- Но, помнится, открытие радиоактивности, которое сулило народам исключительно благо, обернулось не только Хиросимой, но и гонкой вооружений, затормозившей развитие человечества, по крайней мере, на четверть века.
- Вы считаете, моя работа здесь идет во вред народу?
- Разумеется. Но мы понимаем и другое. РД-1 не спешит поставить свою науку на службу "акулам". Естественно, в той мере, чтобы это промедление не вызвало подозрений и не помешало чисто научной работе.
РД-1 вынул платок и долго тер им свою крупную голову. "Гость" дождался, когда большой клетчатый платок исчез в кармане, и продолжил:
- Но мы отвлеклись, Рико. Я хотел спросить: вы знаете доктора Климмера?
- Климмера? Это крупный ученый, специалист в области эмбриологии и генетики. Лично я с ним незнаком, но, думаю, его имя тоже… делает честь Лорингании.
- Я бы не сказал этого. Доктор Климмер в отличие от вас, Рико, спешит. Спешит поставить свою науку на службу "акулам". То есть уже поставил. В джунглях действует отряд людей-роботов, отряд головорезов, выращенных в реторте на фабрике доктора Климмера.
- Действует? Вы сказали - уже действует?
- Да. И эти парни вырезали в джунглях несколько деревень. Раскромсали ножами стариков, детей, женщин.
РД-1 спросил хрипло:
- Вы хотите, чтоб я… и другие ученые… объявили протест?
- Нет. Это бесполезно. "Акул" протестами не прошибешь. Я хочу лишь заметить, доктор Климмер выбивает у вас почву из-под ног. Он создает солдат, которых не потребуется "околпачивать".
- Вам знаком этот термин? Сугубо внутренний, институтский термин?
- Я же в своей стране, Рико.
- Ах, да. Но мы не собираемся никого околпачивать буквально. Этот шутливый термин появился только потому, что на голову подопытного надевается контактный колпак, который…
- Который позволяет стереть у человека собственные извилины и перенести в его мозг извилины из-под колпака некой модели, образца, "эталонного солдата". Так?
- Грубо говоря, так. - Рико вздохнул. - Я вижу, вы неплохо информированы. Но из наших лабораторий не вышел еще ни один "эталонный солдат", потому что…
Джо засмеялся. Его мягкий смех и твердый жест руки остановили РД-1.
- Потому что в вашей лаборатории существует еще и третий, никакой наукой не предусмотренный колпак, верно?
- Что за чушь, Джо? О чем вы говорите?
- О вашей бритой голове, Рико. И о следах от присосок, которые еще сейчас видны у вас на затылке. А третий колпак вместо "эталонного солдата" формирует некоего нейтрала, человека вне политики, вроде вас, не правда ли?
На сей раз большой клетчатый платок РД-1 изрядно-таки намок. Но, протерев насухо свой череп, Рико озорно подмигнул и рассмеялся.
- А мы бы подружились, Джо. Я имею в виду, во дворе, когда я был Рико, а вы Джо. Вы играли в нападении?
- Нет, я выступал центральным защитником.
- А я левым краем. Боже мой, как давно это было!
- Да, Рико, это было давно. К тому же теперь мы поменялись местами: я выступаю на левом краю, а вы, так сказать, в центре.
- Но я готов сместиться влево. Конечно, если вы подскажете, как это сделать.
- Сделать это очень просто. Мы приглашаем вас на денек в джунгли, в партизанский центр. Нам нужна консультация, как я уже говорил.
- Исключено, Джо. Я здесь слишком на виду.
- А жаль! Там у нас живет десяток "стриженых". То есть парней доктора Климмера. Парней из реторты.
- Да что вы говорите?! - вскочил с кресла РД-1. - Нет, серьезно? Целый десяток? Вы взяли их в плен?
- Нет, они пришли к нам добровольно.
- Невероятно! Убийцы - и добровольно?
