Привычного гудения или незаметной другим вибрации, появляющихся во время приближения к Двери, Славик не ощущал, однако необычное углядел. Сперва показалось, что вдалеке мелькнула тоненькая светлая полоска, никак не сообразующаяся с коричнево-серо-желтой пропитанной влагой равниной. Поверить интуиции? Почему бы и нет? В конце концов мы что, опаздываем? Сейчас не больше семи утра местного времени, весь световой день впереди. Вот и в тучах появились редкие просветы, дождик прекратился…
– Ваня, скажи положа руку на сердце: это тропка или у меня галлюцинации? – Славик остановился возле открытой промоины трехметрового диаметра. Вода грязно-бурая, торфяная. – Видишь цветочки? А там, дальше, камни?
– Хм. Очень похоже. Выглядит странно. Сюда же никто не ходит!
Тропы в привычном понимании этого слова не было – ломаная тонкая линия начинавшаяся в нескольких шагах от погрузившихся в мох ботинок Славика. Цветы. В основном белокрыльник, звездчатка и немного блекло-голубых незабудок словно нарочно высаженных цепочкой – от промоины через кочки и дальше, до необычного камня высотой в рост человека. Камень напоминал неровный конус и ничуть не походил на круглые или картофелеобразные карельские валуны.
Обработан человеческой рукой?
Более того, за первым конусом воздвигался второй, очертания третьего терялись в сероватой хмари поднимавшейся над трясинами. Камни связывались полоской из болотных цветов – изломы походили на латинскую букву W.
– Бред, – пожал плечами Иван. – В смысле, не сама тропа бред, а ее наличие. Если люди тут не появлялись столетиями… Да не могло ничего сохраниться и точка!
– Факт – вещь упрямая, – ответил Славик. – Извини, но идти туда я не хочу. Во, слышишь? Что это такое?
– Не знаю, и не уверен, что хочу знать…
В глубине топи, за туманной стеной зародился тихий-тихий звук – так ворчит недовольная собака. Смачно хлюпнуло, будто слон наступил в неудавшееся бланманже, рык усилился, перешел в короткое злобное взвизгивание, потом новый хлюп. Глухо затрещало – гнилое дерево свалилось? Откуда в этом чахлом леске деревья таких размеров?
Снова тишина.
– Знаешь что, – ровно сказал Славик. – посмотри внимательно. Туман над сосняком движется, пласты перемещаются, есть слабый ветерок. Над болотом стоит сплошной пеленой, ни единого движения. Объяснения найдутся?
– Разная плотность воздуха, постоянные испарения.
– Фигня, не убедительно… Не нравится мне это место!
– Отступить? Ты аргус, тебе и решать. Но будет жаль, столько трудов на подготовку ушло.
– Логика мне подсказывает: ничего опаснее форм "альтернативной эволюции" встретить мы не сможем. Другое дело – эмоции и связанные с ними предчувствия. Монетку что ли кинуть?
– Это ты брось, – прикрикнул Иван. – Принимай решение: идем или нет? В обоих случаях я подчинюсь. Ну?
– Идем, – вздохнул Славик. – Потом сам же локти кусать буду, что отказался.
– Тогда – больше никакого нытья. За тактику отвечаю я, вы оба выполняете приказы. Захочешь уйти с полдороги – получишь в лоб. Больно. Давай на берег, пора выдвигаться.
* * *
– Обалденно выглядим, – сказал Серега, когда вся компания экипировалась по "полной боевой". – Помесь "Универсального солдата" с "Терминатором" и "Коммандо". Хоть сейчас в Голливуд.
– Обойдешься. Направление прямо противоположное. Держаться плотно, больше чем на три шага не отставать. Датчик обнаружения захватывает конус сто двадцать градусов передо мной, посему поперек батьки не соваться. Понятно?
– Сэр, йес сэр!
– Поменьше боевики смотри, обалдуй.
