– Смотрите! А там ещё крупнее! – воскликнула Всеслава, указывая рукой на манящие издали грозди.
Побежав вперёд, все четверо принялись собирать ягоду. Но вдруг Твастар вгляделся вдаль и, протянув в сторону руку, очарованно промолвил:
– А тамо, вы толико гляньте!
Обернувшись в ту сторону, куда восхищенно указывал мастер, друзья просто ахнули. Манящие издали заросли были сверху донизу усыпаны огромными ягодами черники, ежевики и малины, а в траве, словно рассыпанные рубины, сверкали крупные грозди земляники.
Побросав набранную смородину, путешественники, весело смеясь и обгоняя друг друга, беспечно бросились к кустам и стали без разбора есть и собирать ягоды. Их вкус был настолько удивительно сладок, что невозможно было от них оторваться. Друзья без разбора срывали спелые дары леса и целыми горстями отправляли их в рот.
Насытившись и даже устав от этого занятия, Радомир, наконец, присел на пенёк и огляделся по сторонам. Странная тишина звенела в воздухе. Не было слышно пения птиц или других лесных звуков. Всё вокруг словно замерло в тягостном ожидании.
– Что случилось, Радо? Какой думой занят? – весело спросил его Твастар с беззаботной улыбкой на перепачканном от ягод лице.
– Странно тут как-то, – шёпотом ответил Радомир. – Тихо уж слишком и, словно кто-то глядит отовсюду.
Твастар медленно осмотрелся вокруг и тоже присел на пенёк.
– И мне тоже мниться… Будто кто-то сторожкой за нами доглядывает.
– А ты помнишь, с какой стороны мы пришли? – испуганно спросил Радомир.
– Неужто вы потерялись, великие путешественники? – подходя к пеньку с набитыми малиной щеками, спросила Всеслава.
Твастар растерянно пожал плечами.
– От роду со мною тако не бываху, чтоб в лесу затеряться, – медленно произнёс он. – А теперь вот по сторонам гляжу, и откель мы пришли, и куда нам идти, ума не приложу.
– И вправду, что-то неладное тут, – подходя к ним, тихо сказал Светловзор. – Надо настороже быть и вместе держаться.
– Всеслава, а ты помнишь, куда нам идти? – спросил Радомир.
Девочка растерянно огляделась вокруг и неуверенно указала рукой на тропинку.
– Туда, наверное, – с трудом проглотив ягоду, предположила она.
Осторожно озираясь, друзья быстро пошли по дорожке, указанной Всеславой. Перелезая через поваленные деревья и ветви, с трудом пробираясь сквозь кусты, они наконец вышли на открытую лужайку.
– Мниться мне, яко мы тут были уже, – раздражённо сказал Твастар, глядя на знакомый пенёк.
– Это что же мы, неужто по кругу ходим? – удивилась Всеслава.
– Выходит что так, – раздосадовано ответил Светловзор. – Кому рассказать, что китежане в лесу потерялись – вот позорище будет…
Вдруг задул сильный ветер, листья деревьев зашумели, и над лесом раздался громкий раскатистый смех!
Светловзор мигом достал меч и стал пристально оглядываться по сторонам.
– Что ты за ворог такой? – тихо произнёс он. – А ну, покажись!
Ветер задул ещё сильнее, всё вокруг потемнело, а листья вихрем закружили по поляне.
– Бежим! – испуганно крикнула Всеслава и вприпрыжку устремилась в лесную чащу.
Друзья быстро последовали за ней. Ветер свистел у них в ушах, ветви били по лицу, а корни деревьев всё время путались под ногами. Полверсты они пролетели на одном дыхании.
Наконец, выбежав из леса на небольшую прогалину, Светловзор подал знак остановиться, а сам, встав на одно колено, стал пристально всматриваться в лесные дебри.
– Погони за нами нет, – уверенно сказал он, поднимаясь.
Всеслава облегчённо вздохнула и, тяжело дыша после быстрого бега, присела на корень срубленного дерева.
– Это что была за напасть?!? – спросил её Твастар. – Неужто козни серого колдуна?