РД-1 так заинтересовался, что схватил "гостя" за руку. Он напоминал в этот момент мальчишку из дворовой команды, забившего решающий гол в "девятку". Поняв, что дело сделано, Джо как-то сразу обмяк, расслабился, и стало ясно, что человек этот устал, смертельно устал, что он уже давненько не смыкал глаз.
- Это странные ребята, Рико. С точки зрения психологии они, по-моему, сплошная загадка. Двадцатилетние младенцы. Роботы, жаждущие найти маму и папу. Вам будет интересно познакомиться с ними. Интересно для науки. А нам нужен ваш совет. Совет специалиста.
- Я согласен, Джо. Но здесь охрана, автоматика. Отсюда мышь не убежит незамеченной.
- Но мы же в своей стране, черт возьми!
* * *
Джо Садовник, человек неприметной внешности и неопределенного возраста, досадливо отодвинул стопку листов фотокопии и, задумавшись, запустил пятерню в голову. Этот жест, типичный для лоринганского крестьянина, заставил его усмехнуться и на какое-то время забыть о деле; трудно все-таки переделать себя, в чем-нибудь да проглянет суть, пусть даже в таком пустяке; однажды, нарядившись, скажем, владельцем магазина, он вот так же простодушно поскребет в затылке - и это будет конец.
Как-то, было дело, Джо едва не засыпался на подобном же несоответствии; он служил садовником у Тхора, тогда заместителя начальника главного штаба; конечно, он не столько ухаживал за садом, сколько знакомился с положением дел в армии, хотя и сад успевал содержать в образцовом порядке; и однажды папаша Тхор застукал его в саду с томом "Стратегии контрудара". Вот это был удар! Никогда не знаешь наперед, на чем засыплешься, все, кажется, предусмотрено, а какая-нибудь мелочь, самая незначительная, разрушит скрупулезно возведенную конструкцию. За четыре года службы у Тхора Джо успел изрядно продвинуться в военном искусстве, изучив добрую половину специальной литературы в библиотеке хозяина и незримо присутствуя на всех приватных домашних совещаниях, где, как правило, решались самые щекотливые вопросы; все сходило благополучно; и вдруг - садовник читает "Стратегию контрудара"! Благо еще книга была с иллюстрациями, и Джо моментально сориентировался: простите, дескать, виноват, что в рабочее время, но страсть обожаю картинки про войну. Тхор поверил и назавтра же подарил своему воинственному садовнику кипу старых иллюстрированных журналов.
Да, вот и это - никогда не знаешь наперед, что может пригодиться в дальнейшем; мог ли он предположить, что умение мастерски имитировать голос и манеру речи Тхора сослужит ему столь добрую службу? Сначала Джо скуки ради развлекал прислугу: именем хозяина отчитывал кухарку за пригоревший пирог, отпускал сомнительные комплименты в адрес горничной, ворчал на шофера за опоздание - те только за бока хватались. Потом и мальчики, сыновья папаши Тхора, постепенно втянулись в игру. А позднее, когда старший, студент, влип в историю, пришлось его выручать, звонить в полицию и голосом папаши взывать к милосердию, обещая "не остаться в долгу"; слава богу, дело удалось замять без лишнего шума, да и парень того стоил, не в отца пошел, стал хорошим помощником садовнику в разных "подозрительных" начинаниях…
Джо очнулся и шершавой ладонью садовника стер с лица липкую паутину сонливости; было не до воспоминаний; впрочем, когда уже третью ночь проводишь почти без сна, забыться на полчаса вовсе не грех; но времени мало, слишком мало - на рассвете будет ждать Рико, чтобы к вечеру успеть в центр. А до рассвета еще предстоит решить эту головоломку, раскусить сверхкрепкий орешек - досье доктора Климмера. Командир непременно спросит: "А ты что предлагаешь, Джо?" И Джо - хоть лопни - должен будет представить план дальнейших действий: но не потому, что он такой умный, наоборот, сейчас ему вовсе не помешало бы стать хоть чуточку поумнее, а потому, что начальник разведки просто обязан вносить предложения. Вопрос стоит слишком важный - отыскать ключ к проблеме "стриженых", научиться по крайней мере выключать из игры эту неожиданно возникшую силу. Старик и Айз как будто бы протоптали тропинку, по которой следует идти, но стратегия не может полагаться на тропинки; Джо предстоит превратить тропинку в добротное шоссе. И дело даже не в тех двух сотнях "стриженых", которые дислоцированы в столице; дело совсем не в них; в предвидении важных событий, о которых не только говорить, но и думать пока приходится крайне осторожно, следует обезопасить себя от возможного появления в тылу партизанской армии не двухсот, а двадцати тысяч "стриженых"; случись что серьезное - "акулы" не постесняются кинуть против восстания все воинство Климмера. Вот почему так важно заранее это предусмотреть, заранее выработать рекомендации, вот почему он и не спит третью ночь.
