- Смотри там, - неопределенно напутствовала Ленка и вытерла набежавшую слезинку.
- Да ты чего, Пестрова? Белены объелась? И Юлька, чмокнув подругу в щеку, выпорхнула за порог.
Встретиться договорились в больничном парке. Когда немного опоздавшая, как и положено молодой, красивой девушке, Юлька показалась на дорожке, Смирнов уже ждал. С улыбкой смотрел он на приближавшуюся красавицу, подавляя невольное желание побежать навстречу и заключить девушку в объятия.
- Добрый вечер, - поздоровалась Юля.
- Рад вас видеть.
И Алексей Иванович галантно поцеловал ей руку.
Дорога до Москвы заняла минут сорок. Разговор не клеился, и, когда наниматель предложил поговорить за ужином, девушка кивнула.
Наконец Алексей Иванович припарковал машину и они подошли к широким зеркальным дверям.
- Прошу вас.
Он галантно пропустил даму вперед.
"Но, здесь же, наверное, дорого, - смущенно подумала Юлька. - А я денег не взяла".
Но, предполагаемая дороговизна, казалось, ничуть не смущала ее спутника. И, уверенно взяв девушку под руку, он повел ее через светлый вестибюль.
Навстречу, в притворно-любезном жесте протягивая руки, уже спешил пожилой мужчина, одетый в черный костюм, оттенявший белизну рубашки. Он был в бабочке, и Юлька невольно улыбнулась.
- Добрый вечер, Алексей Иванович.
Ослепительно белые зубы сверкнули, показывая радость встречи, а глаза с любопытством оглядывали девушку.
- Ваш столик ждет. Сегодня чудесная концертная программа.
Из зала в самом деле доносилась негромкая музыка. Да, это непохоже на студенческую столовку. Накрахмаленные скатерти, сверкающие чистотой столовые приборы и таинственный полумрак. Несколько пар танцевали, явно наслаждаясь музыкой, причем музыканты не пользовались ни усилителями, ни микрофонами. Все исполнялось вживую. Певица, обладавшая глубоким голосом, казалось, пела для каждого слушателя отдельно.
Алексей Иванович протянул меню, но Юлька, впервые попавшая в подобное заведение, только захлопала ресницами:
- Пожалуйста, выберите сами.
Он пожал плечами, отметив про себя, что девочка неизбалованна. И еще раз порадовался неизвестно чему.
К столику подошел официант с такой же, как у встречавшего их, бабочкой и молча ожидал, приготовившись принять заказ.
- Та-ак, пожалуйста, на закуску мясное ассорти, салат из помидоров и две порции черной икры. Теперь горячее…
Подняв глаза на Юлю, поинтересовался:
- Как вы относитесь к цыплятам табака? Девушка кивнула, немного робея.
- Тогда давайте. И принесите, пожалуйста, кофе.
- Что будем пить? - поинтересовался официант.
- Воду, - ответил Смирнов, вызвав удивленный взгляд.
Алексей Иванович и в самом деле не любил спиртного. Считая спутницу своей соплеменницей, он ничуть не сомневался в Юлином выборе.
Вскоре принесли закуски, и они занялись едой. Юлька молчала, немного смущенная. Первый "рабочий день" представлялся ей немного не таким. Смирнов же просто наслаждался ее обществом.
Покончив с холодными блюдами, кавалер в ожидании горячего предложил потанцевать. Как раз зазвучал вальс, и они вышли на пятачок перед сценой. Алексей Иванович легонько взял кончики ее пальцев в одну руку, а другую положил на талию. И они закружились, танцуя легко, ибо у обоих было прекрасное чувство ритма. И Алексей Иванович почувствовал, что в этот вечер он превзошел самого себя. Неожиданно для всех идиллия была нарушена самым бесцеремонным образом.
Какой-то пьяный бык с золотой цепью на шее и бритым затылком прошел прямо через зал, а по ходу прервал танец и опрокинул танцевавшую пару на пол. К счастью, Юлька упала сверху, и это подарило битюгу еще десять минут жизни. Смирнов помог ей встать и проводил до столика.
