- Мы вполне понимаем, - ответил Локки. - Не волнуйтесь. Мы уже привыкаем к тому, что нас водят по ночам с завязанными глазами.
2
Две ночи Жеан и Локки ходили по Савроле, непрерывно осматривая крыши и переулки, но ни контрмаги, ни агенты архонта не показывались. За ними следило несколько групп мужчин и женщин, это не вызывало сомнений. Локки предполагал, что это люди Реквина, получившие приказ тревожить их постольку-поскольку, чтобы Локки и Жеан не слишком успокаивались.
На третий вечер они решили, что могут вернуться в Солнечный Шпиль, делая вид, что ничего не произошло. Одетые на несколько сотен солари, они прошли по красному ковру и вложили в руки привратников по серебряному волани, а вокруг стояла довольно значительная толпа хорошо одетых ничтожеств, ожидая подачек.
Наметанный взгляд Локки сразу выделил в толпе двоих с гнилыми зубами, жесткими лицами и настороженными глазами - дорогие костюмы на этих субъектах сидели плохо, аксессуары были подобраны неверно, да и цвета не гармонировали. Правильные люди Реквина, получившие доступ в Солнечный Шпиль за какую-то хорошо выполненную работу. В свое время их пропустят, но не позволят подняться выше второго этажа. Их присутствие - еще одна составляющая привлекательности башни: богатые и влиятельные получают возможность смешаться с грязными и опасными.
- С возвращением, мастер Коста и мастер де Ферра, - сказал один из привратников.
Через раскрытые перед ними широкие двери Локки и Жеан услышали голоса, ощутили волны тепла и запахов - знакомое дыхание декаданса.
Первый этаж был относительно свободен, зато второй - от стены до стены море плоти в хорошей одежде. Толпа начиналась от самой лестницы, и Локки и Жеану пришлось прокладывать дорогу локтями.
- Что, во имя Переландро, здесь происходит? - спросил Локки у прижатого к нему мужчины.
Тот повернулся, возбужденно улыбаясь:
- Клетка!
Посредине второго зала стояла большая медная клетка; ее опускали на цепях с потолка в отверстие в полу, и она образовывала куб с ребром примерно в двадцать футов. Сегодня клетку дополнительно покрыли тонкой сеткой. Нет, поправился Локки, двумя сетками: одной снаружи, другой изнутри. Несколько счастливчиков из числа посетителей Шпиля наблюдали за клеткой, сидя за столиками на возвышении у стены; сотням остальных приходилось смотреть стоя.
Локки и Жеан протискивались против часовой стрелки через толпу, стараясь увидеть, на что же смотрят. Вокруг возбужденно гомонили зрители, оживленно, как никогда, - прежде Локки в этих стенах ничего подобного не слышал. Но подойдя поближе к клетке, он понял, что не весь шум исходит от толпы.
Что-то величиной с ласточку билось о сетку и гневно жужжало. Этот низкий дребезжащий звук вызывал у Локки ощущение животного ужаса.
- Оса-стилет, черт ее дери, - прошептал он Жеану. Тот энергично кивнул в подтверждение.
Локки никогда не везло настолько, чтобы он лично встретился с этим насекомым. Осы-стилеты - проклятие нескольких больших тропических островов далекого, за много тысяч миль отсюда, Востока, лежащего далеко за пределами обозначенных на теринских картах Джерема, Джереша и других земель. Жеан давным-давно отыскал в одной из книг по естествознанию описание этих страшных тварей; он вслух прочел его другим благородным подонкам, и несколько ночей после этого они плохо спали.
Немногие выжившие прозвали их осами-стилетами за их укусы. Размером осы с певчую птицу, ярко-красные; жалящее брюшко у них длиннее среднего пальца взрослого мужчины. Если у кого-нибудь в любом теринском городе-государстве обнаруживали матку этих ос, такого человека казнили - из опасения завезти заразу. Говорят, стилеты строят гнезда величиной с дом.
