Она уже почти нагнала Гарма, когда мимо нее, с громоподобным рычанием, пролетел Фафнир. Эльза фон Лютцов казалась все такой же невозмутимой и бесстрастной, как и в начале гонки. Она даже не думала натягивать поводья - просто сидела, чуть откинувшись назад, и предоставляя зрителям догадываться, как ей удается удерживать равновесие на спине исполинского зверя, мчащегося вперед со скоростью пули.
За скачкой Одина наблюдали сейчас все обитатели Туле. В Последнем Убежище было не так много развлечений, и Игры Валькирий неизменно приковывали к себе всеобщее внимание. Вдоль всей Долины Испытаний были размещены поворачивающиеся на оси камеры.
Фафнир обошел Гарма так легко, как опытный атлет обходит ковыляющего на костылях инвалида. При этом он повернул свою морду в бериллиевой маске и коротко рыкнул на соперника, да так, что Гарм шарахнулся в сторону, едва не сбросив свою наездницу.
Это был шанс, которым следовало во что бы то ни стало воспользоваться. Катарина изо всех сил натянула поводья Сурта, и ее медведь помчался по следу, проложенному Фафниром, мимо ошарашенного Гарма.
Первым финишировал Фафнир. За ним - Сурт, потом Лотта и только за ней - Гарм. Рудра и Локи, как и предполагала Катарина, просто не уложились в отведенное на прохождение первого круга время. Таким образом, их осталось четверо.
Пока медведи приходили в себя, шумно лакая воду, Катарина незаметно наблюдала за фаворитом гонки. Эльза фон Лютцов по-прежнему ничуть не интересовалась происходящим вокруг - просто стояла рядом со своим монстром, терпеливо ожидая, пока он напьется.
Хельга Мюллер подошла к ней и резким тоном произнесла несколько слов - каких именно, Катарина не услышала. Эльза усмехнулась - так могла бы улыбаться Снежная Королева - и коротко что-то ответила. Наездница Гарма побледнела, закусила губу и быстро вернулась к своему зверю.
- Ничего, мой мальчик, - ласково прошептала Катарина на ухо Сурту. - Пусть злятся друг на друга, пусть говорят друг другу гадости… А мы просто у них выиграем!
Второй круг скачки Одина проходил по местности, известной как Озерный край. Никаких озер тут, разумеется, не было - просто среди торосов тут и там чернели трещины и ямы, заполненные ледяной водой. Наиболее распространенной тактикой на втором круге было сталкивание противника в эти ямы. Белые медведи прекрасно плавали и любили воду, но для наездника даже минутное пребывание в ледяной купели оборачивалось термическим шоком и автоматическим выбыванием из гонки. Поэтому опытные наездники, почувствовав, что их зверя сталкивают в воду, старались выскочить из седла и упасть в снег, что на большой скорости было довольно опасно. На прошлых Играх именно в Озерном крае погибла лучшая подруга Катарины Марта Хирт - она спрыгнула со спины летевшего в трещину с водой медведя и раскроила себе череп о таившийся под снегом острый край тороса.
Катарина сразу пустила Сурта в карьер, выбрав маршрут, проходивший через несколько довольно узких трещин. Сурт был хорошо обучен брать препятствия, и девушка надеялась, что эти трещины он перепрыгнет.
Пару раз это действительно сработало, но потом ее нагнал Фафнир и начал оттеснять вправо, явно намереваясь столкнуть в большую круглую полынью. Катарине пришлось притормозить, и Фафнир, довольно рыкнув, умчался вперед, подняв целую тучу снежной пыли. Задержка стоила Катарине дорого - ее обогнали Гарм и Лотта. Около полыньи Гарм вдруг упал на лед, словно кто-то подрезал ему сухожилия на всех четырех лапах. Налетевшая на него Лотта круто изменила свою траекторию и заскользила к краю полыньи. Ее наездница, Инга Шеффер, успела соскочить и кубарем покатилась в снег. Гарм вскочил, как ни в чем не бывало, и бросился догонять Фафнира. Катарина еще успела увидеть, как изрыгающая проклятия Инга мечется вдоль края полыньи, уговаривая Лотту вылезти на лед и продолжить гонку; потом мир для нее вновь сузился до мелькающей впереди серой туши Гарма и уверенно лидирующего Фафнира.
