Внутри было светло, благодаря огню многочисленных плоских ламп на высоких подставках, разбросанных по всему помещению. Мы оказались в просторном зале, заставленном по периметру статуями богов. Стены были расписаны теми странными красочными узорами, которые я видела в ущелье. Иероглифы поднимались до самого потолка, свод которого был усыпан яркими звездами. Они сияли как настоящие, но присмотревшись, я поняла, что это драгоценные камни. Из зала, в котором мы очутились, выходило несколько дверей. Отлитые из серебра, они были намного меньше тех, в которые мы вошли, но все равно поражали своими размерами. Каждая дверь несла на себе тот или иной символ. Одну украшали волны, на другой зигзагом застыла молния, но та, которую мы искали, сразу бросилась в глаза.
Я первая подошла к двери. Пальцами прикоснулась к холодному металлу. Череп, украшавший поверхность, внезапно оскалился в зубастой улыбке. Я отдернула руку.
- Подземный мир, - сказал Дагон, - Эта дверь ведет во владения твоего отца. Именно туда-то нам и надо.
- Я войду первой, - сказала я и, распахнув дверь, переступила порог. Впереди зияла черная пропасть. Я стояла на ступенях, ведущих вниз. Дагон стал спускаться.
- Я представляла себе это как-то по-другому, - пробормотала я.
Дагон обернулся.
- Ступени, ведущие в ад, - сказал он.
Мы спускались довольно долго. Со всех сторон нас обступала тьма и, казалось, лестнице не будет конца, когда мы, наконец, ступили на землю. Широкая пещера, где мы очутились, была едва освещена огнем факелов, воткнутых в стены. Воздух был довольно влажный и затхлый. Из пещеры выходил тоннель, по которому мы продолжили свое передвижение. Я шла за Дагоном, попутно прислушиваясь к звукам, наполнявшим пространство вокруг. Иногда мне казалось, что я слышу стоны, иногда безумный смех. Плач и сумасшедшая радость витали вокруг.
- Ты слышишь что-нибудь? - спросила я у Дагона.
- Нет, - ответил он.
- Значит, мне все это мерещится, - подумала я.
Тоннель вывел нас в огромную пещеру, которая простиралась под землей на многие километры. Под сводом я увидела неясные мелькавшие тени. Их были тысячи, и все они были лишены формы, словно отражение в воде, размытое каплями дождя. Некоторый из них подплывали ко мне, и тогда я отчетливо могла различить черты чьего то лица. Но стоило мне протянуть руку и попытаться прикоснутся к ним, как тени растворялись в воздухе, как тает туман при первых лучах солнца.
- Смотри, - Дагон показал на величественный дворец, представший моему взору. Черный камень, из которого он был построен, торжественно сиял в свете красного солнца, зависшего под сводом пещеры. Точеные башни тянулись вверх, словно руки молящегося. В здании не было ни одного окна и лишь одна дверь из черного мрамора, ведущая внутрь. Едва мы приблизились, как дверь открылась, словно кто-то невидимый стоял за ней.
- Входите, - услышала я голос Алазара. Казалось, он витал всюду, отражаясь от каменных стен и рассыпаясь на мелкие осколки.
Мы вошли и оказались в зале, наполненном ярким золотым свечением. Прямо в центре стоял алтарь, созданный из того же камня, что и стены дворца. В дальнем конце зала я увидела Алазара. Он восседал на троне из костей. Весь в черном, юный и жестокий бог смерти, и он улыбался мне.
- Вот вы и пришли, - произнес он, - Я ждал вас, и приготовил по такому особенному случаю каждому из вас подарок, - он хлопнул в ладони и прямо перед ними на полу возле основания алтаря появился человек. Он лежал в неестественной позе, задрав голову вверх. Я побледнела и бросилась к нему. Золотые доспехи были залиты кровью, в остекленевших глазах уже не было жизни.
- Силас, - прошептала я и посмотрела на Дагона. Его лицо словно окаменело. Конечно, вождь никогда не ладил с богом войны, но все-таки Силас был его отцом. Я видела, как темнеют от ярости глаза Дагона.
- Почему? - спросила я у Алазара. Бог смерти, наконец, соизволил встать с трона и приблизился к нам.
