Ледяной ветер ударил в лицо с новой силой. Никогда не подумаешь, что ветер может быть настолько холодным, пробирающим до костей. Не спасет никакая одежда - для него она не существует. Еще горевшие за периметром стен Тусцелана костры внезапно погасли - все до единого и одновременно. Голоса стражи утихли. Люди замолчали, узрев то, что пришло из самых черных и непроходимых чащ.
В груди каждого обитателя форта зашевелился, расползаясь по всем членам, холод смертельного ужаса, такого, какой испытываешь только при встрече с самим Нергалом, пришедшим забрать тебя на унылые Серые Равнины, в царство скорби. Появившееся на берегу реки создание не походило ни на что ранее виденное Конаном. Эта Сила не любила и отрицала свет, жизнь, огонь. Она жила, точнее, существовала только для себя, используя живых исключительно как слуг или рабов...
Неровный, подобный лунному, зелено-синий свет вдруг залил берег, бросив свои мертвенные лучи на бревна стен Тусцелана. Очень странное зрелище: нигде не видно источника света, он является ниоткуда и в то же время отовсюду; кажется, что земля, деревья, море сами изливают не создающее тени пульсирующее мерцание. Мерцание болотной гнили.
Время не остановилось, не повернуло вспять. Оно просто перестало существовать. От реального мира ничего не осталось - ушли запахи, ощущения света, даже воздух словно сгустился, и теперь, чтобы сделать простой вдох, требовались немалые усилия. Сейчас киммериец понял, как должен выглядеть Нагльфар - корабль мертвецов из нордхеймских и киммерийских легенд о Конце Мира и великой Битве Богов. Точь-в-точь так, как сейчас смотрится форт Тусцелан, крошечный, окруженный лесным океаном кораблик, созданный руками человека: светящееся гнилое дерево, люди-призраки, сжимающие в руках бледные мечи, на лезвиях которых трепещу! мертвенное пламя...
Преодолевая возникшую вдруг сонную тяжесть, забивающую сознание волну черной мути Конан и Сигвальд перевели взгляд туда, где у самой кромки воды поднималась черным пятном Сила. Да можно ли назвать столь гордым словом то, что само мертво и несёт только смерть и холод? А киммериец был уверен в своих чувствах - оно не живое.
Любой человек в сравнении с Духом Лесов показался бы сущей козявкой, не достойной никакого внимания. Ступни громадного существа утопали в наползающем со стороны водного потока тумане, что мутными клубами накатывался на берег, а вот выше...
Старая ведьма, с которой минувшим днем разговаривал асир, была права, когда говорила, что Вендикко мало похож на человека. Издали создавалось впечатление, что его тело покрыто густой, свалявшейся в комки, черной шерстью. Лица не было видно, только лишь вспыхивали ледяные зеленые искры посаженных близко друг к другу точек-глаз.
Явившееся из глубин веков, незнаемое чудище стояло далеко от стен Тусцелана, в двух лучных перестрелах - расстояние достаточно большое. Но даже с надвратной башни форта ощущалась немыслимая мощь Вендикко. Рост Духа Лесов превышал все мыслимые размеры, голова чудовища поднималась над верхушками самых старых деревьев, которые ему, наверное, виделись так же, как человеку - высокая трава. Стволы рук могли сокрушить без усилий любое укрепление форта.
- Да что же это такое... - выдавил Конан. - Бот теперь я отлично понимаю пиктов! Таких монстров не должно существовать!
- Многое в этом мире существовать не должно, - просипел Сигвальд. - Смотри, смотри!
Земля снова вздрогнула: Вендикко шагнул вперед, медленно поднял правую лапищу и развернул ладонь в сторону Тусцелана. В слабых лучах убывающей луны явственно сверкнули длинные лилово-черные когти.
Дальнейшее можно бы было назвать одним-единственным подходящим словом: дуновение. Киммериец напряженно наблюдал за разошедшейся от ладони Вендикко волной не то стылого воздуха, не то невесомого бледного тумана, подсвеченного зеленовато-голубым огнем. Волна расходилась от когтистой длани Духа Лесов подобно одинокому кругу на воде, медленно, но неотвратимо накатываясь на замершую в ожидании беды крепость.
