Возня с запасными энергоблоками заняла у нас не два, а пять часов - модель была устаревшая, и раньше мне с такой сталкиваться не приходилось. За это время я узнал, что на Базе работает две группы ученых: одна, которую курирует сам Уоттер, занимается исследованиями психодинамических процессов в мозге человека, вторая, под руководством Елизаветы Изгаровой, изучает проблему моделирования биологических структур. Обе темы были для меня все равно что китайская грамота, и я попросил Виктора рассказать о работе групп поподробнее. Но то ли сам он имел об этом смутное представление, то ли ему просто не хотелось говорить, но он посоветовал мне обращаться со всеми вопросами к самому Уоттеру или хотя бы к Раули, которая входит в его группу. Меня удивило, что на Нелыси занимаются такими специфическими вопросами, но обнародовать свое удивление я не успел.
Мы начали подсоединять новые блоки к существующей системе, и тут я обнаружил, что База не только полностью потребляет всю вырабатываемую энергию, но использует еще и солнечные накопители. То есть выходит, что двенадцать человек расходуют на свои исследования столько же энергии, сколько небольшой город на Земле. Это при самых скромных подсчетах. На вопрос, куда они девают такую прорву энергии, Виктор поморщился и буркнул, что энергоемкость экспериментов здесь никто не ограничивает, а он не уполномочен проверять работы Уоттера.
В общем, Виктор оказался не слишком разговорчивым собеседником, и о работах, ведущихся на Базе, я узнал мало. Хотя молчуном его тоже нельзя было назвать: он, например, сообщил, что родился в Северокурильске, работал на Скорпионе и что ему сорок лет, хотя на вид я бы больше тридцати не дал. Он охотно говорил обо всем, что не относилось к Базе, и это мне не понравилось. На мой взгляд, противоестественно, когда человек не любит говорить о своей работе. Значит, она ему или не по душе, или…
Звездный Волк выразительно помотал головой.
- Наконец запасные блоки были поставлены, и Виктор великодушно отпустил меня, сказав, что настройкой займется сам. Я тут же отправился к Раули и застал ее за какими-то записями, которые она при моем появлении отложила.
Девушка подтвердила свою готовность показать мне Базу, но я честно признался, что таких Баз видел не меньше сотни и сомневаюсь, чтобы эта могла меня заинтересовать. Мое нежелание осматривать Базу огорчило Раули, но она все же согласилась пойти со мной на пятый этаж в оранжерею и просто поболтать "за жизнь".
"Желание гостя - закон", - улыбнулась она, но улыбка вышла растерянная и жалкая.
Я тут же начал восхищаться ее красотой…
Я покосился на Гастель. Звездный Волк заметил это и, широко улыбнувшись, продолжал:
- Я тут же начал восхищаться ее красотой и спросил, почему население Базы состоит сплошь из одних красавиц и красавцев, ведь не может такое совпадение быть случайным. Раули потупила глаза и сказала, что слишком прямой комплимент сродни грубой лести. На вопрос, давно ли работает здесь экспедиция и какова цель проводимых ею исследований, она ответила, что Уоттер никогда не был Отшельником и прилетел сюда вместе со всеми. Слушая подобные нелепицы, я в другой ситуации, пожалуй, разозлился бы, но Раули была так мила, что мне пришлось сделать вид, будто я всему верю. Если человек лжет тебе в глаза, значит, у него есть на то серьезная причина, как сказали бы древнеиндийские мудрецы.
Чтобы установить эту причину, я решил не задавать вопросов "в лоб", а действовать исподволь. Помнится, в болотах Лигды, чтобы не утонуть, приходилось постоянно искать окольные пути, и они почти всегда оказывались короче прямых. Я начал расспрашивать Раули о людях, работающих в группе Уоттера, но не преуспел и в этом. Девушка с удовольствием рассказывала о их жизни на Земле и в космосе и так же старательно, как и Виктор, обходила молчанием все, что было связано с работой на Базе. В голову мне стали лезть самые зловещие предположения.
Когда пришло время ужинать, Раули вздохнула с явным облегчением. Мне не хотелось ее мучить, и все же я напомнил, что Уоттер забыл познакомить меня со своими сотрудниками.
"Я исправлю это упущение", - чуть помедлив, согласилась девушка и, как только мы спустились в кают-компанию, принялась знакомить меня с работниками Базы.
Все шло хорошо, пока очередной мужчина, разумеется красавец, не сказал, пожимая мне руку: "Томас Остин, биофизик". - "Автор проекта "Стайер"?"
Атлетически сложенный мужчина улыбнулся и кивнул.
