Рюсин беззаботно засвистел в том смысле, что, мол, если не веришь, то иди сам и проверяй. Подойди к новенькой, представься, и спроси о цвете ее белья. Очень здорово! Вот будет потеха!
- Конечно, - продолжал вслух размышлять Тэнри, - ты рассчитываешь на то, что проверить - видел ты ее трусики или не видел у меня не получится.
- Точно, - сказал Рюсин. - Не получится. Тебе остается только верить своему лучшему другу.
- А вот здесь ты ошибаешься, - улыбнулся Тэнри. - Единственное свободное место в нашем блоке - в комнате у Агатами. Поэтому новенькую поселят именно там. Я могу спросить Агатами о цвете трусиков Сэцуке. Возможно, это тоже чревато последствиями, но я все объясню Агатами насчет тебя, а уж для того, чтобы уличить тебя во всяких выдумках, она на многое пойдет.
Рюсин похолодел. Он сел на кровати и посмотрел на Тэнри.
- Ты мне не веришь?
- Нет, - твердо сказал Тэнри.
- Тогда пошли к Агатами, - решительно сказал Рюсин.
- Ты уверен?
- Уверен.
- Ладно, - сказал Тэнри. - Пошли.
8
Агатами сидела в холле и раскладывала на доске для го сложнейшую композицию из черных и белых камешков. Рядом на столике лежала бумажка, с которой девочка сверялась, прежде чем положить камешек на одно из перекрестьев линий.
Новенькая устраивалась в комнате, и Агатами решила ей не мешать. Не лезть с обычными придурочными расспросами, с какими любят лезть в душу заводные куклы из 105-й комнаты. Уж они-то наизнанку бы вывернули новую жиличку. А как тебя зовут? А откуда ты? А что ты любишь? А у тебя есть парень? Как будто не понимают, как бывает паршиво на душе в самый первый день заключения в здешнем клоповнике. Да, клоповнике! Вот она прекрасно это представляет - хочется плакать, но кто-то схватил тебя за горло и не дает вырваться ни единому всхлипу, ни единой слезинки. Так и ходишь несколько дней с глазами, точно набитыми снегом. Какие уж тут светские беседы! Единственное, что можно позволить, это узнать имена друг друга.
- Привет, я - Агатами!
- Привет, - грустно сказала новенькая. - Меня зовут Сэцуке.
Она уже была обряжена в самую дурацкую форму на свете, в руках держала игрушечного медведя, а на плече висела набитая учебниками сумка. Больше ничего. Ни чемоданов, ни других сумок с вещами. Как будто у нее не было родителей, или те не позаботились о том, чтобы снабдить девочку чем-то еще, кроме формы и школьных принадлежностей.
Странно. Очень странно.
Агатами положила черный камешек на доску и взяла белый. Камешки были гладкие, увесистые, приятные на ощупь.
В коридоре хлопали двери, слышались голоса и музыка, на подоконнике расположилась очкастая Дора с учебниками, которую ее идиотки-соседки опять выперли из комнаты, чтобы она не раздражала их своим видом Самой Несчастной Жертвы, Пережившей Землетрясение. Уж на что сама Агатами терпеть не может всех этих Фумико, Иту, но тут она вынуждена с ними согласиться - вид у Доры и впрямь идиотский. Так и хочется швырнуть в нее камешком.
- Что зубришь, Листик? - поинтересовалась Агатами.
Дора, по прозвищу Листик, за свое пристрастие к оригами, посмотрела на Агатами и виновато улыбнулась. Неряшливо заплетенные короткие косички покачивались на ее голове, как антенны. Дора, прием, Дора, как слышишь?
- У меня новая соседка, - смилостивилась Агатами. - Ее зовут Сэцуке. По-моему, такая же странная, как и ты.
Листик еще более виновато пожала плечами.
- Ладно, зубри, зубри, - махнула рукой Агатами. - Не отвлекайся.
Новый камешек лег на нужное место.
Их 105-й комнаты выглянула Фумико, увидела Агатами и помахала ей. Агатами скривилась, но Фумико посчитала, что все формальности соблюдены, перемирие достигнуто, вылезла из своей норы и уселась в кресло напротив. На ней был роскошный розовый халат, прозрачный до невозможности.
