Три следующие дня она до обеда занималась офицерами, а к двум вместе с Брагинским шла сдавать экзамены. Олег вел себя дружелюбно, но никаких ухаживаний больше не было. Сдав последний экзамен, Настя отнесла табель директору и тут же написала заявление об экстернате на девятый класс. После выходных она опять занялась оптимизацией, совмещая ее с учебой. Когда группа была обработана, девочка спросила Зеленина, как обстоят дела с ее просьбой.
- Все готово, - ответил полковник, - но ничего не получите, пока не пройдете подготовку. Еще не хватало, чтобы вы случайно застрелились. Завтра пятница, так что можете появиться сразу с утра.
Когда она на следующий день прибыла в кабинет Дмитрия Павловича, он вызвал одного из своих подчиненных и приказал ему отвести девочку в тир. В тире ее встретил инструктор, который, не выказывая удивления возрастом своей ученицы, выложил перед ней на стойку автомат и пистолет.
- Это автомат СР3М в максимальной комплектации. Как видите, у него установлены глушитель и оптический прицел. С ним можно прицельно стрелять на дальность до четырехсот метров. Патроны дозвуковые, поэтому стрельбы почти не слышно. Передняя рукоятка и приклад могут складываться. Вес с магазином в тридцать патронов чуть больше трех килограммов. Разборку будете изучать?
- Обойдусь, - ответила Настя. - Покажете только, как снять оптику. Главное - это стрельба.
- Хозяин - барин, - пожал он плечами. - Теперь пистолет. Это модель ПСМ, которую отличают малый вес и размеры. В магазине восемь патронов пять и сорок пять на восемнадцать. Несмотря на несерьезный вид, это очень хорошее оружие. Разборка тоже не нужна? Ну тогда начнем с правил безопасности при стрельбе.
В тире девочка задержалась почти на два часа. После того как она обработала инструктора, он все–таки настоял на изучении разборки и сборки оружия, после чего она расстреляла по десять магазинов, собственноручно набивая их патронами. Результаты стрельбы инструктора удивили.
- Не снайпер, но очень неплохо, - одобрительно сказал он. - Немного потренироваться, и дотянете до уровня наших оперативников. Я сообщу, что вы все сдали. В отличие от других, вам ничего подписывать не нужно.
Ничего она не подписывала и тогда, когда получила свои стволы и сумки, набитые магазинами.
- Учитывая условия хранения, вам дали не цинки, а снаряженные магазины, - сказал ей Зеленин, - и оружие не в консервации, а готовое к бою. Руководство надеется, что вы очень хорошо подумаете, прежде чем все это использовать.
- Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, - ответила девочка, отправив все храниться. - Я плохо думать не умею. Не скажете, когда у нас начнется лечение, ну и все остальное?
- Лечение - примерно через месяц, - ответил он. - Обучать языкам на постоянной основе начнете в ноябре или декабре, пока точно не скажу. Но до этого вас еще попросят обучить языкам наших сотрудников. Возможно, обратятся и насчет лечения.
- Все сделаю, - пообещала Настя. - Только будет просьба дать мне неделю отдохнуть и не дергать без необходимости. Я никуда из Москвы не улечу, просто хочу от всего отдохнуть, ну и заодно опробую медитацию Блинова.
- Я передам руководству, - сказал полковник. - Думаю, что никто вас не побеспокоит. Отдыхайте, только постарайтесь действительно никуда не улетать. На вас возлагают очень большие надежды, и будет плохо, если вы их разрушите каким–нибудь необдуманным поступком.
Всю следующую неделю, с десяти утра до пяти вечера, она облетала намеченные министерства и службы, делая себе небольшой перерыв на обед. Из–за того, что приходилось постоянно использовать "Полог тишины", сил к концу дня оставалось на донышке, а за ночь Настя не успевала восстановиться. Приходилось восполнять потери у Раша, но для него такие траты были мелочью. Девочка летала по коридорам и читала таблички на дверях. В двери, на которых таких табличек не было, приходилось заглядывать. Воздействию подвергались только начальники. Как правило, они имели отдельные кабинеты, а не сидели по несколько человек в одной комнате. В тех случаях, когда она не могла определиться, чиновника приходилось допрашивать. Всего у нее "в друзьях" оказалось около трех тысяч начальников из четырех министерств и шести служб и комитетов.
