- Подождите сдавать, - обратилась мадам Корвалье к крупье, прерывая размышления Локки. - Мира, джентльменам не везло несколько раз подряд. Может, позволим им отдохнуть?
Локки постарался скрыть возбуждение: в "карусели риска" выигрывающая пара имеет право предложить партнерам краткий перерыв в игре, но это практикуется очень редко (по вполне понятным причинам - перерыв позволяет проигрывающим прийти в себя после выпивки). Может быть, Корвалье пытается скрыть собственную слабость?
- Джентльмены очень старались и потратили много сил, считая фишки и снова и снова придвигая их к нам. - Дюренна затянулась, выпустила дым. - Вы оказали бы нам честь, джентльмены, если бы согласились на короткий перерыв, чтобы освежиться и отдохнуть.
Ага. Локки улыбнулся и сложил руки перед собой на столе. Так вот в чем дело - показать собравшимся, как мало дамы считаются с противниками, какой неизбежной полагают свою победу. Своего рода этикетное фехтование, и Дюренна только что исполнила выпад, нацеленный в горло противника. Откровенный отказ слишком неучтив, Локки и Жеан должны дать очень деликатный ответ.
- Что может освежить лучше, чем игра с такими очаровательными противницами? - сказал Жеан.
- Вы невероятно любезны, мастер де Ферра, - ответила мадам Дюренна. - Но неужели вы хотите выставить нас бессердечными? Вы разрешили нам наслаждаться в полной мере. - Она сигарой указала на сласти мадам Корвалье. - И откажете нам в ответной любезности?
- Мы ни в чем вам не отказываем, мадам, но просим удовлетворить величайшее желание, ради которого вы пришли сюда сегодня, - желание играть.
- Впереди у нас еще много партий, - добавил Локки, - и нам не хотелось бы причинять дамам даже малейшие неудобства.
С этими словами он сделал знак крупье.
- Пока никаких неудобств вы не создавали, - любезно сказала мадам Корвалье.
Локки с тревогой отметил, что этот разговор привлек внимание множества собравшихся. Они с Жеаном бросили вызов женщинам, считавшимся в Тал-Верраре лучшими игроками в "карусель риска", и вокруг их стола на пятом этаже Солнечного Шпиля собралась многочисленная публика. За другими столиками раньше тоже шла игра, но по какому-то негласному уговору между заведением и посетителями она прекратилась, и все приготовились смотреть финал.
- Хорошо, - сказала Дюренна, - мы не возражаем против продолжения игры. Возможно, вам повезет.
Отказ Дюренны от своего предложения не принес Локки облегчения: в конечном итоге она рассчитывала и дальше вытряхивать из них с Жеаном деньги, как повар выбрасывает долгоносиков из мешка с мукой.
- Шестая партия, - сказал крупье. - Начальная ставка - десять солари.
Игроки отделили по две фишки, и крупье выбросил перед каждым по три карты.
Мадам Корвалье прикончила очередную вишню в шоколаде и облизала пальцы. Прежде чем взять свои карты, Жеан на мгновение сунул пальцы левой руки под воротник рубашки и пошевелил ими, как будто почесался. Через несколько секунд Локки проделал то же самое и заметил, что мадам Дюренна, наблюдавшая за ними, закатила глаза. Сигналы между игроками вполне приемлемы, но обычно бывают более тонкими.
Дюренна, Локки и Жеан взяли свои карты одновременно; Корвалье чуть задержалась, пальцы у нее были еще влажными. Она негромко рассмеялась. Радуется хорошему раскладу или опять strut peti? Дюренна выглядела очень довольной, но Локки был уверен, что она даже во сне сохраняет такое выражение. На лице Жеана ничего не отразилось. Локки постарался изобразить легкую усмешку, хотя его три карты были настоящим хламом.
В дальнем конце зала спиральная лестница с медными перилами (у ее подножия стоял рослый охранник) вела на шестой этаж, переходя наверху в короткую широкую галерею. Внимание Локки привлекло легкое движение на этой галерее: полускрытая в тени фигура хорошо одетого человека. Теплый золотой свет фонарей отражался в стеклах очков, и Локки почувствовал прилив острого возбуждения.