Гарма она обошла уже у самого финиша - просто рванула вслепую через торосы, не заботясь о том, что под тонким льдом могут оказаться полные водой ямы. Никаких подлых приемов, просто кураж и немного везения. В результате, Хельга Мюллер пришла третьей и выбыла из числа претендентов, поскольку в третьем круге скачки Одина соревновались лишь двое. Но Фафнир и его наездница снова были лидерами.
На сей раз Эльза фон Лютцов снизошла до того, чтобы поговорить с ней. Подошла и покровительственно похлопала по плечу.
- А ты молодец, девочка. Уверена, твоя бабушка тобой гордится.
- Ты знаешь мою бабушку? - спросила Катарина ровным тоном.
- Конечно, - улыбнулась Эльза. Она была небольшого роста, очень изящная, с маленькими руками и длинными пальцами пианистки. Почему-то именно эти пальцы бесили Катарину больше всего. - После сегодняшних гонок я подам ей рапорт о назначении меня капитаном стражи Большого Периметра. Ты же знаешь закон, девочка? Трехкратный победитель Игр имеет право на любую военную должность вплоть до полковничьей.
- Но ты же вроде еще не полковник, - хмуро сказала Катарина.
- После этих Игр я им стану.
- Тогда тебе остался пустячок, - Катарина постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно. - Победить меня и Сурта в третьем круге.
Эльза фон Лютцов бросила на нее снисходительный взгляд.
- Знаешь, девочка, - сказала она, - мне бы не хотелось, чтобы Фафнир причинил вред твоему любимцу. В конце концов, зачем мне обижать внучку самого рейхсфюрера?
- На Играх все равны, - перебила ее Катарина. Эльза махнула рукой.
- Короче говоря, я не стану снимать с Фафнира маску. Это мое право, и оно тебя ни к чему не обязывает. Фафнир в любом случае сильнее твоего… гм… медвежонка.
Катарина почувствовала себя униженной. Как будто ее Сурта на глазах у всего Туле облили помоями.
- Это мы еще посмотрим, - проговорила она с угрозой. - Можешь снимать маску, можешь не снимать маску - нам это безразлично.
Третий круг скачки Одина проходил на гигантском ледяном торосе, в полном соответствии со скандинавской мифологией получившем название моста Биврёст. Длина тороса составляла немногим более километра, высота колебалась от десяти до тридцати метров. Падение с края Биврёста на острые ледяные глыбы внизу означало неминуемую гибель. В конце моста высилась сложенная из исполинских глыб льда арка - Врата Одина. Наездник, первым проехавший под этой аркой, считался победителем скачек.
Перед аркой торос расширялся, но поверхность его была здесь особенно скользкой. На этой площадке, расположенной слегка под наклоном, происходили финальные схватки скачек - то, ради чего, собственно, и приникали к экранам визоров изголодавшиеся по кровавым зрелищам обитатели колонии Туле.
Именно здесь медведи рвали на части друг друга и вражеских наездников. Мощные челюсти смыкались на горле противника, остро заточенные или окованные сталью когти вонзались в податливую плоть. Довольно часто поверженный зверь, оставляя за собой кровавый след, бессильно скользил вниз к краю площадки и падал к подножию Биврёста - один или со своим наездником. Дважды, напомнила себе Катарина, такое происходило с противниками Фафнира и его надменной хозяйки.
У нее был готов план действий - он заключался в том, чтобы избежать финального сражения. Фафнир постарается забежать вперед и перегородить ей дорогу, и произойдет это неподалеку от Врат Одина. Единственный способ предотвратить столкновение, в котором у нее не слишком много шансов на победу - это не пропустить его вперед, бежать зигзагами, заставить Эльзу рискнуть и попытаться обойти ее слева, там, где край Биврёста особенно скользок. Фафнир тяжел, может быть, судьба будет благосклонна к Катарине, и он сорвется с края тороса. А если нет… что ж, она попытается использовать те немногие шансы, которые у нее все-таки остаются.