Госпожа попечительница тебя не видит, с некоторым сожалением подумала Агатами. Настучать, что ли? "Ученица класса А Фумико как-ее-там-дальше-не-помню разгуливала перед уроками в блоке для девочек в развращающем строгие нравы приюта розовом халате. Не соизволив поддеть под него даже лифчик". Или надеть?
- Я слышала, что у тебя новая соседка, - сказала Фумико.
- Проваливай, - хмуро буркнула Агатами.
- Агатами, ну хватит дуться, - ласково сказала Фумико. Интонация была отработана до совершенства. Сразу чувствовался большой опыт в общении со старшими друзьями мужского пола. Типичная когяру. - А как ее зовут? Симпатичная?
- Жуткая уродина, - злорадно сказала Агатами и подбросила на ладони белый камешек. Запустить им в Фумико хотелось еще больше, чем в Листика. - Как ты.
Фумико снисходительно улыбнулась. Ничем ее не прошибешь, тоскливо подумала Агатами. Тем более, не надо врать. Если кого и выбирать королевой школы, то уж, конечно, Фумико, а не Агатами. Смазливая стерва. И, к сожалению, не глупая. Умеет расчетливо воспользоваться своими природными талантами. Вложить с процентами, так сказать.
Вот Агатами так не может, хотя некто ей на это намекал. Девочка, разве ты не хочешь новых шмоток? Косметики? Белья? Разве ты не хочешь хоть изредка вырваться из казенной упаковки уродского школьного платья на просторы Брии? Ведь вокруг столько соблазнов! Отовсюду гремит музыка! Здесь даже ночью жизнь не кончается, а можно сказать, что только ночью она и начинается! Тебе пятнадцать, Агатами, а что ты в своей жизни видала, кроме нескончаемой череды приютов?
- Агатами, голубушка, с такой злостью в этой жизни ты долго не протянешь, - нежно сказала Фумико. Сочувственно. Она так и сочится сочувствием. - Нам всем надо держаться вместе, поддерживать друг друга.
Так, что-то новенькое в репертуаре Фумико. Фумико напрашивается на дружбу с Агатами и с ее новой соседкой? Или Агатами нужна ей только как посредница, как сводня?
- Проваливай, - упрямо повторила Агатами.
Фумико встала, зашелестела своим новым халатом.
- Зря ты так, подруга.
- Я тебе не подруга, - камешек упал на перекрестье линий. Картина близилась к завершению. Жаль. Здорово было бы смести камни на пол и шарахнуть тяжелой доской по ненавистной заводной кукле.
Фумико фыркнула.
- Листик, можешь заходить, - сказала она Доре и прошествовала в свою комнату.
Листик суетливо собрала тетради и учебники в охапку, засеменила вслед за Фумико нелепой, растрепанной собачонкой.
Вот так, стоит поманить пальцем...
9
Сэцуке сидела на стуле и разглядывала свою новую комнату. Временную комнату, поправила она себя. Около большого окна, за которым виднелся сад с проложенными асфальтовыми дорожками, стояли две узкие кровати. Также имелись стол с терминалом "Нави", встроенные шкафы, небольшой диванчик, обтянутый серым плюшем, с потолка свисал матовый шар лампы, еще пара небольших бра располагались в изголовье кроватей. На полке, прибитой над кроватью Агатами, уместилось скудное собрание растрепанных учебников. На ее же кровати валялись плеер с наушниками и несколько чернильных ручек.
"Это кровать моя, - сказала Агатами. - А в остальном располагайся где хочешь".
Теперь на кровати Сэцуке расположился медведь Эдвард, а школьная сумка все еще стояла около ног девочки. Не хочу располагаться. Во всей обстановке чувствовался столь сильный привкус приюта, который невозможно изгнать ни горшками с цветами на подоконниках, ни парком за окном. Пристанище брошенных детей, вот что это было. Впрочем, что ты знаешь о приютах, Сэцуке, и о том, какой у них привкус? Знаю, упрямо сказала себе девочка, вот именно такой привкус и есть - одиночества, брошенности, неустроенности...
