откуда появились ты и Тихая Ива, но отношение самое безразличное. А про капище за трясинами хотят зловещие легенды. Уверены, что "Хеклер Кох" поможет, случись что непредвиденное?
– Ну-у… Иван изобразил на лице самое невинное выражение. – Ни в чем нельзя быть уверенным. Никогда. За исключением бронебойного патрона и подствольного гранатомета. Алёна Дмитриевна, смею вас уверить, не в первый раз.
– Хорошо, если не в последний, – Алёна повернулась к Старому, терпеливо ожидавшему, когда гости закончат непонятный для него разговор. – Почтенный, Слейф-годи хочет просить тебя о помощи…
Старый ненужных эмоций не выказал. Будь по вашему, я приведу к болоту шесть лодок. Дюжина лучников. Этого мало, но каждый охотник без промаха бьет в глаз белке в ночной темноте. Встанут на берегу, дальше идти нельзя – емь ваши боги не охраняют. Когда?
– В ночь на послезавтра, – прикинул Иван. – Высадка – перед рассветом. Они точно знают место? Пускай подойдут заранее и дадут сигнал.
– Три красных ракеты? – ехидно осведомилась Алёна. – Какой сигнал, чем?
– Белой тряпкой помашут.
– …Старик говорит, что вы их обязательно увидите. Поставят на лодки огни. Учтите, это решение далось ему с огромным трудом – финн рискует жизнью едва не половины взрослых мужчин рода, в случае чего их дети останутся без кормильцев и станут обузой для племени. Случись голод зимой, самых маленьких вынесут в лес.
– Я знаю, – коротко ответил Иван. – Подставлять емь никто не собирается. Они просто должны будут прикрыть в случае спешного отступления. Сходить на сушу не обязательно, пускай остаются в лодках и патрулируют вдоль берега.
– Интересно, как я переведу слово "патрулируют"?…
* * *
– Суточная готовность, – объявил Ваня на следующее утро, когда вся компания привычно расселась за кухонным столом в нехорошей квартире и принялась за яичницу с томатами и кофе. – Где Сергей? До наступления темноты нужно перенести на ту сторону весь комплект оборудования, распаковать, подготовиться к выходу и ознакомиться с матчастью. Потом отбой на семь часов, поднимаемся в два ночи по местному времени и стартуем. На той стороне всегда на два-три часа больше, поэтому выходить придется рано.
– Что имела в виду Лоухи, назвав меня "чужаком"? – невпопад ответил Славик, которого эта мысль занимала со вчерашнего дня. – Ну что вы на меня так смотрите? Да, я впечатлительный, чего не скрываю! Лоухи – настоящая жрица, природная, не цыганка какая-нибудь! Ей я склонен верить.
– Приобретаешь менталитет эпохи, – развела руками Алёна. – Поздравляю. Завтра уйдешь в родноверы, построишь во дворе капище и начнешь приносить жертвы… Помойными кошками. Ничего это не значит! Экстатические видения! У бабки перверсивная психика, она уверена, что живет одновременно в нескольких мирах! Плюнь и забудь!
– Зря вы так, – не одобрил Иван. – Ведьма что-то увидела, почувствовала, однако любое предсказание всегда двусмысленно. Мне она напророчила "белого тура", несущего смерть. Вот и гадай какова подоплека. Меня застрелят во время прочтения "Белого быка" Вольтера? Попаду под колеса автомобиля, которому владелец дал такое прозвище? Есть гербы с этим изображением, значит надо опасаться человека, с белым быком на щите? Зевс-громовержец превратился в белого быка и украл нимфу Европу – так что, теперь статуи древнегреческого бога стороной обходить? Вдруг обвалится и придавит? Зацикливаться незачем, а вот запомнить – обязательно. Лоухи и впрямь слегка не от мира сего, кто знает, что конкретно ей нашептали из "невидимого".
