- Ваша система на это не настроена. В ней есть очень много необходимого нам, но использует она в основном стандарты Союзных Миров. У Сейджа затруднения с формой поступающей информации.
- А ты не сможешь сообщить ему нужные стандарты? - спросила она.
Землянин развел руками:
- Это как переводить без подготовки с одного языка на другой, когда на первом я говорю с трудом, а о другом вообще имею слабое представление.
- А компьютеры этого пилота?
Джеремия сказал в аудиоком:
- Долстерн, вы не могли бы сообщить данные Союзного протокола?
- Какого именно? - спросил пилот.
- Сейдж, помоги ему разобраться.
- Готово.
- Вьяса, - сказал пилот после паузы, - ваши данные не полны.
- Чего не хватает? - спросил Джеремия.
Пилот посыпал аббревиатурами, о которых Джеремия не имел ни малейшего представления. Землянин спросил:
- Сейдж, ты понял?
- Достаточно для того, чтобы выяснить, что у меня нет нескольких очень значимых файлов.
- Вьяса, - сказал пилот, - возможно, мы близки к тому, что нам требуется. Можете вы передать уравнения, которые привели бы координационную систему вашего навигационного модуля в соответствие с системой, которой пользуемся мы?
- Ты можешь, Сейдж? - нерешительно спросил Джеремия.
- Для этого требуется программное обеспечение, которого у меня нет.
- Вряд ли это так уж трудно установить.
- Трудно или легко, разницы не составляет, - отозвался Сейдж. - Я не знаю, какое преобразование применить, а в случае ошибки это принесет больше вреда, чем пользы.
- А ты не можешь провести сравнения с Долстерном?
- Мы пытаемся. Но есть несовместимость. И это тормозит процесс.
Халь, белая, как мел, впилась глазами в Джеремию.
- Ты можешь сказать ему, какие уравнения правильные?
- Я не астронавигатор. - Он покачал головой.
- Ты же сказал, что обучался этому.
- Я практически не помню даже Союзных протоколов, а что уж говорить о сколийских. И вообще я никогда не был силен в математике.
- Попробуй Игру, - внезапно сказал Кев.
Джеремия вздрогнул, потрясенный не меньше остальных. Одно дело, когда Клятву нарушал инопланетник первого уровня, и совсем другое, когда ее нарушил ведущий калани всех Двенадцати Цитаделей.
- Ты знаешь больше, чем тебе кажется, - сказал ему Кев. - Иначе Игра не шла бы у тебя так хорошо. Воспользуйся костями, воспользуйся построениями в твоем уме.
Джеремия понятия не имел, получится ли у него что-нибудь, но выбора не оставалось. Переведя дух, он попробовал привести свое сознание в состояние глубокого покоя, которое всегда искал, садясь играть. И восстановил в памяти несколько формул.
"Преврати кости в формулы", - подумал он и, присев к панели, рассыпал их по плоскому экрану. В Калании они пользовались костями для изучения политических, культурных и социальных взаимосвязей, а теперь он вторгся с ними в область математики. Выбрал разные кости для разных символов, затем "написал" формулы через игровые построения.
Из аудиокома среди треска послышался голос пилота:
- Вьяса, где находится летный маяк в этих горах?
Вздрогнув от неожиданности, Джеремия толкнул готовое построение. Кости рассыпались по экрану.
- Нет! - Он собрал кости, стараясь снова сосредоточиться.
- Вы повторяйт, - попросила Халь пилота на ломаном испанском.
- Предупредительный маяк, - сказал пилот. - Где он?
- Не работает, - ответила Халь и взглянула на Джеремию с очевидным вопросом: "Откуда он знает, что у нас есть маяк?"
- Вероятно, он указан в сколийском файле "Коубей", - сказал Джеремия. - Или же его сканеры могли что-то нащупать.
Халь кивнула на аудиоком, и землянин сказал в него:
- Долстерн, у нас есть голограмм-карты для вас, но наши протоколы не согласуются. Мы над этим работаем. Оставайтесь на связи.