- Извините меня, - он галантно поцеловал Юле руку, - но гордость не позволяет мне оставить этот инцидент без внимания.
Юлька, движимая опасением за спутника, попыталась улыбнуться.
- Давайте забудем, - притворно махнула она рукой. - Это было даже забавно. Как-нибудь мы с вами отработаем это па в более спокойной обстановке.
- Ну, уж нет. Не будем прогибаться под изменчивый мир - заставим всех прогнуться под нас, - пропел Алексей Иванович и направился к столику, за которым гуляла братва.
Юлька заволновалась. Конечно, Смирнов сильный мужчина, но противников было трое, а вообще братков здесь было человек пятнадцать.
- Господа, господа!.. - Подошедший метрдотель, за спиной которого маячили двое охранников, пытался замять инцидент. - Прощу вас, только не в зале. Вы ведь культурные люди, господа.
- Я жду, - коротко сказал побелевший от ярости Смирнов. - Если хотите, всех троих.
Спутники хулигана, считая, что их товарищ не прав, попытались принести извинения. Но, видимо, тот был слишком пьян и все время порывался встать. Алексей Иванович прошел на улицу.
Не желая оставаться безучастной, Юлька бросилась на кухню. Уж где-где, а у обслуги достаточно злости и хвороб, чтобы свалить слона. Пробежавшись вдоль кухни и легонько касаясь рукой удивленных людей, она за какие-то полминуты собрала значительный "заряд". Человеколюбие человеколюбием, но оставлять друга в беде было не в ее правилах.
Смирнов просто стоял и ждал. Даже будь у троицы оружие и рискни они применить его, Алексей Иванович не испугался бы. Но, противники понадеялись на численное превосходство. И зря. Любопытных не было, и изображать драку не было нужды. Легко уклонившись от удара, Алексей Иванович "выпил" столь бесцеремонно прервавшего их танец остолопа. Двое других, увидев, что кореш начал заваливаться, бросились на такого беззащитного с виду человека.
- Стойте! - послышался от дверей девичий голос.
А когда те повернулись, Юлька схватила одного за ухо и поспешно "выплеснула" собранный урожай. Затем повернулась ко второму:
- Вали отсюда, козел!
Она снова была девчонкой-подростком и давала отпор задиристым обидчикам. Только вот теперь все было гораздо серьезнее.
Оставшийся в одиночестве браток потянулся было за пушкой, но тоже улегся на ступеньки, остановленный Алексеем Ивановичем.
- Идите в машину, дорогая. - Смирнов протяну Юльке ключи. - Я постараюсь уладить это дело.
Он поспешно отыскал метрдотеля и расплатился за неоконченный ужин, прибавив на чай около тысячи долларов.
- Там, у входа… каким-то людям стало плохо… Вы не могли бы вызвать "скорую"?
Метрдотель согласно кивнул. Пожилому человеку и самому не нравились такие клиенты, и он целиком был на стороне незаслуженно обиженного посетителя.
- Я постараюсь не упоминать вашего имени…
- Буду очень благодарен.
Они проехали несколько кварталов. Снова начал накрапывать дождик, и Алексей Иванович сбавил скорость.
- Мы так и не закончили ужин.
- Ах, оставьте. Эти битюги совсем испортили аппетит.
Смирнов невольно улыбнулся, вспомнив, с каким решительным лицом Юля выскочила за дверь. Да, это именно его женщина.
- Почему вы уволились? - задал он вопрос, пристально вглядываясь в ее лицо.
- А, ерунда, - попыталась отмахнуться девушка, но голос ее задрожал, - давайте не будем об этом.
Алексей Иванович пожал плечами. Может, и в самом деле пустяк. Просто у девочки какие-то неприятности по работе. Никакая красота от них, к сожалению, не страхует. А иногда даже наоборот, способствует, провоцируя начальствующих самцов на гнусные выходки. Хотя, судя по сегодняшнему инциденту, постоять за себя она умела. И любой из мягкотелых должен был соблюдать дистанцию.
