Позже мы поймали отличный ветер, за который я возблагодарил судьбу. Я устал - несмотря на то что спал почти сутки. Побег из хрустального грота, стычка с Обитающим и игра в пятнашки с вихрем и его скрывающимся под маской хозяином - все слилось у меня в голове в одно почти непрерывное событие. Адреналин в крови упал до нормы. Мне больше ничего не хотелось - разве что слушать плеск волн, вглядываться в черную скалистую береговую линию, отступающую в сторону порта, - или, повернувшись, глядеть на мерцающее море по правому борту. Мне не хотелось думать, не хотелось двигаться…
Бледная ладонь легла мне на руку.
- Ты устал, - услышал я слова Винты.
- Кажется, да, - услышал я свои слова.
- Вот твой плащ. Почему бы тебе не накинуть его и не отдохнуть? Лодка идет ровно, мы справимся с нею и без твоей помощи.
Я кивнул, заворачиваясь в плащ.
- Ловлю тебя на слове. Спасибо.
- Хочешь подкрепиться?
- Нет. Там, в городе, я плотно поел.
Ее ладонь осталась на моей руке. Я поднял взгляд на Винту. Она улыбалась. В первый раз я видел, чтобы она улыбалась. Другой рукой, кончиками пальцев, она дотронулась до пятен крови на моей рубашке.
- Не беспокойся. Я позабочусь о тебе, - сказала она.
Я улыбнулся в ответ - мне казалось, она этого хотела. Ее рука сжала мое плечо - и исчезла, а я смотрел и удивленно думал: не было ли в моем уравнении и ее переменных? Но тогда я слишком устал, чтобы искать эти новые неизвестные. Колесики в моем мозгу крутились все медленнее, медленнее…
Привалившись спиной к планширу левого борта и тихо покачиваясь на волнах, я позволил моей голове опуститься. Сквозь полуприкрытые ресницы я видел темное пятно, которое Винта заметила на белой рубашке. Кровь. Да, кровь…
- Первая кровь! - кричал Деспил. - Этого достаточно! Вы удовлетворены?
- Нет! - орал Джарт. - Я едва поцарапал его… - Он крутанулся на камне, махнул в мою сторону тройными когтями своего триспа и изготовился вновь достать меня.
Кровь сочилась из пореза на моем левом предплечье, собиралась в горошины, и горошины эти медленно поднимались в воздух и уплывали от меня пригоршнями рассыпанных рубинов. Я поднял фандон в верхнюю оборонительную позицию и опустил трисп, который, отведя далеко вправо, все еще держал наклоненным вперед. Я согнул левое колено и развернул свой камень на девяносто градусов относительно общей оси. Джарт тут же скорректировал свое положение и упал на полдюжины футов. Я повернулся еще на девяносто градусов, так что каждый из нас по отношению к другому, казалось, висел вверх тормашками.
- Ублюдок янтарный! - крикнул Джарт. Тройные копья света сорвались с его оружия, чтобы под взмахом моего фандона рассыпаться яркими, похожими на мотыльков осколками - рассыпаться и упасть, кружась, в Бездну Хаоса, над которой мы неслись.
- От ублюдка слышу, - огрызнулся я, сжал рукоять триспа и высыпал с трех его утонченных клинков-паутинок пульсирующие лучи. Одновременно я вытянул руку над головой, хлестнув Джарта по голени.
Он отмел лучи фандоном уже на расстоянии восьмифутового радиуса поражения. Трезубцу для подзарядки требовалось секунды три, но ждать я не стал и провел смертельный удар Джарту в лицо, - еще до того как он рефлекторно поднял фанд, я нанес триспом круговой удар, стараясь рассечь ему подколенные сухожилия. Джарт разбил односекундную пульсацию, низко опустив фанд, выбросил мне в лицо удар, опрокинулся на спину и совершил полный оборот, - с одной стороны, выгадывая время для подзарядки, а с другой - чтобы уберечь спину и вернуться в атакующую позицию с высоко поднятым фандоном, готовым перерубить мое плечо.