И тут я пожалел, что к поясу у меня не пристегнут хотя бы плохонький бластер. Не то чтобы я собирался стрелять, а так, на всякий случай, для душевного спокойствия. Что ты на меня, как на больного, смотришь?
Звездный Волк пригладил широкой ладонью свою угольно-черную бороду.
- Да, я не люблю оружия и стараюсь им не пользоваться, но если тебя окружает банда невесть откуда взявшихся оборотней, выдающих себя за людей, поневоле начнешь нервничать. Я кивнул атлету и продолжал знакомиться с остальными обитателями Базы, но теперь меня не покидало чувство, что у окружающих в любой момент могут вырасти клыки и когти. Ты, кстати, слышал что-нибудь о гибели звездолета "Ферельяж Тис"?
Я отрицательно покачал головой.
- Напомни при случае, расскажу, любопытная история. Так вот, дело в том, что атлет, назвавшийся Томасом Остином, вовсе им не был. Того я встречал лет пять назад, это был щуплый мужчина невысокого роста, с оттопыренными ушами и длинным унылым лицом. Самозваный Томас не вспомнил меня, да и вспомнить не мог, в то время как настоящий Томас узнал бы обязательно. Несколько недель мы жили с ним вдвоем в одном корабле, когда я вез его на Оберон, где шла работа над проектом "Стайер".
У меня было тревожно на душе, но я старался не подавать вида. За ужином ничего особенного не произошло, а после ужина Раули, которой, оказывается, еще не наскучило мое общество, пригласила меня полюбоваться закатом Фи-17, которую на Нелыси по привычке называли солнцем. Светило, садящееся в золотые пески, - зрелище красивое, но на меня оно в тот раз произвело тягостное впечатление.
Весь следующий день я был занят разгрузкой "Незабудки" и доставкой контейнеров на Базу. В помощь мне откомандировали Виктора, и помощник этот сильно беспокоил и раздражал меня. Я хотел заглянуть в контейнеры, привезенные с Земли, надеясь найти в них разгадку всего странного, что я видел на Нелыси, но при нем сделать это не посмел. Я лишь мысленно обругал себя за то, что не ознакомился со списком предметов, запрошенных Уоттером, на Земле. Я хотел передать в Управление запрос и предупреждение о Базе на Нелыси, но и это при Викторе сделать было невозможно. Вероятно, не топчись он постоянно за моей спиной, мысль о запросе мне бы и в голову не пришла - слишком много времени пройдет, прежде чем будет ответ. С предупреждением, в общем, тоже не лучше - о чем предупреждать-то? Словом, присутствие Виктора настолько вывело меня из равновесия, что перед возвращением на Базу я даже хотел запереть корабль личным кодом, чего ни разу в жизни не делал.
В тот же день на Базе был устроен вечер отдыха, и, глядя на божественно прекрасные пары, медленно кружащиеся под сводами старинного замка, в который благодаря мираж-регуляторам превратились стены кают-компании, я почувствовал угрызения совести. Обыкновенных людей я подозревал невесть в чем лишь на том основании, что они красивы. Мне хотелось верить в то, что не только гений, но и красота несовместна со злодейством, однако стоило взглянуть на самозваного Томаса Остина, как во мне снова пробуждались сомнения. Впрочем, враждебности со стороны обитателей Базы я не чувствовал, и это успокаивало. Скорей всего, я стал жертвой какого-то недоразумения, которое разъяснится в ближайшее время.
Третий день ушел на загрузку "Незабудки", и я до такой степени утомился, что даже думать забыл о чудесах и оборотнях Нелыси. Виктор показал себя великолепно, и если бы не так и бьющая в глаза его красота и мужественность, я с удовольствием назвал бы этого парня своим другом.
Погрузка прошла успешно, и поздно вечером я мог бы стартовать к Земле, но меня удерживало обещание дать Виктору энергоблоки новой конструкции, которые имелись на "Незабудке". Кроме того, негоже было улетать тайком, не узнав, что за странная компания здесь собралась и чем занимается.
Все уже поужинали и разошлись спать, когда мы с Виктором вернулись на Базу. Я валился с ног от усталости, но перед тем как заснуть, продиктовал на фон связи просьбу, которую Раули должна услышать сразу, как проснется: я хочу встретить восход солнца вместе с ней. Еще в первый день моего пребывания на Нелыси, когда мы смотрели на тонущее в песках солнце, Раули сказала, что восход здесь замечательный, еще лучше заката.