- Вас понял, - сказал пилот.
Сосредоточившись на костях, Джеремия ввел законы математики в правила Игры, пытаясь с ее помощью вывести необходимые формулы, и обнаружил, что математика становится для него легче, когда раскрывается в построениях костей.
Внезапно все встало на свои места. Да! Он увидел соответствия сколийских и союзных методов для определения действий в пространстве и времени.
Сообщая свои заключения Сейджу, Джеремия смотрел на возникающую голограмм-карту, которая показывала движение корабля. Трудно было даже представить себе, каково это: мчаться среди зубчатых скал без карт и маяка. Корабль был явно снабжен сенсорными приборами, не то он уже разбился бы. Но рассчитан он был на маневрирование в космических, а не планетарных условиях, и бешеные ветры давно разнесли бы на куски менее прочный аппарат. Корабль еще больше снизил скорость, но этого было недостаточно.
- Вьяса, необходимы карты, - сказал пилот.
- Передаю все, что у меня есть.
Джеремия молил Бога, чтобы выведенные им формулы оказались верными и чтобы пилот не был им послан на верную смерть.
- Получено, - отрапортовал пилот.
- Джеремия, чем мы можем помочь? - спросила Халь.
- Попробуем вести его. Он примерно в одном клайме к северу и в двух клаймах над Серыми Скалами. Какие препятствия и где?
- Хребет Хеска, - сказала Халь. - Ему необходимо подняться на один клайм и взять восточнее на одну треть клайма.
Джеремия передал это Сейджу, потом спросил:
- Долстерн, вы получили?
- Частично. Набираю высоту.
Следя за картой, Джеремия сказал Халь:
- Он поднялся на полклайма. Этого достаточно, чтобы пройти над хребтом?
- Ему надо подняться выше, - ответила она. - Если не сможет, пусть возьмет восточнее на два клайма. Там есть проход.
Джеремия передал эти данные и впился взглядом в изменяющуюся карту.
- Вроде бы получается… нет, только не это!
Карта раздробилась, и в ту же секунду пилот сообщил:
- Вьяса, у меня проблема.
- И у нас, - ответил Джеремия. - Сейдж, что произошло?
- Ты дал мне неполные формулы, - ответил Сейдж.
Джеремия беззвучно выругался. Он что-то напутал? Стараясь собраться с мыслями, он повернулся к костям, но перед ним упорно возникал образ несущегося прямо на них корабля и не давал сосредоточиться.
- Вьяса, мне нужны координаты для посадки, - сказал пилот.
- Мы работаем над этим. - Джеремия обернулся к Халь. - Где ему приземлиться?
- К западу от Вьясы. Подальше от эвакуированных.
Джеремия уставился на нее.
- Но к западу же отвесный обрыв. - Он мучительно осознавал, как уходит время. Если он не разберется с формулами, пилоту не придется выбирать, где совершить посадку… или разбиться.
- Парк Калании, - сказал Кев. - Так он избежит и города, и обрывов.
Джеремия увидел отчаяние на лице Халь и понял: позволить кораблю разрушить Каланию для нее означало совершить насилие над чувствами и понятиями, которые стали частью ее натуры. Он словно ощутил, как она бросила на весы это разрушение и гибель пилота.
Но тут Халь испустила тяжелый вздох и обратилась к помощнице:
- Проверь, эвакуирована ли Калания полностью.
А когда та убежала выполнить приказ, Халь сказала Джеремии:
- Направь его в парк.
- Для корабля без карты это слишком небольшая площадь, - предупредил Джеремия. - Если он промахнется, то может врезаться в Цитадель.
- Цитадель можно восстановить, а людей - нет, - ответила Халь.
Бегом вернулась помощница.
- В Калании нет никого, кроме капитана охраны.
- Отлично. - Халь сделала знак всем помощницам. - Отправляйтесь к эвакуированным. Объясните им, что происходит, и проследите, чтобы они укрылись в дальнем конце ущелья. Даже если корабль врежется во Вьясу, для него ущелье, полагаю, слишком узко.