Возможно ли? Притворяясь, что изучает карты, Локки не отрывал взгляда от фигуры в тени. Блеск очков не менялся, не перемещался: да, человек смотрит на их стол.
Наконец-то они с Жеаном привлекли (возможно, случайно - но боги видят, они это заслужили) внимание человека, чей кабинет находится на девятом этаже, - хозяина Солнечного Шпиля, тайного правителя всех воров Тал-Веррара, того, кто железной хваткой держит одновременно мир воровства и мир роскоши. В Каморре его назвали бы капой, но здесь у него нет никакого титула. Только имя.
Реквин.
Локки откашлялся, посмотрел на стол и приготовился проиграть очередную партию. Снаружи, с темной воды, негромко долетал звук корабельных склянок: прозвонили десять часов вечера.
4
- Восемнадцатая партия, - сказал крупье. - Начальная ставка - десять солари.
Локки пришлось дрожащей рукой отодвинуть одиннадцать пустых бутылочек, чтобы выложить свой прикуп. Мадам Дюренна, устойчивая, как корабль в сухом доке, приканчивала четвертую за вечер сигару. Мадам Корвалье как будто чуть дрожит в кресле; уж не раскраснелась ли она больше, чем обычно? Локки старался не слишком внимательно смотреть, как она делает начальную ставку; возможно, эта дрожь - результат его собственного опьянения. Уже почти полночь, и дымный воздух душного зала ел Локки глаза и колол горло, как шерсть.
Крупье, абсолютно бесчувственный и, как всегда, внимательный - казалось, им управляет более точный механизм, чем механизм карусели, - положил на стол перед Локки три карты. Локки провел пальцами под отворотом рубашки, взял карты и довольным тоном произнес: "Ага!" Карты - поразительная ерунда; худший расклад за весь вечер. Локки моргнул и сощурился: вдруг алкоголь не дает ему увидеть карты отчетливее? Но увы: вновь сосредоточившись на картах, он увидел, что они не стали лучше.
В предыдущей партии выпить пришлось женщинам, но если только на руках у Жеана (слева от Локки) нет настоящего чуда, очень скоро по столу к дрожащей руке Локки покатится новая бутылочка.
За восемнадцать партий, подумал Локки, мы спустили девятьсот восемьдесят солари. Мозг Локки, затуманенный алкоголем, с трудом производил вычисления. Запас одежды на год для человека самого высокого положения. Небольшой корабль. Очень большой дом. Заработок честного ремесленника, например, каменщика, за целую жизнь. Приходилось ли ему когда-нибудь выдавать себя за каменщика?
- Первый прикуп, - сказал крупье, возвращая Локки к игре.
- Карту, - сказал Жеан; крупье послал ему карту; Жеан посмотрел ее, кивнул и положил в центр стола еще одну фишку. - Повышаю ставку.
- Подождите, - сказала мадам Дюренна. - Раскрываюсь перед партнером.
Она показала свои карты мадам Корвалье, и та не сдержала улыбку.
- Карту, - сказал Локки. Крупье послал ему карту, и Локки чуть приподнял ее, чтобы увидеть, какого она достоинства. Двойка чаш, в таких обстоятельствах стоит ровно столько, сколько свежее дерьмо бродячего пса. Локки заставил себя улыбнуться. - Повышаю, - сказал он, протягивая две фишки. - Боги меня благословили.
Все выжидательно посмотрели на мадам Корвалье. Она взяла вишню из своих быстро сокращающихся запасов, положила в рот и неторопливо облизала пальцы.
- О-хо! - сказала она, разглядывая свои карты и постукивая скользкими пальцами по столу. - О… хо… хо… Мара… такое… странное…
И упала головой на большую груду лежащих перед ней фишек. Ее карты разлетелись, открывшись, а она пыталась подхватить их и перевернуть.
Мадам Дюренна потрясла партнершу за плечо.
- Измила! Сосредоточься! - настойчивым шепотом сказала она.
