- С вашими людьми все в порядке, - поспешил успокоить Беленина Чен. - Они внизу, заперты в кают-компании. Никому из них не причинят никакого вреда.
- С каких пор старик Уорвик связался с мафией? - охрипшим голосом спросил Беленин.
- О, - сказал Чен, - во-первых, это не мафия. Во-вторых, это исключительно моя инициатива. Дело в том, Михаил Борисович, что я решился дополнить предложение мистера Уорвика своим собственным. А для того, чтобы вы меня все-таки выслушали, я позволил себе привести с собой своих друзей.
"Друзей" было человек двадцать, не считая тех, кто стерег охрану, запертую в кают-компании. "Ничего не скажешь, с размахом работает азиат", - подумал Беленин, понемногу успокаиваясь. Он уже понял, что убивать его не станут - скорее всего, просто попытаются прогнуть на предмет участия в международном консорциуме по нефти и газу.
Однако он ошибся.
- Я бы предпочел поговорить с вами с глазу на глаз, - сказал Чен. - Может, вы попросите вашего человека приготовить нам парочку коктейлей? Лично я предпочитаю в это время суток безалкогольный мохито.
- Рашид, - махнул рукой Беленин, - исчезни.
Михаил Борисович поплотнее завернулся в пушистое полотенце - несмотря на жаркое южное солнце, его начал бить озноб - и опустился в шезлонг.
- Вы слышали об организации, которая называется "Арктический Клуб"? - спросил Чен.
- Допустим, - хмуро ответил олигарх. - И что из этого?
- Я сейчас вам все объясню, - с готовностью отозвался Чен. - Видите ли, Михаил Борисович, меня попросили поговорить с вами люди, крайне заинтересованные в прокладке нефтепровода по дну Северного Ледовитого океана…
2
Чен со своими "друзьями" давно отбыл на двух полицейских катерах, а Михаил Борисович Беленин все еще не мог прийти в себя, чтобы как следует обдумать события последних шести часов.
Он заперся в своей каюте, приказав подать туда бутылку "Шато де Молэ" шестьдесят восьмого года и тарелку земляники. Проштрафившийся Рашид, оттолкнув в сторону стюарда, немедленно принес ему все требуемое. Принес, поставил на ореховый столик, сноровисто откупорил бутылку, и, пятясь спиной вперед, исчез за дверью. Яхта "Андромеда" замерла в ожидании грозы. Даже последнее увлечение Михаила Борисовича, украинская поп-звезда Юлия, обычно посвящавшая вокалу не меньше четырех часов в день, почувствовав настроение олигарха, спряталась у себя и сидела там тише мыши.
Михаил Борисович не знал, радоваться ему или рвать на себе волосы. Ему сделали то самое предложение, от которого нельзя отказаться - и он погрешил бы против истины, если бы сказал, что действительно хочет от него отказаться.
Чен предложил ему фантастически выгодную сделку. Вот только условия этой сделки тоже были фантастическими - причем в буквальном смысле этого слова.
По словам Чена, на дне Северного Ледовитого океана располагалась старая нацистская база, в которой жили сбежавшие из Германии эсэсовцы. Чем не фантастика? Если бы не вооруженные автоматами бойцы на палубе, Беленин после таких сказок собственноручно швырнул бы Чена в море. А так приходилось слушать и кивать. Дальше - больше. Эти недобитые фашисты, оказывается, нашли там, на дне, остатки древней цивилизации, владевшей невероятно продвинутыми технологиями. Нашли-то нашли, но по малопонятным причинам воспользоваться этими технологиями не могут - чего-то им для этого не хватает, вроде бы каких-то ключей. Ключи эти, утерянные после разгрома Третьего Рейха, оказались в руках советской госбезопасности. Госбезопасность, в свою очередь, не в курсе существования нацистской базы, и как использовать ключи тоже представляет себе вполне приблизительно. Не говоря уже о том, что последние двадцать лет она не советская, а российская, четко ориентированная на бизнес, в том числе сырьевой.
Этого Чен мог Беленину не объяснять - Михаил Борисович стал тем, кем он стал, только благодаря умению договариваться с сильными мира сего, и нравы российских чекистов знал очень хорошо.