Юлька же, потрясенная пережитым стрессом и терзаемая мыслью, что она только что сознательно убила человека, начала рассказывать. Ей просто необходимо было выговориться, и она выложила Алексею Ивановичу все.
- Вот теперь думаем, где взять пять тысяч долларов на открытие маленькой клиники, даже нет, просто терапевтического кабинета.
Не в силах поверить во весь этот бред, удивленный слушатель уставился на нее.
"Дорогая моя, милая девочка. Какая, к черту, клиника, - вертелось у него в голове. - Наплюй и забудь. Таких, как ты, не должны волновать мелкие заботы ходячих консервов. Лучше подумай о том единственном в этом мире, кто по-настоящему имеет право называться человеком. Конечно, впереди у таких, как ты, еще годы и годы, но очарование молодости, ее восторг и непосредственность так быстротечны. И что потом? Потратив свои, без сомнения, лучшие годы, излечивая этих тупых и жадных баранов, что ты вспомнишь потом? Что останется в твоей памяти? Десяток геморроев, нажитых сидением в конторах, и постоянным обжорством? Юность - она вроде быстротечных теплых деньков, на смену которым стремительно приближается осень, А время, так быстро превращающее подобных нам в циников, неотвратимо. И через десяток лет ты уже не будешь такой свежей и чистой, с такими огромными глазищами и не перестающей верить во что-то хорошее. Я же предлагаю сделать эту осень как можно мягче, продлив золотые деньки, перемежаемые островками бабьего лета. Такая, как ты, имеет право на стабильное и гарантированное будущее, обеспеченное моей любовью, заверенной подписью в брачном договоре".
Юлька немного склонила головку и посмотрела на Смирнова чуть искоса. Словно кокетливая девочка-подросток, только-только вступившая в пору юности.
И этот взгляд ей очень шел, заставив учащенно застучать сердце, казалось бы, ничем, не пробиваемого
Алексея Ивановича.
"Надо же додуматься до такого - лечить этот скот. Нет, конечно, ветеринар - достойная профессия, но только для домашних любимцев".
Однако вслух он ничего не сказал. Немного пожевал губами, что-то решая про себя, и спросил:
- И… вы действительно во все это верите?
- Во что?
- Ну в добрые дела и в то, что все люди - братья.
- Но, как же иначе?
Вопрос был задан со всем пылом юности, наивной и доверчивой, смотрящей на мир сквозь розовые очки идеализма.
- Я дам вам деньги.
- То есть как это? Просто так возьмете и дадите? по
- Зачем же просто так? Составим договор. И станем совладельцами частной практики. А со временем вы выплатите свой пай.
В порыве благодарности Юлька обняла сидевшего рядом мужчину, запечатлев на его губах горячий поцелуй.
- Поздно уже, - с трудом удержав себя в руках, выдавил Смирнов. - Куда вас отвезти?
- Если не трудно, то в Матешино. Юльке непременно хотелось поделиться радостной вестью с Ленкой.
- Что ж, тогда поехали.
ГЛАВА 13
- Как настроение? - поинтересовался человек, предложивший продолжить участие в гладиаторских боях.
- Нормально, - вяло ответил Николай.
Он подумал, что, кроме странного для этих мест имени Мартин, ничего об этом человеке не знает. Не то чтобы это как-то влияло на его решение, но хотелось бы выяснить немного больше. Самое удивительное, что и проигравшие ему Медведи тоже оставались практически в полном неведении о Мартине. Их дело было побеждать и получать деньги. Остальное же их не интересовало.
- Тогда отдыхай пока, набирайся сил. Противники приедут серьезные, так что не очень-то расслабляйся.
- Скажите, где именно будут проходить соревнования? Я имею в виду площадку.
- Зачем тебе? - подозрительно взглянул на Николая собеседник.
- Ну не знаю… Проникнуться духом и вообще. Перед боем знаете как оно бывает…
Старый лис долго смотрел на юношу, но потом кивнул:
- Хорошо, после обеда съездим.
