- Я пообещал, что через пару лет обязательно вернусь и научу своего старшего сына играть на гитаре. А теперь, может, объяснишь, какого черта мы сюда приперлись?
Мошенник сел на кровати, огляделся по сторонам:
- Перо и бумага есть?
Писчие принадлежности обнаружились быстро. Каренс задумчиво погрыз перо, и уже через пару минут на листе появился длинный список.
- Пойдешь купишь все это.
- Сейчас? Ночь же на дворе!
Джокер пожал плечами:
- Но ведь существуют лавки, работающие круглосуточно. Или ты предпочитаешь поближе познакомиться с новообретенной семьей?
Найрид буквально вырвал лист из рук мошенника, пробежал список глазами:
- Так, подожди, зачем тебе пять колод карт?
- Пять? - удивленно присвистнул шулер. - Это называется "заработался". Семь ведь нужно!
Несколько мгновений менестрель осмысливал прочитанное и услышанное, а потом спросил:
- Ты собрался играть в карты?
- Не играть - выигрывать.
- Мошенничать?
- Не ори, - строго оборвали его. - У тебя есть другой вариант, как нам заработать денег?
- Ну…
- Нам ведь нужно дойти до Алронда? Сам говорил, что немного денег у тебя есть. На то, что указано в списке, должно хватить. Отвары трав в принципе не дорогие, карты - тоже.
Вероятно, необходимые Каренсу предметы были и впрямь не очень дорогими, но искать их пришлось по всему городу. Тем более что джокер, перестраховавшись, строго-настрого запретил покупать одинаковые предметы в одной и той же лавке.
Оставалось приобрести всего пару колод. Вымотавшийся за ночь менестрель высыпал на ладонь остатки денег и долго изучал одиноко лежащие три монеты: две медные и одну серебряную. По всем расчетам, оставаться у Найрида могла только медь. В крайнем случае - бронза. Так откуда взялось серебро?
Монета музыканту не понравилась, и он, недолго думая, решил ею расплатиться. Заспанный торговец-фавн, зевая, долго крутил сребреник в руках, потом спросил что-нибудь поменьше и лишь минут через пять положил на прилавок нераспечатанные карты и высыпал рядом горсть бронзы.
В последнюю ночную лавку музыкант заходил с некоторой опаской. Двумя пальцами порылся в кошельке, осторожно извлек самую большую монету - и разглядел на серебристой поверхности знакомый императорский профиль.
Выяснять, каким образом неразменная монета возвратилась к хозяину, Найрид не стал. А то, как она попала к музыканту, вполне понятно - Амансио расплатился за урок музыки. Менестрель, не глядя, заплатил торговцу и вышел из лавки, подбрасывая сребреник на ладони. О новом приобретении стоило подумать на свежую голову.
Перед самым рассветом Найрид ввалился в комнату к мошеннику и, растолкав его, бросил под ноги сумку с покупками:
- На, разбирайся, и спокойной ночи.
Пока Каренс заспанно хлопал глазами, музыканта и след простыл. Он спустился вниз, растолкал мирно дремлющую невесту, потребовал себе свободную комнату и завалился спать. Все остальное могло подождать.
Весь день Каренс колдовал в своей комнате. Бурлили подогреваемые на небольшой жаровне настои трав. Чуть слышно шуршал кинжал, скользя по разрезаемой бумаге. Сновала по картону тонкая игла. Медленно падали на разукрашенную всеми цветами радуги карточную рубашку капли краски - все привычно и отработанно до последнего жеста. Мошенник готовился к работе.
На закате, когда солнце окрасило крыши в багровый цвет, в небольшой игровой дом на окраине города вошли двое. Один из них тут же направился к карточному столу. Второй, о чем-то задумавшись, остановился возле стойки и, заказав бокал вина, принялся неспешно его цедить, изредка бросая косые взгляды на игроков. Минут через двадцать он, не выпуская из рук бокала, подошел к одному из столиков и стал с интересом наблюдать за игрой.