И тут Чен подошел к самому интересному месту своего рассказа. Он назвал Беленину имя Андрея Гумилева.
"Наш пострел везде поспел", - с раздражением подумал Михаил Борисович. Он не любил Гумилева, возможно, потому, что такие, как Гумилев своим существованием доказывали: большие деньги можно делать, не только выкачивая из российских недр нефть и газ. Но их бизнес-интересы почти не пересекались, и Беленин только скептически хмыкал, читая в новостях о том, что Андрей Гумилев вкладывает деньги в разработку того или иного хай-тек проекта.
О том, что Гумилев основал "Арктический клуб", Михаил Борисович слышал, но как-то подзабыл. По словам Чена, выходило, что экспедицию к Северному полюсу, которую готовит с помощью "Арктического клуба" Гумилев, собираются использовать в своих целях чекисты. А допустить этого было ни в коем случае нельзя, потому что, добравшись до богатейших месторождений нефти и газа на шельфе Северного Ледовитого океана, чекисты немедленно наложат на них свою лапу и займут все ключевые позиции в арктическом сырьевом консорциуме.
- И что же я могу сделать? - усмехнулся Беленин. - Разорить Гумилева так, чтобы он забыл о своих арктических проектах?
- Ни в коем случае, - Чен выглядел очень серьезным. - Наоборот, вы должны вступить в Арктический клуб, принять участие в финансировании экспедиции к полюсу и отправиться туда лично.
- Я не люблю холод, - возразил на это Михаил Борисович.
- Поверьте, и я его терпеть не могу, - улыбнулся Чен. - Но я тоже поеду на Северный полюс вместе с вами, если, конечно, господин Гумилев не станет возражать.
- И чем мы будем на этом полюсе заниматься? - скептически осведомился Беленин.
- Да в общем-то, ничем особенным. Можете рассматривать эту экспедицию как экзотическую морскую прогулку. Единственное - вам нужно будет ввести в состав экспедиции нескольких своих людей и нескольких людей из списка, который я дам вам несколько позже. Полагаю, при ваших финансовых возможностях это не составит труда.
- И зачем это?
- Когда мы прибудем на место, нам потребуется обезопасить обитателей базы от возможной агрессии со стороны чекистов. Ну и заодно отобрать ключи и передать их законным владельцам.
- Я человек простой, - сказал Беленин, подумав. - И привык называть вещи своими именами. Ты что, предлагаешь мне перебить эфэсбэшников, которые будут с нами в экспедиции? А что я потом буду делать, когда вернусь на родину? Рукавички шить в Краснокаменске? Или возвращение планом не предусмотрено?
- Отнюдь. Никаких "перебить" - просто аккуратно нейтрализовать. А когда хозяева базы с помощью ключей войдут в Башню, ваши эфэсбэшники уже никого не будут интересовать.
- Это почему? У спецслужб длинная память.
- Кардинально изменится геополитическая ситуация, - ответил Чен. - Ни Россия, ни Америка, ни, увы, Китай, уже не будут играть сколько нибудь значительной роли в мировой политике. Ситуация изменится, но нефть будет нужна по-прежнему, а может быть, даже больше. И тут идея субарктического нефтепровода придется как раз кстати.
- Если мне не изменяет память, Уорвик всегда был противником участия России в нефтегазовом консорциуме, - проворчал Беленин.
- Мистеру Уорвику сделали аналогичное предложение, - рассмеялся Чен. - И он, оценив все открывающиеся перед ним выгоды, его принял.
- Так что, старый хрыч тоже поплывет с нами к Северному полюсу? - не понял Беленин.
- Нет, для него в этой пьесе предназначена совсем другая роль. Впрочем, это неважно. Вам нужно только знать, что Уильям Уорвик снимает все возражения против участия России, а точнее, концерна "БелНафта" в арктическом консорциуме. Более того, он готов предоставить вашему концерну необходимые технологии для бурения скважин на шельфе Северного Ледовитого океана.
Чен вытащил откуда-то запечатанный конверт с золотым тиснением и протянул его олигарху.
