Рабочий день подошел к концу именно в тот момент, когда чтиво захватило меня целиком. Давно не встречал ничего столь забавного, хотя крупицы истины в этом творении неизвестного автора определенно были, по крайней мере, пару отрывков я даже встречал в более ранних рукописях в библиотеке Дома. Интересно, кто слил эту информацию? И зачем? Впрочем, на эти вопросы ответов найти мне уже не суждено. Я с сожалением закрыл книгу и ласково провел пальцами по старой обложке, присматриваясь к завиткам золотого орнамента. Пламенные? Судя по узору, этот шедевр родился под сенью их цветущих сводов. Даже странно как-то: обычно они не слишком влияли на внешний мир, предпочитая предоставить всех их же пути.
Кстати о путях и дорогах, мне уже давно пора идти домой, иначе так и придется заночевать здесь, а это совсем не так интересно как кажется, особенно при условии, что есть здесь нечего. Все решено – книги меня подождут до завтра, а я пока схожу прогуляюсь до "Веселого пряника", мне там хозяин бесплатный ужин задолжал, так что с голода не помру.
Убрав ценные рукописи в шкаф и убедившись, что магический запор сработал даже вопреки моему присутствию, я направился на улицу.
Переход из полутемных прохладных залов библиотеки в наполненный светом и жаром мир, как я и предполагал, оказался не самым приятным ощущением на земле. С другой стороны уж лучше летний зной, чем эти зимние метели, на четыре месяца отрезающие наш городок от остального мира. Я уже почти два года здесь, но так и не смог привыкнуть к резким сменам погоды, зато сразу полюбил тихое очарование этого места. И ведь не скажешь, что находимся всего в сутках пути от Светлого Леса, а значит и от ушастой нелюди. Меня забавляла такая близость к Сияющим, иногда казалось, что я снова танцую на острие меча, совсем как раньше…
Но это было лишь иллюзией. Эльфы не часто появлялись в черте города, а если и появлялись то только те, кто состоял во внешнем круге. Так что мне это соседство никаких неудобств не доставляло. Да и сомневаюсь я, если честно, что все еще интересую бывших сородичей…
– Эй, Ксан! Пришел за долгом? – окликнул меня, стоящий в дверях таверны вышибала, когда я едва не проскочил мимо "Веселого пряника". М-да, еще немного и я голову забуду где-нибудь за ненадобностью.
– Конечно, – улыбнулся я, подходя ближе, – Ну здравствуй, Ижен, как клиентура? Не бурная? – я крепко сжал протянутую мне руку.
– Да какое там! Еще часа три все спокойно будет, а потом уже и потеха пойдет, – вышибала мечтательно улыбнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба, – А ты как? Сегодня задержишься? Говорят, Мортов караван прибыл, так что сегодня будет весело.
– Нет настроения, извини, – откровенно ответил я. Бывали дни, когда от тоски хотелось лезть на стену, вот тогда-то я и развлекался за счет битых рож и расколотых о чьи-то не шибко умные головы столов. Но сейчас ничего подобного не намечалось, а зря портить шкуру – как свою, так и чужую – я считаю глупостью.
– Что ж, тогда проходи. Но если передумаешь – я буду рад твоей компании.
Я кивнул, но скорее из обыкновенной вежливости, чем всерьез раздумывая над его предложением. В моей душе воцарился незыблемый покой. Такого умиротворения я давно не чувствовал – если честно, то ни разу за последние пять лет: все оно осталось там, далеко на севере, где даже летом лежит снег, а зимой – цветут невинно-белые розы…
Я вошел в полутемный зал таверны и кивком поприветствовал Тони, полирующего не очень чистой тряпкой барную стойку. Он был из бывших наемников, одним из тех счастливчиков, кто не только пережил все, но и сумел скопить десяток-другой монет. Ходили слухи, что осел он здесь после того, как вблизи эльфийского леса полегли все его товарищи. Я не знаю так ли это – не любопытствовал, но уже давно убедился, что в этом мире возможно все.