Сигвальд схватил Конана за рукав и попытался повалить киммерийца - асир пытался защититься от наплывающей волны. Конан же попытался закрыться подобранным на башенной галерее щитом, брошенным одним из караульных, но в этот момент дуновение достигло Тусцелана.
Туманное марево коснулось бревен барбикена, перевалило через стену, залив галерею и поглотив остолбеневших от страха людей. Распространился тонкий, почти неощутимый запах разложения, слизко-тошнотворная зыбь захватила все вокруг. Оружие стало валиться из рук, люди будто заледенели, а затем начали, точно в полусне, падать на доски.
Конан непроизвольно схватился за плечо годи - почувствовал, что сейчас упадет. В голове было мутно.
- Держи! И не выпускай из руки! - Сигвальд быстро сунул в ладонь Конана какой-то небольшой предмет, на ощупь - металлический. - Твой Кром и наш Доннар защитят - они повелители живого пламени!
Ладонь киммерийца сильно обожгло - очень больно! Но боль оказалась спасительной - что-то неуловимое, непостижимое угасающему разуму вначале встряхнуло варвара, а затем начинающий терять сознание Конан ощутил теплые толчки, равно как под правой рукой был не кусок серебра, а живое человеческое сердце. В голове прояснилось, насланная Лесным Духом истома изгонялась бесследно ровными, мощными ударами.
Тело вновь обрело силу, мысли стали четкими, дурнота ушла прочь, не оставив о себе воспоминаний.
Конан выпрямился, сжимая в руке небольшой комок металла. Он так и не успел понять, что это такое.
- Подавись, скотина! - киммериец, твердо стоя на ногах, плюнул в сторону возвышавшегося на берегу черного силуэта и повернулся к Сигвальду:
- Что это было? Как ты сумел защитить нас?
- А ты посмотри, - быстро сказал асир.
В ладони варвара лежал амулет - серебряный молот, оружие Крома.
- Кром и Доннар - братья, - проговорил Сигвальд. - Поверь, жрецы тоже могут драться против врага, только не мечом, а с помощью дарованной нам богами силы. Амулеты наполнены силой великих духов Полуночи...
Киммериец быстро осмотрелся и скупо выругался: такое можно увидеть лишь в дурном сне. Караульные, успевшие прибежать на стены дружинники-асиры, сотник Раграр - все до единого лежали вповалку. У многих из приоткрытых ртов текла слюна, на губах белела пена. Сотник, видимо в последнем усилии пытавшийся поднять меч для защиты от неведомого, упал грудью на деревянный парапет стены и теперь его руки бессильно свешивались вниз. Мертвую крепость, озаренную зеленоватыми лучами колдовского огня, теперь можно взять голыми руками. Похоже, Вендикко этого и добивался. А округа наполнилась невероятными, жуткими звуками, издаваемой беснующейся вокруг Тусцелана силой - оно, нечто, завывало на сотни голосов, рыдания сменялись хохотом, потом раскатывались взрывы заунывных стенаний, затем оно снова хохотало, хохотало, торжествуя над жалкими смертными...
И тут Конан понял: они с Сигвальдом остались в обреченном форте единственными людьми, которых не коснулась магия Духа Лесов.
А если так - надо действовать!
* * *
Поначалу Конан решил, что Вендикко сам атакует форт - чудище было настолько большим, что разнести Тусцелан по бревнышку для него особой трудности не составило бы, уж больно силен с виду. Но монстр не двигался - стоял у берега, озирая крепость крошечными зелеными глазками, мерцавшими во тьме подобно двум колдовским огонькам...
- Вдвоем мы его не завалим, - качая головой, шептал Конан, одновременно поглядывая в бойницу. - Невозможно, слишком здоровый. Сигвальд, соображай, ты же жрец, годи – тебя должны были научить, как бороться с такой пакостью!