- Теперь осталось обработать редакторов газет и основных телевизионных каналов, - сказал ей Раш. - На закуску оставь парламентариев. Там тоже ни к чему заниматься массовкой, работать нужно только с теми, кто что–то решает. Будешь заниматься администрацией президента?
- Не буду я ими заниматься, Раш, - ответила Настя, - и парламентариями не буду. Обработаю твоих редакторов, и на этом все. Я сказала, что буду отдыхать, а сама устала как собака. Мне уже это внушение противно произносить. Президент ко мне, между прочим, так и не обратился.
- Он получил от тебя все, что ты могла дать, кроме языков, - сказал Раш, - а их он всегда может выучить, когда заработает центр. Наверное, решил, что разбираться с противниками с твоей помощью слишком рискованно. Да и ты начала ставить условия. Мне бы такое на его месте не понравилось. Ладно, закончим с политикой. Не скажешь, чью фотографию ты сегодня смотрела на дисплее телефона? Это, случайно, был не Олег?
- Запретить тебе, что ли, смотреть моими глазами? - задумалась девочка.
- Обижусь и перестану с тобой общаться, - предупредил браслет. - Если тебе плохо без Олега, зачем было накладывать на него эти запреты? И память ты не стерла, а заблокировала. Тебе сказать, к чему это приведет? Со временем он начнет кое–что вспоминать, мучаясь из–за того, что не может вспомнить все. И сейчас он будет мучиться, потому что его тянет к тебе, а непонятно что запрещает проявлять хоть какую–то инициативу. Если хочешь с ним порвать, сделай все так, как надо!
Олег в это время сидел в своей комнате и смотрел на фотографию Насти. Он ее несколько раз тайком сфотографировал телефоном, а потом выбрал лучший снимок и отнес его в ателье. Недавно позвонил дед и сказал, что скоро приедет. Два дня назад юноша сдал последний экзамен и, можно сказать, перешел в одиннадцатый класс. Все было сдано на отлично, и такой подвиг, по мнению деда, нуждался в поощрении. Когда прозвенел дверной звонок, Олег положил на столик фотографию и пошел открывать.
- Здравствуй, - поздоровался зашедший в прихожую Алексей Иванович. - Отец еще не приехал?
- Если не задержится, приедет через полчаса, - посмотрев на часы, ответил юноша. - Пойдем в мою комнату.
- Что тебе подарить за сданную на отлично сессию?
- Можешь ничего не дарить, - ответил он. - Я ее сдавал для себя, а не для вас с отцом.
- А все–таки?
- Садись в кресло, - пригласил он деда. - Если хочешь сделать мне приятно, подари деньги. Я найду, куда их пристроить.
- Откуда у тебя эта фотография? - спросил старик, пододвинув к себе оставленную на столе фотографию Насти. - Это ведь Настя Никитина?
- А ты ее откуда знаешь? - удивился Олег, который не помнил разговора о вечеринке.
- Я, кажется, первый задал вопрос! - рассердился дед.
- Да пожалуйста, - ответил юноша. - Мы с ней на пару сдавали экстернат, только у нее он был за восьмой класс. Сдала, как и я, на одни пятерки и сейчас готовится сдать экзамены за девятый класс. Говорила, что хочет в этом году разделаться со школой.
- Нам она говорила то же самое, - сказал старик. - Умная и очаровательная девочка, но я бы тебе посоветовал найти другую!
- Но почему? - не понял внук. - Что в ней такого, чтобы я ее сторонился?
- Настя - внучка моего старого друга. Он привез ее на одну из наших вечеринок. Объяснил этот не совсем обычный поступок желанием познакомить ее с ректором МГТУ. Обычно мы собираемся у Снеговых. С нами она не сидела, ушла болтать к племяннику Николая. Потом вернулась оттуда верхом на собаке, к которой боится подойти Александра.