Но я ушел - кружа над ним, падая и вращаясь. Я ударил Джарта по открытому плечу - но он оказался слишком далеко. Деспил стоял на камне размером с большой надувной мяч и тоже кружил вдалеке чуть правее меня, в то время как мой секундант, Мандор, находившийся гораздо выше нас, быстро спускался. Мы цеплялись за камни трансформированными ногами и парили над бурной поверхностью Хаоса, над громадной воронкой его вечного вихря. Джарт разворачивался, преследуя меня. Левое предплечье, к которому за запястье и локоть был прикреплен фандон, он держал горизонтально и неторопливо вращал от локтя. Три фута призрачной сети, которая, запутайся я в ней, весила бы не меньше марда, ловили отблески огненных вспышек, непредсказуемо порождаемых Хаосом. Джарт держал трисп в среднем атакующем положении и скалил зубы - отнюдь не в улыбке, - пока мы с ним двигались на концах диаметра десятифутового круга, который мы всё описывали и описывали, высматривая уязвимые места друг друга.
Я снова повернул плоскость своей орбиты - Джарт тут же откорректировал свою, чтобы не нарушать компании. Я повторил - он сделал то же самое. Тогда я нырнул - девяносто градусов вперед, фандон поднят и вытянут - и повернул запястье, одновременно опустив локоть, направив косой наклонный удар под его защиту.
Он выругался и рубанул, но я рассыпал его свет, а на левом бедре Джарта появились три темные линии. Трезубец разрезает плоть только на три четверти дюйма, поэтому горло, глаза, виски, запястья и бедренные артерии в серьезных схватках нужно особенно беречь. Достаточно хорошо зацепить - и вот ты уже делаешь противнику ручкой, пока он в рое кровавой гальки катится вниз - туда, откуда никто из путников не возвращается.
- Кровь! - закричал Мандор, как только с ноги Джарта сорвались первые капли. - Удовлетворены, господа?
- Я удовлетворен, - ответил я.
- А я нет! - отозвался Джарт, поворачиваясь ко мне лицом, пока я отплывал от него налево, и вращаясь вправо. - Спросишь меня об этом после того, как я перережу ему глотку!
Джарт возненавидел меня раньше, чем научился ходить. Причины этой ненависти он держал при себе - я, например, о них не знал. Я к нему ненависти не испытывал, хотя и любить его тоже было как-то не с руки. С Деспилом у меня были вполне разумные отношения - несмотря на то что он гораздо чаще принимал сторону Джарта, чем мою. Но это было, по крайней мере, понятно. Они были родными братьями, причем Джарт был младшеньким.
Трисп Джарта сверкнул, я отбил молнию и сделал ответный выпад. Джарт рассыпал мои лучи и крутанулся в сторону. Я последовал за ним. Триспы полыхнули одновременно, и пространство между нами, когда обе атаки были отбиты, заполнилось хлопьями света. Как только у меня вновь накопился заряд, я ударил опять - на этот раз понизу. Удар Джарта пришелся выше, и вновь обе атаки умерли на фандах. Мы подплыли поближе.
- Джарт, - сказал я, - если один из нас убьет другого, выживший будет изгнан. Давай замнем для ясности.
- Изгнание будет того стоить, - сказал он. - По-твоему, я не думал об этом?
И тут же Джарт провел атаку мне в лицо. Я рефлекторно поднял обе руки, фандон и трисп, и запустил атаку, как только разбрызганный свет душем пролился передо мной. Я услышал, как вскрикнул Джарт.
Когда я опустил фандон до уровня глаз, то увидел, что Джарт согнулся, а его трисп уплывает прочь. Вместе с левым ухом. За ухом тянулись красные струйки, которые быстро распадались на капли и разлетались по сторонам. Кроме уха Джарт потерял также кусок скальпа и теперь пытался приложить лоскут кожи на место.