- Я - жрец, а он - бог! - сквозь зубы протянул асир. - Неимоверно древний, невероятно сильный, непознаваемый и не-человеческий! Говаривают, людям можно договориться даже со стигийским Сетом или Затхом из Заморы - все-таки это наши боги, покровительствующие людям, пусти и не всем. Но это чудовище пришло из другого мира... Оно живет здесь со времен, когда о людях еще и слыхом не слыхивали. Никакая магия человека не победит Вендикко - она просто не подействует!
- А почему Молот Крома подействовал? - мгновенно переспросил Конан.
- Балда! Да потому, что только боги могут противостоять богам! И в оберегах заключена сила богов!
- Боги? - варвара будто встряхнуло. - Вы же притащили с собой трех истуканов! А у нас в Тусцелане даже митрианской часовни нет, хотя аквилонцы поклоняются Золотому Оку! Пускай это боги Нордхейма, но ведь покровители асиров и ванов обязаны противостоять злу!
- Это не боги, а их изображения, - выдохнул Сигвальд. - Символы, понимаешь? Безгласные деревянные идолы!
- Но ты же каждое утро мажешь им губы кровью и медом! И ты веришь, что этим принес жертву, приятную Силам! А за искреннюю веру боги воздают, уж поверь старому бродяге, который видел богов вживую! А ну пошли!
- Куда? - вытаращился годи.
- К Доннару, Вотану и Бальдуру! Твоим богам! Они подскажут, что надо делать!
- Ты сумасшедший, - прохрипел Сигвальд. - Но я действительно верю... И пусть родичи Вотана воздадут мне за служение...
- Сразу бы так, - киммериец поднял Сигвальда на ноги и подтолкнул к лестнице. - Быстрее! Не видишь, что под стеной творится?
- Вижу, - помертвел асир, мельком взглянув вниз и тотчас отвернувшись. - Похоже, скоро ты уйдешь в чертоги Крома, а я в Валхаллу...
- Это мы еще посмотрим, - пытаясь подбодрить годи, усмехнулся Конан. - Чего встал? Бегом!
Варвар заметил, что толстые бревна, из которых была сложена надвратная башня, покрылись инеем. Непрерывный ветер, насылаемый Духом Лесов, стал еще холоднее...
* * *
Вендикко пришел не один - оказалось, древнее божество привело с собой воинство. И воинство весьма странное. Конан углядел, как из влажной почвы у стен крепости выпрастываются струи пара или тумана, затем невесомые облачка обретают форму и словно бы обретают плоть, превращаясь в некое подобие призраков, имеющих отдаленное сходство с человеком: две руки, две ноги, растущий из "плеч" бугорок, который, вероятно, должен обозначать голову. Да вот только передвигались эти твари необычно - опирались о землю всеми четырьмя лапами, подобно дарфарским обезьянам, плавно подпрыгивали, дергались, будто исполняя некий танец.
Вскоре Тусцелан оказался окружен сотнями привидений, начавших медленно приближаться к стенам. Киммериец лишь зубами скрипнул, заметив, как на "головах" бесплотных существ разверзлись пылающие бледно-розовым огнем горизонтальные щели - не поймешь сразу, пасть это, или единственный узкий глаз. Выглядела армия Духа Лесов угрожающе - Конан поймал себя на мысли, что ничего более мерзкого он в жизни не видел: человеческий рассудок не желал понимать, как в принадлежащий людям мир могли проникнуть чудовища давно минувших эпох...
Варвар и Сигвальд, грохоча по деревянным ступеням лестницы подошвами сапог, спустились с башни и бегом ринулись к длинному дому, отданному сотником наемникам-асирам. Костры и факелы давно погасли, но киммериец все отлично видел - зеленоватый свет, порожденный колдовством Духа Лесов, исторгался отовсюду: жилища людей, укрепления форта, даже колодезный сруб и стоявшие возле конюшен повозки мерцали изумрудным огнем. Лишь три деревянных истукана, вкопанные в землю возле обиталища нордхеймцев оставались непроницаемо черными.
- Видишь, их не коснулась магия! - Сигвальд растерянно остановился перед статуями и почтительно воззрился на изваяние Вотана. Единственный глаз божества слепо таращился на людей.
- И что теперь делать?