В клетке находился молодой человек, одетый только в легкую рубашку, брюки и короткие ботинки. На руках у него были перчатки: опытный человек может такими поймать и раздавить осу-стилет, но ему понадобится проявить недюжинное проворство и быть очень уверенным в себе. На столе у противоположной стены клетки стоял прочный деревянный ящик, передняя часть которого была усеяна десятками покрытых сеткой ячеек. Некоторые из этих ячеек были открыты. Остальные, если судить по шуму, полны рассерженных ос, ждущих освобождения.
- Мастер Коста! Мастер де Ферра!
Этот возглас прозвучал громко, но обнаружить его источник в шумящей толпе было нелегко. Локки пришлось несколько раз осмотреться, прежде чем он обнаружил этот источник - Маракозу Дюренну, которая махала им рукой от столика у дальней стены.
Ее черные волосы были убраны в сложную прическу - длинный хвост-веер на роскошном серебряном украшении. Дюренна курила изогнутую серебряную трубку почти в руку длиной. На запястье левой руки, которой она махала, наползали одно на другое украшения из белого золота и нефрита. Локки и Жеан взглянули друг на друга, приподняв брови, но начали протискиваться сквозь толпу и скоро оказались возле ее столика.
- Где вы были последние несколько вечеров? Измила болела, но я курсировала по местным водам в поисках игр.
- Наши извинения, мадам Дюренна, - сказал Жеан. - Нас удерживали в другом месте дела. Мы иногда консультируем… очень важных клиентов.
- Пришлось пуститься в короткое плаванье, - добавил Локки.
- Переговоры касались будущего сливового сидра, - заметил Жеан.
- Будущее сливового сидра? Какое опасное и романтическое занятие, должно быть. В ставках на будущее вы так же удачливы, как в "Карусели риска"?
- Приходится, - ответил Жеан, - иначе нам не на что было бы играть в "Карусель".
- В таком случае как насчет демонстрации? Я имею в виду дуэль в клетке. Как по-вашему, у кого из участников лучшие перспективы?
В клетке оса метнулась к молодому человеку, но он поймал ее в воздухе и с внятным треском раздавил ботинком.
- Очевидно, нам уже поздно высказывать свое мнение, - сказал Локки. - Или потеха еще не кончилась?
- Только началась, мастер Коста. В гнезде сто двадцать ячеек. Специальный механизм открывает их наугад. Может открыть одну, а может сразу шесть. Захватывающее зрелище, не правда ли? Он не может выйти из клетки, пока не убьет все сто двадцать ос или… - Дюренна осеклась и глубоко затянулась, подняв брови. - Мне кажется, пока что он убил восемь, - закончила она.
- Ага, - сказал Локки. - Ну… если бы мне пришлось выбирать, я поставил бы на парня. Можете называть меня оптимистом.
- Хорошо. - Женщина выпустила из ноздрей две струи дыма, похожие на серые водопады, и улыбнулась. - Я ставлю на ос. Двести солари моих - по сотне с каждого из вас. Идет?
- Я не меньше других люблю легкие пари, но давайте спросим партнера. Джером?
- Если это доставляет вам удовольствие, мадам, наши кошельки в вашем распоряжении.
- Какие любезные обманщики, - ответила Дюренна. Она поманила одного из служителей Реквина, и все трое купили в кредит фишки. И получили четыре резные деревянные палочки с десятью кольцами на каждой. Служитель записал их имена в табличку и ушел; в толпе по-прежнему заключалось множество пари.
В клетке из ячеек выбрались еще две сердитые осы-убийцы и полетели к молодому человеку.
- Я вам не говорила, - сказала мадам Дюренна, раскладывая перед собой на столике свои фишки, - что смерть одной осы приводит других в сильное возбуждение? В продолжение боя противники парня будут злиться все больше.
Две свободные осы в клетке выглядели достаточно сердитыми: парню приходилось непрерывно плясать, чтобы увернуться и не подпустить их к спине и бокам.
- Захватывающе, - сказал Жеан, вытягивая шею, чтобы наблюдать за дуэлью, и одновременно делая условные знаки. В распоряжении Жеана было не очень много выразительных средств, но Локки понял смысл: "Неужели надо оставаться с ней и смотреть на это?"