Постукивая протезом, в каморку вошел инвалид, молча поставил перед Джо горячий кофейник; спасибо, дружище, очень кстати, чтобы освежить мозги; времени до рассвета осталось совсем немного, а он еще не сдвинулся с места. Просто удивительно, как мало прибавило к его сведениям даже сверхсекретное досье военного министерства! Обычно такие досье - собрание улик, грешков и пороков, а вот доктор Климмер чист. Человек без ущербинки. Кристальная личность. Может быть, преданный служака? Прекраснодушный раб науки? Этакий сверхмозг с научными шорами на глазах? Эх, было бы за что зацепиться!
И Джо снова углубился в листы фотокопии.
Послужной список. Наградной лист. Военная характеристика. Муниципальная характеристика. "Характеристика нравственного облика". Ни сучка, ни задоринки. Купчая на приобретение участка земли посреди пустынного плато в южной провинции. Глушь, дичь, бездорожье - зато подальше от людских глаз, это понятно. Подряд на строительные работы - в самых общих словах, не очень-то доверяют главари "акул" своему военному архиву, и правильно делают. Медсправка. Группа крови. Наградной лист. Фотографии. Благообразное умное лицо, впрочем, пожалуй, с чертами ограниченности Это не редкость среди ученых - человек одной идеи. Кто же сказал, что умное лицо бывает не у того, кто много и легко думает, а у того, кто думает мало и трудно? Кажется, Гегель. Никаких следов страстей. Умеренность, самоограничение, дисциплина. Вероятно, педант, с такими трудно в домашней обстановке. А жена его нечто прямо противоположное: большеглазая, страстная, импульсивная женщина. Как говорится, пожившая.
Итак, займемся вплотную личной жизнью доктора Климмера. В день бракосочетания ей было… тридцать два. А ему… сорок восемь. Шестнадцать лет разницы, многовато. Что же их соединило? Нет, определенно красавица! Опасная, русалочья красота. Глаза, вероятно, зеленые. Коварная полуулыбка. Спадающие на плечи светлые волосы. И в тридцать два она выглядела прекрасно, в двадцать два, надо полагать, еще лучше. Интересно, какова же она теперь?
Стоп! Эдна Климмер, тридцати четырех лет от роду, погибла в автомобильной катастрофе. Это уже нечто! Автомобильная катастрофа всегда нечто. Но где же я видел ее раньше? А ведь где-то видел. Так, так, так… Откуда же выкопал эту красотку старичок Климмер? Кабаре? Балет? Кино? Ба, да это же… это же Эдна Браун! Эдна Браун, скандальная кинозвезда! "Ее веселая жизнь"… "Последний поцелуй"… "Вдова миллионера"… "Выстрел в ночи"… И что там еще? Ну да, "Девчонка из предместья", шикарный фильм, там-то она и запомнилась мне. Но за каким же дьяволом понадобилось тихому и скромному кабинетному ученому, по характеру затворнику, это воплощение страстей? Эта опасная, отпугивающая красота?
