- Тут мы все просчитались, - отозвалась графиня.
К нам подошел Ричард - и разговор пришлось прервать. Министр финансов и его супруга распрощались со мной - и удалились.
- Вы пользуетесь популярностью, - проворчал мужчина. - Сначала длительная беседа с принцем… О чем, кстати?
- О партизанском движении, - честно ответила я.
Ричард хмыкнул.
- Потом к вам подошла чета Олмри.
- Позвольте доложить: мы беседовали о судьбе их младшего сына.
- А какое вы имеете отношение к его судьбе?
- Это вы лучше спросите у своего отца. Беседу на эту тему я с вами начинать не буду.
- Как скажете, миледи, - чуть поклонился принц Тигверд.
В ответ я склонила голову.
- Скоро уже апофеоз приема - все отправятся в тронный зал. И, кстати, вы просто склоняете голову…
- Его высочество меня уже просветил.
- Значит, о партизанском движении… Вы знаете, что меня больше всего радует? - вдруг поменял тему он.
- Откуда же мне знать?
- Что мы будем возвращаться домой. В карете. А потом… - и его глаза заблистали алым.
А мне стало грустно - сегодня он ведет себя так, как будто ничего не было - ни его обвинений, ни нашего расставания, ни слов, сказанных в запале, почти в ненависти… Как будто мир нашей любви не рассыпался пылью.
- Время, - предложил мне руку принц Тигверд. - Всем пора в тронный зал.
Мы зашли одними из последних. Все уже выстроились по ранжиру - причем с одной стороны были аристократы и военные империи, а с другой - представители Османского ханства. Ближе нас на один шаг к трону стоял лишь наследник. Он любезно поклонился и одними губами произнес, обращаясь ко мне: "Спасительница!"
- Это что было? - почти не слышно спросил Ричард.
Торжественная часть - была - как, впрочем, ей и положено быть, пафосная, долгая и очень занудная.
Потом все ходили и раскланивались - теперь уже в присутствии монархов. Ричард достаточно долго беседовал с османским ханом - молодым человеком возраста Брэндона. Говорили они на незнакомом мне языке - я стояла с бокалом шампанского - и вежливо внимала.
В конце беседы монарх сопредельного государства поздравил его драгоценного друга, принца Тигверда с помолвкой и выразил надежду, что мы будем очень счастливы. Это было сказано уже по-имперски.
Я улыбнулась, склонила голову - и поблагодарила.
А что делать - не выплескивать же шампанское в лицо Ричарда с воплем, что он - придурок…
Пока Ричарда отвлекали беседами военные, а потом и император Фредерик, ко мне по одному подошла вся боевая пятерка принца Брэндона и поблагодарили за ужин. Правда, граф Троубридж проговорил простые, в общем-то слова, с таким видом, словно они жгли ему горло.
Прием закончился поздним вечером. Честно говоря, я устала. И очень жалела, что не пробралась в малую столовую вместе с наказанными кадетами. Есть хотелось неимоверно.
Ричард, как только карета тронулась, бросил на меня долгий нежный взгляд.
- Ника, - тихо сказал он. - Для меня провели расследование. Я сегодня поручил розыскникам исследовать твой запах. Они поклялись, что у тебя за это время не было другого мужчины, кроме меня. Поэтому я склонен признать, что ты говорила правду.
- Ты посмел приказать… - я задохнулась.
- Ника, мне надо было знать.
- Теперь ты знаешь? - прошипела я.
- Да, - тихо проговорил он.
- Вот и оставайся со своими знаниями. Один.
Перенеслась я домой мгновенно.
Глава 13
Падал снег. Медленно, отвесно. Снежинки…Такие крупные! Они кружились вокруг, будто потерявшиеся щенки. Заглядывали в лицо, упрашивая: "Ну, ты чего? Пойдет домой…"
Я не плакала, не кричала. Я просто запрокинула голову навстречу темному небу. Не знаю, сколько я так простояла. Пока не решила - все. Я объявляю свободу! И шагнула в дом.
Теплый уютный родительский дом не знал, что мне сказать - чем утешить…Конечно не знал! Алкоголя-то в нем не было… Мы же в прошлый раз - я, Денис и имперцы - выпили все! А коньяк мне был нужен.