Иван подошел к вопросу обеспечения со знанием дела: действительно, предусмотрено всё, за исключением бронетехники, поддержки с воздуха и тактического ядерного оружия. Кевларово-гелевые бронежилеты с "жидкой броней", ларингофоны, натовские шлемы с защитными очками, подсумки для запасных магазинов и гранат в качестве необходимого дополнения к автоматическим винтовкам G36. Умную аппаратуру Ваня навесил на себя: детектор движений, ИК-визор, тепловой датчик – никакой хелльдирр не страшен, техника укажет на возможную угрозу за несколько сот метров до прямого соприкосновения с противником.
Отдельно, на ярко-оранжевой волокуше, в которую впряглись все трое, тащили несколько миллионов долларов, принявших материальный облик ящика с небольшим "марсоходом" – дистанционно управляемой машинкой с шестью ребристыми колесиками и самой замысловатой начинкой. По словам Ивана, аппарат "одолжил у знакомых" в EADS – Европейском аэрокосмическом агентстве, – мсье Жоффр. Разработка для запуска в космос не предназначалась, являясь уменьшенным прототипом для испытаний на Земле, но рабочих качеств "марсохода" это не отменяло – параметры окружающей среды определит, пробы возьмет, видеозапись сделает.
Последним дополнением к впечатляющему набору Hi-Tech оказался "сухопутный" ребризер с замкнутым циклом газообмена – шлем-маска, небольшие баллоны крепящиеся за спиной, емкость с химпоглотителем, защитная куртка. Позволяет человеку выжить в агрессивной внешней среде, при сильной загазованности, в дыму, при высокой радиации. Срок автономной работы – до полутора часов. Кто знает, что там, за Дверью?
– …За Дверью? – взревел потрясенный до глубины души Славик, услышав, для чего предназначен ребризер. – Бля, да ты душевнобольной! Ваня, у меня есть знакомые в Скорцова-Степанова, полежишь, отдохнешь, таблеточки попринимаешь! Поскольку в дурке тебе самое место!
– Не ори. Сказано же: на всякий случай. Запас карман не тянет. Вдруг пригодится?
– Никаких "вдруг", никаких "если"! Сам пристрелю из твоего же "Хеклер Коха"!
– Рука не дрогнет? – прищурился Иван.
– Ни хера не дрогнет!
– Отлично, проверим… Так, внимание! Заткнулись оба!
– Я-то молчу, между прочим, – обиделся Серега.
– Вот и молчи. Предположительно, перед нами тропка ведущая через болото. Повторяю: предположительно, неизвестно, почему цветочки растут по линии между камнями. Шесты из рук не выпускать. Провалился – не шевелиться и не дергаться, вытащим. Увидел что необычное – не паниковать, стрельбу не открывать, дождаться моего приказа. Приказы исполнять беспрекословно, в точности и быстро, при неподчинений – еще не известно, кто кого пристрелит. Я не шучу.
"Не шутит, – понял Славик, заметив, как изменился взгляд Ивана. Доброжелательная ленца сменилась хищным поблескиванием и нехорошим холодком. Охота начинается. – Остается надеяться, что тактическому командованию он обучен не хуже, чем истории средневековой Франции…"
Снего-болотоступы штатовского производства – легкие, из невесомых титановых реек и тончайшей сетки, – показали себя великолепно: удерживали человека и на самой зыбкой почве. Продвижение они существенно замедляли, но лучше идти не торопясь, чем купаться в холодной и грязнющей воде.
К первому гранитному конусу добрались за десять минут без существенных происшествий – тяготила плоскодонная волокуша, но делать нечего, надо терпеть. Обследовали камень, Иван указал на замшелые сколы – следы искусственной обработки. Значит, люди. Или "серокожие" из финских легенд.
– Необычные вешки, – Серега первым сообразил, что камни мало подходят к болотному ландшафту. – Выстроены цепочкой, уводят к центру топей. Значит ставили камни на маленьких островах или специально засыпали трясину в определенных точках. Тогда менгиры приходилось бы сюда перетаскивать – как?
– Вопрос считаю риторическим и в данной ситуации неуместным, – ответил Иван. – Вдруг раньше здесь не было болота? А дорожку к капищу проложили усердные прихожане, желающие принести своим богам букет ромашек, лукошко с черникой или медовую булочку?