Джо вспомнил: душный зал, яркое пятно экрана - и на нем девчонка из предместья, оборванка, лихо отплясывающая на столе в сомнительном кабачке, куда волею судеб и режиссера попал почтенный и седовласый нефтяной король. Тогда Эдна очаровала не только короля - весь зал, всю страну. Чего уж там, и Джо не остался равнодушен, помнится, два или три раза бегал смотреть фильм. Одно время даже ее фотографию, вырезанную из журнала, носил в кармане.
Эдна… Она стала эталоном женщины. Ей подражала вся Лорингания. Шляпка "Эдна Браун". Юбка с разлохмаченным подолом. Кривая улыбочка - бьющая через край страсть… Едва ли не каждая лоринганка стремилась стать похожей на Эдну. Повальная мода. Зараза, облетевшая страну. На каждом тротуаре, в каждом баре, за каждым прилавком - Эдна, Эдна, Эдна… Массовый психоз? Не это ли повлияло на выбор Климмера - захотелось подержать в руках не копию, а эталон? Странно, не правда ли: серийное производство людей - и пристрастие к эталону? Ну что, Джо, разве это не зацепка, чтобы поразмышлять на досуге? Да, конечно, только досуга-то нет. "Женщина номер один". Выходит, и мужчина номер один? Два сапога пара? Но что это нам дает?..
Кофейник давно опустел, однако не прогнал усталость. Глаза слипались. До рассвета оставалось сто пятьдесят минут.
В пять его будет ждать Рико. В шесть их подберет у маяка рыбачья шхуна. В полдень с военно-морской базы подымется патрульный вертолет. От плато, где он их высадит, до центра еще два часа пешком. В девятнадцати начнется совещание у Командира. А в девятнадцать сорок пять Командир спросит: "А ты что предлагаешь, Джо?"
Глава седьмая
Командир встал, прошелся по землянке; на его исхудалом, изможденном лице остались, кажется, одни глаза; но глаза эти то лукаво щурились, то блестели азартом, то темнели в гневе, то мягко, застенчиво улыбались.
- Значит, по-твоему, иного выхода нет? - спросил Командир.
- Может, он и есть, выход, да времени у нас нет, - протирая очки, ответил Начальник штаба. - Если так будет продолжаться, через неделю-другую надо ждать их здесь, в болотах. А это нам сейчас совсем ни к чему.
- Тогда не проще ли перебазироваться дальше в джунгли? - усмехнулся Комиссар.
- Нет, перебазироваться - значит отступить, - жестко произнес Командир. - Для предстоящих событий вовсе не безразлично, где расположен центр. Мы должны ежеминутно чувствовать пульс страны. Отступить - значит погубить восстание.
- Но оставаться здесь просто опасно, - наставительно, как на уроке, повторил Начальник штаба. - Если они всего лишь обнаружат наше местоположение, уже тогда нарушатся все связи и повстанческая армия останется без головы. А если искромсают ножами? Едва ли это пойдет на пользу восстанию.
- Но ведь их всего две сотни! - воскликнул один из присутствующих.
- Теперь уже сто девяносто. А нас здесь, в центре, и того меньше. Так что это сила достаточно реальная, и не считаться с нею нельзя. Но главное, подчеркиваю, главное: они могут начать карательную операцию как раз в тот момент, когда мы уже сообщим на места день и час выступления, и задушат восстание еще в колыбели. А что касается перебазировки - мы только оттянем время. Рано или поздно они возьмут в кольцо и новый центр.
- Резонно.
- Далее. Предложение Комиссара повторить опыт Старика, по-моему, обречено на провал. Десятка "стриженых" исчезла неведомо куда - конечно же, охрана усилена. Но даже если бы и удалось вырвать еще десятку - какой от этого прок?
- Кстати, - спросил Командир, - занятия с ними продолжаются?
- Полным ходом, - ответил Начальник штаба. - За всю свою педагогическую практику не встречал более усердных и восприимчивых учеников. Заниматься с ними одно удовольствие.