Иду в ларек. Снег торжественно падает на уложенные в высокую прическу локоны. Грей увязался следом. Как то странно он за мной бежит - фыркает, иногда порыкивает…Я оглянулась, и не выдержала - расхохоталась до слез. Грей играл в кошки-мышки с длинным шлейфом бального платья. Легкая ткань струилась по хрусткому снегу, чуть подрагивая на поворотах - пес был в восторге, - я в истерике…У входа в магазин я присела на корточки приласкать ушастый антидепрессант… Грей, милый, какой же ты смешной, как же я тебя люблю!
И тут я поняла что сейчас заплачу…Черт…Черт, черт, черт!..Грей тут же поймал мое настроение, лизнул горячим языком в щеку.
- Здравствуйте…Что для вас? - вытаращился на меня продавец. Черные узкие глаза сузились - хозяин здешнего магазинчика оценивал ситуацию - явно не зная, как ему реагировать - спросить, что со мной случилось, или нажать кнопку вызова охраны…
- Добрый вечер! Бутылку хорошего коньяку.
- Ночь уважаемая. Не имею права…
А я поняла, что и не вспомнила дома про деньги.
Рванула ожерелье. Положила перед хозяином. Тот совсем напрягся.
Охранникам придется за вызов заплатить, а колье поблескивало при электрическом свете весьма многообещающе. Не так, конечно, как в свете магических шаров имперского дворца, но красиво…
- Подделка? - спросил он после раздумий.
- Не думаю, - усмехнулась я.
- Я же вас знаю, - пригляделся он. - И собака Журавлевых.
- Именно так. И если надо - я завтра деньги занесу.
Мы с ним переглянулись.
- Смелее! - подбодрила его я. - Проверяющие органы в таком виде контрольные закупки вряд ли будут совершать.
Хозяин на мгновение исчез под прилавком. Наконец с тяжелым вздохом мне выдали литровое счастье. И было бы оно безгранично, если бы не два глухих хлопка за спиной…
Сзади истерично тренькнул звоночек на двери магазина - видимо обиделся на посетителей за то, что пробрались-таки внутрь, не спросив у него разрешения. Стоп. А почему колокольчик звякнул-то? Хлопок был сзади меня, в дверь никто не входил…Видимо откат от открытия портала. Да какая, собственно, разница? Бутылка-то у меня!
Сзади, как и следовало ожидать - стояли два имперца. И как это я угадала?
- Миледи! - поприветствовали меня милорд Милфорд и Джон Адерли хором. - Миледи Вероника!!!
Я развернулась, прижимая к себе литровую бутылку с изображением старого замка на этикетке. Подошла к мужчинам, вспомнила про сигареты. Сунула бутылку Милфорду. Он подхватил ее так проворно - будто только этим всю жизнь и занимался. Наш человек - улыбнулась про себя я. Так…А это что? Ника, Ника, спокойно…Ты очень расстроена, я знаю, шампанского в тебе много, обиды тоже, но икать сейчас нельзя категорически! Фи, миледи, вы же в бальном платье…Держись…Так. Я подняла палец вверх, картинно задержала его чуть выше носа Милфорда и пристально глядя ошалевшему разведчику в глаза негромко произнесла:
- Сигареты….забыла! - развернулась, пошла обратно к кассе. Добыть сигарет было уже делом техники - бедный дядька был готов отдать мне что угодно, лишь бы избавиться наконец. - И жевачку хочу!
- Вы что - отдали ему жемчуга из императорской сокровищницы? - раздался возмущенный голос Милфорда у меня за спиной.
Я проигнорировала его вопль, отобрала бутылку, и радостно крикнув:
- Грей, мальчик мой, домой! - понеслась к родимому крыльцу. Пить, курить, болеть! Ворота были закрыты - видимо я их захлопнула.
Я уткнулась лбом в калитку. Да что ж за день такой! Звонить, поднимать всех - не хотелось…
- Вам помочь, миледи?
- Да, - зло ответила я.
Милфорд сделал изящный пасс рукой - калитка отворилась.
- Миледи Вероника… А что случилось после приема? - осторожно спросил у меня Джон.