Восход действительно оказался великолепным. Казалось, солнечные лучи начали пробиваться сквозь песок задолго до того, как появилось само светило, но как только первый восторг от этого зрелища утих, я опять приступил к Раули с вопросами. На этот раз она не стала вывертываться и лгать, прямо заявив, что все, что меня интересует, я могу узнать лично у Уоттера, который желает поговорить со мной сегодня после завтрака. Я обрадовался. Вопросов было много, и у меня сложилось впечатление, что лже-Отшельник избегает встречи со мной: когда я свободен, он неизменно занят.
После завтрака Уоттер подошел ко мне и, взяв под руку, предложил пойти побеседовать. Мы спустились на третий этаж и, пройдя по кольцевому коридору, остановились перед дверями лаборатории.
Множество ширм перегораживало большой зал, так что догадаться, над чем здесь работают, было трудно. Но я и не особенно старался: раз Уоттер хочет со мной говорить - значит, он сам объяснит, что к чему.
"Не думай, что эти ширмы поставлены специально для того, чтобы что-нибудь от тебя скрыть. - Уоттер указал на стул, стоящий у одной из перегородок, и, закинув руки за спину, качнулся на носках. - Напротив, мне хочется, чтобы ты имел возможно более полную информацию обо всем, что тебя заинтересовало на Базе".
Он посмотрел на меня, видимо ожидая моей реплики, но я молчал.
"Насколько я понимаю, сегодня, самое позднее завтра, ты намерен покинуть нас, и тебе интересно было бы знать, откуда на Базе взялось столько людей и что им здесь нужно, так?"
"Так", - подтвердил я.
Уоттер пробежался по крохотному помещению, образованному ширмами, и остановился напротив меня:
"Что же ты тогда молчишь? Замучил всех расспросами, а сейчас словно воды в рот набрал?"
"А зачем спрашивать? Ты ведь знаешь, что меня интересует. Или без наводящих вопросов рассказывать не можешь?"
Уоттер неожиданно улыбнулся:
"Не хочешь, значит, вопросы задавать? Ну ладно, придется так все рассказывать, хотя я и не готовился к лекции. Но позволь тогда прежде спросить, как тебе понравились люди на Базе?"
Улыбался он хорошо, и мне стало неудобно за свои подозрения. Время кровавых злодеяний и пиратских шаек миновало, и изображать из себя сыщика по меньшей мере глупо.
"Если бы сотрудники Базы не были так удивительно красивы, я бы сказал, что они мне нравятся. Мне не нравятся тайны. Кроме того, я знал Томаса Остина. Местный экземпляр, конечно, симпатичнее, но я предпочитаю иметь дело с оригиналом".
"Ах вот оно что… - Уоттер немного помолчал. - Но если дубликат от оригинала ничем, кроме оболочки, не отличается, чем он хуже?"
Я вздрогнул.
"А откуда взялась оболочка, да еще такая шикарная?"
Я знал, что при полной амнезии применяется метод наложения чужой памяти, но случаи использования энцефалон-матриц крайне редки.
Дальше можно не пересказывать - Уоттер записал наш разговор.
Звездный Волк, в продолжение всего рассказа вертевший в руках диктофон, включил его:
"- Оболочку сделали.
- Одну?
- Одиннадцать.
- Значит, все люди, работающие на Базе, вовсе не люди?
- Разве Раули не человек? Или Виктор? Ну ладно, не будем ходить вокруг да около. Метод наложения энцефалон-матриц был разработан более тридцати лет назад…
- Но применяется очень редко. Вопрос о целесообразности двойников обсуждался уже на всех уровнях и…
- Да. Именно поэтому я заканчиваю свои исследования на Нелыси, а не на Земле.
- Но кому нужны двойники, дубликаты живых людей?
- А неживых? И кроме того, ведь это люди. А люди нужны людям. Да и самим себе тоже. Зачем женщины рожают детей?
- Хорошо, но зачем тебе, именно тебе нужны двойники?
- Сначала мне нужен был лишь один двойник - копия моей жены. Она, я имею в виду оригинал, полюбила другого, но жить без нее я не мог.
- И… ты сделал дубликат?
- Да, она работала в моей лаборатории, и достать матрицы ее мозга не составляло труда. В архиве имелись матрицы всех сотрудников.
- Но надо же было внести в них какие-то изменения, а на современном уровне науки, я слышал…
- Матрицы были сделаны до того, как Мирабель ушла от меня.
- А остальные сотрудники Базы?
- Тоскливо жить одному. И даже вдвоем. Кроме того, один положительный результат - это еще не результат, а я хотел продолжать работу, и мне были нужны помощники.
- Понятно. Ты создал еще десять человек. Но неужели люди соглашались, чтобы ты использовал их матрицы?