- Ты меня спрашиваешь? – рыкнул Конан. - Кто здесь жрец, ты или я? Сигвальд, тебя ведь должны были научить разговаривать с богами! Проси помощи!
- Так это... Нужна жертва! Только кровь открывает Врата между миром смертных и обителью незримых духов! Не курицу же резать! Да и где мы ее сейчас возьмем?
- Толку от тебя не больше, чем от младенца! - рявкнул киммериец. - Кровь? Отлично, пусть это будет моя кровь!
- Спятил? - ахнул годи, но Конан оттолкнул его, выхватил правой рукой кинжал и полоснул отточенным лезвием по своей левой ладони. Несколько капель попали на Сигвальда, а тонкая струйка казавшейся черной крови пролилась к основанию статуи Доннара, бога-громовержца, хранителя мира.
В сущности, на подобные царапины варвар давно перестал обращать внимание – мужчина обязан терпеть боль, особенно если кровь пролита ради благого дела. Но на сей раз, глубокий порез на ладони вызвал не боль, а ощущение блаженного тепла, волной разлившегося по всему телу. Конан и асир попятились, увидев, как статуя Доннара внезапно начала наливаться золотистым огнем - дерево словно обращалось в разогретое в тигле золото. Неужели Доннар принял жертву?
- Ничего не понимаю, - Конан резко мотнул головой и его черные волосы рассыпались по плечам. - Почему твой бог молчит?
Статуя оставалась неподвижной и безмолвной. От Доннара исходил жар, изгонявший насланный Вендикко мороз, но более ничего чудесного не происходило, хотя варвар ожидал если не явления нордхеймского божества, то чего-то не менее впечатляющего.
- Я знаю, почему Доннар не отвечает сам, - решительно сказал жрец. - Дай кинжал!
Конан молча перебросил годи свой нож, на острие которого еще темнели темно-багровые пятна крови киммерийца. Сигвальд ловко поймал кинжал за рукоять и не раздумывая провел острием по своей руке. Новая жертва.
- Наша кровь смешалась, - чуть отрешенно проговорил годи. - Сила меча и сила жречества... О-о!
- Что с тобой? - подался вперед Конан, но тут же отскочил в сторону, ибо начало происходить нечто совсем уж невероятное.
Сигвальда будто околдовали. Взгляд молодого асира остановился на одной точке, глаза остекленели, движения стали очень плавными и медленными. Годи шагнул к изваянию Доннара, на которое и смотреть-то стало больно - будто солнце спустилось с небес и воплотилось в деревянного истукана. А спустя несколько мгновений Сигвальд вошел в статую - человеческое тело слилось с вытесанным из букового ствола Доннаром.
Если прежде статуя являла собой всего лишь деревянный столб с вытесанным на нем ликом Громовержца и охранительными рунами, то теперь мертвое дерево начало оживать - прежние очертания идола расплылись, потерялись в сверкнувшей бело-золотой вспышке, а затем из рвущейся к черному небу колонны живого пламени вышел человек, ничуть не похожий на прежнего Сигвальда.
Он был очень высок - на голову выше длинного Конана, обладал пышной рыжей бородищей, широченными плечами и веселым взглядом ярко-голубых больших глаз. На широком поясе висят здоровенный боевой молот.
- Доннар... - выдавил киммериец. – Быть не может!
- Почему же это - не может? – прозвучал низкий голос. Конан машинально отметил, что Доннар говорит по-киммерийски, на хорошо знакомом варвару наречии. - Вы воззвали ко мне из Тьмы и я пришел тьму рассеять...
- А Сигвальд где? - спросил Конан и вдруг понял, что сморозил глупость. Похоже, Сигвальд действительно пожертвовал собой, чтобы спасти остальных.
Однако Доннар только улыбнулся в ответ:
- Здесь, - бог Полуночи положил руку себе на грудь. - Он пока спит. Я лишь использовал силу смертного, которой ваш народ наделен в куда большей мере, чем вы думаете. Использовал ее и воплотился. Идем, глянем, что у вас стряслось. Думается мне, вы звали Доннара не для того, чтобы вести пустые разговоры?