Он уже собрался ответить, но на плечо ему опустилась знакомая тяжесть.
- Мастер Коста, - сказала Селендри, прежде чем Локки успел повернуться к ней. - Один из приоров хочет поговорить с вами на шестом этаже. Небольшое дело. Касающееся… карточных трюков. Он говорит, вы поймете.
- Мадам, - ответил Локки, - я… гм… с удовольствием выполню его пожелание. Передайте, что я скоро буду.
- Лучше я сама отведу вас, - сказала Селендри с улыбкой: улыбалась только половина ее лица, другая оставалась неподвижной. - Это поможет вам быстрее пройти через толпу.
Локки улыбнулся, словно именно об этом и мечтал, и повернулся к Дюренне, разведя руками.
- У вас любопытные знакомые, мастер Коста. Вам лучше поторопиться; Джером позаботится о вашей ставке и выпьет со мной.
- Какая нечаянная радость, - сказал Жеан, подзывая служителя, чтобы заказать выпивку.
Селендри больше не тратила времени; она повернулась и двинулась через толпу к лестнице в дальнем конце круглой комнаты. Она шла быстро, выставив вперед медную руку, и толпа чудесным образом расступалась перед ней. Локки торопливо шел следом, держась поближе, потому что толпа мгновенно смыкалась снова, словно колония многочисленных существ, мимолетно потревоженных в своей деятельности. Звенели стаканы, в воздухе висели рваные клочья дыма, жужжали осы.
Вверх по лестнице на третий этаж; и снова толпы хорошо одетых людей расступались перед мажордомом Реквина. В южном крыле третьего этажа, в служебном пространстве, у полок, уставленных бутылками, хлопотали официанты. В глубине этого служебного помещения оказалась узкая деревянная дверь с нишей возле нее. Селендри вставила в эту нишу свою искусственную руку, и дверь отошла, открыв темное пространство не больше гроба. Селендри первой вошла в него, встала спиной к стене и поманила Локки.
- Подъемный шкаф, - сказала она. - Гораздо быстрей, чем пробиваться сквозь толпы по лестницам.
Помещение было очень тесным; Жеан с Селендри в нем не поместились бы. Локки невольно прижало к левому боку женщины, он чувствовал спиной ее медную руку. Селендри мимо него протянула здоровую руку и закрыла дверь. Они оказались в темноте, и Локки остро ощутил запахи: свой свежий пот, ее женский мускусный запах и что-то еще, исходящее от волос и похожее на дым от горящего соснового полена. Запах лесной, дразнящий и приятный.
- Что ж, - негромко сказал он, - здесь со мной произойдет несчастный случай. Если он меня ждет.
- Это не будет несчастный случай, мастер Коста. Но нет, по дороге наверх вас ничего не ждет.
Она пошевелилась, и Локки услышал в стене справа щелканье какого-то механизма. Мгновение спустя стены помещения задрожали, и над ними послышался слабый треск.
- Я вам не нравлюсь, - неожиданно для себя сказал Локки.
Наступило короткое молчание.
- Я знавала многих предателей, - ответила наконец Селендри, - но таких разговорчивых и бойких среди них еще не было.
- Только сознательные предатели - действительно предатели, - ответил Локки, стараясь говорить с болью. - А я хочу отплатить за обиду.
- Вам еще понадобятся оправдания, - прошептала она.
- Я вас чем-то обидел?
- Называйте это как хотите.
Локки сосредоточенно разрабатывал интонацию, с которой скажет следующую фразу. В темноте, скрывающей его лицо, его слова очищены от всех намеков, которые она могла бы усмотреть в выражении лица и манерах. Более удобного случая у него не будет. Точно алхимик, он составил необходимую обманчивую смесь: сожаление, смущение, желание.
- Если я вас чем-то обидел, мадам, я откажусь от своих слов и дел. - Едва заметное колебание: то, что нужно, для впечатления искренности. Самый надежный инструмент в его словесном репертуаре. - Только скажите. Дайте хотя бы намек.