Наклонясь над костями, Джеремия даже не слышал, как вышли помощницы. Он поднял платиновый кубик, но тут вдруг вмешался Кев.
- Погоди! - Он протянул руку и переместил несколько костей. - Попробуй так.
Джеремия кивнул, а в мозгу у него уже складывалось построение на основе ходов, сделанных Кевом. Он продолжал играть. Каждая проходящая секунда ощущалась, как неумолимое тиканье древних пружинных часов. Обсерватория находилась прямо на пути приближающегося корабля. Если он в нее врежется, купол будет уничтожен. Вместе с обитателями.
Он попытался думать быстрее, но только вложил в Игру свой страх. Кев сделал еще ход, потом передумал и испробовал другой. Джеремия уловил его цель и изменил несколько построений. Он все еще не мог найти недостающую связь… не мог установить ее…
- Вьяса, у меня не осталось времени, - сказал пилот. - Выбираю координаты наугад.
Внезапно Джеремия увидел построение необыкновенной красоты и изящества.
- Долстерн! Я нашел! - и он сообщил Сейджу новую формулу со всей быстротой, с какой успевал водить по экрану лучом.
- Принято, - в голосе пилота прозвучало неимоверное облегчение. - Рекомендую вам уйти оттуда. Конец передачи.
- Конец передачи, - сказал Джеремия, вскакивая на ноги.
Вместе с Халь и Кевом он бросился вон из обсерватории. Они сбежали по лестнице, миновали пустые коридоры и выбежали в парк Калании под мерцание звезд. Ветер замолотил по их спинам воздушными кулаками, но вой его заглушали раскаты грома.
Нет, не грома, а рева двигателей звездолета.
Джеремия побежал быстрее, но тут же сообразил, что далеко опередил Халь с Кевом. В тот момент, когда он стремительно обернулся, Халь остановилась, глядя в небо.
- Не-е-е-т! - закричала она.
Между двумя вершинами высоко над Вьясой возник корабль, точно гигантская тень в небе, неудержимо несущаяся вперед. Для звездолета он был невелик, но в сравнении с Цитаделью казался огромным. Рев его двигателей глушил завывания ветра. Халь побежала, увлекая за собой Кева; другую руку она протягивала Джеремии, словно старалась оберечь его и Кева от сил, ей не подвластных. Они бежали в сторону ущелья, а корабль уже несся над городом, теряя высоту слишком, слишком быстро. С какой-то башни свалился шпиль.
И они остановились, понимая, что не успеют добраться до ущелья. Либо корабль их минует, либо нет. И глядя вверх, они двинулись назад, к Цитадели, просто подчиняясь инстинкту, поскольку ничего этим не выиграли бы.
Корабль прошел над самой крышей, снес парапет. Потом, оставив Цитадель позади и стремительно снижаясь, ворвался в парк. Удары воздушной волны взметывали комья дерна, валили деревья.
С оглушающим грохотом он врезался в ветролом, и стена разлетелась вдребезги, словно стекло. Помятый, но не разбитый корабль, вибрируя, замер, зависнув над краем обрыва. В кошмарном подобии замедленной съемки он начал крениться вниз.
Не думая, Джеремия кинулся к нему, подгоняемый ветром, лавируя между тлеющими участками дерна. Когда он добежал до космолета, Халь и Кев остались далеко позади. Он забарабанил кулаками по несокрушимому корпусу.
- Выбирайтесь немедленно! - кричал он.
На его локте сомкнулась рука, и он понял, что это не Халь и не Кев, еще до того, как взглянул наверх… и выше. В звездном свете он разглядел только могучую фигуру.
Сколиец отпустил его локоть и сказал по-испански:
- Я прилетел за человеком по имени Джеремия Колмен.
- Это я, - с трудом выговорил Джеремия.
Сколиец взял его за подбородок и подставил его лицо свету звезд, поворачивая так и эдак. Потом отпустил подбородок и приподнял руку Джеремии, чтобы рассмотреть его браслеты.