Я развернулась к ним. Пускать их в дом решительно не хотелось. Но… Уйдут они вряд ли.
- Миледи Вероника! - сунулся ко мне Милфорд.
- Как же я не хочу вас всех видеть… И - кстати - можете передать его величеству - моя имперская эпопея закончилась. Оставьте меня в покое!
- Вы позволите войти?
- Пойдемте.
Исключительно из вредности повела их в уличную беседку - хотя уже и сама продрогла. Все-таки их плащи - пусть даже и подбитые мехом - ни в какое сравнение не идут с нашими пуховиками.
Отвинтила пробку, сделала жадный глоток. Порадовалась изумленным взглядам имперцов. Закурила.
- Говорите, что вам надо - и уходите.
- Вероника, пожалуйста, успокойтесь. Я уверен, после того, что я вам расскажу, вы измените свое видение ситуации.
- Уверены? - сигарета закончилась. Прикурила другую.
- Почти… Когда вы исчезли. Кстати, а как вы это сделали? - я затянулась и зло зыркнула на Милфорда. Это означало: "Понятия не имею!". Он понял…
- Хорошо, не важно. Ричард сначала стоял столбом, потом вызвал к себе Гилмора - это командир подразделения нюхачей.
Падающие хлопья снега намочили сигарету. Потухла. Черт!
- Он его допрашивал! Я слышал. Вероника, - Ричард понял, что вы не виноваты! По-настоящему в этом убедился! Вы понимаете?
- А что я должна понимать? - я выкинула сигарету, посмотрела Милфорду в глаза. - Что, по-вашему, я должна понимать?
- Ричард все осознал. Он понял, что его околдовали. Понял, что напрасно обвинил вас! Я специально привел Адерли. Натан, конюх - рассказал ему в подробностях, что произошло.
- Да какая мне разница, что произошло! Какая мне разница, что понял - и что не понял принц Тигверд. Просто - оставьте меня в покое!
- Но, миледи… Милорд страдает… - вмешался Джон.
- А вы знаете, - улыбнулась я. - Меня это радует. Больше скажу - по заслугам и награда!
- Пойдемте в дом, вы замерзли.
- Я пойду в дом, - кивнула. - После того, как провожу вас.
- Миледи, когда вы исчезли - хозяин обезумел! Он скинул Натана, сам вскочил на козлы, - его экипаж вместе с лошадьми взмыл в воздух! Стекла дворца выбило…Хвала стихиям, никто не пострадал! Но принц Тигверд…исчез - взрыв, черное марево - и карета исчезла! Внизу разгорелся пожар - хорошо маги воды подоспели. Хвала стихиям, все целы, - но милорд Верд! Император Фредерик сначала решил, что сын погиб, что это покушение.
- И именно в тот момент, когда Рэ резвился в небе Роттервика, император провожал посольство Османского ханства, - печально добавил начальник контрразведки.
Меня это насмешило.
- Хвала всем стихиям, миледи Вероника, милорд жив! Император Тигверд в этом уверен! Но повелитель не знает где его, и никто не знает…
- Какая неприятность… Господа, а при чем тут я? - Милфорд смотрел на меня осуждающе. Мне даже стало любопытно, честное слово!
- Но вы должны его разыскать. Успокоить. И…
- Я ничего никому не должна. И я не собираюсь этого делать.
Милфорд задумчиво смотрел на меня. Долго смотрел. Долго молчал. Наконец произнес:
- Разве вам не приятно, что мужчина обезумел только потому, что осознал, как сильно он вас обидел? Разве это не извиняет его? Не доказывает его любовь и безграничную преданность вам?
Теперь я смотрела на Милфорда. Долго. Грустно.
Я вдруг осознала, что сказочный мир оказался слишком опасным. Жестоким. Нежный, ласковый убийца! Платья, магия, свежий воздух, сладкая лимарра и красивые, сильные, страстные мужчины - это только одна сторона медали. В этом мире были свои законы, был свой…менталитет… Как-то дико звучит это слово в данной ситуации, и тем не менее. Мужчины Империи. Прекрасные принцы - огромные, длинноволосые. Они владеют шпагой. Они сверкают черными очами. И искренне считают, что женщина должна быть польщена тем, что они способны испытывать сильные эмоции относительно нее…
Люблю ли я Ричарда? - да. Смогу я смириться с этим? - нет. Виноват ли он в этом? - нет… наверное. Вот и все. Все.