– Не похоже, – помотала головой девочка. – Обычно любая ворожба след оставляет, а тут ничего, словно и нет чародеев поблизости…
Радомир медленно подошёл к Всеславе и, не веря своим глазам, взволнованно произнёс:
– Мы опять всё на той же лужайке! Ведь это всё тот же пенёк!!!
В подтверждение его слов, тишину вновь разорвал громкий хохот. От неожиданности, друзья подпрыгнули на месте и, не сговариваясь, встали спиной друг к другу. Хохот грохотал всё громче и, будто, перелетал из одного края поляны к другому. Всеслава зажмурила глаза и начала тихо визжать.
– Да кто ж ты такой?!? – раздражённо произнёс Твастар.
Злость тенью накрыла его лицо. Было видно, что скоро он начнёт крушить все направо и налево.
– Надо бежать! Я так больше не могу! – закричала Всеслава и Радомиру даже показалось, что он слышит, как бешено колотится её сердце.
Жуткий хохот меж тем слышался совсем близко. Вместе с порывами холодного ветра он словно летал надо головами, а в чащобе, то сзади, то спереди, кто-то звонко хлопал в ладоши.
– А ну, покажись! – злобно закричал Светловзор, грозно размахивая мечом.
Но ответом тому был лишь всё тот же жуткий, леденящий кровь, смех.
У Радомира голова шла кругом. Втянув её в плечи, он испуганно озирался по сторонам, пытаясь понять, что происходит. От бестолковости положения, он чувствовал, как раздражение, злость и обида захватывают его сердце и сдавливают его в тиски. Стало трудно дышать. Вдобавок, чем злее он становился, тем громче и сытнее звенел нестерпимый хохот.
– Стойте! – вдруг крикнула Всеслава, поражённая внезапной догадкой. – Чем больше мы раздражаемся, тем довольней и громче смех раздается! А значит, нам нужно со злостью своей совладать!
Несколько раз глубоко вдохнув, Радомир зажмурился и мысленно представил себе, что эта такая игра: чем больше он злится, тем сильнее становится его враг. Успокоившись, он открыл глаза и заставил себя по-доброму улыбнуться.
Словно по мановению руки, всё вокруг стихло. Солнце тёплыми лучами осветило лужайку и то там, то здесь послышалось несмелое чириканье птиц.
На дальнем краю поляны зашуршали кусты, и из чащи вышел маленький старичок, ростком с аршин. Его длинные серо-зелёные волосы спадали почти до земли, а на добром, улыбающемся лице не было ни ресниц, ни бровей.
Заложив руки за спину, он бесшумно подошёл к прижавшимся друг к дружке странникам. Затем, глядя им прямо в глаза, медленно обошёл их по кругу, тихо засмеялся и уселся на пенёк, довольно болтая ножками.
– Ну, здравствуйте, путники-странники. Откуда-куда идёте? Чего-отчего ищите? – весёлым голосом молвил он.
Удивлёнными глазами китежане смотрели на него, не зная, что на то отвечать.
– Доброго дня тебе, дедушка, – наконец произнесла Всеслава. – Из славного града Китежа в Асгард Ирийский мы путь держим. Мудрость в дороге изведать хотим, оттого и странствуем.
Старичок радостно засмеялся и захлопал в ладоши.
– А зачем далеко за этим ходить? Мудрость и я вам поведать могу! – хитро улыбнувшись, сказал он.
– А скажи-ка нам, дедушка, – спросил Твастар, – не ты ли то окаянство устроил, смехом да ветром пугал и тропинки нам все перепутал?
– Я, кто ж ещё! – радостно засмеялся старик.
– А почто ж ты то делаешь? – удивлённо спросил мастер.
– Скучно мне, одинёшенько… вот я чуть-чуть и злодействую, – расплываясь в довольной улыбке, отвечал старичок.
– Негоже это! – нахмурив брови, пробормотал Светловзор.
– Как же негоже?!? – удивился старик. – Ведь вы же странники-путники?! Вот я вас странностями и путаю…
– Тогда мы пойдем уж, пожалуй, – угрюмо произнёс Светловзор, убирая меч в заплечные ножны. – Достаточно тебя мы потешили!