Сэцуке потрогала лоб, где по всем расчетам уже должна была появиться шишка, и вздохнула. Жалостливо. Настолько жалостливо, что за вторым таким вздохом непременно откроется неиссякаемый источник слез.
"Не беспокойтесь, господин Ошии, вашей дочери у нас будет хорошо. Здесь она найдет себе друзей. А профессионализм наших учителей и воспитателей подтверждается тем, что практически все выпускники школы успешно переходят в престижные учебные заведения следующей ступени".
"Да, госпожа распорядительница, мне всячески рекомендовали вашу школу. Уверен, что Сэцуке здесь будет лучше".
Будет лучше. Сэцуке всхлипнула. По щекам потекли слезы. Где-то был платок. Будет лучше...
"Мы практикуем, в порядке эксперимента, смешанное обучение мальчиков и девочек. Некоторые родители слегка беспокоятся на этот счет, но уверяю вас, последние достижения педагогической науки подтверждают благотворность подобного подхода..."
"Нет, госпожа распорядительница, меня это не беспокоит. Сэцуке - девочка общительная, легко идет на контакт. Уверен, что у нее будет много друзей".
Легко идет на контакт. Как будто Сэцуке - лампочка. Ввернул ее - она и загорелась. Общительная. Даже Агатами, взглянув на ее кислую физиономию, предпочла выйти в коридор, оставив Сэцуке одну. Разве так поступают школьные подруги? Школьные подруги болтают без умолку, тормошат, смеются, спрашивают всякие глупости. Где ты раньше училась? А что ты любишь? Чем увлекаешься?
А что она, Сэцуке, любит? Ничего. А чем она, Сэцуке, увлекается? Ничем. А где она, Сэцуке, раньше училась? Нигде. Хотя, почему - нигде? Она же ходила в школу... Кажется. Должна была ходить. Впрочем, какая разница!
Сэцуке зажала ладони между колен и принялась рассматривать свои белые носки. Еще раз вздохнула. Вытерла слезы. Встала и подошла к шкафу. На полках лежали вещи Агатами - трусики, маечки, рубашки. На вешалках висело несколько нарядных платьев. Сэцуке потрогала их мягкую шелковистую ткань. Посмотрела на себя во встроенном зеркале. Лоб действительно покраснел. А если будет не шишка, а синяк? Дурацкий мальчишка!
Хлопнула дверь, и в комнату вошла Агатами.
- Устроилась?
Сэцуке внезапно стало стыдно, что она разглядывала вещи соседки.
- Устроилась.
- Вот и здорово. Только... Только тебе и устраиваться особо не надо. У тебя и вещей-то нет.
- Нет, - согласилась Сэцуке.
- Тебе их потом привезут?
- Что привезут? - не поняла Сэцуке.
Агатами внимательно посмотрела на Сэцуке.
- Вещи, - объяснила она новенькой. - Вещи тебе потом подвезут? Или ты так и будешь все время в форме ходить?
В форме? Сэцуке растерянно осмотрелась, словно надеясь, что вещи, о которых толкует Агатами, все-таки найдутся. Где-нибудь стоит пара ее чемоданов с платьями.
- У меня ничего больше нет, - развела руками Сэцуке.
Агатами села на кровать.
- И ты считаешь это нормальным? - осведомилась она. Уж на что она, Агатами, старая приютская крыса, но такое она видела в первый раз - чтобы человека привозил в пансионат отец, и при этом у человека не было бы никаких вещей, кроме того, что на нем одето.
- А в этом есть что-то ненормальное? - ощетинилась Сэцуке.
Да, хотела сказать Агатами, но сдержалась. И что это ее понесло - копаться в потемках чужой жизни? Какое ее дело! Ну нет у девчонки белья, платьев, кучи игрушек и книжек, с которыми обычно прибывают в здешние казематы отпрыски великих личностей, ну и что? Подумаешь! Значит родители так спешили избавиться от надоевшего чада, что отправили его в приют в том, что было, справедливо полагая - большие дяди и тети из "Кламп" обо всем позаботятся.
А заодно и Агатами приложит свою руку. У нее ведь дар - помогать всем убогим. Эти убогие к ней так и липнут. Просто чудо, что Листик до сих пор не переселилась к ней! Вот подобралась бы компания!
В дверь постучали.
- Кто там?! - крикнула Агатами, продолжая разглядывать странную девочку.
- Агатами, выйди на минутку!
Мальчишки заявились. Потянулись, как пчелы на мед. Знакомиться. Не терпится им дождаться официального представления перед всем классом.
- Я сейчас, - сказала Агатами. - Там мои друзья пришли...
Как будто требовались объяснения. Возникла неловкая пауза.
- Конечно, - наконец произнесла Сэцуке. - Иди...
- Я сейчас. Быстро. А потом разберемся со всем.
Сэцуке осталась стоять в нерешительности около шкафа, а Агатами вышла за дверь, оттуда послышался сначала неразборчивый шепот, потом какая-то возня, затем быстрый топот ног и крик Агатами:
- Я вам покажу, извращенцы! Только попробуйте еще раз подойти!
Дверь снова хлопнула, и разъяренная Агатами зашагала по комнате.
- Что-то случилось? - робко спросила Сэцуке.
Агатами нетерпеливо махнула рукой и продолжала шагать. Это надо же - извращенцы! Одно у них на уме! Не успел человек в приют попасть, а их уже такие вещи интересуют. Нет, от Тэнри подобного она не ожидала! От Рюсина что хочешь можно ожидать, но от Тэнри! Агатами, мы слышали, что к тебе новенькую подселили? Да, подселили. Познакомиться хотите? На уроке познакомитесь! Нет, не познакомиться... То есть... Рюсин вот уже с ней познакомился... В некотором роде... В каком роде? В некотором... Ага. АГА! АГА!!!
Агатами потерла ладонь. Здорово она им закатила! Следовало не пощечин надавать, а носы им поразбивать! Фингалов понаставить! Уши надрать!
- У меня есть вот это, - вдруг сказала Сэцуке и положила на стол карточку. - Мне ее... мне ее папа дал. Наверное... я могу себе купить все, что нужно...
Агатами подошла к столу и повертела карточку в руках.
- Да, Сэцуке, - вздохнула она, - у тебя определенно имеются проблемы.
10
Уроки пролетели быстро. Как новенькую, Сэцуке пока не спрашивали и к доске не вызывали. Розданные тесты оказались на удивление простыми, и после звонка, когда все принялись собираться и расходиться по комнатам, Сэцуке обвела карандашом правильные, по ее мнению, ответы и запихала бумаги в ящик для приема домашних заданий.
Из одноклассников ее никто особо не теребил и с вопросами не приставал. Сэцуке подозревала, что этим она обязана Агатами, которая особенно мрачным взглядом смотрела на подходивших девчонок. Мальчишки вообще держались поодаль, бросая на новенькую косые взгляды.
В класс с ведром воды вошла девочка, которую звали Дора, потом заглянула Агатами и спросила:
- Ты здесь до вечера сидеть будешь?
- Я домашнюю работу делала, - призналась Сэцуке.
Дора принялась составлять стулья на парты.
- Пошли, пошли, - нетерпеливо сказала Агатами. - Никто не заставляет тебя быть отличницей. Теперь ты сама себе хозяйка.
- Папе будет приятно, - сказала Сэцуке. - Да и в хорошую высшую школу можно будет поступить.
- Приятно, поступить, - передразнила Агатами. - У меня такое впечатление, только ты не обижайся, что ты, Сэцуке, всю жизнь прожила в высокой башне или только вчера появилась на свет - вот такой взрослой и до тошноты правильной.
Школьный коридор заливал солнечный свет. Двери в другие классы тоже были распахнуты, и там девчонки и мальчишки намывали полы. Мрачные воспитатели заглядывали в кабинеты и одобрительно кивали головами. Снаружи доносился шум города.
Сэцуке подошла к окну и посмотрела на сад. Деревья начинали желтеть и облетать, усыпанные листьями дорожки прорезались сквозь переплетение ветвей гранями правильных многоугольников.
Агатами забросила сумку на подоконник и забралась туда же с ногами.
- Располагайся, - предложила она Сэцуке.
- А у тебя есть кто-нибудь из родных? - набралась смелости спросить Сэцуке. Ей показалось, что они с Агатами уже достаточно знакомы для подобных расспросов.
- Нет, я - одинокая крыса, - беззаботно сказала Агатами и провела пальчиком по стеклу. - Всю жизнь по приютам. Личная собственность фонда "Стереома".
- Как это? - удивилась Сэцуке.
- Да так, - пожала плечами Агатами, - я уже столько им задолжала за содержание, что всей жизни не хватит расплатиться. Меня терпят из-за индекса.
- Какого индекса? - не поняла Сэцуке.
Агатами с удивлением посмотрела на Сэцуке.
- Анима-индекс. У меня высокий анима-индекс. То есть, был высокий, пока... А, ладно, какое это имеет значение.
Какое это имеет значение... Агатами вздохнула и прислонилась к холодному стеклу лбом. Что ж, и ее существование не менее загадочно, чем существование Сэцуке и многих других в этом паршивом приюте. Для чего-то они все нужны, для чего-то их готовят, но только не говорите мне, что нас готовят к обычной взрослой жизни! Мы приходим сюда ниоткуда и уходим в никуда. Как будто наступает время, и кто-то включает лампочки - раз - появилась Агатами, два - появилась Сэцуке. Затем этот кто-то так же их и выключит.
- А у тебя здесь есть друзья? - снова спросила Сэцуке.
- Есть, - сказала Агатами. Два озабоченных извращенца. Пойти, надавать им еще, что ли? В воспитательных целях. На уроках вон как тихо сидели. Даже не подошли. Гордые. Или трусливые. Спор у них возник, видите ли.
Сэцуке набрала поглубже воздуха и выпалила:
- А... мы будем с тобой дружить?
Агатами протянула руку:
- Меня зовут Агатами.
Сэцуке показалось, что девочка над ней издевается. Она непонимающе смотрела на ее ладонь.
- Ты хочешь подружиться? - спросила Агатами.
- Да...
- Тогда представься, и пожмем друг другу руки. Таков обычай.
- А-а-а... Меня зовут Сэцуке, - Сэцуке и Агатами пожали друг другу руки. - И это все?
- Ну, можно еще поцеловаться, но я не люблю подобных нежностей, - весело сказала Агатами.
11
Императорское Око стоял перед резервуаром и смотрел как в золотых струях анимы парит Божественное Дитя. Большая голова, крохотные ручки и ножки омывались плотными, вязкими потоками. Если приглядеться, то можно было заметить, что анима впитывается в его бледную кожу. За пределами ярко освещенного круга в густой полутьме скрывались нагромождения аппаратуры, и оттуда доносились гудение трансформаторов, писк систем жизнеобеспечения, нагнетающих по многочисленным проводам и трубкам кровь, питательные растворы, кислород, слышались неразборчивые переговоры дежурной смены.
- Как идут наши дела? - прошипел динамик. Божественное Дитя открыло глаза, и Императорское Око поежился от этого пристального взгляда.
- Все идет согласно графику, Император, - сказал Императорское Око. - Мы потеряли первую модель, но вторая модель уже хорошо себя зарекомендовала.
- Первая модель утеряна, - повторило Божественное Дитя. Равнодушный, синтезированный голос. - Где она?
Императорское Око прокашлялся.
- Вне досягаемости, Император. О ней надо забыть. Я предупреждал...
- Предупреждал! - Божественное Дитя медленно закрутилось в потоке. Многочисленные провода, пронизывающие уродливое тельце, окутались сиянием недовольства. Божественное Дитя недовольно. Уже хоть что-то. - Твои предупреждения всегда бессмысленны!
- Мои предупреждения всегда обоснованы, Император, - твердо сказал Императорское Око. - Транспортировка развитой формы алкаэста по анима-коридору было изначально безнадежным предприятием. Я предлагал ограничиться зародышем, что, в конечном счете, и пришлось сделать.
Свечение, исходящее из резервуара, увеличивалось, и колоссальный зал постепенно проявлялся из мрака. Казалось, что ледяная тьма подтаивала под воздействием теплого света, растекалась грязными ручьями, оставляя вокруг проложенных русел холмики нечистого снега - массивные ящики вычислителей, баллоны с кислородом и очищенной водой, решетки аккумуляторов, омываемых голубоватыми парами углекислого газа.