– Ваня, вы не шутите? – прищурилась филологесса. – Нет, не шутите – вы всегда умопомрачительно серьезны. Но как это согласуется с опытом нашей цивилизации? Высокотехнологичной, информационной, построенной на твердых научных знаниях?
– В постройке отсутствуют некоторые кирпичики, – уверенно парировал Иван. – Причем так много, что здание стало неустойчивым. Дунет ветерок с неожиданного направления, снесет, и мы погибнем под обломками. Лоухи и ее знания – один из кирпичиков. А сколько их всего было? Сотни? Или миллионы? Вы правы, Алёна Дмитриевна: я привык относиться серьезно к кажущемуся несерьезным. Особенно, к исходящему с той стороны. Но признавать эти знания доминирующими над собственным сознанием тоже не собираюсь – просто принимаю к сведению. Отбросьте голый прагматизм, постарайтесь "чудесное" если не принять, то хотя бы понять и вставить этот цветной осколок в витраж своего миропонимания.
– Много красивых слов, – согласилась Алёна. – Выражаетесь как Франсуа Вийон или Джон Китс. Однако, дел насущных это не отменяет. Собрались – так готовьтесь. Славик, что ты на меня смотришь глазами наивного теленка? Позвони Серг… Ага, слышишь?
Запищал домофон. Серега объявился без дополнительных приглашений.
Глава пятая
ДОРОГА НА ТУОНЕЛУ
Август 861 г. по РХ…
Побережье Финского залива.
– Не повезло, – огорченно сказал Иван. – Сразу встает вопрос: стоит ли отменять мероприятие из-за дождика? Поскольку в нашем отряде демократии нет и быть не может, голосовать не станем. Принимаю авторитарное решение – отправляемся. Тем более, что Старый со своими охотниками в лепешку расшибется, но обязательства выполнит. Думаю, финны уже в пути – на веслах идти полсотни километров, с южного берега залива на северный… Экипаж – по машинам, боевая готовность номер один!
Подвела погода. Прошлым вечером, когда собирали лодку и накачивали баллоны, со стороны моря нанесло облаков, солнце садилось в мутную серую пелену. Славик попутно напомнил, что сезон белых ночей давно закончился, в августе после заката наступает кромешная темнота. Ваня отмахнулся – чепуха, используем фонарь-прожектор, иначе зачем он входит в комплект оснащения лодки?
После раннего подъема и плотного не то завтрака, не то ужина, троица искателей приключений перешла на ту сторону, немедля столкнувшись с негостеприимной окружающей средой. Лужайку затянуло плотным туманом, моросил привычный жителям Питера мельчайший противный дождик, рукава и вороты спустя несколько минут промокли насквозь.
– Это надолго, – со знанием дела сообщил Серега. – На сутки-двое – точно, а то и на неделю. Холодно, слякотно и промозгло. Скоро в ботинках хлюпать начнет, а там и до воспаления легких два шага.
– Отставить пораженческие настроения, – цыкнул Иван, посветив фонариком в сторону тропы ведущей к берегу. – Видимость метров семь, нормалек. Пошли.
Кое-как выбрались к заводи, дважды свернули не туда – будто леший водил. Старый предупреждал, что лиеккиё-лешаков в приречных чащах бродит немало и подшутить над людьми они считают делом правильным и священной обязанностью мелкой лесной нечисти. Славик на всякий случай извлек из кармана шоколадку "Твикс", распаковал и запустил в кусты – жри, мол. Подействовало, через сотню шагов в лучах фонариков зазеленел растянутый между деревьями тент, под которым сложили оборудование.
Загрузились. Лодка была что надо – шестиметровый "Зодиак SRMN 600" французского производства, грузоподъемность семнадцать центнеров, движок сто пятьдесят лошадиных сил, усиленный стеклопластиковый корпус. Надувной танк, если такое сравнение уместно. Иван пояснил, что проект разработан специально для военных и береговой охраны, вещь очень солидная и дорогая – сорок тысяч Евро вместе с мотором, считай, цена новенького "Порше Кайен". Если придется удирать без оглядки, домчит обратно как ветер.