- Да, верно. Надо торопиться.
Джеремия не успел и рта открыть, как пилот ухватил его за плечо и потащил за собой.
У люка космолета Джеремия уперся. Зачем он понадобился сколийцу?
Ветер донес голос.
- Джеремия, - кричала Халь, - подожди!
Сколиец мгновенно повернулся, опуская руку на бедро. В ужасе Джеремия увидел, как его пальцы легли на рукоятку джамблера, ручного армейского оружия, которое могло уничтожить Халь с быстротой, с какой антивещество ликвидирует вещество. Халь и Кев остановились в нескольких шагах от них. Глаза Кева расширились, будто он увидел сверхъестественное существо.
Джеремия ухватил руку сколийца с джамблером, лихорадочно надеясь, что пилот не испепелит его.
- Ради Бога! Не трогайте их!
Халь подошла ближе.
- Джеремия, не улетай!
Он сглотнул. Возможно, ему представился единственный шанс вернуться домой.
- Я должен… - голос застрял у него в горле.
Теперь, когда он видел Халь и Кева вместе, ему уже не удалось бы закрыть глаза на то, что бессознательно он понимал всегда. Они дополняли друг друга, составляя единое целое. Когда Хевтар покинет Вьясу, став мужем Карьи, они потянутся друг к другу, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Как он сможет жить с Халь, зная, что ее сердце принадлежит другому?
Она подошла совсем близко.
- Не улетай! Ты стал очень дорог Вьясе… - Она сделала усилие над собой: - Ты стал очень дорог… мне.
И ее взгляд! Тот, которым она смотрела на него после их любовных ласк - взгляд, суливший нежность, о которой она никогда вслух не говорила. Теперь она произнесла фразу, которую он так хотел услышать. Он старался найти слова, не забывая, что сколиец слушает их.
- Мне жаль, мне так жаль! Но я не могу. Не могу делить тебя. Это меня убьет. - Он судорожно сглотнул. - О, Господи! Халь, не давай гордости и дальше разлучать тебя с тем, кого ты любишь. Что бы вы с Кевом ни наговорили друг другу столько лет назад… позволь ране затянуться.
- Джеремия, - прошептала она, и в звездном небе блеснул влажный след слезы на ее щеке.
Пилот сказал с неожиданной мягкостью:
- Нам пора.
Халь прошептала:
- Прощай, прекрасный искатель знания.
Джеремия утер слезы.
- Прощай, Халь.
Сколиец уже открывал люк. Пропуская Джеремию вперед, он оглянулся на Кева:
- Никому не говори, - сказал он по-теотекански. - Ты знаешь, почему.
Затем он задраил люк, отгородив их от Вьясы.
* * *
Джеремия сидел в кресле второго пилота и глядел на экран, пока космолет уносил их все дальше и дальше от Коубей. Он не спускал глаз с планеты, покуда она не превратилась в алмазный шарик, красивейшую кость из набора для Игры среди звезд и звездной пыли. Слеза ползла по его щеке. Он поспешно утер ее, надеясь, что пилот ничего не заметит.
Но тот сосредоточился на приборах - заметно больше, чем требовало управление. Зато это обеспечивало Джеремии иллюзию уединения.
Некоторое время спустя Джеремия более или менее овладел собой и внимательнее рассмотрел своего спасителя. Кожа, волосы и глаза пилота отливали золотом. Кожа обладала упругостью, но выглядела, как металл. Землянин не сомневался: трансформация наделила этого сколийца свойствами выше обычных человеческих. Он был в прекрасной физической форме, под стать его атлетическому сложению, к тому же - редкий красавец. В волосах пилота пробивалась седина и, хотя на вид ему никак нельзя было дать больше сорока, в выражении его лица была умудренность куда более зрелого возраста, из чего следовало, что он обладал привилегией замедления старости. Как и трансформация его организма, решил Джеремия, это указывало на принадлежность к богатым и влиятельным кругам сколийского общества.