- Это письменное обязательство мистера Уорвика, - пояснил он.
Беленин принял конверт слегка дрожащей рукой. О таком моменте он мог только мечтать - согласие Уорвика открывало "БелНафте" путь на североамериканский рынок, а технологии "Уорвик Петролеум" удваивали капитализацию концерна. Странно, но торжества он при этом почему-то не чувствовал. Может быть, из-за внутреннего голоса, твердившего, что его где-то хотят по-крупному кинуть?
Беленин привык доверять внутреннему голосу. Он не раз помогал ему еще в казанских разборках, давал дельные советы и позже.
- Где гарантии? - хрипло спросил он. - Не от Уорвика, от вас и ваших друзей? Что вам стоит убрать меня там же, на дне, после того, как я помогу вам справиться с чекистами?
Чен развел руками.
- Ну, Михаил Борисович, вы голливудских боевиков насмотрелись, что ли… Зачем же вас убивать? Вы стратегический игрок, на вас завязана половина нефтяных месторождений Восточной Сибири… Дружить с вами гораздо выгоднее!
Тогда это звучало убедительно, но сейчас, допивая третий бокал старого французского вина и заедая его сочнейшей земляникой, Михаил Борисович не мог избавиться от ощущения, что его развели, как лоха.
Допустим, он вступит в этот "Арктический клуб". Допустим даже, даст согласие на финансирование экспедиции к полюсу. Но как объяснить это Гумилеву? Он же наверняка заподозрит неладное. Значит, надо искать какие-то подставные фигуры, придумывать комбинации, разыгрывать целый спектакль - будто не он захотел принять участие в полярной авантюре Гумилева, а какие-то их общие знакомые с трудом его уговорили…
Потом, легко сказать - внедри в экспедицию своих людей. Если в операции будут замешаны чекисты, они просветят всех, как рентгеном. И если, не дай бог, что-то случится, потом ведь не отмоешься…
И вообще, он бизнесмен, а не специалист по тайным акциям!
Откажись, шептал ему внутренний голос. Откажись и забудь о предложении Чена. Тем более, что хитрый китаец не припирал его к стенке, не угрожал карами, в случае, если Беленин захочет рассказать кому-нибудь о его визите. Просто обрисовал перспективы, которые могут открыться перед Михаилом Борисовичем, если он согласится помочь Чену и его друзьям.
А друзья у него жутковатые, подумал Михаил Борисович. Он так и не рассмотрел ни одного из них вблизи, но его не оставляло ощущение, что они все похожи друг на друга, словно близнецы. Хотя, возможно, так казалось из-за черной униформы и одинаковых автоматов.
Отказаться? Забыть?
Но арктический нефтегазовый консорциум! Но технологии "Уорвик Петролеум"!
Миллиарды, миллиарды, а главное - невероятное, сказочное могущество, по сравнению с которым его нынешнее влияние - пустячок, безделица.
И, возможно, вечная молодость.
Чен намекнул, что чудеса подводной цивилизации, обнаруженной нацистами, могут касаться и продления жизни. Есть вроде бы какие-то таинственные предметы, дающие своим хозяевам различные сверхъестественные способности, в том числе, и бессмертие. Беленин никогда не верил в сказки, но в эту очень хотелось поверить. В конце концов, если Дерипаска тратит сотни миллионов на исследования "гена долголетия", чем он, Беленин, хуже?
К одиннадцати часам вечера Михаил Борисович Беленин принял решение.
Он вызвал к себе Рашида и передал ему несколько коротких распоряжений. Во-первых, немедленно доставить из Москвы полковника Гудкова. Бывший офицер МУРа Гудков был когда-то одним из лучших сыскарей Советского Союза. В середине 90-х не сумел найти общий язык с новым "демократическим" руководством и ушел в отставку. Оставшись без любимого дела, начал пить. Некоторое время мыкался во второразрядном ЧОПе, а потом попал в поле зрения Беленина и перешел на новое, куда более высокооплачиваемое, место работы. Первое, что сделал Беленин, по достоинству оценивший профессиональные способности бывшего сыскаря - отправил его в элитную швейцарскую клинику, где полковника за три месяца навсегда отучили пить спиртные напитки.