Я прошел в самый дальний угол, решив сегодня ничем не омрачать ужин, и устроился в тени лестницы, ведущей на второй этаж, к съемным комнатам. Тони появился минутой спустя, в руках он держал полотенце, которым смахнул на пол несуществующие крошки, и только потом выжидающе посмотрел на меня.
– Сегодня в счет долга, – улыбнулся я в ответ на этот взгляд.
– Что лень было домой за монетами зайти? – недовольно проворчал Тони, но глаза у него смеялись. Его забавляла моя манера спорить на все и вся, и несмотря на то, что раз за разом я выигрывал, он не терял надежды когда-нибудь обойти меня.
– Не по пути, – ответил я.
– Опять за своими бумажками просидел целый день? Шел бы ты в наемники, Ксан, такая жизнь не для тебя.
Теперь недовольно поморщился я, потому что этот разговор, выученный мной до последней запятой, повторялся раз за разом и всегда с одним и тем же результатом.
– Я не люблю убивать, – вот и весь ответ.
– Но ты же – воин.
Я согласно склонил голову, признавая правоту его слов: воин, вот только воин, не терпящий чужой боли. Такой вот я диковинный зверек.
– Забудем об этом. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Меня все устраивает, – и это я уже говорил.
Тони укоризненно покачал головой. Он считал, что я бегу сам от себя, а потому и нуждаюсь в его наставлениях.
– Ладно, боги с тобой. Лучше уж скажи, что будешь заказывать.
– А что есть? – мгновенно заинтересовался я.
– Как обычно, – безразлично ответил Тони.
Я тяжело вздохнул, делая вид, что обдумываю заказ, но потом, весело ухмыльнувшись, выдал:
– Ну, тогда и я буду – как обычно!
Тони, чуть заметно улыбнувшись, кивнул и отправился на кухню – воспитывать девчонок, служивших там, а заодно и новый заказ передать.
Я как раз заканчивал ужин, когда входная дверь в очередной раз хлопнула, и с улицы дохнуло северной свежестью. Наверно, к вечеру похолодает, – механически отметил я, наблюдая за рыжей кошкой, лениво разлегшейся под соседней лавкой. Она тоже посматривала на меня, но подойти пока не решалась.
Не могу сказать, что я сильно любил животных, но кошек с некоторых пор привечал. Должно быть, все еще чувствовал вину за ту, серо-полосатую, что оставила мне на память украшение на ноге. И словно в ответ на эти мысли, старые шрамы налились болью. Я тихо охнул от неожиданности, но почти сразу же стиснул зубы, пережидая приступ. Вероятно, поэтому я не сразу обратил внимание на разговор, завязавшийся всего в трех шагах от меня, у стойки, где был Тони.
– Повторите, кого вы ищете? – спросил хозяин заведения. Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Я осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, немного повернулся и посмотрел на пришельца. Он стоял спиной ко мне, довольно высокий – где-то с меня ростом, – худощавый, но не выглядящий слабым, вооруженный… В общем, даже если сделать вид, что я не заметил очень знакомое клеймо на его мече, то этот человек внушал опасения… Но я, к несчастью, уже опознал мастера-оружейника, впрочем, довольно сложно не узнать собственное же клеймо…
– Отступника. Алесана-отступника.
Услышав это имя, я против воли перестал дышать, тем более теперь я узнал и голос.
– Простите, но я не знаю такого, – Тони был как всегда непробиваемо спокоен, хотя я на его месте не стал бы злить этого гостя, хотя бы из чувства самосохранения.
– Не ври мне, человек, в твоем доме все пропахло им, поэтому не увиливай. Где Предатель?
Мда… Любят меня мои бывшие сородичи, даже слов не хватает, чтобы описать, как именно они меня любят.
– Но я не знаю никого, кто бы носил такое имя, или хотя бы похожее, – по-прежнему спокойно ответил Тони. Кажется, его совсем не пугает, что перед ним стоит не человек, а эльф, причем из темной семьи.
Бездна! Что могло понадобиться от меня родственничкам? За последние пять лет они впервые вспомнили о моем существовании, и я не могу сказать, что меня это радует.