- Я к ней сам побоялся подойти, когда мы с тобой там были, - сказал Олег. - А как на Настю отреагировал Андрей?
- Не знаю, - ответил дед. - Меня это не интересовало ни тогда, ни потом. Главное было в другом. После этого вечера мы все дружно избавились от своих болезней и сильно помолодели. Ты ведь помнишь, каким я был?
- Конечно, помню. Мы с отцом тогда сильно удивились.
- Мы все помалкивали, не стал молчать Олег, который за несколько дней излечился от убивавшей его саркомы. Как я позже узнал у Николая, он пригласил сына по настоятельной просьбе Никитина, причем пригласивший его Сергей за весь вечер с молодым Снеговым не разговаривал, так, перебросился парой фраз.
- Он хотел, чтобы Настя вылечила сына его друга, а вам просто повезло оказаться рядом! - догадался Олег. - Кто же она такая?
- Не знаю, - сказал старик. - Через некоторое время нашей вечеринкой заинтересовались в ФСБ и стали задавать много вопросов. Догадываешься, о ком спрашивали больше всего? Я говорил с Сергеем, но он не захотел рассказывать о внучке. Когда что–то скрывают от старых друзей, это "что–то" должно быть не просто очень важным, но и опасным. Кстати, на той вечеринке она в шутку называла себя ведьмой.
- Не верю я ни в какую чертовщину! - с возмущением сказал юноша. - И ты в нее никогда не верил! Она с вами просто пошутила!
- Я и сейчас не верю, - успокоил его дед. - Но что–то с ней не так. Какие у вас отношения?
- Никаких! - мрачно ответил Олег. - Пока сдавали экзамены, виделись каждый день. Я даже начал за ней ухаживать. Сначала она меня послала, а потом уже принимала нормально. А в последние дни словно что–то случилось. Она от меня воротила нос, а я не мог набраться смелости и спросить, в чем причина! Только соберусь, и сразу накатываются страх и нерешительность. Не помню, чтобы со мной такое когда–нибудь было. А теперь вообще не видимся. Сижу и вместо занятий смотрю на ее фото! Я понимаю, что она еще девчонка, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать!
- Не так уж это и глупо, - сказал дед. - Через три года вы уже будете взрослыми. Конечно, вовсе необязательно жениться только потому, что это уже можно сделать, но если будет любовь, то почему бы и нет? Умным людям брак не помеха, а материально я бы вам помог, так что могли бы дальше учиться. Только я все–таки хотел бы видеть твоей избранницей другую. Надеюсь, что так и будет.
- Вряд ли ей нужна твоя помощь, - сказал Олег, пропустивший мимо ушей последние фразы. - Их семья живет в доме напротив в четырехкомнатной квартире. Знаешь, сколько они стоят?
- Странно, - задумался Алексей Иванович. - У нее отец полковник полиции, а мать вообще не работает. У Сергея, конечно, есть сбережения, но не такие. Эта семья переехала сюда из Ростова через пару месяцев после разборок с нашей вечеринкой. Может, это не их квартира?
- Хочешь сказать, что им ее купили из–за Насти? Кто же она такая?
Глава 20
- Вот это ваше рабочее место, - сказал Зеленин, открыв дверь в длинный и узкий коридор с высоким потолком. - Освещение в нем естественное через окна, но есть и светильники.
- Надеюсь, что я не буду ими пользоваться, - отозвалась Настя. - Сколько палат?
- Пять палат и по сто двухъярусных кроватей в каждой, - ответил полковник. - Мы рассчитывали на тяжелых больных, поэтому стоячий вариант исключили. Уплотняли по максимуму, оставляли только узкие проходы. Размеры палат такие, что вас хватит только на одну.
- Обработала палату и перехожу к следующей, - сказала девочка. - За пятнадцать минут успею пройти все пять и вернуться к первой. Получается, что на тысячу больных у меня уйдут сорок пять минут. Долго их будут менять?