Конан понял, что все вокруг изменилось - исчезло малахитовое зарево, сами собой вдруг запылали погасшие костры, засветились факелы. Наполнившая Тусцелан сила Вендикко беспощадно изгонялась иной, дружественной людям и не менее могучей силой, которую принес с собой рыжебородый Доннар.
Спустя много времени после этой запоминающейся ночи Конан не раз вспоминал, что тогда воспринимал Доннара, не как бога, а как обычного человека - похоже, нордхеймцы недаром почитают Молнемечущего куда более, нежели его отца, Одноглазого Вотана, почти безразличного к бедам смертных. Доннар был "своим" - было легко представить, как он сражается плечом к плечу с тобой в жаркой битве, как пьет эль в таверне или хохочет над незадачливым игроком в кости, спустившем последние медяки.
Доннар был настолько близок к человеку, что варвар позабыл о его божественной сущности, принадлежности к иному, таинственному и незнаемому миру духов, повелевающему судьбами людей. Видать не зря считается, что Доннар и киммерийский Кром - родные братья по отцу, только рожденные от разных матерей: Конан не воспринимал этого веселого бородача как "чужого бога".
- Ай, как скверно, - покачал головой Доннар, едва взобравшись на надвратную башню. - А если сделать вот так?..
Он снял с пояса свой молот, поднял над головой и Конан едва не оглох от громового раската - слепящая бело-голубая молния промелькнула между оружием бога и нависшими над фортом черными тучами. Лежавшие возле бойниц дружинники Хуннара и сам сотник начали пробуждаться от колдовского сна, окружившие крепость призраки отпрянули...
Земля вздрогнула - Морок Чащи, почуяв достойного противника, шагнул к крепости.
- Давай за мной! - приказал варвару Доннар и вдруг запросто перемахнул через ограждение стеньг, спрыгнув вниз.
"Высоко же, разобьемся!" - мельком подумал Конан, но неуверенность тут же прошла - что такое двенадцать локтей, когда рядом с тобой один из самых могучих богов Полуночи? Киммериец, не раздумывая, сиганул вслед.
... Удивительно, но прыжок с такой высоты показался варвару не страшнее прыжка с лавки в таверне. В другое время человек непременно переломал бы ноги или разбился насмерть, но не теперь! Конан мягко приземлился на обе ноги рядом с Доннаром и выхватил из ножен клинок.
- Оставь пока меч... - проговорил бородач. - Сталь не причинит вреда тем, кто не имеет плоти.
Очень неприятно было находиться посреди несметной орды призванных духом Лесов из небытия призраков, особенно гнусно выглядели красные глаза-щели, жадно уставившиеся на внезапно объявившихся врагов могучего Вендикко. Но Доннар и тут не сплоховал - чудесный боевой молот сыпал жгучие искры, заставлявшие призрачную нечисть спасаться бегством, бесплотные твари погибали от любого прикосновения горячего пламени.
Доннар, а вместе с ним и простой смертный, по имени Конан Канах без страха шли вперед, к своему главному врагу. И варвар был уверен - они изгонят вырвавшуюся из глубин времен Тьму!
Вендикко, казалось, опешил от такой наглости двух букашек, приближавшихся к его стопам. С новой силой взвыл ледяной ветер и гребень пологого холма, возвышавшегося напротив форта вспыхнул, разгораясь мертвым синим заревом - Дух Лесов призвал себе в помощь новых, невиданных тварей.
Тяжело ступавший по трескавшимися под его лапищами прибрежным валунам, Вендикко был окружен десятками мечущихся в воздухе теней. Некоторые из них походили на огромные огненные шары, оставлявшие за собой широкий след, другие напоминали птиц или драконов с полупрозрачными широкими крыльями, иные же смахивали на людей. Сонмище духов вертелось и кружилось вокруг повелителя, который оставался на фоне колеблющегося света непроницаемо-черным. Лишь редкие отблески иногда падали на отвратительную густую шерсть на его плечах и боках. Взблескивали длинные когти и холодно мерцали несообразно маленькие глаза - кто осмелился бросить вызов повелителю забытых лесов?!