– И все же, я настоятельно рекомендую тебе вспомнить того, о ком я говорю, – голос пришельца упал до угрожающего шипения, выдавая крайнюю степень недовольства.
Эх, видимо, все же придется вмешаться. Ладно, одну неприятную встречу я как-нибудь переживу.
– Ша'рэл, я здесь, – негромко окликнул я, прекрасно зная, что темный услышит меня.
– Так вот где ты спрятался, Предатель.
Я невольно поморщился, потому что эльф и не думал снижать громкость, а случайных слушателей к вечеру собралось в зале немало.
– Я не прятался. Мне просто понравился этот город, и я решил здесь задержаться, – конечно, я не обязан отчитываться в своих действиях ни перед кем, тем более Ша'рэл всего лишь воин из внутреннего круга, а не член Дома, но я так давно не общался ни с кем из них, что даже правила вошедшие в кровь до рождения уже не кажутся мне такими незыблемыми.
Ша'рэл брезгливо кривя красиво очерченные губы, смотрел на меня. Когда-то давно я считал его другом, единственным, кто поймет и примет любое мое решение, но я ошибся. Он был первым, кто бросил проклятие мне в след…
Я прикрыл глаза, пытаясь спрятаться от этого пылающего презрением взгляда. Несмотря на прошедшие годы, что-то во мне все еще отзывалось болью при виде этого темного.
– И вот ради этого ты покинул Дом? – уже тише спросил он, взглядом обведя не самое приличное заведение в округе. Да, тот прежний Алесан вряд ли соизволил ступить на дощатый пол этой таверны, но Ксан-отступник совсем другое дело. Тем более мне здесь действительно нравится.
– Ты изменился, Отступник, – подвел итог увиденному эльф, занимая место на скамье напротив меня.
Зато ты совсем не изменился, Черныш. Все такой же преданный и верный. Вот только я не думал, что эта твоя преданность принадлежит не человеку, а месту.
Ша'рэл ждал ответа, но я молча рассматривал того, кого уже не ожидал встретить. Этот темный всегда был совершенством, идеалом, сошедшим с прекрасной картины, но прошедшие годы словно добавили ему значимости, придав шедевру завершенный вид. Густые черные волосы по моде воинов внутреннего круга собраны в хвост на затылке, выставляя на всеобщее обозрение остроконечные уши, украшенные россыпью темных бриллиантов. Уже по пять камней в каждом ухе… Высоко же ты поднялся после моего ухода. Может, даже еще станешь Защитником – ведь именно об этом ты всегда мечтал. Что ж, удачи тебе на твоем пути, Черныш. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе.
– Так что привело воина Дома сюда? – наконец спросил я, когда понял, что еще немного и начну жалеть о том, что так неосторожно вычеркнул из своей жизни все, что имело для меня смысл каких-то пять-шесть лет назад.
Черные глаза, обведенные серебристым карандашом, смотрели на меня и словно не видели. Да, для него я уже не существую. Обидно. И горько. А ведь было время, когда я думал, что кто-кто а Ша'рэл меня не покинет.
– Мариса выходит замуж, – сообщил он, ни к кому определенному не обращаясь.
– Рад за нее, – механически ответил я, поднося к губам кружку со светлым пивом.
– И это все, что ты можешь сказать?! – удивился темный, и впервые в его взгляде мелькнуло прежнее выражение, словно на какой-то миг я снова стал его лордом.
– А что я должен говорить? Может, хоть этот брак принесет ей счастье. Кстати, кто стал ее избранником? Я знаю этого счастливчика?
– Знаешь, это Альбьер, – Ша'рэл отвел взгляд. Боится смотреть мне в глаза? Почему? Я совершенно не собираюсь устраивать скандалов и сцен. Ситуация, конечно, мягко говоря, неоднозначная: собственный брат увел твою жену… Впрочем, будем смотреть на вещи трезво: бывший брат – бывшую жену, да и не жену – нареченную, ведь обряд так и не был завершен.