План был хорош, но у него имелся единственный недостаток - Эльза фон Лютцов давно его просчитала. Вместо того, чтобы проскользнуть слева от Сурта, она бросила Фафнира прямо на него. Фафнир зарычал и упал на медведя Катарины сзади. Девушке показалось, что ее спину через куртку обожгло огненное дыхание дракона. Огромные лапы со сверкающими сталью когтями оставили кровавые отметины на снежно-белых боках медведя Катарины. Сурт взревел от боли и обиды и круто повернулся к врагу - так круто, что Катарина едва удержалась в седле.
Фафнир ударил его головой в грудь.
Маска из бериллиевой бронзы сделала этот удар сокрушительным. Так же, как свинцовый кастет делает сильнее обычный удар кулаком. Катарина с запозданием поняла, что в отказе Эльзы снять маску со своего зверя не было ни капли благородства.
Сурт попятился и сел на снег. Катарина, чтобы не упасть, вцепилась в его шерсть так, что онемели пальцы.
Теперь Фафнир мог спокойно обежать противника и достичь Врат Одина первым. Сурт явно пребывал в состоянии, которое у людей называлось бы нокаутом.
Вместо этого Фафнир поднял огромную лапу и изо всех сил ударил Сурта по морде.
Сурт закричал. Катарина впервые слышала, как кричит ее зверь - обычно он или рычал, или взревывал, но подобный звук вырвался из его груди впервые. Это был пронзительный, почти детский крик, полный страдания и боли. Катарина увидела, как снежная морда медведя окрашивается кровью, увидела какой-то черный ошметок, болтающийся на конце стального когтя Фафнира…
Фафнир вырвал ее медведю глаз!
На мгновение Катарине показалось, будто она сама ослепла. Острая боль пронзила виски. Плохо соображая, что делает, она изо всех сил натянула поводья Сурта, заставляя медведя встать на задние лапы.
Фафнир был куда больше Сурта, но он стоял на четырех лапах. Поднявшийся на дыбы Сурт, ополоумевший от боли, ревел и кричал, нависая над противником. Его тяжелые лапы с когтями, мало уступавшими когтям Фафнира, беспорядочно рассекали воздух.
- Вперед, мальчик! - отчаянно крикнула Катарина, чувствуя, что соскальзывает с хребта медведя и цепляясь за кожаные поводья. - Вперед!
Сурт, ничего не видя и не понимая, шагнул вперед. Удар его лапы сшиб Эльзу фон Лютцов со спины Фафнира также легко, как шар сбивает кеглю в кегельбане.
Фафнир прянул назад, но было уже поздно. Сурт навалился на него и беспорядочно замолотил лапами по спине. Фафнир рванулся, отбрасывая врага в сторону, но Сурт вцепился зубами ему в бок, и оба гиганта медленно заскользили к ледяному краю Биврёста.
Когда медведи, обхватив друг друга лапами, словно два лучших друга, тяжело рухнули в пропасть, Катарина заставила себя подняться и медленно подошла к безжизненно распластанному на снегу телу Эльзы фон Лютцов.
Эльза была жива - просто потеряла сознание от удара. Катарина отцепила от пояса фляжку со шнапсом и тонкой струйкой стала лить его в рот бывшей сопернице.
- Проклятье, - произнесла Эльза, открывая глаза. - Это ты, девочка? Что произошло? Где Фафнир?
- В аду, - ответила Катарина, завинчивая крышку. - В специальном аду для подлых медведей.
- Ты что? - испуганно спросила Эльза, пытаясь отодвинуться. - Ты с ума сошла?
- Твой медведь просто был натренирован драться в маске, - сказала Катарина. - Это как если бы я вышла против тебя с голыми руками, а ты бы вышла с дубинкой. Очень хитро, Эльза. Очень подло.
Некоторое время фон Лютцов молчала - Катарина слышала только ее тяжелое дыхание.