Расчет Каренса строился на очень простой схеме. Достаточно было в процессе игры подменить обычные карты на крапленые - не спеша, по одной - и спокойно играть. Колоды наверняка будут заменяться - в конце концов, каждый игрок вправе потребовать новую, - но ведь не зря же менестреля посылали купить несколько комплектов.
Первый крап был запаховый. Мошенник обработал карты специальным составом, не оставляющим следов. Каренс играл очень осторожно: протягивал руку взять карту, отдергивал и в нерешительности подносил ладонь ко рту. Естественно, ему очень быстро пошла карта.
Заменить колоду потребовали минут через сорок после начала игры.
Следующий крап был нанесен иглой. Карты предварительно были разрезаны вдоль ребра, и та часть, на которой была нарисована рубашка, была проколота очень тонкой иглой. После этого обе половинки карты склеивались. Теперь джокер шиковал. Одна огромная ставка сменялась другой, и даже пара проигрышей не испортила общей картины.
Следующая колода. Новый крап - сточенные ребра у карт. Новый стиль игры. Эта колода продержалась не больше пятнадцати минут.
Новая колода. Еще один крап - подсохшие капельки воды на рубашке, их тусклый блеск.
Менять стили игры Каренс не боялся. Это, наоборот, вполне естественно: вначале игрок волновался, боялся тянуть карту, потом разохотился, потом еще что-то произошло. Гораздо хуже было бы, если б он играл все время одинаково.
Найрид не понял, в какой момент джокер решил прервать игру. Выигрывал мошенник едва ли чаще, чем проигрывал. Иногда ему карта буквально шла, а порою он пропускал один за другим несколько кругов. В любом случае менестрель, изображавший заинтересованного зрителя (тут и стараться особо не пришлось!), безмерно удивился, когда Каренс вдруг собрал свой выигрыш и, вежливо распрощавшись с игроками, направился к выходу.
Как и договаривались, Найрид покинул игровой дом минут через пятнадцать после мошенника. Встретились они еще минут через десять у дверей таверны, где менестреля все еще ждала верная невеста.
- Почему ты ушел? - поинтересовался он. Джокер только пожал плечами:
- Не стоит жадничать. Хвоста за тобою не было?
- Вроде нет. Да и какой в этом смысл? Я всего лишь наблюдал, играл-то ты.
- Чудненько, - вздохнул Каренс- Собираем вещи и уходим.
- Сейчас?
Джокер ухмыльнулся:
- Желаешь продлить приятное общение с невестой?
Больше глупых вопросов не поступало.
Несмотря ни на что, уходить из Гьериана пришлось на рассвете, поскольку городские ворота на ночь закрывались. Единственное, что радовало: мошенник сыграл чисто - желающих отобрать выигрыш у нечестного игрока у дверей таверны поутру не обнаружилось.
Спозаранку, едва только небо начало розоветь, менестрель встряхнул за плечо крепко спящего мошенника и спросил:
- Ну что, идем?
- Шутишь? - смиренно поинтересовался Каренс. В его глазах отражалась вся скорбь о несовершенстве мира. - Как можно куда-то идти в такую рань? Давай я посплю до двенадцати - и спокойненько тронемся в путь.
- Будешь возмущаться, я тебя женю на родной сестричке хозяйки таверны, - решил воспользоваться запрещенным приемом менестрель.
Услышав такую угрозу, мошенник подскочил на кровати и возмущенно уставился на музыканта:
- Врешь!
- Я просто скажу, что ты в нее тайно влюблен, но стесняешься признаться. Она тихая, скромная, хрупкая девочка: рост - семь футов шесть дюймов, вес - порядка десяти центнеров. Она все сразу поймет и поверит.
- Ты негодяй, подлец и просто извращенец, - только и смог простонать мошенник.
Каменное сердце Найрида эти завывания не тронули. Выйти из города удалось без проблем.