- В основном да… Все необходимое я обговорил и приготовил еще до постановки первого эксперимента, и, давая согласие, мои друзья ничем не рисковали.
- Ладно, оставим в покое матрицы. Но как тебе удалось достать столько оболочек, откуда?
- Я же говорил - сделали. Елизавета Изгарова, не та, которую ты видел на Базе, а другая, оригинал, работающий на Земле в Институте биомоделирования, - моя сестра.
- Ну и что?
- Она один из лучших конструкторов биологических структур.
- Я плохо разбираюсь в биомоделировании и…
- Великолепное признание. Но в этом вообще мало кто разбирается. Так вот, моя сестра закончила работы профессора Мурасаки и в состоянии смоделировать любое животное и даже, грубо говоря, вырастить человека в пробирке. Ну, естественно, не она одна, а институт, которым она руководит.
- Может вырастить гомункула?
- Вот именно. Нужно только задать параметры, а еще лучше - подыскать модель…"
Звездный Волк выключил диктофон.
- Уоттер с сестрой еще в детстве мечтали о создании двойников, их мать погибла, когда они были совсем малышами. Ты понимаешь? Они хотели, чтобы на Земле не было сирот. Ведь сделать энцефалон-матрицы не так уж сложно.
- Это бессмертие?
Звездный Волк кивнул:
- И бессмертие тоже.
- Значит, на Земле об этом еще никто ничего не знает?
- Знают несколько человек из института Изгаровой. Именно поэтому я и хотел с тобой посоветоваться. Изгарова уже докладывала в Совете о своих работах, но про эксперимент, проводимый Уоттером, здесь пока неизвестно.
- Он хотел, чтобы ты доложил Совету о результатах его исследований?
- Да. Он собирался сделать это сам, но раздумал. Вместо него на Землю прилетела Гастель. Раули Гастель.
Гастель слегка кивнула, подтверждая все сказанное Звездным Волком.
- Так что ты можешь посоветовать?
- Разве вы еще не решили, что делать?
Звездный Волк пробормотал что-то нечленораздельное и распушил свою замечательную бороду.
- Я-то решил, но мнение человека незаинтересованного… Да, кстати, вот кто послужил прообразом двойников.
Он протянул мне кассету.
Я вставил ее в приемник, расположенный под креслом.
Видеостена на мгновение погасла, потом в глубине ее возникла скульптура.
- "Аполлон из Помпеи", - пояснил Звездный Волк.
"Аполлона из Помпеи" сменила следующая скульптура.
- "Дискобол" - скульптор Мирон, "Дорифор" - скульптор Поликлет, "Юноша из Марафона" - скульптор неизвестен, так называемая статуя Германика, - комментировал Звездный Волк смену скульптур в глубине прозрачной стены. - "Нимфа" Клодиона, середина восемнадцатого века, "Нимфа" Лоренцо Бартолини, тот же век, "Три грации" Антонио Кановы.
Изображения в стене погасли.
- А…
- Тебя интересует, кто послужил моим прототипом? - спросила Гастель, поднимаясь со своего кресла. - Я сделана по оригиналу. Ее, то есть меня первую, звали Мирабель. Разойдясь с Уоттером, она вышла замуж за Аланэ, и с нее он лепил центральную фигуру в композиции "Река".
Это действительно была она! Я знал и любил эту скульптуру! Ну как же я не догадался сразу? Значит, она была женой Уоттера…
- А Уоттер?
- Надеюсь, он понял свою ошибку и не будет делать второго двойника Мирабель, - тихо сказала Гастель и отвернулась.
Звездный Волк обнял ее за плечи и привлек к себе.
- Так какой же совет ты мне дашь? Они ведь люди. - Он глазами указал на Гастель.
- Совет? - Я не мог скрыть удивления. - По-моему, ты ждешь не совета, а поздравлений. И я тебя поздравляю. С Нелыси ты привез кое-что получше жира панцироносцев. Гастель, до знакомства с тобой он не был склонен к сомнениям и колебаниям!
- Из мальчика он превращается в мужа, - улыбнулась Гастель и посмотрела на Звездного Волка снизу вверх.
- Жаль, я любил его уверенного и убежденного в своей правоте.
- Я тоже. Но если нас очень утомят его рефлексии, мы отправимся на Нелысь. К тому времени у "Умирающего галла" уже успеет отрасти борода.
Я с недоумением посмотрел на Звездного Волка.
- Понимаешь, я не мог отказать Уоттеру. Он так убедительно доказывал, что хорошего человека должно быть много, - виновато усмехнулся Рэд. - Но в матрицах мозга борода не фиксируется, а без бороды это буду уже не я, а совсем другой человек.
1987 г.