- Змила, - согласилась мадам Корвалье сонно и невнятно. Рот ее раскрылся, и из него на фишки вытекли остатки вишни в шоколаде. - Мммрммииллла. Оччччень… стр… странно…
- Игру продолжает мадам Корвалье. - Крупье не мог скрыть удивления в голосе. - Мадам Корвалье должна сделать выбор.
- Измила, - сказала встревоженно мадам Дюренна. - Измила.
- Карты… - пробормотала Корвалье. - Смотри, Мара… как… много карт… на сто…
За этим последовало:
- Блмб… на… фла… га…
И мадам Дюренна отключилась.
- Окончательное поражение, - сказал через несколько секунд крупье. Лопаточкой он забрал все фишки мадам Дюренны и быстро сосчитал их. Локки и Жеан выиграли все, что лежало на столе. Угроза потерять тысячу солари превратилась в выигрыш такой же суммы, и Локки облегченно вздохнул.
Крупье посмотрел на мадам Корвалье - ее голова, как на подушке, лежала на фишках - и негромко кашлянул.
- Джентльмены, - сказал он, - заведение предоставит вам новые фишки взамен… гм… тех, что на столе.
- Конечно, - сказал Жеан, осторожно прикасаясь к горке фишек Дюренны, появившейся перед ним. Локки слышал в толпе возгласы удивления и ужаса. Некоторые более великодушные зрители зааплодировали, но эти аплодисменты быстро стихли. Всех скорее ошеломил, чем обрадовал вид знаменитой мадам Корвалье, опьяневшей после всего лишь шести порций.
- Гм… - Мадам Дюренна смяла сигару в золотой пепельнице и встала. Она картинно надела свой пиджак из черного бархата с платиновыми пуговицами и серебристой подкладкой - такой пиджак стоил не менее половины того, что она сегодня проиграла.
- Мастер Коста, мастер де Ферра, похоже, мы должны признать вашу победу.
- Но мы вас определенно не переиграли, - ответил Локки, готовясь выдать очаровательную улыбку и собирая остатки разума. - Вы едва нас не… напоили.
- И весь мир теперь вращается вокруг меня, - сказал Жеан. Движения его рук были точны и верны, как у ювелира. Они оставались такими на протяжении всей игры.
- Джентльмены, я высоко ценю ваше приятное общество, - сказала мадам Дюренна голосом, который говорил об обратном. - Может, сыграем еще на этой неделе? Вы должны дать нам возможность отыграться, хотя бы из соображений чести.
- Ничто не доставит мне большее удовольствие, - ответил Жеан, а Локки с воодушевлением кивнул, от чего у него заболела голова. В ответ мадам Дюренна холодно протянула руку и позволила своим противникам поцеловать воздух над ней. Когда они это проделали - так, словно приближались к особенно раздражительной змее, - четверо служителей Шпиля помогли по возможности достойно унести храпящую мадам Корвалье.
- Боже, до чего, должно быть, скучно вечер за вечером смотреть, как мы пытаемся напоить друг друга, - сказал Жеан. Он дал крупье пятисоларовую фишку: здесь было принято давать служителям на чай.
- Я так не считаю, сэр. В каком виде вы хотите получить сдачу?
- Какую сдачу? - улыбнулся Жеан. - Оставьте себе все.
Второй раз за вечер крупье проявил какие-то человеческие чувства: хоть он состоятельный человек, половина такой фишки равна его годовому заработку. Он едва не ахнул, когда Локки бросил ему десяток фишек.
- Счастливы женщины, которые проводят здесь много времени, - сказал Локки. - Купите себе дом. Мне сейчас трудно сосчитать выигрыш.
- Боже! Большое спасибо, джентльмены! - Крупье осмотрелся и негромко продолжил: - Эти две дамы редко проигрывают, знаете ли. На самом деле на моей памяти это первый случай.
- У всякой победы есть своя цена, - сказал Локки. - Думаю, завтра, когда я проснусь, моя голова за нее заплатит.
Мадам Корвалье унесли вниз по лестницам, а мадам Дюренна шла рядом, бдительно следя за служителями, которые несли ее карточную партнершу. Толпа рассеялась; те, кто оставался за своими столами, попросили у крупье новые колоды; игра начиналась снова.