– Ступайте. Кто ж вас тут держит?! – довольно закивал старичок.
Но сделав шаг вперёд, Светловзор звонко ударился лбом о невидимое препятствие. Потирая одной рукой ушибленное место, другой он принялся ощупывать пространство впереди себя. Подойдя к нему, Всеслава тоже наткнулась ладошками на прозрачную стену, которая наглухо заперла друзей в заколдованном круге.
Старичок, глядя на это, звонко засмеялся и захлопал в ладоши.
Всеслава, прищурившись, стала вглядываться в его зелёные глаза и вдруг удивлённо открыла рот.
– А как тебя звать, дедушка? Уж ни Леший ли?
– Леший! – довольно закивал маленький старичок. – А ещё меня Лесовиком и Святибором кличут или же иногда, хоть то и не скромно чуток, Хозяином Леса величают.
Друзья вновь с удивлением и интересом уставились на старичка.
– А зачем же ты нас, Святибор, в замкнутом круге запер?! – с игривой улыбкой, спросила Всеслава.
– Так ведь вы же за мудростью ходите, – улыбнулся леший, – а у меня её есть! Вот я вас и попридержал чуток, чтобы с вами её разделить.
– А зачем же нас, Святеборе, мудростию насильно потчевать? Разве надобно для того любознателей запирать?!? – угрюмо спросил Твастар.
– Да я вот понаблюдал, как вы ягодку ели, да с сожаленьем подметил, что желания ваши над вами бульшую власть имеют, чем вы над своими желаниями… Выходит, полезно будет вас слегка оградить, пока вы мудрости не научитесь…
Друзья удивлённо переглянулись и тут же опустили глаза вниз, ладошками вытирая перепачканные ягодой щёки.
– И что же это за мудрость такая? – спросила Всеслава.
– А вот коли её разгадаете, то замкнутый круг и откроется, – радостно сообщил Леший.
Видя, что другого выхода из очарованного круга нет, друзья растерянно переглянулись и смиренно приготовились разгадывать потаённую загадку.
Старичок меж тем слез с пенька и начал ходить вокруг него, потирая свою длинную бороду и, видимо, выбирая загадку помудрёней. Потом, засмеявшись и весело хлопнув в ладоши, он ловко запрыгнул назад и торжественным голосом молвил:
Если дюже раздражает
То, что близко пребывает,
Разумение отвлекает,
Взор спокойный затмевает,И отбросить то не можно,
Студно будет и тревожно.
Что тут делать, как тут быть?
Мудро как благотворить?
Сказав эти чудные слова, Леший заливисто расхохотался и, скрестив ноги и руки, выжидательно уставился на изумлённых странников.
Некоторое время друзья молча смотрели на Святибора, затем друг на друга.
– Непростая загадка, – растерянно произнёс Твастар. – Я даже и уразуметь не могу, о чем тут речь молвится.
– Давайте сперва сказанное осмыслим, – предложила Всеслава. – Я понимаю это так: Если тебя что-то сильно злит и раздражает, то надо что-то с этим делать. Только вот не вразумлю, что?
– А ещё… то, что раздражает, оно "близко пребывает", то бишь, находится совсем рядышком! – добавил Твастар.
– Если злит то, что близко, надо от этого отдалиться и не приближаться больше, – предположил Радомир.
– Но ведь сказано, что "отбросить то не можно", – покачал головой Светловзор.
– Почему? – удивился Твастар.
– Потому что тогда будет "студно и тревожно", – пожала плечами Всеслава.
– А что значит – "студно"? – спросил Радомир.
– То бишь, и стыдно и студёно.
На мгновенье все замолчали, осмысливая сказанное. Леший с любопытством наблюдал за их рассуждениями и широко улыбался. Было видно, что забава сия доставляет ему большую радость.
– Что может нас раздражать, что всегда рядом и отбросить того нельзя, потому что холодно станет и тревожно? – нарушил тишину Светловзор.
– Да что угодно, – после некоторого раздумья, ответил Твастар, – рубашка, например, али портки. Без оных студёно и стыдно бывает.
– А меня вот костобоки дюже злят, – размышляя вслух, добавила Всеслава.