Она едва заметно передвинулась: медная рука на мгновение нажала сильнее. Локки закрыл глаза и приказал ушам, коже, своим животным инстинктам искать в темноте малейший ключ. Презрение или желание? Он слышал биение собственного сердца, слабый пульс в висках.
- Хотел бы я получить хоть что-нибудь. Чтобы успокоить вас.
- Нельзя. - Она вздохнула. - Нельзя.
- И вы не разрешите мне даже попробовать?
- Вы говорите так же, как мошенничаете с картами, мастер Коста. Слишком гладко. Боюсь, вы умеете прятать свои мысли лучше с помощью слов, чем прятать карты с помощью рук. Если хотите знать, только ваша возможная полезность для нанимателя - и только она - позволяет мне сохранить вам жизнь.
- Я не хочу быть вашим врагом, Селендри. Не хочу неприятностей.
- Слова дешевы. Дешевы и бессмысленны.
- Я не могу… - Снова расчетливая пауза. Локки был осторожен, как скульптор, обрабатывающий резцом глаза статуи. - Послушайте, возможно, я боек. Я не умею говорить по-другому, Селендри. - Повторное использование имени, принуждение, почти заклинание. Более действенное и интимное, чем титул. - Я таков, каков есть.
- И удивляетесь, почему я вам из-за этого не доверяю?
- Я думаю, а есть ли что что-нибудь, чему вы доверяете?
- Не верь никому, - ответила она, - и тебя никогда не предадут. Противостоять будут, но предать не смогут.
- Гм-м… - Локки прикусил язык и напряженно думал. - Но ему-то вы верите, Селендри?
- А это не ваше дело, мастер Коста.
С потолка подъемного шкафа послышался громкий скрежет. Помещение в последний раз дернулось и застыло.
- Еще раз прошу прощения, - сказал Локки. - Это не шестой этаж. Девятый?
- Девятый.
Через секунду она откроет дверь. Последний момент наедине в интимной темноте. Он взвешивал слова, готовил последнюю стрелу. Нужно что-нибудь рискованное, но потенциально тревожащее.
- Знаете, я много о нем думал. Прежде чем понял, что он достаточно разумен, чтобы искренне любить вас. - Еще одна пауза. Локки понизил голос так, что его слова были едва слышны. - Думаю, более храброй женщины я никогда не встречал.
Он считал в темноте удары своего сердца. Наконец она ответила.
- Великолепное предположение, - прошептала Селендри, и в ее словах чувствовался яд. Что-то щелкнуло, тишину разорвала желтая полоска слепящего света. Селендри решительно втолкнула Локки искусственной рукой за дверь, в кабинет Реквина.
Что ж, пусть немного подумает над его словами. Пусть даст ему сигнал, подскажет, как продолжать. У него была определенная цель: достаточно, если у нее поубавится уверенности и желания ударить его ножом в спину. И если какую-то его часть смущало то, что он играет на чувствах Селендри (Черт побери! Эта часть так редко раньше проявляла себя), что ж… он напомнил себе, что, пока остается Леоканто Костой, может думать и делать что угодно. Леоканто Коста не существует в природе.
Он вышел из подъемного шкафа, не вполне понимая, кого убеждает: себя или Селендри.
3
- Мастер Коста! Мой загадочный новый союзник. Вы очень занятой человек.
Кабинет Реквина был загроможден так же, как во время первого посещения Локки. Локки с удовлетворением увидел, что на столе лежит несколько его колод карт. Подъемный шкаф открывался в нишу между двумя картинами. В прошлый раз Локки эту нишу не заметил.
Реквин стоял у проволочной сетки своего балкона и смотрел наружу. На нем был плотный темно-бордовый плащ с черными обшлагами. Рукой в перчатке он почесал подбородок и искоса посмотрел на Локки.
- На самом деле, - ответил Локки, - у нас с Джеромом выдалось несколько спокойных дней. Я ведь вам обещал.
- Я имею в виду не только последние дни. Я расспросил о том, что вы делали в предыдущие два года в Тал-Верраре.
- Как я и надеялся. Ну и?..