- Менять начнем сразу после окончания третьей обработки, - ответил Зеленин. - Вы перешли ко второй палате, а в первой уже пойдет замена. Санитаров много, поэтому за нами задержки не будет. Конечно, в первые дни много не пропустим.
- А найдут вам столько тяжелых больных? - спросила она. - Пять тысяч в день - это сто пятьдесят в месяц. Если брать только из Москвы…
- С лечебными учреждениями уже работают, - пожал он плечами. - Не хватит тяжелых, дадут обычных. Все равно нужно ждать, пока сдадут первый больничный корпус. Потом мы с вашей помощью очистим московские больницы, и пациентов из других городов можно будет завозить в них. Все равно изучать будут не всех, а отдельных выздоравливающих.
- Значит, рабочий день будет немного больше четырех часов. Выходной дадите? Ходить взад–вперед четыре часа каждый день и выполнять одно и то же… Я, конечно, рада дарить людям жизнь и здоровье, но если такая работа будет долго продолжаться без отдыха, могу рехнуться.
- Вы будете отдыхать по воскресеньям, - сказал Зеленин, - да и в обычные дни никто не помешает слетать в те места, где у нас есть что–то вроде баз. Там вам обеспечат такие условия, которые полностью исключат какую–либо опасность. Контактировать будете с небольшим числом проверенных людей. Конечно, их тоже нужно будет обработать.
- Это хорошо, - довольно сказала Настя. - Вы уже продумали, как объяснить то, что ваши исцеления проводятся не круглосуточно, а только четыре часа? Да и из–за воскресенья поднимется вой.
- Наверное, что–то придумали, - ответил полковник, - я не в курсе. Вряд ли наша затея с лечащим оборудованием продержится долго, так что готовьтесь к славе. Неудобств лично вам она не принесет, а вот вашей семье… Как только поймут, что вы дарите жизнь, начнут осаждать наши отборочные комиссии и пытаться выйти на вас хотя бы через родственников. Хорошо, что у вас охраняемый двор, но придется усилить охрану. К тому же и в вашем дворе есть больные. Посмотрим, может, вам на время придется сменить место жительства. Хорошо, что ваша младшая сестра не ходит в школу.
- Ольга уже отчиталась экстерном за первый класс и сейчас засела за учебники второго, - вздохнула девочка. - С одной стороны это хорошо, а с другой… Она ведь совсем не общается со сверстниками и жизнь знает только по книгам и фильмам. Ладно, рабочее место я посмотрела. Вы для меня что–нибудь приготовили на оставшееся время?
- Завтра будет группа наших офицеров и чиновников Министерства промышленности и торговли. Всех нужно обучить китайскому. Будут несколько больных, но на следующей неделе. Это пока все. Обучение проведем в нашем классе, а о времени я вам позвоню.
Простившись с Зелениным, Настя через несколько минут была дома. Она хотела успеть, подготовиться к экзаменам, пока не заработала клиника, но не успевала.
- Может, уже займешься моей красотой? - пристала Оля. - У Джуны все получается, значит, должно получиться и у меня!
Мордочка мартышки действительно с каждым днем становилась все симпатичней. Глаза увеличились раза в два, а ресницам могла позавидовать кукла, образ которой Настя взяла для заклинания. Защечные мешки ушли, окончательно сформировался очаровательный носик, складки разгладились, а шерсть на лице стремительно исчезала. Изменились даже челюсти, хоть пока и не очень сильно.
- Куда ты торопишься? - сказала Настя. - Ты подумала, что будем делать, если у меня получится какая–нибудь ерунда? Подожди хотя бы месяц. А сейчас не мешай, мне нужно заниматься.
Отделавшись от сестры, она взяла из стопки учебников "Естествознание" и легла с ним на кровать. Долго учиться не получилось. Сначала опять помешала Оля, которой надоело заниматься математикой. Она вспомнила, что еще не показывала Насте купленную вчера кофту и пришла хвастаться. Вторым помешавшим был Раш.