Глаза Светловзора вдруг радостно сверкнули.
– Но ведь от врага можно отдалиться, – быстро выпалил он, – а вот друга, что рядом всегда, отбросить не можно! Потому что холодно без него будет и тревожно. Да и прогонять друга – стыдно!
– Но разве друг могёт раздражать? – удивился Твастар.
– А вот ты меня, когда намедни водой охладил, а потом плошкой по лбу огрел, я дюже на тебя возбесилась, – прищурив глаза, сказала Всеслава.
Твастар довольно заулыбался, вспоминая содеянное, а Леший радостно закивал головой и одобрительно показал ему большой палец.
– И "отбросить" меня нельзя, – согласился Твастар. – Ведь я же тяжёленький.
– Ты как Леший в дружине нашей, – улыбнулся Светловзор. – Злодействуешь по чуть-чуть, но без тебя холодно и грустно бывает.
Все дружно засмеялись, а Всеслава даже потрепала мастера по голове.
– А что же делать, если друг близкий тебя дюже злит? – спросил Радомир. – Как тут "мудро благотворить"?
– Если его не изменить, то нужно самому меняться, чтоб не раздражаться, – задумчиво произнесла Всеслава.
– Верно! – воскликнул Твастар. – Помните, нам ещё дедушка Родослов говаривал: "Если что-то донельзя могёт тебя возбесить, принимай то, как забаву и радуйся тому. Ведь это тебе возможность, выдержке поучиться".
– Правильно! – воодушевлённо поддержала его Всеслава. – А значит, "мудро благотворить", это отношение своё вспять повернуть! То бишь, делать наоборот: не злиться, а радоваться!
– И я тоже помню! – обрадовался Радомир. – Мне дедушка Родослов говаривал: "Будешь говорить тише - будут лучше слышать!". А значит, частенько полезно отношение своё нашиворот вывернуть.
Твастар вдруг задумался и медленно произнёс:
– Помятую я… не знаю откель, что при встречи с Лешим, люди рубашку свою наизнанку переодевали. И ведь оное нам образно то же самое сказывает.
– Отношение своё как рубашку навыворот вывернуть, – произнесла Всеслава. – А что, давайте попробуем!
Друзья быстро вывернули одежду наизнанку и, с радостными улыбками вытянув руки, шагнули вперёд. Прозрачной преграды и след простыл.
– Ура! – закричала Всеслава. – Отгадали мы загадку твою, дедушка Святибор!
– Разгадали, – грустно улыбнулся Леший. – Да уж больно скоро. Не дали мне подольше потешиться.
– Ну, ты не серчай на нас, – примирительно сказал Светловзор, – Ведь китежане мы и шустростью мысли завсегда славились.
– Благодарим тебя, Святиборе, за мудрость! – поклонился ему Твастар. – Радости лесу твоему мы желаем, пусть процветает и в дивном созвучии выситься.
– Благодарю вас, славные странники, за слова мудрые-добрые, – поклонился в ответ Леший. – Желаю и вам в добром пути мудрость мою не терять. Относитесь к испытаниям с радостью. Ведь это возможность великая, что вам жизнь посылает: себя испытать да другов своих!
Распрощавшись с Лешим, друзья весело побежали по тропинке к показавшейся сквозь деревья реке. На сердце было вновь светло и тепло. Выскочив на берег, друзья отвязали Сокола и, весело обсуждая лесное приключение, продолжили свой путь.
– А ведь прав оказался Леший, – сказал Твастар, переодевая назад рубашку. – Добрую мудрость нам он поведал!
– Ведая хитрость сию, много легче странствовать будет, – согласно кивнула Всеслава, нежно поглаживая Котофея по голове. – Вот, например, вороги нас разделить захотят, а мы лишь дружнее сплотимся; они нас ослабить замыслят, а мы только силой наполнимся!
– Угу, – важно заметил Твастар, с удовольствием выуживая сочные ягоды из котомки. – Они нас голодом уморить вздумают, а мы лишь пухлее станемся.
Рассмеявшись, славные путешественники радостно обнялись за плечи. Всеслава достала свои яворовые гусли, и все дружно запели путеводную песню.
