- Нет, ну за что мне такая напасть, а? Риторический вопрос управляющего Новиков проигнорировал.
- На следующей неделе внеочередное собрание наблюдательного совета. И что я скажу?
- Правду, - равнодушно сказал Новиков и отвернулся.
- А какую правду? - Лицо управляющего сморщилось. - Что третья часть урожая осталась в поле и осыпалась. Что остатки доела саранча и теперь у меня вместо полей сплошной яйцеклад. После Плотникова ни одну бригаду не удалось заманить на наши поля. Все боятся. И еще неизвестно, что будет в следующем году. А чем я буду собирать пшеницу, даже если она вырастет? Серпами? Теперь вот ящур на мою голову свалился. А вы знаете, какое у меня маточное поголовье? Даже из Подмосковья за нашими телочками приезжали. Наши коровки после второй лактации уже не молоко давали, а чистые сливки!
- Ничего, обойдется… Управляющий только махнул рукой.
Новиков и сам прекрасно понимал, что пайщики скоро порвут своего управляющего на лоскуты. Кто-то же должен остаться виноватым. Убытки, конечно, можно списать на форс-мажор, и объявить себя банкротом. Грамотный адвокат без проблем докажет в суде, что последствия малефиция - это обстоятельства непреодолимой силы. Вот только убытки у "Победы" оказались слишком большими.
Молодняк уже не спасти. Смертность среди молочного стада тоже грозит быть высокой. Подходящую вакцину местным ветеринарам найти не удалось. У животных обнаружилась редкая и самая страшная разновидность ящура - "тигровое сердце". Последняя эпизоотия, когда был выявлен подобный вирус, случилась лёт тридцать назад. И даже не в России, а в одной из глухих северных провинций Китая. Последствия для животноводства той провинции оказались весьма плачевными - вирус выкосил половину поголовья домашнего скота.
Федеральная санитарная служба только добавила суматохи. Она свирепствовала в "Победе" уже третий день. Всю мясную и молочную переработку опечатала. Прибывшая бригада инспекторов на выездах расставила кордоны, чтобы инфицированные корма не просочились за территорию карантинной зоны. Санврачей нисколько не волновал вопрос убытков. Их заботил лишь ареал распространения вируса, поскольку во внешней среде вирус ящура сохранялся, как слышал Новиков, до нескольких недель. А при низких температурах и гораздо дольше.
Итог: даже выжившие коровы товарное молоко смогут давать еще не скоро. Да и санитарная служба еще не скоро разрешит хозяйству продавать молоко. Минимум через полгода. Заготовленные корма тоже придется уничтожить. Так что весной товариществу придется начинать с нуля. В страховые компании можно не обращаться. Если бы случилось наводнение или урожай от засухи пострадал - другое дело. А если управляющий сам треть урожая в поле оставил - с него и спрос. И за животными нужно было смотреть внимательней. Вакцинировать, в конце концов. Так что извините, господа. Заболевание крупного рогатого скота - это не страховой случай…
Шестицилиндровый движок "Скаута" молотил без напряжения. Медлительный и неуклюжий на асфальте, "Скаут" на раскисшей дороге проявлял чудеса резвости. Но Новиков ничего не замечал. Он с тоской смотрел в окно и видел мокрые поля, почти скрытые в дождевой дымке. У него опять начиналась головная боль. Аккурат над правой бровью. И неудивительно. Ботинки не успевали просыхать, носки были постоянно мокрые…
Ворота животноводческого комплекса оказались наглухо закрытыми. За ними стоял белый фургон санитарной службы, а поперек ворот красовалась кривая надпись: "Проезд категорически запрещен". Пришлось минут десять ждать. Сначала управляющий искал сторожа. Потом сторож с вытаращенными глазами бегал в поисках ключей.
- Какая вам конкретно ферма нужна? - мрачно спросил Василий Васильевич.
- Та, где первую заболевшую корову обнаружили. Оказалось, что они ее уже проскочили. Пришлось возвращаться назад.
- А для человека ящур не опасен? - запоздало поинтересовался Жора.
Управляющий криво усмехнулся.