Гудкову Михаил Борисович решил поручить сбор всей информации по Андрею Гумилеву - и не только по нему самому, но и по членам его семьи. Если уж Беленину предстояло отправляться с Гумилевым в экспедицию, то узнать его следовало досконально, со всех сторон.
Вторым распоряжением было связаться с Анри Лакомбом, одним из лучших финансовых аналитиков Европы, работавшем последнее время на Институт перспективных исследований ЕС. Анри Лакомбу Михаил Борисович намеревался заказать анализ стратегии крупнейших нефтегазовых компаний США и Европы в отношении арктического консорциума. Особенное внимание должно было при этом быть уделено компании "Уорвик Петролеум".
В-третьих, Михаил Борисович распорядился поднять якорь и держать курс на остров Майорка. На этом острове у него была вилла, выстроенная в стиле замка крестоносцев. После визита Чена и его молчаливых друзей Беленину очень хотелось почувствовать себя под защитой надежных крепостных стен.
В-четвертых, олигарх приказал Рашиду принести в каюту еще две бутылки вина и привести украинскую поп-звезду Юлию. Что Рашид немедленно и исполнил.
Пока "Андромеда", запустив на полную мощность моторы, ходко шла к берегам Майорки, Юлия компенсировала пропущенные занятия вокалом, издавая разнообразные громкие звуки. Переживший нервное потрясение, Михаил Борисович набросился на нее с таким пылом, что ей даже почти не приходилось притворяться.
Глава восьмая
Морской Конек
Июль 2009 года, Арктика. Северный Ледовитый океан. Борт станции "Земля-2"
Теперь Андрей спешил к Марго и Маруське. Было уже позднее утро, ближе к полудню - они все явно проснулись, и он хотел рассказать им обо всем сам, в какой-нибудь более мягкой форме. Конечно же, не обеим своим девочкам, а только Марго - Марусе про убийство знать не следовало. Да и вообще, сейчас Гумилев чувствовал, что ужасно соскучился и после всех этих неприятных потрясений ему хотелось на минуту расслабиться, взять на руки дочь, поцеловать Марго и выпить с ними хотя бы чашечку кофе.
Сначала Андрей даже не понял, что это за звук. Подойдя ближе, он стал различать громкие всхлипывания и страшный протяжный вой. Плакала женщина. От этих звуков у него всегда сжималось сердце - ядерная смесь жалости и раздражения. На станции было не так много женщин, но это точно не Марго. Конечно, Марго тоже плакала время от времени, но делала это тихо, стараясь, чтобы никто не заметил. Представить ее голосящей на всю станцию было невозможно.
Андрей вошел в кают-компанию и увидел Жанну, которая сидела прямо на полу, обнимая за ноги писателя, склонившегося над ней и что-то тихо бормотавшего. Заметив Андрея, Жанна заголосила еще громче. Журавлев-Синицын растерянно посмотрел на нее, потом на Гумилева и бессильно развел руками.
- Эта история очень потрясла Жанну…
Прекрасно! Пока они решали, рассказывать или не рассказывать экипажу о случившемся, экипаж узнал обо всем сам. И кто же так постарался?
- Это ужаснооо… ужасно! Господи! Мамочки моииии…
Жанна отпустила ноги писателя и повалилась на пол.
- Я так не могу… Я не могу здесь больше находиться!
Девушка снова подскочила и схватила писателя за колени.
- Увези меня! Слышишь? Немедленно увези отсюда!
- Жанна…
- Мужчина ты или нет?
- Давай-ка встанем с пола… - Журавлев-Синицын попытался ее поднять. - Сядь на диван.
- Ты можешь увезти меня?
Писатель снова посмотрел на Гумилева.
- Это решение принимаю не я, - сухо сказал Андрей. - Дайте ей воды или что-нибудь… не знаю. Что ее успокаивает?
- Ее ничего не успокаивает, - с отчаянием промямлил Журавлев-Синицын. - Это женщина.