– Есть у меня обоснованные подозрения, что эти боги не черникой с булочками питались, а чем-то посущественнее…
Радиолокационный маяк-ответчик закрепленный на левом рукаве Ивана свидетельствовал: расстояние до лодки – четыре километра триста пятьдесят семь метров. Выходит, за тысячу двести лет береговая линия сильно изменилась и Дверь находится дальше, чем рассчитывали изначально. По пути миновали шестнадцать камней разной величины и степени выветренности, но "цветочная тропка" не прерывалась и уверенно приглашала людей следовать дальше.
Славик находился на грани нервного срыва – железную уверенность Вани или серегин пофигизм аргус категорически не разделял. Неужели они не замечают очевидного? Да Гримпенская трясина с собакой Баскервилей, убийцей Селденом и коварным энтомологом Степлтоном по сравнению с этой печальной равниной покажется сущим Диснейлендом!
Пейзаж однообразный – редкие островки с карликовыми березами, пятна омутов, купы пожелтевшей травы. Холодно, сыро и вонюче. Ни единой птицы, а ведь на болотах должны обитать какие-нибудь ржанки или кулики! Тишина замогильная – слышно, как с каски Сереги упала капля… И все одно, что-то тут прячется.
Что? Злобный тролль Грендель? Хуже?
Скажешь Ване о своих страхах – засмеет, а то и претворит в жизнь угрозу съездить по уху для острастки. Но откуда шепот? Чья тень на миг показалась из тумана полминуты назад и моментом сгинула во мгле? Чудится? Фотопсия?
Шепот Славик слышал отчетливо и был твердо убежден: это не галлюцинация, пускай остальные ничего не замечают. Голос доносится на самом излете, иногда исчезая, а затем накатывая с новой силой. Вроде бы бессвязные звуки, сплошные согласные с редкими "а" или "у", на человеческий язык совсем не похоже. Бесконечно тоскливая история рассказываемая обезумевшей машиной, жалобы монстра, запертого и позабытого на века в темной, заваленной скелетами пещере…
– Стоп, – вдруг сказал Серега, отвлекая Славика от малоприятных размышлений. – Иван, слева сзади. Кажется, я что-то видел. Угловым зрением…
– Кажется, или видел?
– И то, и другое. Не знаю!
Детектор движений и массы, направленный в указанную сторону недовольно пискнул – будто котенок, у которого отобрали рыбку, – и выбросил на крошечный монитор подборку данных, строчки синих цифр и значков.
– Сломан, – определил Иван. – Вот скотина, столько денег зря выбросили!…
– Что там? – вытянул шею Славик.
– Ерунда на ерунде. Масса – шестнадцать тонн с копейками, зверя подобных габаритов мы бы за пять километров услышали! Шестнадцать тонн? Кто недавно о динозаврах вспоминал? Несерьезно! Расстояние… Вот сейчас двести метров, а только что было семнадцать, то есть в зоне прямой видимости. Якобы излучает тепло, давайте попробуем взглянуть на него через визор… Разумеется, ничего нет. Пусто.
– Я тоже заметил движение, – решился Славик. – Несколько минут назад.
– Почему не доложил?
– Не счел нужным.
– Два наряда по кухне. Когда домой вернемся. Одно скажу точно: мы остались без детектора. Промок он, что ли? Вроде не должен, рассчитан на полевые условия…
– А если не промок?
– Три наряда. Смотри на дисплей, параноик ты наш. Очередное спонтанное изменение массы объекта, две тонны триста… Как он похудел. Первое начало термодинамики никто не отменял, при переходе в другое состояние объект выделил бы столько энергии, что тут всё снесло бы к распроядреной матери в радиусе километров двадцати.
– Направь на нас, – потребовал дотошный Серега. Когда требовали обстоятельства, он становился упертым до занудства.
– …Странно, а так – действует в обычном режиме, – Иван громко постучал пальцем по прибору. – Расфокусировка? Нет, устройство работает на другом принципе… Постановляю: это программный глюк и ничего больше. Поняли? Он облако болотного газа зарегистрировал.