– Что ж, рад за них. Это все, что ты собирался мне сообщить? – спросил я, отодвигая от себя пустую посуду. Надоело быть центром всеобщего внимания. Не знаю, как к подобной популярности относится Ша'рэл, но мне после его ухода еще предстоит жить в этом городе.
– Нет. Ты должен присутствовать при обручении.
– Я никому ничего не должен, Ша'рэл. Алесан Двуцветный мертв уже пять лет, и не стоит тревожить его покой.
– Но без твоего согласия Мариса не может выйти замуж!
– Подождет пару лет – не сломается. Я не собираюсь жить вечно в отличие от них, так что для нее и Альбьера это время ничего не значит, – негромко сказал я, вставая из-за стола.
– Ты не понимаешь! Они не могут ждать! – темный вскочил с места и упер в меня мрачный взгляд.
– Это не мои проблемы. Впрочем, как я вижу, оружие при тебе – так что можешь приблизить дату свадьбы своими руками. А меня увольте: я уходил не для того, чтобы возвращаться, – и, повернувшись спиной к темному, я направился к выходу.
Как ни странно, но ничего колюще-режущего мне в след не полетело.
Я шел по вечерним улицам, задумчиво всматриваясь в тени, но почти ничего не замечая. Мариса и Альбьер. Кто бы мог подумать? Они никогда не были дружны. Мой младший брат всегда был очень замкнутым человеком, неохотно сближающимся с людьми. Он больше проводил времени в библиотеке, предпочитая общество книг всему остальному. А Мариса – истинная дочь огня: напористая, непоседливая, злопамятная и мстительная. У них же нет ничего общего! Или за время моего отсутствия что-то изменилось? Может быть, я не рискну строить предположения.
Да, сегодня определенно не мой день. Сначала странные сны, потом не менее странные встречи. Хорошо, что уже вечер, иначе бы я утопился в первой же попавшейся на пути луже.
Вдруг в тишине мне послышался приглушенный писк, более напоминающий кошачье мяуканье, чем человеческую речь. Проклиная свое врожденное любопытство, я свернул в узкий переулок. Оружия при мне не было, магией от меня и не пахло, так какого рожна я полез искать приключения?! Если честно, для меня это до сих пор остается загадкой. Наверное, тот день действительно был самым неудачным в моей жизни.
Источник звука я обнаружил, едва свернул за угол. В узкой щели между домами, сжавшись в комочек, сидел ребенок и тихо поскуливал, явно с трудом сдерживая рыдания.
– Эй, малыш, что-то случилось? – негромко, стараясь не испугать, спросил я.
Ребенок вздрогнул всем телом и поднял на меня заплаканное лицо. Большие лиловые глаза смотрели на меня так отчаянно-безнадежно, словно для их обладателя в один миг мир перестал существовать.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда. Пойдем, отведу тебя к родителям.
– Нет! Не надо! Пожалуйста, не трогайте меня!.. Не возвращайте меня им! – голос у ребенка оказался девичьим, да и личико мне показалось довольно привлекательным. Впрочем, в переулке было темно, и я мог ошибиться.
– Ты сбежала из дома? – осторожно спросил я, не зная, что же делать в подобной ситуации. До этого момента я как-то избегал детского общества и теперь просто не имел ни малейшего представления, как себя вести.
Девчонка замотала головой, от чего ее светлые волосы, старательно заправленные под какую-то тряпку, исполняющую роль платка, рассыпались по плечам.
– Я… Меня… – она всхлипнула пару раз, а потом зарыдала в голос, размазывая по щекам слезы вперемешку с грязью. И что мне с ней делать? Ну не бросать же на улице, тем более ночь обещает быть холодной.
– Ладно, успокойся, – я опустился на корточки перед ней и ласково пригладил светлые пряди…
Твою ж мать!..
Передо мной в лохмотьях явно с чужого плеча сидела не просто девочка, а маленькая эльфийка, и если я не ошибаюсь – из светлой семьи. Что же мне сегодня так на ушастых везет?! Та-ак, ладно, отложим эти мысли на потом: сейчас главное понять, как попал этот ребенок в город, ведь до совершеннолетия эльфят не выпускают из Леса. Тем более в таком виде.