Мандор и Деспил уже приближались по широкой спирали.
- Мы объявляем дуэль оконченной! - кричали они.
Я поставил головку триспа на предохранитель.
- Как он? - спросил меня Деспил.
- Не знаю.
Джарт подпустил его достаточно близко, чтобы тот мог осмотреть его, и чуть погодя Деспил сказал:
- Ничего страшного, скоро все будет в порядке. Но мамочка будет в бешенстве.
Я кивнул.
- Это была его затея.
- Знаю. Ладно, чего уж там. Давайте выбираться отсюда.
Деспил помог Джарту подгрести к краю Обода. Фандон сломанным крылом тащился за ними. Я замешкался и отстал. Мандор, сын Всевидящего, мой сводный брат, положил руку мне на плечо.
- Ты ведь не хотел задеть его серьезно, - сказал он. - Я знаю.
Я кивнул и прикусил губу. Деспил был все-таки прав по поводу леди Дары, нашей матери. Она обожала Джарта, а он-то сумеет убедить ее, что во всем виноват один я. Иногда я очень остро чувствовал, что она больше любит обоих сыновей Всевидящего (старого Герцога Обода - она вышла за него замуж после того, как порвала с папой), нежели меня. Я случайно услышал, будто я все время напоминаю ей о моем отце - на которого, как говорят, очень похож. Я вновь подумал о Янтаре и других краях - тех, что в Тени, - и почувствовал привычный приступ страха. Когда я думал об этом, то всегда вспоминал линии Логруса, который должен был стать моим билетом в иные края. Я уже знал, что мне придется пройти испытание им раньше, чем того бы хотелось.
- Пойдем навестим Сугуи, - сказал я Мандору, пока мы вместе поднимались из Бездны. - Мне многое надо у него спросить.
Когда я в конце концов поступил в колледж, переписка у меня много времени не занимала. Тем более письма домой.
- …домой, - говорила Винта, - уже очень скоро. Выпей воды, - и она передала мне фляжку.
Я сделал несколько долгих глотков и отдал фляжку.
- Спасибо.
Я потянулся, разминая затекшие мускулы, и вдохнул холодный морской воздух. Поискал луну - она оказалась у меня за спиной.
- Ну и горазд ты поспать, - сказала Винта.
- Я во сне не разговаривал?
- Нет.
- Это хорошо.
- Дурной сон?
Я пожал плечами.
- Бывали и хуже.
- Ты вскрикнул слегка - как раз перед тем, как я тебя разбудила.
- М-м…
Далеко впереди, на темном выступе мыса, я заметил слабый огонек. Винта указала туда.
- Когда мы пройдем створ, - сказала она, - то увидим гавани Бэйльпорта. Там ждут завтрак и лошади.
- И далеко оттуда до Лесного Дома?
- Около лиги, - отозвалась она. - Легкая прогулка.
Некоторое время Винта молча сидела возле меня, наблюдая за морем и линией берега. В первый раз мы сидели вместе, руки у меня были не заняты, мысли - свободны. И в это мгновение сработало ощущение магии. Я ощутил ее присутствие. Не просто какое-то заклинание или аура какого-то меченного чарами предмета, который Винта могла носить, - нет, что-то более тонкое. Я вызвал Логрус и взглянул на Винту сквозь него. Ничего - на первый взгляд, но благоразумие требовало проверить дальше. Я дал запрос Логрусу…
- Пожалуйста, не делай этого, - сказала она.
Я только что допустил faux pas. Зондировать коллегу-мага считается в некоем отношении дурным тоном.
- Виноват, - сказал я. - Я и вообразить себе не мог, что ты училась Искусству.
- Я не училась, - ответила она, - но я чувствую его проявления.
- В таком случае ты, вероятно, достигла бы успеха.
- Меня интересует нечто иное.