Локки и Жеан собрали фишки (те, что обслюнявила мадам Корвалье, быстро заменили служители), сложили их в обычные бархатные сумки и направились к лестнице.
- Поздравляю, джентльмены, - сказал охранник, преграждавший вход на шестой этаж. Сверху доносился звон бокалов и негромкие голоса.
- Спасибо, - ответил Локки. - Боюсь, мадам Корвалье сдалась очень своевременно: еще одна-две партии, и это сделал бы я.
Они с Жеаном медленно спускались по лестнице вдоль внешней стены Солнечного Шпиля. Одеты они были как состоятельные люди, по последней веррарской моде. Локки (чьи волосы, алхимически обработанные, стали светлыми и блестящими) был в коричневом фраке со стянутой талией и с фалдами до колен; большие трехслойные манжеты, оранжевые с черным, украшали золотые пуговицы. Жилета на нем не было, только пропотевшая рубашка из тончайшего шелка со свободным черным воротником. Жеан одет так же, хотя фрак у него серовато-голубой, как море под облачным небом, а талия перетянута широким кушаком того же цвета, что и его короткая курчавая борода - черным.
Они шли вниз по этажам… мимо знатных посетителей… мимо королев веррарской коммерции, которых сопровождали привлекательные молодые компаньоны, похожие на домашних животных при своих хозяйках. Мимо мужчин и женщин с купленными лашенскими титулами, глядящих поверх карт и кувшинов с вином на отпрысков знатных семей из Каморра; мимо вадранских судовладельцев, в тесных черных камзолах, с морским загаром, похожим на маску, закрывающую резкие бледные лица. Локки узнал по крайней мере двух приоров, членов торгового Совета, который теоретически правил Тал-Верраром. Похоже, главное требование к допуску в этот игорный дом - тугой кошелек.
Стучали кости, звенели стаканы; знаменитые и богатые смеялись и кашляли, бранились и вздыхали. В теплом воздухе висели облака дыма, витали запахи духов и вина, пота и жареного мяса; иногда доносился и запах алхимических наркотиков.
Локки бывал во дворцах и поместьях; хоть Солнечный Шпиль обставлен роскошно, многие из его посетителей, когда ночь пройдет и играть будет нельзя, вернутся в свои дома, которые ничем не хуже. Истинное волшебство Солнечного Шпиля в его своенравной исключительности: откажи в чем-нибудь достаточно большому числу людей, и рано или поздно то, в чем отказываешь, как густым туманом, окутается загадочностью.
В дальнем углу первого этажа несколько дюжих служителей охраняли почти не видную посетителям большую деревянную кабину. К счастью, очереди не было. Локки поставил свою сумку перед единственным окном кабины.
- Все на мой счет.
- С большим удовольствием, мастер Коста, - ответил служитель, принимая сумку. В этом царстве винных паров и ставок Леоканто Коста, купец-спекулянт из Талишема, хорошо известен. Служитель быстро сделал несколько записей в гроссбухе. Локки выиграл у Дюренны и Корвалье почти пятьсот солари (без щедрых чаевых крупье).
- Полагаю, можно поздравить вас обоих, мастер де Ферра, - сказал служитель, когда место Локки занял Жеан со своей сумкой. Джером де Ферра, также из Талишема, постоянный спутник и партнер Леоканто. Пара вымышленных горошин в стручке.
Неожиданно Локки почувствовал, что на его левое плечо легла чья-то рука. Он осторожно повернулся и увидел женщину с короткими черными волосами, в роскошном платье того же цвета, что одежда служителей Шпиля. Одна сторона ее лица была удивительно прекрасна; вторая представляла собой коричневую кожаную полумаску, сморщенную, словно сильно обгоревшую. Когда женщина улыбалась, поврежденная часть ее губ не двигалась. Локки показалось, что живая женщина с трудом пытается выбраться из глиняной скульптуры.
Селендри, мажордом Реквина.
Рука, которую она положила Локки на плечо (левая, с поврежденной стороны), не настоящая. Когда женщина убрала руку, в свете ламп тускло блеснул медный протез.