– Мы оба – тоже?
– Именно. Мне что, объяснять, сколько шума устроило бы существо похожих размеров? Годзилла, помнится, подняла на уши весь Манхэттен, Бруклин и Куинз…
– Поменьше боевики смотри, – с непередаваемым сарказмом ответил Серега, которого слова отца-командира ничуть не убедили.
– Shot up, разгильдяи! Или выражаясь куртуазно – захлопните рты. Выдохнули? Идем дальше, мы совсем рядом с местом назначения. Спорю на сто долларов!
* * *
– …Да послушайте же! – Славика громко и тяжело вытошнило – Суки, вы можете слышать хоть кого-нибудь кроме самих себя?
– Жить будешь? – Иван сел на скользкие камни рядом, сжал плечо. Выглядел он заметно испуганным. Слишком заметно.
Стоически спокоен внешне, но бледен как смерть. И крупные капли пота, стекающие по лицу.
– Славик, давай, говори! Боже, да у тебя пульс сто пятьдесят!
– Убираться немедленно… Быстрее! Иначе никто не уйдет!
– Серега? – рявкнул Ваня.
– Ну?
– Аппаратуру бросаем. И валим! Бегом! Славик, идти можешь?
– Вроде да… Скорее, уроды! Время! Тут "прорыв"!
* * *
– Славик, ау? – Иван ткнул кулаком в грудь аргуса. – Ну ты даешь! Задремал?
– Кажется, да… Всего на минутку.
– А чего тогда стонал как роженица?
– Я?…
– Ну не я же! Вставай!
– Сон поганый…На редкость.
– Тебе нервы лечить надо, – Ваня аккуратно поставил Славика на ноги. – Дыши поглубже, гипервентиляция позволит избавиться от сонливости.
Аргуса накрыло внезапно – только присел возле полуразрушенного каменного вала, привалился спиной и мгновенно отключился. Раньше ничего похожего за Славиком не замечалось, нельзя и сказать что он слишком устал – физические нагрузки средненькие, пять с небольшим километров (пускай и по болотистой местности) это вам не марш-бросок с полной выкладкой. И вдруг отключился. С чего бы?
Еще и сон этот – жутковато реалистичный, с отчетливой картинкой, полным комплексом ощущений, от тактильных до обонятельных. Прав Иван, нервы ни к черту…
Цель, в любом случае, достигнута: в конце тропы обнаружилась возвышенность – пологий скальный выход, остров поднимавшийся над туманным морем.
– Обычная для этого региона порода, порфировидный гранит с вкраплениями кварца, – определил Иван. – Больно гладкий, вероятно здесь когда-то было морское дно… Неважно. Оставим пока тяжелые вещи, их никто не утащит – людей нет, а зверюгам наши прибамбасы ни к чему. Зверья тоже не видно, кстати. Зря боялись.
Проверили ближайший радиус: сигналы не поступают, детектор движений и массы тяжеловесных "болотных призраков" не видит, в ИК-диапазоне чисто, источники инфра и ультразвука отсутствуют,
– Вот это – тебе, беречь как зеницу ока! – Иван вручил Сереге рюкзачок защитного цвета. Тяжеленный, килограммов пятнадцать. – Случись какая неприятность, бросай на землю и беги со всех ног как можно дальше. Не останавливаясь.
– Что это?
– Средство спасения в экстремальной ситуации. Как работает – потом объясню. Славик?
– Дверь где-то неподалеку, появилась слабая вибрация. Никаких сомнений.
– Пойдем поищем, заодно взглянем на достопримечательности. Никогда не видел святилищ чужаков – а если настоящие инопланетяне?
– О чем вы только думаете? – грустно сказал Славик.
Путь вверх по склону много времени не отнял, чтобы оказаться на плоской вершине хватило нескольких минут. Электронный альтиметр, напрямую связанный с маячком лодки, стоявшей у берега, показал всего шесть метров над уровнем моря, но…
– Как прикажете такое понимать? – озадачился Иван, застыв на месте. – Подтвердите, что не один я это вижу!