- Я подумал, что кто-то мог наложить на тебя заклятие, - пояснил я. - Я только хотел…
- Что бы ты ни увидел, - сказала она, - все мое. Пусть остается как есть.
- Как хочешь. Прости.
Винта, конечно, прекрасно понимала, что я так просто не уймусь. Неизвестная магия - это, вероятнее всего, опасность. И она продолжила:
- Там нет ничего, что могло бы тебе повредить, уверяю тебя. Как раз наоборот.
Я ждал, но к этой теме она больше не возвращалась. Ладно, я решил оставить все как есть и перевел взгляд на маяк. И все-таки: во что же это я вляпался? Как она узнала, что я в городе, - не говоря уже о том, что окажусь на Гробовой Аллее? Она должна понимать, что этот вопрос придет мне в голову, и - если уж мы оба согласились на сотрудничество - ей следовало бы объясниться.
Я повернулся к Винте, и она вновь улыбнулась.
- За мысом ветер меняется, - сказала она и встала. - Извини. У меня есть кое-какие дела.
- Могу я помочь?
- Немного. Я позову, когда будет нужно.
Я смотрел, как она отходит, и в этот момент у меня появилось жутковатое ощущение, что она тоже за мной наблюдает - и неважно, куда она в этот миг смотрит. К тому же я сообразил, что это ощущение со мной уже довольно давно - как и море вокруг.
Пока мы швартовались, пока приводили себя в порядок и топали по широкому, вымощенному булыжником довольно крутому подъему к гостинице, из трубы которой змеился дым, небо на востоке становилось все бледнее. К тому времени, как мы закончили плотный завтрак, утренний свет уже захватил весь мир. Затем мы двинули в платную конюшню, где для поездки в имение Бэйля были приготовлены три флегматичные лошади.
Это был один из тех ясных хрустящих осенних дней, которые становятся все реже и дороже, по мере того как год завершает круг. Я наконец почувствовал себя хоть немного отдохнувшим, а в гостинице был кофе - что необычно в Янтаре, вне дворца, - и я от души насладился утренней чашечкой. Приятно было ленивым шагом объезжать окрестности, вдыхать запах вспаханной земли, видеть, как сходит влага с искрящихся полей и сворачивающихся листьев, ощущать кожей ветер, слышать и наблюдать стайку птиц, направляющихся на юг, к Островам Солнца. Мы ехали молча, и ничто не портило моего настроения. Воспоминания о печалях, предательствах, страданиях и ярости были свежи, но они исчезают во время интерлюдии - таких, как эта, - когда я закрываю глаза и просматриваю череду дней моих, продлеваю их очарование - и вижу в них себя: я еду верхом рядом с Винтой Бэйль под утренними небесами, вокруг нас дома, ограды из камня, и заблудившиеся крики морских птиц - там, в стране виноградников к востоку от Янтаря, - и коса Времени не тронет травостой в этом уголке моего сердца…
Мы прибыли в Лесной Дом и отдали лошадей на попечение грумов Бэйля, - грумы проследят за возвращением лошадей в городскую конюшню. Затем Дрю удалился в свою комнату, а мы с Винтой прошли к большому зданию манора на вершине холма. Оттуда открывался дивный вид на скалистые долины, на поросшие виноградниками склоны холмов. Пока мы шли к дому, нас окружила огромная свора собак - они явно старались с нами подружиться; даже когда мы были уже в доме, их лай время от времени доносился до нас. Дерево и кованое железо, выложенные сероватой каменной плиткой полы, высокие потолки с балками, окна в эркерах, портреты предков, пара небольших гобеленов - в бурых тонах и цвета сомон, с оттенками слоновой кости и бирюзы, коллекция древнего оружия, которого местами уже коснулась ржавчина, пятна копоти на шершавом граните над очагом… Мы прошли через большой центральный зал и поднялись по лестнице.