- В основном, нет. Если соблюдать минимальные меры предосторожности. Коров за вымя не щупать, молоко сырое не пить.
Жора покосился на Новикова. Тот вышел из машины и облачался под дождем в зеленоватый пластиковый комбинезон с капюшоном и маской. Жора снова засомневался.
- Может, я вас в машине подожду?
- Нет, Георгий, сам напросился, поэтому будь любезен, - рассмеялся Новиков, натягивая на ботинки пластиковые бахилы, а на руки резиновые перчатки. - Комбинезон и для тебя найдется.
Сам управляющий только перчатки успел натянуть. Его тут же окружили трое молодых зоотехников и потащили за собой. Они возбужденно размахивали руками. Каждый доказывал что-то свое. Управляющий только успел крикнуть, что будет на пятой ферме…
Первое помещение оказалось пустым. Длинное и гулкое.
- М-да… - Новиков покрутил головой. Пластик шуршал и сковывал движения. - А коровы-то где? Они должны в стойлах быть.
- Ну, не знаю. - Жора испуганно оглянулся. - Где-то мычат. Я слышу. Да и зачем нам эти больные коровы? Нам коровы и не нужны. Вы же хотели помещение фермы осмотреть…
Новиков и сам уже не понимал, чего хотел и зачем вообще приехал на ферму. Думал, на месте все прояснится. Не прояснилось. Но и отступать было уже поздно. Почему бы тогда, действительно, не заняться осмотром помещений…
- Так, - заключил он. - Сколько понадобится времени на замеры?
- Полчаса, примерно.
- Встречаемся через полчаса на этом месте. А я пока по ферме похожу, осмотрюсь…
Коров он нашел. На улице, в большом летнем загоне. Внутри этого загона работали шесть девушек в защитных комбинезонах. Они ловили коров, привязывали их за рога к кормушкам и каждой обрабатывали вымя каким-то раствором. Коровам было больно. Они вздрагивали, смотрели на девушек грустными глазами и протяжно мычали, роняя изо рта густую пену. Остальные к кормушкам старались вообще не подходить, медленно перемещаясь по периметру загона. Новиков подошел поближе и разглядел на ухе крайней коровы бирку с именем. Она сильно хромала и почти не стояла на ногах. Звали ее Хризантемой…
Жора задержался на пять минут.
- Не. поверите! - возбужденно выпалил он. - Там, в одном месте, такая локализация сумасшедшая!
- Давай, веди к этой локализации.
Сам Новиков ничего особенного на ферме но приметил. Интуиция тоже помалкивала. Она молчала уже давно. Видимо, в тот момент, когда он приехал в "Победу", она и замолчала…
- Здесь, - махнул рукой Жора.
Распределительный щит. Шкалы приборов показывали, что он под напряжением. Триста восемьдесят вольт. Двадцать ампер. Над щитом балка. Сбоку - слева и справа - стояли штабеля деревянных ящиков.
- Параметры локализации? - уточнил Новиков.
- Полтора-два метра. Отрицательная.
Такой мощный фон могли давать только объекты большого размера. За ящиками не оказалось ничего. Под балкой вообще спрятать негде. Все на виду.
- Дуй, Георгий, за электриком. Пусть посмотрит внутри щита. Нет ли там, на его взгляд, лишних приборов. Впрочем, стой. Ты ничего не слышишь?
Жора прислушался.
- Нет. А что?
- Ничего, - смутился Новиков. - Послышалось, значит…
К поискам электрика пришлось подключать управляющего. Василий Васильевич безропотно согласился. Надо, так надо. Будет вам электрик, только сами никуда не лезьте…
Новиков и не собирался проявлять инициативу. Он еще не забыл случай на ферме "Рассвета", поэтому терпеливо ждал, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Не нравился ему этот щит. И звук не нравился. Очень странный. Как будто барабаны бьют. Равномерно так. Бум-бум-бум. Сначала они били очень далеко. Теперь стали приближаться. И запах появился. На что-то очень похожий запах. На корицу? Точно - на корицу…
- Вы в порядке, Дмитрий Евгеньевич?