– Не один, – в тон ответил Серега. – Испарения и плотность воздуха, говоришь?…
Зрелище открылось диковинное. Коричнево-багровый, словно покрытый запекшейся кровью вытянутый "горб" острова темнел посреди алебастровой дымки, затянувшей поверхность болота. Туман укрывал скалу на две трети, чуть колыхаясь ниже, в нескольких шагах. В отдалении заметен синеватый отсвет – залив, к северу протянулась малахитовая полоска леса. Солнце, мутное золотистое пятно за облачной пеленой, поднимается к зениту. Воздух на вершине прозрачный и очень холодный – Славик заметил, как изо рта при дыхании вырываются перышки пара.
Август месяц на дворе, если кто не заметил! Почему?…
– Такое чувство, что мы стоим посреди здоровенного блюдца с молоком, – сказал Серега. – Кто как, а я раньше не слышал о таких природных явлениях. Туман закрывает определенную территорию и рассеиваться не желает. Расскажи об этом любому стоящему метеорологу занимающемуся физикой атмосферы – сдаст психиатрам и будет прав.
– Сфотографируй и двинулись дальше. Вон там, справа, какие-то развалины…
– Не похоже, обычная груда камней.
Обычная? Ничего подобного! По ближайшему рассмотрению находка оказалась несколькими линиями невысоких, от силы метр, стен – кладка давно оплыла, часть булыжников вывалилась, но сомневаться в искусственном происхождении валов не приходилось.
– Раствор не использовался, камни просто складывали и подгоняли друг к дружке по форме, – Серега как строитель в таких вещах разбирался. – Причем тщательно, в сохранившемся лучше всего нижнем ряду зазоров почти не видно.
– Кельты, – кивнул Иван. – В дохристианской варварской Европе они иногда предпочитали строить из камня – фундаменты, первые этажи зданий. Переняли технологию у римлян.
– Ошибаешься. Это кто угодно, но только не кельты…
Изгибавшаяся подобно серпу стена заканчивалась грубо отесанным высоким камнем – аналогом конусов, отмечавших дорогу к острову. Мегалит, возле которого остановился Славик, украшала едва различимая резьба – вроде бы руны, в центре неизвестное существо похожее одновременно на утконоса, морского конька и рыбу с вытянутой мордой.
– Германо-скандинавские руны я знаю наизусть, спасибо Алёне – выдрессировала, – сказал Славик, проведя перчаткой по покрытому росой камню. Рисунки проявились более отчетливо. – Кельты использовали аналогичные рунические знаки, разница в начертании несущественна. А вот эти письмена – округлые и мне решительно не знакомы.
– Санскрит? – Иван сдвинул каску на затылок. – Сверху виден символ похожий на санскритское "паи"… Нет, чепуха! Где Индия и где Карелия? Хетты? Не было здесь хеттов!
– Еще скажи – этруски, – буркнул Славик.
– Этруски хоть в Италии жили и у них была развитая письменность. В отличие от дикарей вроде пиктов, иберов или каких-нибудь фракийцев!
– Напомню: мы находимся на севере Европы, – терпеливо сказал Славик. – За Балтийским морем. Глушь, и тьмутаракань, дыра дырой! Начнем рассуждать в том же направлении, закончим спорами о гипербореях с атлантами и прочим оккультизмом в стиле Блавацкой! Наша прямая задача – Дверь, а не дискуссии о неопознанных рунах и утконосах, рисунки которых невесть каким образом появились на противоположной от Новой Зеландии стороне планеты!
– Кстати, и правда, откуда тут утконос? – подпустив в голос детской наивности поинтересовался Серега.
– Я тебя убью сейчас!
– Как, и меня тоже?
– Умолкни! Всё, я сяду передохну, а вы можете продолжать пустой треп сколько заблагорассудится!
Тут Славика и вырубило – будто ключик повернули. Синдром внезапного сна, без видимых причин. Дверь оказывает воздействие? Или всему виной собственные проблемы? Головушка бо-бо? Очень может быть – с такой вредной профессией…