- Весьма познавательно. Не стану ходить вокруг да около. Ваш партнер пытался выудить у Азуры Галладрины сведения о моем хранилище. Больше года назад. Вы знаете, кто она?
Селендри медленно прошла по комнате слева от Локки, глядя на него через правое плечо.
- Конечно. Один из самых высокооплачиваемых изготовителей всякой мерзости из числа ремесленников. Я велел Джерому отыскать ее.
- А откуда вы знали, что она участвовала в создании моего хранилища?
- Удивительно, сколько можно узнать в баре для ремесленников, если угощать выпивкой и делать вид, будто все, что тебе рассказывают, захватывающе интересно.
- Понятно.
- Но старая сука ничего ему не сказала.
- И не должна была. Однако она на этом успокоилась. И ни словом не обмолвилась мне о его вопросах. Но несколько вечеров назад я начал расспрашивать, и оказалось, что в списке моих надежных глаз состоит некий продавец пива. Вот он-то и рассказал о том, как с неба упал человек, по описанию похожий на вашего партнера.
- Да. Джером рассказывал, что у старухи уникальный метод прерывать беседу.
- Что ж, вчера вечером с ней побеседовала Селендри, их беседу не прерывали. Старуху убедили вспомнить все, что можно, о визите вашего Джерома.
- Убедили?
- Финансово, мастер Коста.
- Ага.
- Я также выяснил, что вы расспрашивали о моих бандах в Серебряной Марине. С того самого времени, как Джером навестил госпожу гильдии Галладрину.
- Да. Я говорил с мужчиной по имени Драва и с женщиной по имени… как же ее звали?
- Армания Кантацци.
- Да, с ней. Благодарю вас. Роскошная женщина. Я пытался говорить не только о деле и подружиться, но она не оценила мое очарование.
- И не могла: Армания предпочитает общество других женщин.
- Какое облегчение. А я было подумал, что теряю зубы.
- Вас интересовали товары, которых никогда не видят таможенники. Вы обсуждали эти дела с несколькими людьми, но никогда не доводили переговоры до конца. Почему?
- Мы с Джеромом, поразмыслив, согласились, что безопасней нанять корабль за пределами Тал-Веррара. Тогда мы погрузили бы украденное у вас в несколько маленьких барж и избежали бы внимания, какое привлекает большой лихтер.
- Если бы я сам планировал ограбление, я бы, вероятно, согласился с вами. Теперь об алхимиках. У меня надежные сведения о нескольких ваших контактах с алхимиками на протяжении года. С респектабельными и не очень.
- Конечно. Я провел несколько экспериментов по действию горючих масел и кислот на механизмы. Подумал, что это поможет избежать скучного пиления.
- Эксперименты были плодотворными?
- Я поделюсь этой информацией с нанимателем, - с улыбкой ответил Локки.
- М-м-м… Пока оставим это. Но похоже, вы действительно готовились к чему-то. Слишком много разнообразных фактов подтверждают ваш рассказ. Остается только еще одно.
- Что именно?
- Мне любопытно, что делал старый Максилан, когда вы три дня назад его навестили.
Локки неожиданно понял, что Селендри больше не прохаживается, а неподвижно стоит в нескольких шагах за его спиной. "Покровитель воров, пошли мне надежную ложь и дай мудрость понять, когда прекратить лгать", - подумал Локки.
- Ну, он самодовольный тупица.
- Это не секрет. Любой ребенок на улице скажет мне это. Но вы признаете, что были в Мон-Магистерии.
- Был. У меня была частная встреча со Страгосом. Кстати, он считает, что вы не знаете о существовании его агентов в ваших бандах.
- Каково и было мое намерение. Но вы увиливаете, Леоканто. Чего именно хотел от вас и Джерома архонт Тал-Веррара? Причем посреди ночи? Сразу вслед за тем, как у нас с вами состоялась столь интересная беседа?
Локки вздохнул, чтобы выиграть несколько секунд на размышление.
- Я могу сказать, - ответил он, когда колебания уже начинали выглядеть подозрительно, - но боюсь, вам это не понравится.
- Конечно, не понравится. Выкладывайте.