Это Жора. Щит открыт настежь. На руках электрика резиновые перчатки. Под ногами коврик.
- А это еще что? - искренне удивился электрик.
- Это череп, - устало пояснил Новиков. - Волчий череп. Теперь достаньте его оттуда и передайте мне. Только осторожней.
Он взял объект в руки и первым делом принюхался. Запах корицы слабый. Практически не чувствуется. На лобной кости рваное отверстие. Видимо, след от пули…
Зарвался малефик. Стал оставлять улики. Значит, не так он всемогущ, как хочет о себе думать.
- Георгий, срочно найди пакет. Любой.
Новиков вспомнил, где видел этот череп. Или очень на него похожий. Причем, совсем недавно…
011
- Настоятельно требую сдать личное оружие, Ваша Честь! Жандармский ротмистр нагло ухмыльнулся в усы. За его спиной маячили два жандарма из батальона быстрого реагирования. Два красных шеврона, две пуленепробиваемые каски с защитными щитками на лицах, две автоматические штурмовые винтовки "Гюрза". Даже с плеч Оружие снять поленились. И предохранители на местах. Никто не ожидает, что Арбитр может оказать сопротивление…
- В чем дело, ротмистр? Вы в своем уме? Новиков внешне оставался спокойным.
Где же Жора? Где этот незаконнорожденный сын бабуина и каракатицы? В голове опять стучали барабаны…
- У меня есть приказ о вашем немедленном аресте.
- Покажите.
Гербовую бумагу с голубоватым отливом Новиков буквально вырвал из рук жандарма и тут же порвал ее на четыре части. Не глядя. И бросил на пол.
Бойцы ББР рванули с плеч винтовки. Ухмылка ротмистра потухла. Он упал на колени и суетливыми движениями попытался собрать разлетевшиеся обрывки листа с водяными знаками.
- Да будет вам известно, ротмистр, что Арбитр полевого Трибунала при исполнении должностных обязанностей - лицо неприкосновенное. - В голосе Новикова звучала власть. - Пункт второй статьи третьей Уголовно-процессуального кодекса. Ваше начальство, ротмистр, очень плохо знает процессуальное законодательство. В данном случае ваши действия можно расценить как попытку оказать давление на Трибунал. Мало того, вы имели глупость угрожать мне оружием. А это уже Уголовный кодекс - статья сто двадцатая. Пункт четыре прим. От семи до двенадцати лет лишения свободы. Вы хоть понимаете, что наказание грозит лично вам, а не вашему начальству, ротмистр!
Жандарм переминался с ноги на ногу, сжимая в кулаке обрывки приказа. Он был растерян и не знал, что предпринять. Двое жандармов из ББР за его спиной смотрели в потолок и делали вид, что происходящее их никак не касается.
- Мой вам совет: возвращайтесь сейчас в управу и напишите в рапорте, что выполнить приказ не смогли. Причину придумайте сами. Десять суток гауптвахты - это не десять лет лагерей на острове Франца-Иосифа, поверьте. А если попадетесь мне еще раз, ротмистр, буду стрелять на поражение. Вам все ясно?
Ротмистр побледнел и пошел красными пятнами. Потом втянул голову в плечищ надул щеки, рявкнул что-то двум бойцам ББР и выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. Те с дробным топотом бросились догонять своего командира. Спустя пару минут послышался и звук отъезжающего микроавтобуса…
И какому идиоту пришла в голову эта идея - взять под арест Арбитра? Если в жандармерии и раньше с кадровым составом были проблемы, то теперь наступил острейший дефицит. Нет, господа, ничего не выйдет. Вот когда Третий полевой Трибунал вернется в Омск, тогда и поговорим. Тогда я буду готов ответить на любой вопрос Большого Жюри. И не будут жандармы указывать Арбитру, как именно он должен вести дознание…
Новиков порылся в карманах куртки, нашел упаковку аспирина и разжевал две таблетки. Не запивая водой. С каждым днем он чувствовал себя все хуже. Голова раскалывалась на две половинки. Боль переместилась вправо и вниз - под глаза. И очень мешала думать. Кому же он помешал на этот раз? Неужели недооценил Василия Васильевича? Впрочем, без Жоры тоже не обошлось. Недаром он с самого утра не мог найти своего техника. Тот как сквозь землю провалился.