Герцог Корелийский был близок к отчаянию. План рушился на глазах. До дня восстания оставалось всего несколько суток, а столь нужный оркский барон так и не был найден. Конечно, можно пойти по старому плану, но ведь новый план предложил именно он, герцог. Надо срочно решать эту проблему, иначе у заговорщиков вполне может появиться другой глава.
Из известных странствующих таборов непроверенными остались только два. И один из них как раз приближался к Корели. Но сам Генрис не мог покинуть столицу и отправиться в свой домен - требовалось его присутствие при дворе и контроль за приготовлениями.
- Артаир! - Герцога посетила отличная идея.
- Да, герцог? - Музыкант склонился в глубоком поклоне.
- Отправишься в Корель, узнаешь о таборе, который туда прибывает. Деньги для портала возьмешь у казначея.
- Как вам будет угодно, герцог.
Объяснять, зачем и куда надо ехать, не требовалось - Артаир был посвящен во все тайны господина. Генрис доверял ему как себе: несколько лет назад он вытащил парнишку из одной неприятной ситуации, и тот был готов жизнь отдать за спасителя.
В Алронде было неспокойно. Одно дело, когда криминал в столице на совести "карточной раскладки", и совсем другое, когда город шумит, словно растревоженный улей, а ты совершенно не представляешь о причинах происходящего.
Седовласый фавн задумчиво отложил в сторону толстый фолиант и уселся на колченогий стул у окна. Подхватив со стола глиняную бутылку с молодым вином, неспешно отхлебнул из горла. Крошечная комнатка возле одного из книжных хранилищ давно требовала ремонта, но мысли Тишта Дорана, главы гильдии убийц и, по совместительству, библиотекаря, были заняты совсем другим.
Город бурлит, как котел на огне. Достаточно искры - и все взорвется. Городская стража непрестанно рыщет по улицам, ищет зачинщиков, а точнее, ловит всех подряд: пару дней назад схватили несколько пиковых двоек. Кажется, эта охота затронула и бубен с трефами. Пожалуй, единственные, кто выйдет сухими из воды, - это червы. Впрочем, им всегда было легче выживать. Особенно теперь, когда главой гильдии стала донна Эштас - эта бестия даже с Великим духом общий язык найдет.
Пора было что-то делать. Фавн сделал последний глоток и потянулся к лежащей на столе пачке бумаги. Посыпать листы золотистым порошком из небольшой шкатулки, написать на верхнем несколько строк - и через пару минут будет готова целая сотня копий. А еще через полчаса уличные мальчишки разнесут бумаги по городу, и вся гильдия убийц будет знать распоряжение пикового туза.
Границ герцогства менестрель и его ученик достигли уже к вечеру. Мошенник, услышавший слово "женитьба", гнал своего спутника так, словно за плечами у него был сам черт. Музыкант пару раз предлагал остановиться, отдохнуть, но - увы. На закате, когда облака на западе окрасились в багровые тона, джокер наконец сжалился.
- Какого черта мы так спешили? - недовольно поинтересовался Найрид, устало опускаясь на траву.
- Какая разница? - хмыкнул Каренс, присаживаясь рядом. Через пару мгновений в его руке мелькнула колода: - Сыграем?
- Да иди ты, - вежливо откликнулся на предложение менестрель. - Еще не хватало с шулером за один стол сесть.
- И это говорит орк? - не остался в долгу джокер. - Конокрад?
Найрид ухмыльнулся:
- В отличие от некоторых за руку меня не ловили. Откуда, кстати, колоду взял? В Гьериане не все в отбой ушло?
- Нет, - отмахнулся шулер, распуская карты веером. - Две осталось. Еще одну при подготовке на запасные части разобрал. Хорошо хоть рубашка везде одна была. Значит, играть со мною не будешь? Зря. У тебя же ни бронзовки.
- Что? - поперхнулся музыкант, пытающийся в этот момент разжечь костер, - огниво выскользнуло из руки и наглой жабой ускакало под какой-то куст.
- Это ж я выиграл. Все мое. - Наглой ухмылке мог позавидовать самый последний бандит. - Так и быть, раз ты за ингредиентами бегал, пару сребреников одолжу.