Глава 15. Рипейский камень
…По велению Рода небесного,
по хотенью-желанью сварожьему -
там где перья вороньи рассыпались -
встали горные кряжи Рипейские,
там где падали соколиные -
груды золота залегли в горах…"Песни Птицы Гамаюн", Клубок Третий
Наутро следующего дня на горизонте показались высокие пики Рипейских гор. Похожие издали на грозовые облака, они непоколебимыми стражниками властвовали над равниной, а почтенная седина их заснеженных вершин знавала доселе лишь серебряную россыпь звезд да песни смелого северного ветра.
Река меж тем стала эже, и неугомонные волны заметно ускорили свой бег. Твастару, сидящему у руля, то и дело приходилось резко закладывать то вправо, то влево, правя между камнями, отмелями и перекатами. Светловзор и Радомир ловко управляясь с вёслами, изо всех сил помогали великому мастеру. Всеслава же была ответственна аж за два дела: беззаботно играть на носу лодки с Котофеем, мотая над его головой маленьким зелёным колоском, и внимательно оглядывать окрестности, восхищаясь красотой приближающихся великих гор.
– Чего-то уж дюже вода неспокойна, – вглядываясь вперёд, произнёс Твастар. – Как бы на камень подводный не налететь.
– Вон полянка по правому борту, – указывая рукой направление, ответил Светловзор. – Давайте там остановимся, да о пути дальнейшем подумаем.
Ловко обогнув большой валун, Твастар плавно повёл лодку вправо, и уже спустя мгновенье нос Сокола осторожно коснулся берега. Первой выбравшись на полянку, Всеслава удостоверилась, что поблизости никого нет. Молча кивнув, она принялась привязывать Сокола к стоящей у воды молодой березке.
– Дальше идти по воде несподручно, – глядя на бурлящий поток, сказал Твастар. – Два раза уже камни днищем цепляли.
– А что, если Сокола тут запрятать, а самим через лес пойти? – предложила Всеслава.
– Так нам за Рипейским Кряжем опять на воду становиться, – задумчиво ответил мастер, наблюдая, как Котофей выпрыгнул на берег и, выгнув спину, благодарно трётся мохнатым боком о борт лодки. – Да и тут оставлять нашего Соколика дюже не хочется, – добавил он с тёплой улыбкой.
– А ежели над водой подняться с помощью твоих двигательных ускорителей?
– Вода в реке Ра особливая; силы Сокола утроено наполняет. Но всё равно, хватит её лишь вёрст на пять, а опосля полдня восстанавливать, – покачав головой, ответил Твастар.
– Ну так пяти вёрст нам с лихвой хватит, чтобы до Рипейского Камня добраться, – глядя на возвышающиеся горы, сказал Светловзор.
– Вестимо, что хватит. А как потом Сокола за собою вверх без двигательной силы тащить? – нахмурившись, произнёс мастер.
– А что, обойти стороной тоже не выйдет? – спросил Радомир.
– Дюже долго в обход добираться. Ведь простирается Камень Рипейский с полуночи на полдень, от Парсийского моря до самого, до Молочного. Месяц на обход понадобится. А ежели сквозь горы пройти, то мы за три дня управимся.
Подойдя ближе, мастер положил руки на плечи друзей и, улыбнувшись, заглянул им в глаза.
– А ещё, по ту сторону гор, прямо на нашем пути, соглядный град Аркаим строится. Там Родители мои работают.
Вдруг друзья услышали за спиной громкое мурлыканье Котофея. Обернувшись, они с удивлением увидели, что кот довольно развалился на земле, а возле него сидит на корточках маленький мальчик и с улыбкой чешет его за ухом.
Всеслава подошла к мальчику и, сев рядом с ним, тоже погладила Котофея по спине. Мальчик поднял голову и широко улыбнулся.
Лицо его было всё в веснушках, а на голове красовался странный колпак, больше похожий на шляпку боровика.
Выпрямившись, он радостно посмотрел на стоящих поодаль Светловзора, Твастара и Радомира, затем вновь взглянул на Всеславу и Котофея и низко поклонился.
– Здравствуйте, славные странники! – молвил он, выпрямляясь. – Как поживаете?