- Силас пытался помочь вам, - просто ответил он. - Мне никогда не нравились люди неправильно распоряжающиеся своим даром. Бог войны должен сеять раздор и панику в сердцах людей. Он должен вынуждать их хвататься за мечи и сражаться, а Силас сражался только со своей похотью. Пиры и женщины - вот каким было его поле битвы. Даже противно, - он скорчил кислую мину.
- Где Гуда, - спросил Дагон. Он так и не приблизился к телу отца, но я понимала, что творится сейчас у него в душе.
- С девушкой все в порядке, - Алазар щелкнул пальцами, и Гуда возникла прямо над нами. Бесчувственное тело висело в воздухе прямо передо мной, и я едва сдержалась, чтобы не бросится к ней.
- Это подарок для тебя, - сказал Алазар, посмотрев мне в глаза, - Знаешь, ты ведь не должна была появиться на свет. Я совсем случайно встретил твою мать и даже несколько был к ней привязан, но…
Я нахмурилась.
- Но я не планировал дочь полукровку. И ты оказалась опасна, это дурацкое пророчество, - он поднял руки вверх, - Понимаешь, доченька, мне совсем не нужна конкуренция, тем более теперь, когда я так близок к своей цели.
Я вытащила меч из ножен. Дагон стоял возле меня.
- Вы думаете, что сможете что-то сделать мне? - рассмеялся бог, - Ну, впрочем, это будет интересно. Почему бы нам не поиграть в сражение!
Он взмахнул рукой и вдруг прямо перед ним, словно из воздуха возник огромный сияющий меч. Я узнала сталь. Точно такую же дал мне Алкей для ковки моего меча.
Алазар напал молниеносно. Я первая отразила его удар. Потом в схватку вступил Дагон. Пока они кружились с богом в бешеном танце под аккомпанемент лязга оружия, я обошла отца сзади, намереваясь ударить с тыла. Но он успел заметить меня и отразил удар. Алазар оказался великолепным бойцом. Он успевал парировать и мои удары и сдерживал натиск Дагона. Я начала понимать, что эту битву нам не суждено выиграть. Мы оба устали, с моего лица катился пот, а Алазар только смеялся. Постепенно из защиты его удары перешли в нападение. Ему удалось разделить нас с Дагоном.
- Гуда, - крикнул мне вождь, - Помоги Гуде!
Я рванулась к подруге. Алазар последовал за мной.
- Даже не вздумай, - рявкнул он.
Я подпрыгнула вверх и схватила Гуду за ноги. Мгновенье и мы обе упали на твёрдый пол. Я больно ударилась спиной и разжала пальцы, сжимавшие клинок. К моему удивлению, Алазар тут же отшвырнул свой меч, как ненужную вещь и, подобрав мой радостно засмеялся. Я склонилась над Гудой. Она дышала, слабо, но все - таки дышала. Я взяла её за руку и потрясла.
- Очнись, - закричала я. Гуда сонно моргнула. Я тут же вскочила на ноги. Надо было помочь Дагону, он едва сдерживал удары Алазара. Они находились совсем рядом, я огляделась в поисках меча, брошенного богом, когда Алазар с силой отшвырнул Дагона и посмотрел на меня.
- Даже не думай, - сказал он злобно, когда увидел, как я беру в руку его меч. Он сделал какое-то молниеносное движение, тут же вскочил Дагон и бросился ко мне. Я ничего не поняла, когда мы вместе повалились на землю. Алазар громко рассмеялся, его смех звенел в холодных стенах дворца.
Дагон тяжело повалился на бок, и я с ужасом увидела обломок моего меча, торчавший из его спины.
- Дагон, - я склонилась над ним, стоя на коленях. Алазар более не делал попыток напасть. Он стоял в отдалении и наблюдал за мной.
- Он умирает, - весело произнес мой отец, - Видно торопится к папочке.
- Что? - я обернулась. Алазар криво усмехнулся и внезапно стал таять. Плечи его сузились. Спина стала сутулая, и весь он стал ниже ростом. Морщинистое лицо, которое я любила. Человек, которому я доверяла. Я закричала от ужаса. Передо мной стоял Алкей.