- Мне нужно было стать капитаном стражи Большого Периметра, - сказала она, наконец. - Ради этого я научила Фафнира удару головой. Если бы ты внимательно смотрела записи прошлых Игр, ты бы видела, что я уже не первый раз… Эй, что ты делаешь?
- Ты уже никогда не будешь капитаном стражи Большого Периметра, сука, - сказала Катарина фон Белов, наступая своим подкованным сталью сапожком на левое запястье Эльзы фон Лютцов.
Эльза изумленно вскрикнула. Из-под снежно-белой полоски меха на шлеме смотрели на нее светлые, полные ненависти, глаза.
- И на рояле ты тоже больше никогда играть не сможешь, - добавила Катарина, занося ногу над правым запястьем Эльзы. - Ты станешь никому не нужной калекой, которая даже задницу сама себе вытереть не умеет.
Кто-то крепко схватил ее сзади за плечо. Катарина, не оборачиваясь, попробовала сбросить руку, но пальцы, сжавшие ее ключицу, казались выкованными из железа.
- Катарина фон Белов! - требовательно произнес чей-то знакомый голос.
Катарина в бешенстве повернулась. Перед ней стояла адъютант ее бабушки, оберлейтенант СС Шарлотта Фриз.
- Оставьте в покое лейтенанта фон Лютцов, - приказала Фриз. - Вас немедленно требует к себе рейхсфюрер.
Глава десятая
Генерал Свиридов
Июль 2009 года, Арктика. Северный Ледовитый океан. Борт станции "Земля-2"
1
После совещания Андрей зашел в бар и одним глотком выпил кофе. Предстояло поговорить со Свиридовым насчет спрута. Из-за разногласий насчет судьбы станции и после его, конечно же неосторожного, выпада в адрес спецслужб, Гумилев понимал - разговор будет непростым, но отказаться от него было невозможно.
Генерала Андрей нашел в одном из служебных помещений нижней палубы - тот вместе с подполковником Поздняком и лысоватым мужчиной в синем костюме техника изучал какие-то схемы на экране монитора. Когда Гумилев вошел в помещение, Поздняк как бы ненароком загородил экран своим телом.
- Я не помешал? - на всякий случай поинтересовался Андрей.
- Мы проверяем возможность подключения систем станции через резервный пульт управления, - нехотя сказал Свиридов.
- Товарищ генерал! - начал было Поздняк, но Свиридов так свирепо посмотрел на него, что подполковник замолчал на полуслове.
- Господин Гумилев знает эту станцию лучше, чем мы с вами, - тон Свиридова не оставлял сомнений в том, что лично он сожалеет о такой осведомленности Андрея. - Бессмысленно держать от него в тайне наши планы.
- Вы хотите взять управление на себя? - Гумилев в упор посмотрел на генерала.
- У меня нет другого выхода. На станции происходят чудовищные убийства. В этих условиях я, как представитель госбезопасности, просто не имею права действовать по-другому.
- И что вы станете делать, когда замкнете на себя каналы управления?
Свиридов заиграл желваками.
- Об этом я сообщу вам в свое время, Андрей Львович.
Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга. У Свиридова явно было гораздо больше опыта в такой игре в гляделки, и Гумилеву ничего не оставалось, как отвести взгляд.
- Я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.
- Хорошо, только недолго.
"Вот как ты заговорил, - усмехнулся про себя Гумилев. - Даешь понять, что я не такая уж важная птица, чтобы тратить на меня драгоценное время. Что ж, поглядим".
Они вышли в коридор. Генерал прислонился к стене, вытащил из кармана портсигар и сунул в рот сигариллу. Зажигать он ее, впрочем, не торопился.
- У вас есть какие-либо версии происшедшего? - без церемоний спросил его Андрей.
Генерал жестко усмехнулся.
- А у вас есть полномочия расспрашивать меня об этом?
- Мне казалось, у нас с вами нет оснований не доверять друг другу…
- Да? - удивился Свиридов. - Почему же? Только потому, что я помогал вам искать пропавшую жену?
- При чем здесь Ева?
- Ну, Бунин же обещал вам, что вы найдете ее здесь, в Арктике… Разве нет?
Гумилев разозлился.