– Успокойся, маленькая. Сейчас мы с тобой пойдем ко мне домой, где выпьем горячего чаю, и ты расскажешь, как очутилась здесь. Хорошо?
Девочка недоверчиво посмотрела на меня, но потом все же медленно кивнула. Я встал сам и протянул ей руку. Тонкая детская ладошка осторожно скользнула в мою, словно ее обладательница все еще сомневалась в правильности своего решения. Я ободряюще сжал ее пальцы.
– Ничего не бойся, пока я с тобой, – тихо попросил я и вывел девочку на более освещенную улицу. Взглянув на нее при свете фонарей, мне отчаянно захотелось убить того, кто это сделал. Мало того, что на ребенке были какие-то обноски, так еще и в прорехи были видны синяки и царапины. Что же с ней могло приключиться? И где двуликие их возьми шляются ее родичи?!
До дома мы добрались в рекордно сжатые сроки. Что-то мне подсказывало, что не стоит терять время и уж тем более будет лучше, если о моей находке так никто и не узнает.
Втолкнув девочку в помещение, я закрыл за собой дверь и только после этого потянулся за стоящей в прихожей свечей. Малышка зачаровано уставилась на дрожащий огонек, явно боясь лишний раз пошевелиться. Кто же мог так запугать ребенка? И как она оказалась так далеко от дома?
Решив, что вопросы все же лучше на время отложить, я снова взял девочку за руку и повел на кухню. Прежде всего ее следовало согреть и накормить, а потом уже можно будет думать о смене одежды.
Надо сказать, что из еды у меня ничего свежее позавчерашних сухарей не было, но вряд ли девочка станет привередничать. Поставив чайник на огонь, я снова посмотрел на свою находку, пытаясь хоть примерно определить, к какому роду она принадлежит. Как я и думал, малышка оказалась из светлой семьи, о чем недвусмысленно сообщали грязно-золотистые локоны. Но вот что меня удивило – так это ее глаза: такой оттенок не типичен для эльфов. Впрочем, не могу сказать, что я так уверен в своих знаниях, особенно касающихся слуг Сияющих.
– Как тебя зовут? – наконец нарушил тишину я. Девочка снова вздрогнула, но на мой вопрос ответила:
– Нина. Нинель.
– И сколько же тебе лет? – поинтересовался я, убедившись, что с первоначальной оценкой ее возраста явно поспешил: не ребенок, скорее молоденькая девушка.
– Пятнадцать.
Ну не так уж сильно и ошибся, для эльфов это еще раннее детство, при учете того, что совершеннолетними они становятся, только справив столетний юбилей.
– И как ты попала в город?
– С караваном, – она продолжала отвечать односложно и как-то нехотя. М-да, так дело у нас не пойдет – не могу же я до рассвета вытягивать из нее интересующие меня сведения.
– Sela Ninall, – почти умоляюще произнес я, на светло-эльфийский манер растягивая гласные. Надо сказать, что именно этот язык прошел мимо меня, и все, что я более-менее связно мог на нем сказать, это "приветствую" и "как прошел вечер". Но случай был явно неподходящий для демонстрации знаний подобного рода.
Девочка снова дернулась, но на этот раз не от испуга, а от удивления: немногие знают, как принято обращаться среди ушастых друг к другу в той или ной ситуации. Но мне в свое время пришлось не один год потерять, зубря этикет всех четырех эльфийских ветвей. Ну вот и пригодилось, хотя более бесполезной науки не встречал.
Малышка же, приняв меня за одного из резидентов своей семьи, перешла на светлое наречие…
– Стоп. Из всей твоей речи я понял только пару слов и то только из-за их созвучности с темным наречием.
Девочка испуганно вытаращила на меня глаза.
– Темным? – переспросила она, явно с трудом сдерживая дрожь. Ну вот я опять ляпнул что-то, не подумав!
– Что поделать, малышка, если мои учителя считали, что темное наречие перспективнее и в жизни мне понадобится больше? – тяжело вздохнул я, не желая врать в мелочах.