- Видишь, как все оказалось просто, - улыбнулся старик-лекарь, - Меч, в который кузнец вковал осколки ножа Силаса и который так легко убивал нечисть. Ты даже не догадывалась, что носишь на поясе смерть своего любимого.
- Почему? - спросила я.
- Люблю всякие шарады. Когда я узнал, что ты родилась, я все время наблюдал за тобой. Я знал, что от тебя можно ожидать только неприятностей. Само твое рождение было ошибкой. Я выжидал. Ребенок, который родится от союза двух полукровок и станет самым сильным богом, не давал мне покоя. Когда вы сошлись с Дагоном, я решил ускорить процесс его появления с той единственной целью, чтобы избавится от угрозы раз и навсегда. В ту памятную ночь, я помог зародится в твоем теле новой жизни. Как же некстати, Дагон оказался таким благородным дураком, что закрыл собой тебя. Но ты не переживай, я все равно собирался его убить, поэтому не вини себя в его смерти.
Я отвернулась от отца и посмотрела на Дагона. Он лежал на полу весь в крови. Я прижалась к нему всем телом и заплакала.
- Это я во всем виновата, - прошептала я.
Дагон попытался мне улыбнуться.
- Прости… - сказал он еле слышно, - из уголка его губ потекла тонкая струя крови, - Я не смог сдержать обещание.
Его глаза закрылись. Я закричала от ужаса и, прижавшись к нему всем телом, внезапно почувствовала, как из него уходит жизнь. Словно что-то отделяется от тела, что-то светлое, яркое, как солнечный день, теплое, как прикосновение солнца к коже.
- Нет, - закричала я так громко, что мне казалось, что стены черного замка взорвутся от этого крика. Но ничего не происходило. Я все кричала и кричала, не переставая обнимать умирающее тело. Как же мне хотелось, чтобы он открыл глаза и сказал, что все будет хорошо.
Сзади тихо подошел Алазар. Он уже принял свой прежний вид и вполне довольный собой широко улыбался.
- Ну что, доченька. Теперь твоя очередь, - произнес он.
Я лежала на груди Дагона. Сил встать и сопротивляться, больше не было, желания жить тоже. По лицу катились горячие слезы. Я знала, что сейчас умру, но эта мысль меня не страшила. Как вдруг воздух в помещении резко потеплел. Я подняла заплаканное лицо и увидела Орану. Она улыбнулась мне и кивком головы приказала поднятся.
- Я остановила время, - сказала она, - Но Алазар пытается возобновить его ход, поэтому ты должна поторопится. Дагон ещё жив. Хочешь ли ты, чтобы он жил дальше?
Я с надеждой взглянула на неё. Быстро вытерев слезы рукавом рубашки, кивнула.
- Слушай меня внимательно. Если ты сейчас отдашь ему свое бессмертие, то Дагон будет жить, но… - тут она сделала паузу, - Но он станет богом, а ты станешь смертной, как все. Силас убит, и Дагону предстоит занять его место в пантеоне богов и рядом со мной. Ты согласна на такие условия.
Я побледнела. Но мои размышления длились недолго.
- Да. Я хочу, чтобы он жил, - сказала я.
- Вот и умница, - улыбнулась Орана. - Теперь просто возьми его за руку и повторяй за мной слова.
Я схватила руку Дагона. Она была едва теплой. Жизни в нем почти не осталось. Богиня говорила какие-то непонятные слова, я повторяла за ней, кода внезапно почувствовала, словно из меня вытягивают жилы. Боль скрутила моё тело и я упала на мраморный мозаичный пол.
- Повторяй, - закричала Орана, - Иначе ты все испортишь!
Съежившись от невыносимой боли, я произносила за богиней вновь и вновь казавшееся слишком длинным заклинание, когда почувствовала, как из меня вырывается сила, мощная, темная. Мой прозрачный двойник вышел из моего тела и слился с Дагоном в единое целое. Боль тут же отпустила меня. Орана щёлкнула пальцами, и время потекло вновь. Ко мне подошел Алазар. Он склонился надо мной и проговорил:
- Как же все оказалось просто. Спасибо тебе Орана за помощь. Очень уж не хотелось убивать собственную дочь.