Он и в самом деле понимал всех этих людей. И, несмотря на кажущуюся ограниченность, все они по-своему заслуживали уважения. Добровольно выйти на бой, шансы в котором составляли пятьдесят на пятьдесят, смог бы далеко не каждый. И дело даже не в деньгах. Не такие уж это и большие деньги, десять тысяч долларов. Да и двадцать, обещанные этому, невесть откуда свалившемуся ему на голову странному мальчишке, тоже в общем-то мелочь. Недаром еще в Древнем Риме юноши из благородных семей часто продавали себя в гладиаторы. И хотя до положенных двенадцати побед доживали считанные единицы, что-то заставляло молодых людей, имевших гораздо более заманчивые жизненные перспективы, снова и снова выходить на песок арены и умирать на глазах праздной толпы, пьюще-жующей и по большому счету равнодушно взирающей на их маленький личный подвиг.
И раз его лучший на сегодняшний день боец хочет "проникнуться", то он повезет его, не задавая лишних вопросов.
До обеда Николай, сдвинув мебель в угол, "вспоминал" намертво впечатанные в подсознание Медведей боевые приемы. И что странно, сымитировав очередной удар, он как будто сравнивал его с чем-то хорошо знакомым и неоднократно повторявшимся ранее, в какой-то другой жизни. На что-то его тело с готовностью отзывалось, чутко реагируя каждой клеточкой. А иногда напрочь забраковывало, казалось бы, хороший прием. И в голове тут же всплывало откуда-то взявшееся знание, почему это не сработает, подтверждавшееся анатомическими подробностями и различными вариантами траекторий нападения и ухода.
Юноша был несколько удивлен происходящим. Подобно человеку, всю жизнь прожившему в пустыне и видевшему воду только в бурдюке, но вдруг брошенному в бурные морские волны. А он, вместо того чтобы беспомощно барахтаться и звать на помощь, с удивлением обнаружил, что неплохо плавает. Но, тем не менее это не мешало тренировке. И Николай "вытаскивал" из памяти все новые и новые ухватки, заложенные в него неизвестно кем и бог знает для чего.
Мартин позвонил около двенадцати, и юноша вышел на улицу. Мощный джип, казалось, пожирает пространство перед радиатором, и вот они уже остановились на предполагаемой арене.
- Ну, как? - с гордостью, будто последние недели не покладая рук приводил здесь все в надлежащий вид, поинтересовался Мартин.
Место и в самом деле оказалось хорошим. Правильной формы зеленевшая травой поляна находилась на берегу реки. Вокруг толпились могучие дубы, росшие, казалось, не вверх, а вширь, и накрывавшие шатром своих крон всю опушку. Прекрасное место - ни сверху, ни со стороны дороги ничего не видно. За обрывистым берегом, желтевшим мелким речным песком, привольно текла река, лениво несшая свои воды, подернутые рябью от легкого ветерка. Песчаная коса не позволяла в случае чего вплотную подобраться к месту будущего боя на катере. То и дело на поверхности воды были видны всплески, это выпрыгивали небольшие рыбешки и тут же быстро уходили обратно в глубину. У них свои заботы, людские дела их совсем не интересовали.
Юноша обошел поляну, похлопывая ладонью по стволам многовековых исполинов. Да, выбравший это место в самом деле знает человеческую природу. Какое-то непонятное чувство, скрытое в самой глубине души, начинало шевелиться, откликаясь на эту первозданную красоту. Не до конца понятное, но несомненно существующее и явственно бередящее душу. Хотя он, должно быть, в детстве мало ходил в турпоходы. И это просто отголоски юношеской романтики, живущей в каждом мальчишке и настойчиво заставляющей играть в Робин Гуда.
Мартин с интересом наблюдал за этим странным парнем. Все же чем-то он напоминал ему кота. Не хищника, охотящегося на мышей и завораживающего при этом своей грацией и скупостью движений. Он представлялся ему котом в мешке. И неизвестно, чего от него ждать. И правда, пойдет ли заключенный союз Мартину на благо? Но, ни контролировать, ни как-то подчинить Николая себе он не мог. Можно, конечно, заставить человека выполнять определенную работу. Но, вот заставить побеждать нельзя. Победа - удел свободных людей. А Мартину очень нужна была его победа, ибо в противном случае он мог потерять практически все.