– …Но это самый крайний вариант, как вы понимаете, – Ваня оглядел бравую команду. Серега со Славиком выглядели мокрыми и унылыми. – Располагайтесь с удобствами, "Зодиак" морского класса рассчитан на полтора десятка человек, а нас всего трое плюс аппаратура. Я к рулевой консоли. Славик, пожалуйста, переведи прожектор в противотуманный режим…
– Как?
– Там сверху желтый рычажок, потяни назад, на линзу опустится фильтр. Готово? Поехали!
При всей своей мощности, двигатель работал очень тихо – привыкший к реву отечественных моторок на озерах в Кавголово или на Вуоксе Славик только диву давался. Чудо враждебной техники. К тому же винт защищен сеткой, водоросли или рыбацкие сети не намотает – шанс застрять посреди Маркизовой лужи ничтожен.
Лодка аккуратно вышла на фарватер Большой Невы – Иван старался не гнать, торопиться некуда, до рассвета не меньше часа. Протестировал радар. Движущихся целей в ближайшем радиусе не обнаружено. Отлично.
На заливе туман поредел, оно и к лучшему – мелководье, есть риск налететь на камни. Большие скорости можно выдать только на пространстве между островом Котлин и правым берегом залива.
– Одного не понимаю, – сказал Серега. – Там ведь болото, правильно? Навороченные электронные гаджеты пройти через трясину не помогут. Всегда считал, что утонуть в болоте – самая мерзкая смерть.
– Предусмотрено, – невозмутимо отозвался Иван. – Я представлял, в каком ландшафте придется работать. Джентльмены, что вы как младенцы неразумные? С нашей снарягой можно преспокойно захватить небольшую крепость – один из фортов Кронштадта, к примеру. Про деревянную Старую Ладогу нынешних времен я бы и вовсе умолчал… Славик, глянь-ка, что там за движение слева по борту? Опять нерпы?
– Дельфины, – ошарашенно протянул Славик, присмотревшись. – Три штуки. Настоящие! Плывут параллельно лодке – наверное, свет привлек! Откуда они здесь?
– Нетронутая экосфера, – Серега извлек из армейской разгрузки фотоаппарат, поднял вспышку. – "В мире животных" наяву. Помните, года два назад у Володарского моста в Неве сельдевую полярную акулу поймали? Если в двадцать первом веке такое возможно, то сейчас всякой экзотической живности в Балтийском море полным-полно – разве только динозавров нету…
– Динозавров нам и не доставало для полного счастья…
Поскольку Ваня не лихачил и вел корабль по незнакомым водам с осторожностью, низкий берег показался справа впереди спустя пятьдесят пять минут от выхода с импровизированной базы. Начинало светать – мир стал призрачно-серым, со стороны материка на гладкую воду наползали хвосты тумана. Полный штиль, ни звука, даже чаек не слышно.
– Стивен Кинг, рассказ "Мгла", – беззаботно сказал Серега. – А там, во мгле, стра-ашные чудовища. Вот с такими зубами! Кино смотрели?
– Не звизди, а смотри по сторонам, – огрызнулся Славик, чье настроение было далеко от благодушно-успокоенного. Пейзаж казался ему зловещим. – Ваня, что на радаре?
– Километр двести метров, шесть отметин. Западо-северо-запад, угол двести девяносто два градуса. К ним и направляемся. Сергей, на всякий случай, сбрось предохранитель на винтовке… Огня без приказа не открывать, зашибу!
Лодка, скользя вдоль побережья, сбросила скорость до десяти километров в час. Вскоре показались тусклые желтоватые огоньки.
Точно, емь. Старый ничего не перепутал, не опоздал и не забыл установить на берестяные ладьи маленькие чадящие факелы.