Некоторое время Найрид, разыскивающий убежавшее огниво, подбирал достойный ответ, а потом сообщил:
- Ты - мой ученик. А все имущество ученика принадлежит мастеру. Так что еще неизвестно, у кого нет денег.
На этот раз мошенник так и не смог придумать, что же ему ответить.
Короткая летняя ночевка, встреча рассвета - и снова в путь.
Сизую дымку на горизонте первым заметил Каренс и встряхнул приятеля за плечо:
- Видишь?
Менестрель некоторое время вглядывался в едва различимое пятнышко, а потом удивленно присвистнул:
- Какими судьбами? Ну-ка пошли.
Если весь прошлый день менестрель уныло плелся за мошенником, то теперь тот едва успевал за ним. Казалось, у музыканта выросли крылья. Он спешил вперед так, словно от того, догонит ли он неизвестных странников, зависит его судьба.
- Куда ты летишь? - не выдержал и пяти минут гонки Каренс.
Найрид на мгновение оглянулся - на лице его была улыбка:
- Я родственников не видел лет пять, не меньше. И еще больше ускорил шаг.
Цветастые кибитки стояли кругом, похоже, орки решили остановиться на пару дней. Над станом царили шум и многоголосица: кто-то неторопливо разжигал костер, кто-то настраивал гитару, кто-то, остановившись у пробивающегося ручейка, протирал песком казан.
Найрид успел поздороваться с каждым. Вежливо кивнул старикам, греющим кости на солнце. Перекинулся несколькими словами с молодыми табунщиками, следящими за лошадьми. Пожал руку крепко сложенному парню лет двадцати пяти на вид:
- Привет, Нел, как отец?
- Не особо, - скривился парень. - Последний год сильно болеет. Думаю, эту зиму придется в городе встречать.
- Сочувствую.
- Ничего, не в первый раз. Кстати, Таше говорила, что ты только послезавтра подойдешь. Так что извини, дядя, - ухмыльнулся парень, - к твоему приходу не готовы.
Менестрель хмыкнул, пряча в глазах усмешку:
- Ладно, как-нибудь обойдусь без фанфар и праздничного угощения.
Мошенник меж тем совершенно не следил за разговором, а с интересом озирался по сторонам. А потому для него было полной неожиданностью, когда Найрид дернул его за рукав:
- Пошли.
- Куда? - Каренс аж вздрогнул.
Менестрель рассмеялся:
- Будущее твое узнаем.
Узнать свою судьбу Каренс особо не стремился. Не нагадают же ему, в самом деле, сто тысяч золотом, гору бриллиантов и трон Гьерта в придачу. А Найрид, похоже, именно на это и рассчитывал. Потому как к неизвестному предсказателю спешил, словно на крыльях. А потом, вдруг что-то увидев, замер посреди дороги, пораженный.
- Рен, пойди прогуляйся, - предложил он мошеннику.
- Что? - оторопело вопросил тот. Такого он совсем не ожидал. То спешат куда-то, как на пожар, то резко отправляют чуть ли не к эльфам на острова.
- Иди погуляй, - отчеканил музыкант.
Каренс возмущенно фыркнул, но спорить не стал - себе дороже. Просто отошел к стайке ребятишек, где на глазах у потрясенных детей вытащил прямо из воздуха колоду карт.
Шаг, другой… Найрид сам не мог объяснить, зачем он считает шаги. Он просто остановился возле сидящей на козлах кибитки женщины, штопающей то ли юбку, то ли платье, и тихо сказал:
- Здравствуй, Эленви, - привычно переделав человеческое имя "Элета" на оркский манер.
Она вздрогнула, подняла на него взгляд. Все такая же, совсем не изменилась: синие глаза, волосы цвета спелого зерна, высокий лоб. Он отметил ее сразу, при первой встрече, легко узнал и сейчас. На мгновение ее лицо вспыхнуло радостью, но, когда она заговорила, голос был ровен и деловит:
- Здравствуй. Не ожидала тебя увидеть.