И я ушла. Не отвечая. И не оглядываясь. Пить не стала - запал как-то прошел. Да и на работу после литра коньяка вставать тяжко - всяко я на рюмочке не остановлюсь в таком состоянии. Поэтому я разрезала шнуровку на платье - порезалась. Кровь капала, а у меня даже не было сил что-нибудь приложить к ранке. Ни сил, ни желания. Рубиновые капельки аккуратно вывели на белоснежной простыне вензель "Р"..
Пить надо меньше, наверное… Надела пижаму - и легла спать.
…И всю ночь носилась под облаками на летающей карете. Я знала, что в нее запряжена четверка горячих вороных коней. Рядом со мной - принц Тигверд, его глаза полны нежности, он пытается меня обнять. Я ласково улыбаюсь ему в ответ, распахиваю дверцу кареты - и выталкиваю вон!
Проснулась я бодрая и веселая. Я радостно пошла на работу. Потом радостно принимала учеников - их набралось как-то быстро и много. Дьявольщина, я даже по пробкам в городе и за его пределами ездила радостно. Изо всех сил радостно! Я в своей жизни столько не улыбалась. Это отметили даже мои студенты, которые вдруг утихомирились, старательно учили историю родной страны - и старались со мной лишний раз не связываться.
Лекция закончилась. Я была довольна - меня слушали, записывали тезисно, старались не терять со мной визуального контакта - поднимали глаза от тетрадок. Это хороший знак. Были местами сосредоточенны, местами, где в тему - улыбались. Я приучила себя анализировать внутренним взором прошедшие уроки. Вспоминала, прислушивалась к себе.
Уже собиралась уходить, когда взгляд упал на парту. Тетрадка - кто-то забыл. Пыталась вспомнить кто - девушка, не из моего потока. Какой-то был у нее отсутствующий вид, и она что-то писала в тетрадке, особо не слушая. Я внимания не обращала - на лекцию могли придти все учащиеся, если есть время и желание. Надо будет отнести в деканат.
В этот вечер я решила съездить к своим за город. Как-то соскучилась. Паша со мной ехать отказался. Он вообще в последнее время был в своих планах…Села в пыжик, кинула сумку рядом на сидение - из сумки выпала тетрадка, упала, раскрылась…Вот ведь - забыла в деканат отдать - надо отнести хотя бы на вахту. Взгляд зацепился за строчки. Надо же… Стихи:
Когда много крови
Появляется чувство
Как будто ты зверь,
Что-то вроде мангуста…
Ты видишь, слышишь
Острей в десятки
А гибкое тело
Готово к схватке
И где-то справа
Не видя - чуешь
Спиралью яда
Шуршат чешуйки
Смерть шепчет, шепчет
Почти ласкает
Почти целует
Не отпускает…
Без соли жидкость
Цвета рубина
Свернется - быстро,
Прольется - мимо
Отдаст все тайны,
И появится чувство
Что ты случайно
Забыл проснуться…
Забыл вцепиться
В нутро зубами,
Забыл напиться
Ее губами
Пришел к обрыву, -
И ножки свесил
Чтоб в пропасть кинуть
Подгнивший персик…
Не плачь! - мы персик
Сорвем созревший,
Он будет чистый,
Почти безгрешный,
И ты разделишь - напополам,
И я мангусту
Немножко дам…
И будем вместе
Болтать ногами
Чудовищ в бездне
Кормить плодами…
Зачиталась. Задумалась. Что-то внутри было не так, но думать об этом не хотелось. Палец горел и чесался. Там, где был перстень. Не первый раз уже… Может это адаптация - я ведь вернулась в свой мир… Аллергия? Да. На Ричарда, на воспоминания, на такие вот стихи. Надо будет себе обязательно переписать. Ричарду понра…
Так - стоп! Ты, кажется, хотела навестить родителей? Чего сидим, кого ждем? Поехали!