- Как это могло случиться? Кто это сделал? Андрей! - теперь Жанна обращалась к Гумилеву. - Вы знаете, кто это сделал?
- Жанна, прекратите истерику! - устало отмахнулся Андрей. - И без вас тошно.
- Господи! Что же это такое? Кто мог сделать такое?
В кают-компанию заглянул Ковалев.
- Что случилось?
- Действие непреодолимой силы…
- Уже вижу.
- Журавлев, вы бы забрали свою даму и увели ее куда-нибудь, пока она тут всех не собрала! - Андрей почувствовал, что теряет терпение.
- Жанночка, вставай… Вставай, маленькая…
- Ты увезешь меня?
- Увезу… Конечно же, увезу…
- Увезет-увезет, - уверенно подтвердил Ковалев, - я ему даже лыжи под это дело выделю.
Андрей резко пихнул друга в бок.
- Извини, вырвалось, - оправдался Ковалев. - У меня от бабских истерик - истерика.
- Вы прокляты! Все вы тут прокляты! Потому что сердца у вас нет!
- Ну… начинается… - Ковалев схватился за голову.
- Поэтому и сдохнете тут все!
Теперь Жанна стояла на коленях и с ненавистью смотрела на собравшихся.
- А ты? - она обернулась к писателю. - Стоишь и слушаешь, как оскорбляют твою женщину? Тебе тоже все равно? Вам всем все равно? Вам даже не жалко ее, вы остались такими же жестокими и циничными тварями. Я не-на-ви-жу вас!!!
В дверном проеме появился Кирсан. За его спиной стояли еще какие-то люди. Андрей разглядел китайца Чена, Чилингарова и Марго. Марго была бледная, испуганная и настолько беззащитная, что Гумилев сейчас же пошел ей на встречу.
- Что тут у вас? Бунт на корабле? - спросил Илюмжинов.
- Крысы бегут с корабля…
Гумилев подошел к Марго и обнял ее.
- Ты как?
- Андрей, это ужасно…
- Тебе уже тоже рассказали…
- Какой-то человек собрал нас утром…
- Идем отсюда.
Марго вытянула шею, внимательно наблюдая за Жанной. В ее глазах было столько тревоги, что Андрею стало стыдно за свои вчерашние подозрения.
- Как твоя рука?
- Лучше… Только что пришла медсестра делать Муське массаж и заодно перевязала мне руку. Я вышла на минутку, потеряла тебя.
- Умничка.
Взгляд Марго опять обратился в сторону Жанны.
- Тебе лучше этого не видеть.
- Она напугана… - тихо сказала Марго.
- Это обычная истерика.
- Это не истерика. Она ужасно напугана.
- Марго, пойдем.
- И я тоже!
- Понимаю.
Гумилев снова посмотрел на Марго и взял ее за руку.
- Не кисни.
- Вообще… в ее словах есть что-то разумное, - внезапно проговорил Кирсан, - и, хотя я не в праве советовать…
- Предлагаешь бросить станцию и пешком добираться до ледокола?
- Думаю, в сложившейся ситуации не очень правильно продолжать экспедицию.
- Я пока не знаю, как правильно поступать.
- Посмотри на Марго, - Кирсан кивнул на девушку, - посмотри на Марусю. Я думаю, сердце тебе подскажет.
Андрей помрачнел чернее тучи. Кирсан ударил по самым больным местам. Конечно, первым делом надо было подумать о безопасности своих близких. Экспедиция, сколь бы ценной она не была, не стоила того, чтобы рисковать самым дорогим, что было в его жизни. Но как это сделать? Решения принимал не он один. Нужно было собрать совещание… Убедить всех.
- Ты как всегда прав, - кивнул Гумилев.
- Пожалуйста… - Марго заглянула Андрею прямо в глаза, - увези нас отсюда.
На огромном плазменном экране шел мультик про белого медвежонка. Не отрывая взгляда от мультфильма, Маруся прыгала на кровати, расставив руки в стороны и, время от времени, плюхаясь на подушки.
- Не свались, - предупредила ее Марго.
Она сидела в кресле, обняв себя за коленки, и тоже с интересом наблюдала за происходящим на экране.