– Объясняться тебе, – Иван подтолкнул Славика. – Ты единственный, кто хоть немного знает язык. Поздоровайся, что ли… И соль ему перебрось, связка у меня под ногами.
Драгоценные кристаллы хлорида натрия дома пересыпали из магазинных упаковок в наспех сшитый Натальей из отреза плотной холстины мешок, затягивающийся шнурком. Картонную коробку Старому не отдашь.
– …Он говорит, что если пройти дальше, увидим камни. Твердая земля, – сказал Славик, выслушав финна. – Как и уговаривались, охотники останутся в лодках – нечисть в воду не полезет. А где искать дальше – не знает.
– Зато ты знаешь, – кивнул Иван.
– Чего-чего?
– Там – Дверь. Почувствуешь Зов – сразу говори мне.
– А-а, вот ты о чем…
– Малый ход, – Иван вновь завел двигатель, поставив его на минимальные обороты. Лодка Старого потихоньку двинулась к берегу, финн хотел показать, где удобнее десантироваться. – Глядите, валуны. Весла в руки, поможете с маневрированием.
На суше очутились когда стало почти совсем светло. Старый знакомым жестом помахал ручкой и отогнал свою байдарку метров на пятьдесят от берега – не слишком близко, но и не далеко. Лучники при нужде смогут бить прицельно.
– Местечко так себе, – заключил Иван, оглядевшись. – Никогда бы не подумал, что потом здесь понастроят санаториев и элитных дач. Так, мы со Славиком – в ближнюю разведку. Сергей, привяжи лодку, распакуй контейнеры с синей маркировкой. В одном сверху лежит складная пластиковая волокуша – тащить груз в рюкзаках совсем не обязательно. Соберешь, пока мы наслаждаемся видом окрестностей. Славик, бери оружие и за мной.
Пейзаж удручал. Песчаные пляжи Курортного района Петербурга ныне отсутствовали как данность. Место швартовки было отмечено нагромождением ледниковых валунов, по левую руку тянулся редкий болезненный сосняк, иглы желтоватые, высокие кочки, осока, камыши. Справа по берегу простерлась искомая топь. Пахло гнилой травой, водорослями и дохлятиной.
– Гримпенская трясина, – Иван поднес к глазам бинокль. – И ни хрена не видно, что характерно – туман рассеиваться не желает, ветра нет. Плевать. Ужасная досада: в девятом веке не умеют запускать спутники и GPS не работает, иначе мы отыскали бы "червоточину" в два счета, по координатам. Ориентировочно, сейчас мы находимся где-то между будущими Репино и Комарово. Допустим, за тысячу сто сорок семь лет река Сестра русло не поменяла, значит до нее около пяти километров по прямой, а до Двери – три с половиной или четыре.
– Не пройти, – гнусавым насморочным голосом ответил Славик. – Если только в обход, по кромке леска.
– Сомнительный постулат о том, что нормальные герои всегда идут в обход, моим опытом не подтверждается, – усмехнулся Иван. – Нормальные герои пойдут по кратчайшему маршруту, сиречь по прямой. Болотце скверное, да. Травяной и моховой покров, кусты ивы, отдельные деревья, небольшие кочки, вода выше поверхности или на ее уровне. Заметил, мох белесый – болото топяное, сплавинное. Все прелести, включая скрытые озерца, поверх затянутые травой. Очень не хочется попасть в такое "окно", выбираться придется с трудом. Ничего, справимся.
– Вас этому тоже учили?
– Чему "этому"? А, преодолению заболоченных участков? Конечно, стандартная подготовка пехоты. По сравнению с Французской Гвианой и влажным тропическим лесом, Карелия выглядит каменистой пустыней. Не дрейфь. Возвращаемся, надо Сереге помочь.
– Погоди, – Славик поднял ладонь. – Пройдем метров сто вперед.
– Что-то учуял?
– Понятия не имею…