Джамблер на его бедре был армейский, как и тяжелые перчатки с раструбом, в которые были встроены сенсоры, контакты, пульты дистанционного управления. Оба запястья охватывали золотые обручи. Хотя перчатки выглядели жесткими, они сгибались при каждом движении его кистей, будто были второй кожей.
Пилот посмотрел на землянина и спросил по-испански:
- Чувствуете себя нормально?
Джеремия кивнул:
- Да. Благодарю вас. Я причинил вам столько хлопот!
- Не так уж много, - он пожал плечами.
- Вы же могли погибнуть!
- Бывало хуже. - Он помолчал. - Правда, я рассчитывал, что пойду по маяку. Хорошо, что вы знали формулы.
Джеремии вспомнилось, в какой панике он обратился к Игре.
- Я действовал наугад. Поставил вашу жизнь на поле для костей.
- Наугад такие проблемы решить невозможно.
- Мне повезло.
Лицо пилота смягчилось.
- А вы не такой, как я себе представлял.
- Да?
- Гений, который творит историю и в двадцать четыре года получает такую премию? Я полагал, что вы будете о себе крайне высокого мнения. Но это как будто совсем не так.
- Голдстоуновской премии я не заслужил. Но даже она вряд ли могла побудить военный флот Сколии взять на себя заботы о моем спасении.
- А он их на себя и не брал. И вообще об этом ничего не знает. - Сколиец помолчал. - Я доставлю вас в гражданский порт. А там подыщем для вас место на пассажирском космолете, отправляющемся на Землю.
Джеремия внезапно осознал, что пилот говорит с ним на теотеканском. Причем безупречном, хоть и с акцентом.
Какая-то бессмыслица! Зачем этот сколиец помогал ему? Или это эксцентричный чудак, не знающий, куда девать свое богатство? Тогда почему у него джамблер? Джеремия внимательно посмотрел на пилота.
- Вы говорите на теотеканском. И даже сумели прочесть мое имя на браслетах Калании. Зачем же этот маскарад? Кто вы?
Пилот ответил негромко:
- Мне потребовались годы, чтобы вновь привыкнуть к разговорам со снаружниками.
Смутная догадка, все это время прятавшаяся в дальнем уголке сознания Джеремии, внезапно превратилась в уверенность. Золотые обручи у раструбов перчаток не были последним словом навигационной техники.
Это были щитки калани.
Глаза Джеремии полезли на лоб.
- Вы были калани?
Пилот сунул руку в карман и достал наплечный браслет.
- Я подумал, что вот это сможет послужить ответом на ваши расспросы.
Джеремия взял браслет. Он узнал и эмблему Карна и символ акаси. Человек, носивший этот браслет, был мужем повелительницы планеты.
- Так это - вы?! - Джеремия оторвал взгляд от браслета. - Севтар. Тот, из-за кого они воевали!
- На самом деле меня зовут Келрик. Севтаром меня называли они.
- Но вы же погибли!
Келрик улыбнулся.
- Боюсь, меня об этом не известили.
Джеремия покраснел.
- Они считают, что вы сгорели.
- Во время пожара я спасся. Воспользовался царившим вокруг хаосом и сумел на ветролете добраться до порта.
- Почему вы позволили им считать себя погибшим? - Джеремия помолчал. - Вы так сильно ненавидели Коубей?
Келрик ответил не сразу.
- Временами. Но Коубей стала для меня домом, которым я дорожил, а в конце концов и полюбил. - Он протянул руку за браслетом, а взяв его, провел пальцем по эмблеме Карна. Потом опустил браслет в карман. - Несколько моих Клятв были, как и ваша, подневольными. Но Икспар Карн, Директору Двенадцати Цитаделей, я дал Клятву добровольно. И, присягая ей на верность, был искренен. - Он поглядел на Джеремию. - Я буду защищать Икспар, ее народ и ее мир до тех пор, пока это в моих силах.
По спине Джеремии пробежала холодная дрожь. Он от души пожелал, чтобы этот человек никогда не увидел в нем врага.
- Но почему надо было похищать меня?
Келрик ответил сухо: