Еще до войны брат отбыл с важной миссией в один из приграничных миров - и пропал без вести. Мы ждали, пытались разыскать его с помощью магии Слова, одного за другим посылали гонцов - никто никого не видел и ничего не знал. И, разумеется, отец обвинил в случившемся Магистров, хотя… Я вспомнила о личности таинственного дейте, про которую мне рассказывала память Магистра Альвиона во время моего первого путешествия по волшебным мирам. Хотя мы и не нападали ни на кого… Некто неизвестный сделал это за нас, а раз люди пострадали от магии дейте - они и виноваты, им и расплачиваться. Нас красиво и аккуратно подставили, а мы и не поняли ничего… А чем вся история закончилась - вы уже знаете не хуже меня.
Наконец-то я докопалась до истины. И изгнали нас не столько Хранители, сколько сам мир. Хотите - верьте мне, а хотите - нет, но наш мир - это вовсе не бездушная планета, которую мы используем по своему усмотрению. Нет, он живет. Живет и обладает разумом, душой, чувствами. И, как и многие родители, в случившемся конфликте встал на сторону младших и слабых. Это я поняла, когда гонялась за моровыми поветриями. Когда разговаривала с миром, слышала его, понимала, чувствовала… И именно он первым отвернулся от нас и назвал чужаками. А мы… мы слишком его любили и ценили… И потому - не столько нас изгнали, сколько мы сами ушли.
И сейчас я вспоминала тот момент, когда видела брата в последний раз. При прощании. Когда он, по просьбе отца, засобирался в дальний путь к Магистру Шалейна, у которого случилась какая-то серьезная пакость. Или вот-вот случится.
- Если бы только знала, как мне неохота туда ехать, - вздохнул брат. - Можно подумать, у меня здесь дел мало…
- Так не езди! - вырвалось у меня. - Почему не съездит кто-нибудь из Совета?..
- Магистр требует члена правящей семьи, - он недоуменно пожал плечами. - Отец не может поехать, сама знаешь. А больше - некому.
- А как же я? Ты ведь совсем недавно приехал и даже с дороги не успел отдохнуть! Почему я не могу съездить? - возмутилась я. - Мне вот как раз - совершенно нечем заняться! Вайлин я приструнила, с Властителем равнин - все дела обсудила…
- А теперь попробуй отпроситься у отца, - ехидно посоветовал мой собеседник. - И в очередной раз узнаешь о том, что ты, во-первых, слишком мала и нескоро еще дорастешь до уровня посланника, а, во-вторых, что женщинам в принципе нельзя поручать дипломатические дела.
- Дискриминация! - обиженно насупившись, проворчала я. - Я немногим младше тебя, это раз, и почему-то отец не вспоминает о том, что я женщина, когда поручает разбираться с Властителем равнин, это два!
- А, может, потому и поручает, - пряча улыбку, заметил брат.
Я мрачно фыркнула и отвернулась, посмотрев на воду. В прозрачной глубине, лениво шевеля пышными светящимися хвостиками, сновали илонии, а на противоположном берегу из-за деревьев показалось милое семейство красных оленей… Подойдя к озеру, они внимательно взглянули на нас и дружно приступили к водопою. Здесь животные нас не боялись, они - украшение парка, а не припасенное на черный день мясо…
Елы-палы, ну почему это - лишь моя память?.. Почему я не могу повернуть время вспять и отговорить его ехать в Шалейн?.. Почему, почему, почему?.. Впервые за долгое время я вновь почувствовала себя беспомощной. Мне только и остается - что смотреть ему вслед и знать, к какой страшной трагедии приведет нас этот простой и обычный, на первый взгляд, отъезд…
Почему?..
- Мне пора, - брат сочувственно потрепал меня по плечу. - Не грусти. Я только туда и обратно. Быстро во всем разберусь - и вернусь.
"Не вернешься!.." - чуть не завопила я. Уже никогда не вернешься!.. Исчезнешь в неизвестном направлении и никто о тебе ничего не будет знать!.. И отец перевернет приграничные миры с ног на голову, отыскивая тебя!.. И мне придется две тысячи лет скитаться невесть где, прежде чем я вспомню и о Тхалла-тее, и о тебе, и о себе!..
Не вернешься…
А он уже уходил. Неторопливо спустился по ступенькам беседки к воде, ловко перепрыгивая с металии на металию, выбрался на берег и, махнув мне на прощание рукой, бесшумно растворился в сумраке ночного леса, чтобы остаться лишь полустертым следом в моей памяти…
Я опустилась на скамейку и в отчаянии закрыла лицо руками. Находиться так близко к разгадке важной тайны - и не иметь больше ни одной зацепки! Стоит мне лишь вспомнить родное лицо - и я сумею его разыскать! Собственными ли силами или мне помогут - но сумею! А если узнаю, куда брат исчез… И что случится, если я узнаю? Да ничего! Мы не боги, а люди… И мы не умеем поворачивать время вспять.
И все-таки незнакомое беспокойство продолжало настырно подталкивать меня в направлении поисков своего исчезнувшего брата. Память же, выдав некое количество информации, вновь погрузилась в привычную спячку. И до тех пор, пока я вновь не уцеплюсь за знакомый образ, не услышу знакомое имя или не увижу родное лицо - я больше ничего не вспомню… Но, все же, сегодня мне удалось узнать много нового и интересного.
И, в надежде перехитрить память, я решила еще немного побродить по городу. К тому же, Свят почему-то не спешит оповещать меня о конце операции по спасению вредного мальчишки, значит, и торопиться некуда. Полюбовавшись несколько минут на чудесное местечко, я тоже спустилась к воде, добралась до берега и побрела по первой подвернувшей тропе. Куда-нибудь - да приду, кого-нибудь - да встречу, что-нибудь - да вспомню…
Пройдя через лес, я вышла на Лунную дорогу, и привычная темнота незаметно для меня вновь сменилась ярким солнечным днем. А жаль… Хотелось бы посмотреть на дорогу ночью… Но, с другой стороны, Тхалла-тей днем смотрится куда эффектнее, а ночью я однажды его видела, пусть и в виде жутких развалин.
Мне навстречу то и дело попадались люди. Спешили по своим неотложным делам посланники, одетые в форменную экипировку. Размышляли о смысле жизни советники отца, бредя куда глаза глядят и подметая тротуар длинными мантиями. Прогуливались с детьми родители… Меня узнавали, мне кивали, со мной здоровались, а я не могла разглядеть их лиц. Лишь до шеи, а дальше - расплывчатое пятно. И ни цвета и длины волос, ни выражения лица… Даже голоса сливались в один малознакомый гул и звучали абсолютно одинаково…
Не устану удивляться капризам нашей памяти. Мы способны долго и в мельчайших деталях помнить чью-нибудь одежду, место или здание, произведшее на нас особое впечатление, дорогу, по которой прошлись раза три от силы, но - через небольшой промежуток времени уже не в состоянии вспомнить ни лица дорогого и близкого человека, ни его голос… Да что там говорить, забери у нас зеркало - и свое-то быстро забудем…
Свернув с Лунной дороги на первую подвернувшуюся парковую тропу, я углубилась в лес. И сколько по нему блуждала - судить не берусь. Долго. Очень долго. Сначала обошла все свои любимые укромные уголки, потом - сходила к каскаду цветных фонтанов, потом - еще куда-то… И, пока бродила - думала, думала, думала, совершенно не замечая того, что меня окружало. Волшебный мир памяти отошел на второй план, сменившись зловещей пустотой… И, в конечном итоге, устав от бесплодных размышлений, я выбралась за пределы Тхалла-тея, прошлась вдоль городской стены, отыскала подходящий "карман" и свернулась клубком в плетеном кресле. И наблюдала за проплывающими по небу облаками, пока незаметно для себя не задремала…
- Утро-о, утро-о-о ранне-е-е, зорюшка встаее-е-ет…
Я сонно приоткрыла один глаз, но неизвестного певуна - не обнаружила.
- Утро-о, утро-о-о ранне-е-е, - снова затянул старческий голос, и до меня дошло.
Я определенно нахожусь в той самой избе, по полу которой меня недавно так нелюбезно таскали. У хозяйки харчевни в гостях, одним словом. Причем, что характерно, лежу на той же самой лавке, также заботливо укутанная в одеяло, а мои сапоги - по-прежнему сиротливо стоят у порога… Может, мне просто приснилось все?.. И ночные призраки, и блуждание по деревне впотьмах, и нашкодивший мальчишка, и Тхалла-тей?..
- А-а-а, проснулась, красавица? - почтенная хозяйка избы, еще вчера жаловавшаяся на радикулит, ловко орудуя ухватом, бодро выудила из таинственных недр печи раскаленный докрасна чугунок.
- Угу, - я сладко потянулась и перевернулась на другой бок, подложив под щеку ладонь.
Вставать-то как лень… Из тепла и уюта - и сразу в дорогу?.. Не-е-е, я пока еще немного полежу… Давно я уже так не высыпалась и не отдыхала, хотя проснулась почему-то - ни свет, ни заря… Ставни и шторы добрейшая бабушка уже открыла, и в комнату только-только начали робко пробираться первые лучики рассвета… Нет, полежу еще. Сроду в такую рань не вставала, да и не понимала - зачем оно мне надо?..
А хозяйка избы, стараясь сильно не шуметь, уже накрывала на стол. Расставила на вышитой скатерти деревянные тарелки, разложила ложки-вилки, установила посреди стола дымящийся самовар и рядышком - блюдо с блинчиками. Я вдохнула умопомрачительный запах свежей выпечки и, сглотнув слюну, с сожалением выбралась из-под теплого одеяла. Все равно ведь рано или поздно придется вставать… А блинчики с детства обожаю. Моя бабушка готовит их просто потрясающие и кормит меня блинами каждый раз, как я к ней в гости выберусь. Вроде, обычное блюдо - а каждый по-своему готовит и на вкус оно совершенно разное получается…
- Встаешь? - добродушно улыбнувшись, спросила она.
- Ага…
На большее спросонья я просто не способна. И, дабы быстрее прийти в себя, я умылась водой из стоящей в углу бочки и испугалась своего отражения в зеркале. Точно, красавица-а-а - неописуемая! В том смысле, что от испуга и делов некультурных и антисанитарных наделать можно, если подобное ближе к ночи повстречаешь…
Физиономия у меня, в общем, во сне увидишь - не проснешься. Или проснешься - но заикой. Рожица - бледная-бледная, словно из меня кровь всю выкачали и на нужды переливания пустили, глаза - уставшие, воспаленные, губы - синюшные, как после затянувшегося похода в магазин по тридцатиградусному морозу… Нда. Тяжелый случай. Тут даже предусмотрительно прихваченная из дому косметика не поможет…
Ой-ей…
Погрустнев (ведь, как и всякая нормальная девушка, всегда хотела быть красивой, в каких бы условиях проживания ни оказалась, но - поди ж ты…), я привычно полезла в рюкзак за сигаретами. Ну, елы-палы… Нет, я так не играю, товарищи! Мало мне закончившейся отравы - я еще и пачку почему-то до сих пор не выкинула! Курить хочу-у-у… Хоть на стенку лезь, честное слово… И то - не факт, что полегчает.
Ужасть…
И вместо утреннего перекура пришлось делать зарядку, от которой с непривычки заныли все мышцы сразу и хором. Бросай курить, вставай на лыжи - и вместо рака будет грыжа… Кое-как размявшись, я уселась за стол, в тоскливом ожидании посмотрела за блинчики, облизнулась и только сейчас заметила - Свята-то в избе не наблюдалось! И куда он успел спозаранку подеваться, спрашивается?..
- Ушел он куды-то, - ответила на мой вопрос бабушка. - Не сказал ничаго. Встал до тебя - и ушел.
- А что ночью было - вы не помните? - рискнула спросить я.
Интересно ведь - приснилось или нет? А то уж больно явный сон приглючился…
- Помню, друг твой вечор тебя укладывал, мучился, бедный, - сосредоточенно наморщила лоб она и вдруг хитро мне подмигнула: - а потом посередь ночи просыпаюсь и гляжу - на руках тебя носит и ничаго! И к сердцу еще так прижимал - как любимую свою… Гуторил, по нужде ты вышла и плохо тебе стало.
Я задохнулась от возмущения. С чего бы это мне на улице плохо стало?! Вот и показывайте мужчинам свою слабость! Стоило один раз при нем в обморок упасть и все, чуть что - сразу "плохо"! А он, выходит, в кустах бдительно караулил и ждал момента?! Или, как это говориться, - сердцем почуял?! Бред сивой кобылы. И не слишком изобретательный.
- Эм-м-м, - промычала я, заметив вопросительный взгляд своей собеседницы. - Не помню…
- Ты кушай, дитятко, кушай, - покивав, вспомнила о блинчиках старушка. - Не жди нас…
Меня никогда не надо долго упрашивать: налив чаю, я с удовольствием взялась за завтрак, который временно приостановился лишь тогда, когда в избу вернулся Свят. Вытерев ноги о половичок, мой спутник устало дотопал до стола и уселся рядом со мной.
Перестав жевать, я покосилась на него. Бедненьки-и-ий! За прошедшую ночь он осунулся, побледнел и похудел - хотя, казалось, куда уж больше-то?.. Я, по доброте душевной, даже подзатыльники обещанные ему простила, не говоря о вранье. Это ж что такое ему ночью пережить пришлось?.. Я, правда, тоже как-то не так выглядела…
Свят, словно угадав мои мысли, повернулся и жизнерадостно подмигнул, прошептав мне на ухо:
- Порядок. Мальчик прекрасно видит и почти ничего не помнит.
- А-а-а, - я вспомнила о недоеденном блинчике и принялась активно его пережевывать. - Гм… Почти?!
- Угу, - харт тоже взялся за завтрак. - Тебя он почему-то прекрасно запомнил.
- Меня?! - я поперхнулась чаем. - Где?!
- У себя в голове, - с самым серьезным видом отозвался Свят, хотя в его кошачьих глазах золотыми смешинками прыгали озорные чертики. - И сам процесс уничтожения обрывка памяти.
Теперь я уже не поперхнулась - я подавилась. И, прижав руку к груди, долго, надрывно и отчаянно кашляла, а он - заботливо похлопывал меня по спине. Кошмар!.. Так грязно сработать и столько наследить!.. Но что с дилетанта взять… Не имею привычки рвать книги из библиотеки чужой памяти, знаете ли…
- Да не расстраивайся ты так, - сжалился над моими муками харт. - Его поверхностные воспоминания я немного подчистил, подправил - и теперь мальчику просто покажется знакомым твое лицо. А уж где он его видел - пусть сам подумает…
Я перевела дух и отвесила негоднику заслуженный подзатыльник, проворчав:
- Нашел время шутить…
- Извини, - легко согласился он, не переставая, однако, ухмыляться.
- И не подумаю, - буркнула я.
- Ну и ладно, - пожал плечами Свят.
И до конца завтрака мы друг с другом не разговаривали. Я - немножко дулась, а харт - не замечал ничего, кроме еды, которую подметал удивительно быстро и с завидным аппетитом. А хозяйка избы с каким-то странным умильным выражением наблюдала за нами.
А потом она возьми и спроси:
- Свадьба-то ваша когда?
Теперь, подавившись, кашляли мы оба.
- Вы, бабушка, не торопите события, - первым просипел Свят.
- И не выдавайте желаемое за действительное, - хрипло поддакнула я.
- Жаль, время потеряете лишь, - покачала головой старушка. - Да молодые еще, жизни своей не жалеете и не считаете… А как подходите-то друг другу…
Угу. Идеально. Как Дракула и Франкенштейн. Нужно только определиться для начала, кто из нас кто - и вперед…
- Кась, пошли-ка отсюда… - наклонившись ко мне, пробормотал харт. - Тут конечно, хорошо, но бабушка того и гляди - вместо Магистра нас поженить надумает…
- Угу, я уже… - согласно закивала я, на ходу дожевывая последний блинчик.
Так, бочком-бочком, мы встали из-за стола, поблагодарили за еду и кров и проворно засобирались. Хозяйка избы же на обычном прощании не угомонилась и, после недолгих пререканий, всучила нам корзинку с обедом, которую, видимо, заготовила с вечера.
- Дорога-то дальняя вам предстоит еще, - настаивала она. - А до деревни до следующей - и ехать, и ехать… Не обижайте старуху, берите.
Пришлось взять. Только из уважения к ней. Ну, и потому еще, что Свят накануне мимоходом посетовал на дикие цены в харчевнях и на свои быстро тающие средства. Короче, начинать кормиться собственными силами нам однажды придется.
- По-моему, нам уже пора за свои услуги магов деньги с народа взимать, - заметила я, когда мы отошли от избы. - Одни моровые поветрия вон чего стоят…
- Деньги? - возмущенно приподнял бровь харт. - За спасение жизни? У тебя что, сердца нет?
- Да нет, есть, вроде, раз бьется… Но к нему придачу - еще и практичный разум, - парировала я. - Мы на какие шиши дальше путешествовать будем? Ась?
- Ну, пока пророка догоняем - денег хватит, - размышлял вслух мой спутник. - А там, если повезет - клад найдем.
- Чего?!
- Клад, - пояснил он.
- Где?
- Погоди-ка, дай сообразить. Полнолуние у нас - через три дня. Если успеем к тому времени добраться до деревни Зеленые сосны - а мы пока успеваем - то как раз застанем девушку, которая выходит ночью из лесу и указывает местонахождение клада. По легенде, по крайней мере, - уточнил он, заметив мой скептический взгляд. - Правда, пока еще ни один смельчак за ней идти не рисковал…
Ага, так я и поверила! Знаю я одну такую байку. Существует древняя киприотская легенда, что каждую ночь из волн морских выходит прекрасная, полуобнаженная девушка, одетая лишь в пену. По более современной легенде, она стоит всего тридцать долларов… Если это такая же девушка - я пас! Вот парень бы был - я бы еще подумала… Правда, может, Святу только того и надо (девушку, в смысле), кто его знает… Хотя, денег-то у него все равно нету, как ни крути. Ха-ха.
Нда, граждане…
Пока мы обсуждали дела насущные, успело рассвести, и из домов на охоту повалил народ. Зевая и потягиваясь, все население мужского полу, способное держать в руках оружие, выползало на свет божий, громко желая друг другу "добро утра". И как такое раннее утро, когда еще спать и спать надо, да и сигареты, к тому же, закончились, может быть добрым?.. Не понимаю и, видимо, не пойму никогда.
Уныло плетясь за бодро шагающим к ручью Святом, я случайно углядела в общей толпе знакомое лицо. А-а-а, местный вредитель оклемался и захотел проявить себя… Парнишка, почувствовав мой взгляд, поднял голову и нахмурился. Нет, ну до чего же на Темку похож… И внешне, и обормот - тот еще… Я старательно не вспоминала о племяннике несколько дней кряду, дабы не волноваться почем зря, но…
И у меня надрывно заныло сердце. Как он там сейчас один, без взрослых, без меня?.. Скучает, наверно, по дому, грустит… Хотя, фантазия у Артемыча такая буйная, что тут уж не до скуки и грусти становится. Ни ему, ни его окружению. Да и настырная тетка со своими вечными нравоучениями поблизости не верится и жить не мешает… А чего еще молодежи для счастья надо?.. Вот-вот, и я о том же. Дайте денег - и не мешайте жить. Пустите в сказочный мир - и не путайтесь под ногами.
Тьфу, ты, елы-палы…
- Эй, Касси, - харт перестал насвистывать и внимательно посмотрел на меня. - О ком скучаешь?
- Да… так я… ничего, - я украдкой шмыгнула носом. - Не обращай внимание…
Свят заглянул в мои глаза и тихо спросил:
- Поговорить не хочешь?..
Я тяжко вздохнула и отрицательно покачала головой. О чем тут говорить?.. В жилетку поплакаться и рассказать, как сильно я волнуюсь за племянника и как по нему, оболтусу, соскучилась?.. Как сильно боюсь не найти его или не успеть найти вовремя?.. Зачем? Еще не сдержусь, совсем расстроюсь и пущу слезу…
Харт пожал плечами и, отвернувшись, вновь принялся насвистывать себе под нос незамысловатый мотив. А знакомый мальчишка, уходя с взрослыми в лес, то и дело оглядывался через плечо, придирчиво изучая мою скромную и опечаленную персону. Не удержавшись, я скорчила ему рожицу и показала язык. И на его веснушчатой физиономии медленно появилась понимающая улыбка.
Вспомнил, значит…