Я пообнималась с Греем, который радостно носился вокруг меня. Тихонько отворила дверь, поняла, что мама с кем-то разговаривает. Прислушалась.
- Посоветуйте, как мне быть… - раздался голос, настолько похожий на голос Ричарда, что я вздрогнула.
- Фредерик, - сказала мама. - Вы были не правы… Вот зачем вы вмешались?
- Вероника несчастна, Ричард несчастен. А я этого не хочу.
- И вы сделали лучше?
- Да поймите вы! Мой сын не виноват! У него пробили защиту, его заколдовали! Да, я и сам не пойму, как это удалось - и пока никто из моих магов не может дать мне внятный ответ. Есть у меня подозрение, что это все как-то связано с нападением кентерберрийской змейки - именно после этого все и началось. Но Ричард…
- Выгнал на снег мою дочь. Подверг ее жизнь опасности. И - судя по всему - оскорбил ее на празднике.
Повисло молчание.
- И что мне делать? - тихо спросил владыка империи.
- Вам остается самое тяжелое… Ничего не делать. Ждать.
Я не стала заходить - прекрасно понимала, для чего прибыл Фредерик. Разговаривать с ним не хотелось. Решила, что поеду обратно - а маму, папу и Феликса навещу в другой раз. Интересно - а Наташа еще здесь, у родителей? Ведут ли разговоры о судьбе бастарда императора в присутствии беременной женщины?
Представила картину - представление императора другого мира писательнице, которая сочиняет фэнтези. И рассмеялась. Вышла за калитку, подошла к любимому пыжику. И обнаружила рядом с собой… Ричарда.
- Ника… - тихо сказал он.
- Что вам угодно, принц Тигверд?
- Я заслужил это, - склонил голову он.
- Более чем, - любезно согласилась с ним я.
- Не уберег.
- Совершенно верно.
- Все это время… Я не могу понять, что со мной. Я оживаю, только когда рядом ты. Я безумен, когда тебя нет.
- Послушай, Ричард, - я потеряла терпение. И к тому же замерзла. - Я безмерно сочувствую твоим страданиям. И судьбой империи Тигвердов я тоже обеспокоена. Но… давай мы все все-таки будем существовать порознь. Я отдельно. А ты, империя и ее враги - отдельно.
- Ника, я тебя люблю…
- Я тоже тебя люблю. Я не собираюсь тебе лгать. Никогда не лгала, если ты заметил. Надеюсь, теперь в этом нет сомнений?
- Нет! Ника, теперь все будет по-другому! Любимая, теперь все будет хорошо - мужчина, которого я любила, - улыбался светло, искренне, с надеждой и…любовью. Стало больно. Очень.
- Ричард…Послушай меня. Пожалуйста, выслушай. Услышь! И попытаться понять - я достала сигареты, прикурила.
- Вероника, не делай… - Ричард хотел выхватить у меня сигрету…Зря.
- Я не твоя собственность, не твоя женщина - я буду делать то, что считаю нужным - это первое. Ты простил меня только потому, что меня обнюхали твои ищейки - это второе. Я люблю тебя, но я ненавижу себя за это - это третье.
- Ненавидишь за любовь ко мне? Ника….Ника, но почему?
- Ты верил и доверял только потому, что обладал способностью точно знать - где правда, а где ложь…Очень полезная магия…Но именно она отравила ваш мир, - именно она разрушила наше счастье, Ричард. Любовь моего мира строится на том, что люди не зная правду - верят и доверяют друг другу. Не проверяя - они верят в искренность, преданность. Конечно, мы тоже способны…почувствовать. Не так наверное сильно, как вы…Но у нас тоже такая способность есть. Вот только величайшая ценность этого мира - моего мира, Ричард, - это вера.
- Тогда почему до этого ты на все соглашалась? Ты же знала, что я маг и чувствую ложь? - глаза мужчины сузились, слова выбрызгивались из него, будто змеиный яд…
И посмотрел на меня и зло продолжил:
- Как ты назовешь ту величайшую ценность, ради которой ты согласилась стать моей экономкой? Как? Скажи мне, Вероника? Скажи, и я поверю в благородство, о котором ты говоришь!
- Скажу…Это же так просто, Ричард… Жизнь, здоровье и безопасность моих детей.