Я не верила своим ушам. Что происходит? Что он такое говорит? Он не собирался меня убивать.
- Ты и твоя подруга свободны, - в голосе бога смерти промелькнула усталость. - Ты отдала свое бессмертие Дагону и теперь ты просто человек, такая же, как и все остальные, населяющие этот мир. И ребенок твой теперь просто полукровка.
Я села. Сил в теле не было, голова кружилась как от сильной потери крови. Я посмотрела на Дагона. На его лицо возвращались краски. Раны на теле, как и не бывало.
- Угроза устранена малой кровью, - усмехнулся Алазар, - Понимаешь, мы заманили тебя сюда неспроста. Только в Храме Богов ты могла отказаться от своего бессмертия и от своей божественности. Только здесь ты могла передать этот дар другому человеку. Я не мог тебя заставить тебя прийти сюда по собственной воле, поэтому понадобилась Гуда. Да ты и сама уже давно начала понимать, что она послужила простой приманкой. А Орана помогла мне сейчас потому, что ей нужен Дагон. Она уже давно устала от своего гулящего мужа. Ты поверила ей и этим самым помогла мне.
Я закрыла глаза. До меня начал доходить смысл сказанного, но я не хотела сейчас забивать себе этим голову. Для меня самым важным было то, что Дагон жив, пусть и такой ценой, но я отдала бы и больше. Гуда тоже цела и невредима.
- Ты больше никогда не увидишь Дагона, - произнесла подошедшая богиня, - Он забудет все, что было связанно с его прошлой жизнью. Но я сделаю тебе прощальный подарок, - она поднесла к моим волосам свою руку и прикоснулась ко мне. Я отклонилась. Она рассмеялась.
- Ты будешь только рада этому, поверь, - сказала Орана. - А теперь забирай свою подругу и уходите отсюда.
Орана создала рукой широкий портал, выходящий к морскому берегу. Я почувствовала запах соленых волн и услышала тихий шум прибоя в вечерних сумерках. На воде покачивался Единорог.
Я склонилась к лицу Дагона и поцеловала его.
- Ты глупа, Орана, - сказала я, поднявшись на ноги, - Мы всегда будем вместе с ним. Я верю, что он вернется ко мне.
- Жаль, но мне придется тебя разочаровать, - на лице Ораны играла легкая улыбка, - Едва ты выйдешь в этот портал, как сразу забудешь все, что знала когда либо о Дагоне. Это и есть мой тебе подарок, - она взмахнула руками и внезапный вихрь, закружив меня, подхватил Гуду и буквально вышвырнул нас в портал. Я едва успела увидеть, как Орана помогает встать Дагону, пришедшему в себя, как портал закрылся, и я без чувств упала на песок.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
Приход весны напомнил мне о чем то, безвозвратно ушедшем. Словно из глубины моей памяти всплыл фрагмент чего-то важного для меня. Я переживала эту весну как-то по-особенному грустно. Птичьи крики, шум морских волн и шелест сухих ветвей, к которым только начала возвращаться жизнь, все это уже было… Но я точно знала, что тогда я чувствовала себя намного счастливее.
Кутаясь в теплый плед, я сидела у края обрыва и смотрела на море, когда сзади подошел мой муж и ласково притронулся к моему плечу. Я вздрогнула и обернулась. Мой муж был очень красив, молод и богат. Бархатные карие глаза смотрели на меня с нежностью и любовью, но она не трогала моего сердца. Я не могла понять, почему оказалась замужем за человеком, которого совсем не любила. Списывать это на потерю памяти я больше не могла.
- Пойдем в дом, - сказал он, - Ты можешь простудиться, и это плохо скажется на нашем будущем ребёнке.
Я встала. Округлившийся живот выступал из одежды. Я погладила его ладонью, чувствуя ответный толчок ребенка.
- Да, пойдем, - согласилась я.