- Да и я тебя тоже, - хмыкнул менестрель. - Ты - и в этом таборе?
- А что такого? - вспыхнула женщина. - Почему я не могу быть там, где хочу? Или думаешь, только тебе позволено гулять где хочешь? Почему я должна сидеть в одном городе? - Кажется, на мгновение в ее голосе проскользнули нотки оправдания. - Мне надоел Даар, я увидела проходящий мимо табор и решила уйти. - Эленви гордо вскинула голову. - Или я не имею на это права?
- Нет, почему же, - вздохнул менестрель. - Все в порядке. Просто я поразился, что ты оказалась именно в этом таборе.
Женщина подозрительно уставилась на Найрида:
- А что в нем такого?
- Нет-нет, ничего, - поспешно заверил ее менестрель и на мгновение запнулся, подбирая тему для разговора.
В тот же миг откуда-то из-под колес телеги выглянули двое: мальчик лет пяти и девочка - ей было не больше трех. Девочка бросилась к Эленви:
- Мама, мама, а Лозалан меня Фливи назвал!
Швея случайно промахнулась, уколов себя иглой, и, отложив шитье в сторону, провела рукой по голове девочки:
- Хорошо, Фрина.
- Мама, а как мне его назвать? Он сказал, что мы поженимся, когда выластем!
Женщина замерла, не в силах подобрать подходящего ответа. Положение спас менестрель:
- Тебя зовут Фрина?
Девочка перевела на него задумчивый взгляд и кивнула, посасывая большой палец.
- И как? Ты за него замуж хочешь?
Новый кивок.
- Тогда можешь звать его Розом, - предложил менестрель. - А раздумаешь - опять Розараном.
Фрина почесала голову, раздумывая о чем-то своем, и умчалась, утащив за руку мальчишку. Менестрель покосился на швею:
- Так, значит, мама?
- Предположим. И что с того? - Она изо всех сил пыталась хранить спокойствие.
- Сколько ей лет?
- Зимой будет четыре.
Молчание повисло над ними, грозясь обрушиться, подобно гномьей секире. Первым решился менестрель:
- Я ведь последний раз был в Дааре около пяти лет назад?
- Меньше четырех с половиной.
- Осенью?
- На полгода раньше - весной.
Тут уже Найрид не выдержал:
- И ты столько времени молчала?
- А где я должна была тебя искать? - раздраженно дернула плечом женщина. - Рассылать по всему Гьерту почтовых голубей?
Менестрель ничего не ответил. Какое-то время он смотрел на Фрину, которая вместе со своим другом присоединилась к компании детей, восторженно наблюдающих за карточными фокусами. Потом тихо обронил:
- Подожди, я сейчас.
Подойдя к развлекающему детей Каренсу, менестрель некоторое время о чем-то с ним спорил. Вернувшись, он протянул женщине тяжелый кошелек:
- Возьми. Здесь…
- Мне не нужны твои деньги, - перебила его Эленви. Рука замерла протянутой. - Я сама смогу воспитать своего ребенка.
- Но…
- Мне не нужны деньги. Я не знаю, как получилось, что ты тоже оказался здесь, но от тебя я не возьму ни медянки, - отчеканила она.
Он не стал спорить, развернулся и, подойдя к фокуснику, хлопнул его по плечу, привлекая внимание. Их разговора Эленви не услышала. Найрид и его товарищ ушли, а женщина все смотрела им вслед, вспоминая.
…Даар находился на краю обитаемого мира, там, где день и ночь длятся по полгода. Говорят, именно из этих земель и пришли тролли, основавшие Гьерт. Так говорят, а уж правда ли это, одному Скхрону известно.
Найрид искренне завидовал тем, кто, накопив деньги летом, мог позволить себе зимой отдыхать. Ему это никогда не грозило: перебиваясь от одного заработка до другого, он мог за несколько дней не получить ни медянки, а потом вдруг неожиданно разбогатеть на полсотни злотых. День на день не приходится.