- Послушайте, генерал, я понимаю, что вы специально обучены вести разговор так, как нужно вам, а не собеседнику, но я пришел к вам не для того, чтобы обсуждать местонахождение Евы.
- Понимаю, - теперь в глазах Свиридова появилось что-то похожее на сочувствие. - Вам это теперь даже как-то и неловко. Придется выяснять отношения с няней…
"Он меня провоцирует, - понял Андрей. - Хочет, чтобы я сорвался и наговорил ему грубостей. Э, нет, генерал, ты хитер, а я хитрее".
- С этой проблемой я как-нибудь разберусь, - сказал он миролюбиво. - А вот с опасностью, которая угрожает всем нам, мы можем разобраться только вместе.
- И что же это за опасность?
- На станции находится убийца, вооруженный чудовищной силы оружием. Это аномальный предмет "Морской Конек".
- Ого, - ухмыльнулся Свиридов, - и откуда же такая осведомленность? Полагаю, и здесь без Бунина не обошлось?
- Бунин рассказал мне кое-что интересное. По его словам, вы - начальник управления ФСБ, которое занимается аномальными предметами. Это так?
Взгляд Свиридова стал ледяным.
- Андрей Львович, не задавайте мне вопросы, на которые я заведомо не стану отвечать. Мы здорово сэкономим время.
Гумилев мысленно сосчитал до десяти. Кажется, помогло.
- Вы знаете, что такое Морской Конек?
- Допустим.
- Тогда вы должны представлять себе масштабы разрушений, которые он может причинить. Повреждение рубки и вывод из строя Фрама были только началом. К тому же, я уверен, что все убийства на станции совершены именно с помощью этого артефакта.
- И что вы предлагаете?
Вопрос прозвучал так, что Гумилев понял, что бы он ни сказал, генерала это не заинтересует.
- При обыске вы изъяли у Бунина предмет Спрут. Он позволяет видеть, где находятся другие аномальные предметы. Давайте вернем Спрута профессору, чтобы он вычислил хозяина Конька.
- Это все? - сухо спросил Свиридов.
- По-моему, это совершенно логичный шаг в сложившейся ситуации, - Андрей вдруг ясно понял, что напрасно затеял этот разговор.
- А по-моему, Андрей Львович, вы вмешиваетесь не в свое дело, - отрезал генерал. - Расследование убийств на станции полностью находятся в моей компетенции, и все, что связано с аномальными предметами - мое дело, но никак не ваше. Предлагаю вам заняться чем-нибудь более полезным. Поиграйте с дочкой, успокойте Марго. А обеспечение безопасности предоставьте профессионалам.
Он вытащил изо рта так и не зажженную сигариллу и, осмотрев ее со всех сторон, сунул в карман пиджака.
- А теперь, если у вас нет больше предложений, касающихся моих должностных обязанностей, я, с вашего позволения, вернусь к более насущным проблемам…
- А ведь раньше вы так со мной не разговаривали, генерал, - сказал Андрей в спину Свиридову. - Почему-то у меня складывается впечатление, что вы специально стараетесь вывести меня из себя…
- Вы раньше тоже по-другому разговаривали, - усмехнулся Свиридов. - Все течет, все меняется, Гумилев. Выпейте виски, расслабьтесь, честное слово, лучше будет…
Дверь за генералом закрылась.
Андрей почувствовал себя оплеванным. Он уже и забыл, когда последний раз с ним разговаривали в таком тоне.
"Он говорил со мной так, как если бы я был подозреваемым, - мелькнула внезапная мысль. - Подозреваемым, которого нужно любыми средствами вывести из себя, чтобы подтолкнуть к очередному преступлению… Черт, неужели генерал действительно считает, что я мог убить Алферову? И эту дуру Жанну заодно?"
Неожиданное открытие ошеломило Андрея. В то время, как он рассматривал генерала в роли предполагаемого убийцы, ему как-то не приходило в голову, что генерал может рассматривать в этой роли его.
В мрачной задумчивости он поднялся в кают-компанию и попросил у стюарда стакан свежевыжатого сока. Тот удивился, но немедленно выполнил заказ.