Мы шли к дому в полном молчании. Я не знала, что сказать мужу, да и не хотела с ним разговаривать. Он вел себя со мной предельно вежливо. С тех самых пор, как я очнулась на плывущем судне и поняла, что я совсем не знаю, кто я такая, где нахожусь, и что за люди меня окружают, началась моя новая жизнь. Жизнь без знаний, жизнь без воспоминаний, жизнь без памяти. Красивый вождь, представившийся Эйриком из рода Рейнара, объяснил мне, что он мой муж, мы плыли от родственников, высадились на одном из островов, для пополнения запасов свежей воды. Я гуляла на берегу, мне стало плохо, я неудачно упала и, ударившись головой о камень, потеряла память. Я посмотрела на свои руки, украшенные прекрасными золотыми наручами, и поняла, что, по крайней мере, то, что он сказал мне про замужество, не являлось ложью. Лицо Эйрика казалось мне смутно знакомым, но глядя в его глаза, я совсем ничего не чувствовала к нему, неужели было возможно вот так просто забыть все, что когда-то было важным? Неужели если я любила его, во мне не осталось даже отголоска прежнего чувства?
Сестра Эйрика, светловолосая девушка по имени Гуда, в отличие от брата сразу пришлась мне по душе. Мы быстро поладили с ней. Она была необычайно болтлива, но как мне показалось, что - то скрывала от меня, но я ни о чем её не расспрашивала, решив отложить это на потом, когда мы с ней восстановим наши прежние, как заявила она сама, дружеские отношения.
Через несколько дней пути мы прибыли на небольшой остров, где остановились на несколько дней. Как оказалось, на этом острове жила Гуда и её муж, вождь Урбан. Первое воспоминание из прошлого пришло ко мне тогда, когда я стала свидетельницей странного перевоплощения древнего старика, являвшегося мужем Гуды, в полного сил мужчину.
Как только мы прибыли на остров, Гуда поспешила в господский дом. Я шла за ней и невольно стала свидетельницей чуда. Увидев своего старого мужа, моя новоявленная подруга сорвала с шеи кулон с необычайно красивой жемчужиной и, прошептав, хочу, чтобы мой уж стал прежним, разбила её об пол. В тот же момент древний старец стал сильным мужчиной.
Я совсем не понимала произошедшего. Гуда, рыдая, обнимала мужа. Я стояла в дверях и глупо таращилась на них, пока не пришел Эйрик и не увел меня в нашу спальню. Там он рассказал мне историю превращения Урбана в старика. Как какой-то могучий колдун наложил на вождя заклятье и только эта жемчужина, способная исполнить лишь одно желание своего владельца, вернуло Урбану прежний возраст.
В ту же ночь мне приснился он… Высокий, невероятно красивый мужчина. Черные волос, огненный взгляд…Он тянулся ко мне и звал по имени: Руд, Руд, - кричал он.
Я проснулась в холодном поту. Лежавший рядом Эйрик сонно потянулся ко мне, но я оттолкнула его руки.
- Я хотел лишь успокоить тебя, - сказал он. В его голосе прозвучала обида, мне стало стыдно перед ним, но я все равно не могла позволить ему даже прикоснутся к себе.
- Прости, - сказала я, - Давай немного повременим… Я не могу так просто заниматься с тобой любовью. Я хочу все сперва вспомнить. Понимаешь, ты сейчас как незнакомец для меня.
Он кивнул.
- Дай мне немного времени, - попросила я.
С тех пор прошло несколько недель. Мы вернулись на наш остров. Эйрик не повторял попыток той ночи. Он ухаживал за мной, целовал, но не более того, хотя я чувствовала, как надоел ему этот маскарад. Мы спали в одной комнате, чтобы не вызывать сплетен у слуг, но я всегда клала между нами подушку, держа дистанцию.
В один из теплых солнечных дней, к нашему острову причалил торговый корабль. Эйрик обрадовался прибывшим и лично вышел их встречать. Я стояла рядом с ним, как и положено хорошей жене, когда с корабля на пристань опустили трап и вышли люди. Первым шел высокий светловолосый мужчина, явно самый главный на корабле. Когда они приблизились, мужчины обменялись крепкими пожатиями рук и Эйрик пригласил всех в дом. Вечером, уже сидя за столом по правую руку от мужа, я смогла разглядеть вождя, которого мне представили как Шагана. Это был хорошо сложенный мужчина лет тридцати. Голубоглазый, с длинными светлыми волосами, свободно спадающими на плечи. Он не был красив, но что-то в нем заинтересовало меня.