Новиков тщательно осмотрел все комнаты в гостинице. Вещи Жоры разбросаны по кровати. Остатки еды на столе. Засохшая корка хлеба. Открытая банка сардин. Недоеденная рыба на тарелке. Залапанный стакан.
Как только Новиков пытался сосредоточиться, голова начинала болеть еще сильней. И барабаны. Если они затихали, то на очень короткое время. Просто он устал. Очень устал. Даже вчерашний вечер вспоминался с большим трудом. Хорошо, что Илону он нашел сразу. Она сидела в библиотеке. Выписывала что-то из большого тома энциклопедии Брокгауза.
- Это ты? - спросила она, не оборачиваясь. - Уходи…
- Почему?
- Больше не могу тебя видеть! Только не говори ничего. Просто уходи.
- Нет. Мне нужно с тобой поговорить. Именем Закона Российской Федеративной Республики…
Новиков закашлялся. Вроде бы привычная фраза, которую он раньше произносил сотни раз, даже не задумываясь. И лишь сейчас неожиданно резанула ее фальшь.
- Ах, да. Прошу прошения, Ваша Честь, - язвительно заметила Илона. - Я вся в вашем распоряжении. Я теперь арестована?
- Мне нужно осмотреть школьный музей. Могу я это сделать?
- Конечно. Глупый вопрос. Арбитрам можно все. На счет сексуальных услуг тоже не беспокойтесь, Ваша Честь. В любое время дня и ночи…
Новиков молча выложил на стол томик Паскаля, который несколько дней таскал с собой. Его бросало в пот. Трое суток он практически не спал. А теперь вот пришел допрашивать женщину, которая была для него самым дорогим человеком на свете.
Пока шли к школе, он хотел только одного: не упасть. Голова предательски кружилась, а фонари водили яростные Хороводы. Узнав Новикова, школьный сторож не показался из своей каптерки. Илона сама взяла ключи от музея.
В комнате зажглись лишь три лампочки из шести. В тусклом свете Новиков внимательно осмотрелся. Он был здесь пару недель назад. Заглянул в тот раз из чистого любопытства. В левом углу лежали осколки черепков, несколько черных наконечников для стрел, ржавые гвозди. Все экспонаты были любовно подписаны. В правом углу - деревянная прялка с большим колесом, стул с высокой спинкой, стол, старая деревянная посуда Предметы быта сибирских крестьян, конец XIX века. Все, что смогли собрать школьники в поселке и его окрестностях.
Но сейчас его интересовал только центральный стеллаж. Третья полка сверху.
- Илона, где он?
- Кто? - искренне удивилась она.
- В прошлый раз я видел здесь череп степного волка.
- Да, кажется, здесь они лежал. - Она наклонилась и прочитала табличку. - Кто-то из пятиклассников нашел его в прошлом году и Подарил музею.
- Где он теперь? Она пожала плечами.
- Понятия не имею. Унес кто-то. Волчий череп никакой ценности не представляет. Даже для школьного музея.
Новиков ухватился за стеллаж, чтобы не упасть. Голова кружилась все сильней. Во рту появился привкус крови. Он даже не заметил, как прикусил нижнюю губу. Барабаны стучали так громко, словно были в соседней комнате. Запах корицы заглушал остальные запахи.
- Теперь на самом деле все очень плохо.
Илона что-то говорила. Ее лицо приближалось. Глаза были совсем близко. Большие серые глаза…
Тряхнув тяжелой головой, Новиков несколько долгих секунд пытался понять, где он находится. Кажется, в гостинице. Он задремал в комнате Жоры. А проснулся от громкого хлопка.
- Георгий, это ты?