- И все-таки ты предлагаешь…
- Да, Командир. Взорвать правое крыло Императорских казарм.
- Чтобы раскрыть свои карты? Чтобы вместо двух сотен против нас выпустили две тысячи головорезов? Возможно, "акулы" и не догадываются, что наткнулись на самую выгодную тактику.
- Совершенно верно, - поддержал Комиссар. - Вполне могут кинуть подкрепление. Айз говорит, их там несчетное количество, в этом Городке.
- Айз не умеет считать! - раздался насмешливый голос.
- Ну до тысячи считает даже Биг.
По землянке с лица на лицо перепорхнула беглая, невеселая улыбка.
- Прошло десять дней, как Старик привел их в джунгли. Скажи мне откровенно, Валентино, ты же учитель, у тебя специальное образование, неужели нет сдвигов?
- Сдвиги, конечно, есть. В них в каждом начал пробуждаться человек. Но беседы, которые мы ведем, - это же кустарщина. Мы действуем вслепую, наугад. Мы даже не знаем определенно, какая программа в них заложена…
- Программа! Будто это машины! - перебил Комиссар.
- Да, в какой-то степени. Но, к сожалению, все-таки не машины. Сменить программу компьютера несложно. А вот перевоспитать человека… Вы же знаете, какой это медленный, мучительный процесс. Мы стараемся, но все еще не добрались до понятий социальных. Покамест все ищут родственников… отцов.
- А почему здесь нет Старика? - вспомнил Командир. - Да сих пор он сделал больше, чем все мы, вместе взятые. Пожалуйста, пригласите.
Бочком протиснулся в землянку Старик, пристроился в уголке.
- Мы тут обсуждаем проблему "стриженых". Старик. Итак, было предложение взорвать правое крыло Императорских казарм. На мой взгляд, предложение не выдерживает критики. Оно не обеспечивает безопасность центра, а главное, бесперспективно. Нам следовало бы гарантировать не только успешное начало восстания, но и его успешное завершение, а для этого мы должны во что бы то ни стало подобрать ключ к "стриженым". Давайте учитывать, что в определенной ситуации "акулы" двинут против нас весь Городок.
Наступила пауза. Командир обвел взглядом собравшихся и остановился на человеке с лицом, которое трудно запомнить, которое, три раза в день мелькнувши в толпе, не вызовет в памяти никаких ассоциаций. Это был Джо Садовник, о котором в повстанческой армии ходили легенды.
- А ты что скажешь, Джо? У тебя есть предложение?
Джо мельком глянул на часы и улыбнулся какой-то своей мысли.
- Есть. Но не предложение, скорее предположение. Вот в чем суть, если в двух словах. В армиях некоторых стран Европы и Америки существует сложная засекреченная система оперативного принудительного перевоспитания. В тонкостях этой механики я не разбираюсь, знаю только, что человека "околпачивают": промывают бедняге мозги с мылом и щелочью, а затем в эти очищенные мозги вписывают содержимое головы вышколенного, образцового солдата. Так вот, подобная система есть и у нас, в Лорингании. Здесь ее называют "Кузнечик", потому что мысли перескакивают из головы в голову, понимаете? Правда, "Кузнечик" не работает на "акул", все еще настраивается, и за это мы должны благодарить нашего крупнейшего ученого-психолога, известного под инициалами РД-1. Он антифашист, сочувствующий. И он… здесь.
- Здесь?!
- Зачем?
- А не слишком ли это рискованно?
- Нет, - твердо ответил Джо. - На человека, вот уже несколько лет саботирующего пуск системы, можно положиться.
- Я не об этом, - мягко перебил Командир. - Не опасно ли это для самого РД? Если его заподозрят в связях…
- Нет. Подозрений не будет, все предусмотрено. Я привел его сюда, чтобы он лично познакомился со "стрижеными" и высказал свое мнение. А кроме того, мне хотелось бы пригласить его на совещание…
- Ни больше ни меньше? - рассмеялся Командир.