Солнце постепенно скрывалось в густых ветвях, отбрасывая удлинявшиеся тени. Приближался знаменательный вечер, который нес кому-то славу, а для кого-то должен был стать последним в их бурной жизни. Поляна уже была заполнена машинами до отказа, а гости продолжали прибывать. Вальяжные господа, роскошные девочки. Но, сегодня все они оставили лоск цивилизации дома, чтобы дать волю первобытным инстинктам. И насладиться самым захватывающим зрелищем, равного которому так и не придумали за все время существования человеческого общества. Ибо что может быть увлекательней, чем смотреть, как умирают тебе подобные? Было очень много китайцев и представителей корейской диаспоры. Азиаты держались особняком, их сопровождала явно вооруженная охрана. Вот подъехало несколько черных машин, и по толпе детей Поднебесной пронесся едва различимый вздох.
Николай вгляделся внимательней, а Мартин в ответ на невысказанный вопрос кивнул:
- Они, Дракон и Тигр: - и, ломая язык, попытался выговорить имена бойцов по-китайски.
Но, хищника, жившего в Николае, не интересовали их имена. Отрешившись от остального мира, он, казалось, вплотную приблизился к будущим противникам, "прощупывая" их и выясняя все их слабые места. Спустя мгновение юноша успокоился: пища. Как гордый олень, так и могучий бизон - все они живут лишь для того, чтобы такие, как он, могли прокормиться. Ему было даже немного жаль их, потративших всю жизнь на то, чтобы стать лучшими. Они и были лучшими. Среди себе подобных. Но, сегодня их жизням придет конец, а его тело наполнится новой силой и ненужными ему подробностями чужого мира.
"Прощупав" обоих главных соперников, на остальных Николай не стал обращать внимания. Начальные схватки он выиграл как бы походя. В угоду достоверности, перед тем как подарить им вечное забвение, пришлось поломать этих несчастных. Толпа неистово орала и вовсю скандировала:
- Бич!
Именно так его представил глашатай. И он бил, подобно бичу пастуха, с легкостью дотягивающегося до любого животного его стада.
- А сейчас на арене наши гости. Встречайте, господа!
Дракон и Тигр!
Публика заревела от восторга. Кое-где послышались хлопки. Худощавые и поджарые китайцы выбежали на арену.
Их противников встречали гораздо спокойнее. Как будто заранее пророча поражение. Два огромных с виду то ли афганца, то ли киргиза. Раздетые по пояс, они поигрывали могучими мышцами, натертыми маслом и потому блестевшими в свете фар и рельефно выделявшимися на геле. У каждого за голенищем красивых, явно сшитых на заказ сапог торчал нож. Китайцы же в ответ выхватили откуда-то короткие палочки, соединенные шнурком, вызвав у Николая невольную улыбку. Уж больно комично смотрелись эти вертящиеся штучки в руках взрослых мужчин.
- Ставок больше нет, господа, - провозгласил ведущий.
Мальчик ударил в гонг.
Видимо, то, что поначалу показалось Николаю детской забавой, все же было оружием. Ножи богатырей не причиняли видимого вреда танцевавшим вокруг них желтокожим противникам. Вот палка ударила по руке противника, тот охнул, схватившись за больное место, и нож полетел в траву. Второй китаец как бы между делом обернулся и добил раненого резким ударом по затылку. Да, это как-то больше было похоже на бой, чем та возня, которую демонстрировали парни в спортзале.
Оставшийся в одиночестве батыр стал предпринимать более решительные попытки настичь ловко уворачивавшихся от него противников. Он был силен и мог бы сокрушить гору. Но, ему противостояли два воробья, постоянно отскакивавшие и уклонявшиеся от мощных ударов, способных прихлопнуть любого из них насмерть. Сами же они то и дело норовили достать противника своими висюльками, мимолетным касанием рассечь ему кожу или даже сломать кость.