Тишина. По углам уже начали сгущаться сумерки. Хотя боль почти прошла, но ясность в голове так и не появилась. В затылке ворочалось что-то темное и бесформенное. Новиков рывком поднялся с кровати и осторожно выглянул в коридор. Никого. Видимо, ветер захлопнул входную дверь. Непорядок. Стоило на пару минут принять горизонтальное положение, как сразу же отключился…
Сколько времени у него в запасе? Максимум неделя. Больше не протянуть, даже если упорно цепляться за каждый процессуальный крючок. Если Процесс против Илоны Райнис не начнет Новиков, его начнет другой Арбитр. Так что выбор у него невелик…
К вечеру дождь плавно сменился снегом, который кружил вокруг фонарей и таял, перемешиваясь с землей. Новиков не торопился. Он специально выбрал самую длинную дорогу к дому управляющего. Кажется, тот отправил свою жену к сестре в Русскую Поляну. Вместе с детьми. И хорошо. Значит, никто не помешает…
Дверь открылась прямо перед его носом.
- Вижу, что не ждали, - заметил Новиков и уткнул Жоре в живот ствол пистолета. - Быстро заходите назад. Оба.
Жоре пришлось пятиться задом.
- Извините, что пол вам испачкал. Непогода на улице, - хмыкнул Новиков.
- Ничего, - прошептал управляющий одними губами. Он опустился на стул и с трудом оторвал взгляд от пистолета.
- Сознавайся, друг мой Георгий, это твои проделки с черепом? Жора промолчал, глядя в одну точку.
- Да, напрасно ты так поступил, Георгий…
- Ведьма она!
- Георгий, хочу напомнить, что мы здесь не в индейцев играем. Ошибка слишком дорого обходится…
- Ой, только не надо этого пафоса, - скривился Жора. - А кто по весне девочку невиновную приговорил? Я что ли? А ей и восьми лет еще не исполнилось. Могла бы жить и жить…
- Кто тебе рассказал про девочку? - вздохнул Новиков, - Впрочем, можешь не говорить. Мне уже все равно…
- И не скажу. Недолго вам осталось над людьми измываться. Завтра утром здесь будет дознаватель из внутренней безопасности. И не один, а с группой силовой поддержки!
У "Осы" очень маленький свободный ход курка. Хорошее оружие… Жора медленно сполз по стене, прижимая к груди простреленную ногу, и в голос завыл.
- Заткнись, а то вторая пуля попадет в голову, - предупредил Новиков. - Вообще-то, вас обоих стоило бы пристрелить, но настроения нет. Так что сегодня у вас счастливый день. Бинты есть?
Управляющий побледнел еще больше и быстро закивал.
- Неси. И липкую ленту тоже неси. Сначала его перебинтуешь, а потом примотаешь к стулу. Уж извини, тебя мне тоже придется упаковать. И не паникуй. Ничего с ним не случится. Рана чистая. Пуля прошла навылет через мягкие ткани бедра. Кость не задета. Артерия тоже. Заживет, как на собаке. Пусть хоть память у него обо мне останется…
012
Дальний свет Новиков не включил. Даже в такую скверную погоду мощный луч галогенных фар был бы заметен издалека. Спасало то, что "Скаут" управляющего цеплялся за дорогу уверенно. Может, й лучше, что мягкий первый снежок обернулся к ночи настоящей метелью. Больше шансов уйти незамеченными…
- И куда мы теперь?
Это была первая фраза, которую Илона произнесла за вечер.
- Сейчас будет санитарный кордон. - Новиков проигнорировал вопрос. - Это не жандармы. У парней другая задача. Нас просто попросят выйти из машины и пройти несколько метров через специальный лоток. Это для того, чтобы мы на обуви не вынесли за территорию карантинной зоны вирус ящура. Потом мы сядем в машину и поедем дальше. Не волнуйся, хорошо?
- Хорошо, - равнодушно сказала Илона. - Что у тебя с рукой?
- Так, за гвоздь в заборе зацепился, - отмахнулся Новиков. И они опять замолчали…
Кордон представлял собой утоптанную грунтовую площадку, на которой стояла зимняя армейская палатка. Дорогу перекрывал даже не шлагбаум, а простой стальной трос с прикрученным проволокой знаком "Стоп". Новиков тормознул и коротко просигналил. Через пару минут из палатки показался заспанный солдатик.