- Отвлекись от учебника, - сказал он девочке. - Все равно от такого изучения не будет толку. Нужно сосредоточиться на том, что читаешь, а чем занимаешься ты?
- Ты уже научился заглядывать в мои мысли? - с подозрением спросила она.
- Мне и заглядывать не нужно, - ответил Раш. - Мыслей я твоих не читаю, а состояние чувствую. Опять эта вселенская печаль! Когда зомбировали редакторов, ты от нее отошла, а теперь опять грустишь. Слетала бы к нему и сняла свои запреты. Люди бывают разные, а тебе попался рационально мыслящий кадр. Ну не хватило у него фантазии, чтобы сходу поверить в твою сказку! Так что, из–за этого его мучить и мучиться самой? Ты в таком состоянии ни учиться, ни даже медитировать нормально не сможешь.
- Отстань, Раш, - рассердилась Настя. - С этим я разберусь сама!
- Как же, разберешься! - ехидно сказал браслет. - Это у тебя точно первая любовь, из–за которой перестают нормально соображать. А ведь есть хорошее средство, и ты его знаешь.
- Это какое же? - с подозрением спросила девочка. - Ты мне не "убийцу эмоций" предлагаешь? Так я тебя за такое предложение сейчас засуну куда–нибудь в шкаф и не выну, пока не понадобится сила!
- Он не все эмоции убивает, - ответил Раш, - а только связанные с тем объектом, который на него наложишь. Наложи образ своего красавчика, и будешь опять радоваться жизни. Все равно тебе рано любить. И его можешь точно так же обработать, чтобы не мучился.
- Точно, в шкаф! - решила она.
- Как хочешь, - не стал спорить Раш, - я могу полежать в шкафу, мне там будет спокойно, в отличие от тебя. А лучше подумай своей красивой головкой, может, поймешь, что я прав. Кто сказал эфэсбэшникам, что я умнее тебя? По–моему, это была ты. И учти, что у меня перед тобой есть огромное преимущество: нет мозгов и гормонов, которые отключают в них соображение. Ты же умница! Не хочешь убивать те ростков любви или дружбы, которые у вас зародились? Тогда дай им расти! Чувство, как и жизнь, не может застыть в одном состоянии. Оно или развивается и крепнет, или чахнет и погибает. Тебе ничего не стоит слетать к нему и взглянуть в глаза. В конце концов, примени магию и узнай, как он к тебе относится.
- Слетаю! - решила Настя. - Сейчас переоденусь…
Она сняла помявшийся костюм и надела платье, в котором ходила сдавать экзамены. Когда одевалась, подумала, что нужно заняться своей одеждой. Мысль появилась и исчезла, смытая страхом и волнением.
"Раш прав, в том, что мне это ненужно, - подумала она, с трудом застегнув молнию. - Черт бы побрал этот экстернат и эту школу, и ее директора, которые свели нас вместе! Пусть это случается со всеми, но не в четырнадцать с половиной лет!"
Сфера послушно пролетела сквозь стену и устремилась к соседнему дому. Отсчитав восьмой этаж, Настя полетела вдоль окон, заглядывая в каждое. Комнату Олега узнала сразу и тут же увидела его самого. Юноша сидел за столом и что–то рассматривал. Когда она оказалась в комнате, увидела, что он уставился в ее фотографию. Настя убрала сферу, но, для того чтобы обратить на себя внимание, пришлось заговорить.
- Давно так сидишь? - спросила девочка.
- Ты? - оторопел он. - Точно, пошли глюки! Ну и ладно, пусть ты глюк, только не исчезай!
- Стукнуть тебя, что ли? - задумчиво сказала она. - Во всех книгах читала, что галлюцинации проверяют болью. Ты хорошо терпишь боль?
- Точно Настя! - воскликнул Олег и вскочил, опрокинув стул. - Как ты здесь очутилась?
- Сейчас вспомнишь, - сказала девочка и сняла блокировку памяти.