- Заведение поздравляет вас, - сказала она глухим голосом. - Отличное умение держаться и большая сила духа! Мы желаем сообщить вам и мастеру де Ферра: знайте - вы желанные гости на шестом этаже, если пожелаете воспользоваться такой возможностью.
Улыбка Локки была вполне искренней.
- Большое спасибо от меня и моего партнера, - сказал он с пьяной развязностью. - Такое отношение со стороны заведения, конечно, очень лестно для нас.
Женщина небрежно кивнула и исчезла в толпе так же стремительно, как появилась. Тут и там посетители поднимали брови: гости Шпиля поняли, что сама Селендри объявила о повышении социального статуса Локки и Жеана.
- Мы входим в моду, мой дорогой Джером, - сказал Локки, когда они сквозь толпу пробирались к входной двери.
- На какое-то время, - согласился Жеан.
- Мастер де Ферра. - Главный привратник улыбнулся при их появлении. - И мастер Коста. Вызвать вам экипаж?
- Не надо, спасибо, - ответил Локки. - Я упаду, если не проветрю голову свежим ночным воздухом. Мы прогуляемся.
- Очень хорошо, сэр.
С военной точностью четверо служителей распахнули дверь, пропуская Локки и Жеана. Два вора осторожно шагнули на широкие каменные ступени, устланные красным бархатом ковром. Ковер здесь, как знал весь город, ежедневно выбрасывался и заменялся новым. Оттого только в Тал-Верраре можно найти множество нищих и бродяг, которые привычно спят на обрывках красного бархата.
Вид был потрясающий: направо, за очертаниями других игорных домов, просматривался весь полумесяц острова. На севере относительно темно по сравнению с освещенным районом Золотых Ступеней. За городом, к югу, северу и западу, серебристо фосфоресцирует Медное море, озаренное тремя лунами на безоблачном небе. Тут и там видны призрачные, словно ртутные мачты кораблей.
Посмотрев вниз и налево, Локки увидел за ломаной линией городских крыш пять более низких ярусов острова: несмотря на прочные камни под ногами, это вызывало головокружение. Вокруг слышались голоса развлекающихся, цокот копыт - лошади везли по булыжникам экипажи, по прямой улице шестого яруса их двигался сразу десяток. Вверху уходил в сверкающую темноту Солнечный Шпиль, освещенный алхимическими огнями, яркими, как свечи, которыми привлекают внимание богов.
- А теперь, мой профессиональный пессимист, - заговорил Локки, когда они отошли от Шпиля и оказались в относительном уединении, - мой вечно встревоженный купец, мой неутомимый источник сомнений и насмешек… что скажешь?
- О, совсем немного, мастер Коста. Мне трудно думать: меня подавляет утонченная гениальность твоего плана.
- Это весьма напоминает сарказм.
- Да боже упаси, - ответил Жеан. - Обижаешь! Твои невыразимые преступные добродетели вновь восторжествовали с той же неизбежностью, с какой приходит и уходит прилив. Склоняюсь к твоим ногам и прошу прощения. Ты гений, питающий само сердце мира.
- А ты…
- Если бы только здесь оказался прокаженный, - прервал Жеан, - дабы ты мог возложить на него руки и чудесным образом исцелить…
- Развонялся, потому что просто завидуешь.
- Возможно, - согласился Жеан. - Но на самом деле мы основательно разбогатели, нас не поймали, не убили, более того - пригласили на следующий этаж. Должен признать, что ошибался, называя твой план глупым.
- Правда? Хм… - Локки сунул руку под отворот куртки. - Надо сказать, план был действительно глупый. Невероятно безответственный. Еще одна бутылочка - и со мной было бы кончено. На самом деле я очень удивлен, что мы выиграли.
Он опять секунду или две рылся под отворотом и вытащил клочок шерсти шириной и длиной с большой палец. А когда упрятывал его в один из наружных карманов, от клочка поднялось облачко пыли. Локки на ходу старательно вытер ладони о рукава.
- Почти проиграли - просто другой способ сказать: в конце концов выиграли, - заметил Жеан.