- Займешь эту комнату, - сказала Винта, открывая дверь темного дерева. Я кивнул, вошел и осмотрелся. Комната была просторна, с большими окнами, выходящими на южную аллею. В это время года большинство слуг обычно находится в городском доме барона.
- Ванная в соседней комнате, - сказала Винта, указывая на дверь слева.
- Это просто здорово. Именно то, что нужно. Спасибо.
- Ну, располагайся. - Она пересекла комнату и подошла к окну. - Встретимся на террасе через час, если не возражаешь.
Я подошел и взглянул на большую вымощенную площадку, накрытую плотной тенью древних деревьев. Их листья - желтые, красные, бурые - бесчисленными лоскутьями усыпали патио, по границе которого шли цветочные клумбы - теперь пустые. Там было расставлено несколько столов и кресел, среди которых очень к месту разместились декоративные кусты в вазонах.
- Прекрасно.
Она повернулась ко мне.
- Чего-нибудь еще хочешь?
- Если здесь водится кофе, я бы не отказался от чашки-другой.
- Я посмотрю, что можно сделать.
Винта улыбнулась и, как мне на мгновение показалось, слегка качнулась ко мне. Мне почудилось в тот миг, что она хотела обнять меня. Но даже если и не хотела, это выглядело почти пугающе. Все равно в подобных обстоятельствах я не хотел с ней фамильярничать, не имея представления, в какую игру она играет. Так что я вернул ей улыбку, пожал руку, сказал "спасибо" и отступил в сторонку.
- А не заглянуть ли мне в ванную?
Винта направилась к двери - я галантно ее проводил.
Приятно было снять сапоги. Еще приятнее было долго и со вкусом отмокать в теплой ванне.
Некоторое время спустя я, облаченный в свежеобретенный костюм, прошествовал вниз по лестнице и нашел боковую дверь, которая вела через кухню в патио. Винта, тоже освежившаяся и переодевшаяся - теперь на ней были коричневые брюки для верховой езды и свободная светло-коричневая блуза, - сидела за столиком в восточном углу патио. Стол был накрыт на двоих: я отметил кофейник и поднос с фруктами и сырами. Я подошел - под ногами хрустели листья - и сел рядом с нею.
- Ну что, удовлетворен? - спросила Винта.
- Вполне, - отозвался я.
- В Янтаре знают о том, где ты?
Я кивнул. Рэндом слегка рассердился, что я ушел, не предупредив его, - но ведь он никогда не запрещал мне этого. Впрочем, когда он узнал, что ушел я не слишком далеко, то несколько успокоился и в конце концов даже признал, что исчезнуть после такого необычного нападения благоразумно. "Держи ушки на макушке и шли мне открытки", - сказал он на прощание.
- Хорошо… Кофе?
- Пожалуй.
Винта налила мне кофе и указала на поднос. Я взял яблоко и надкусил.
- Событиям положено начало… - двусмысленно сказала она, наливая себе кофе.
- Не буду спорить, - признал я.
- И трудностей пред тобой все больше.
- Верно.
Винта сделала глоток.
- Может, расскажешь мне о них? - сказала она после паузы.
- Все это не настолько интересно, как кажется, - отозвался я. - А вот ты ночью говорила что-то о своей длинной истории…
Винта едва заметно улыбнулась.
- Похоже, ты полагаешь, что пока нет оснований доверять мне больше, чем это необходимо, - сказала она. - Это я понимаю. Когда угроза нарастает, а понять, что и почему тебе грозит, не можешь, опасно кому-то доверяться без крайней необходимости. Верно?
- По-моему, это надежная политика.
- И все же, уверяю тебя: твоя безопасность - моя первостепенная цель.
- Ты рассчитываешь, что я могу добраться до убийц Кэйна?
- Да, - сказала она, - и мне бы хотелось добраться до них раньше, чем они смогут добраться до тебя.
- Ты даешь мне понять, что месть - не главная твоя цель?
- Да. Я предпочитаю защищать живых, а не мстить за мертвых.