С тех пор как мы въехали в новый дом на склоне, я практически перестала общаться с разработчиками и их женами. Последнее даже приятно, да и насчет первого я сразу не особенно переживала, тем более что первое время Панчо и еще пару человек иногда заходили в гости. Потом всё реже и реже… Действительно, зачем это им? Весь поселок смотрел косо, я знаю. В свой последний визит Панчо рассказывал мне, что разработческий профсоюз (оказывается, у них есть такая организация - ты в курсе?) хотел через Мишу и как бы от его имени выйти на тебя со своими условиями. A Миша отказался даже выслушать, чего именно они хотят. Не знаю, почему. Я с ним об этом не говорила.
Мы вообще теперь почти не разговариваем. Миша пропадает в экспедициях, а когда возвращается, то в основном возится с сыном - не стану же я им мешать. И даже Драго с маленьким он, кажется, уделяет больше внимания, нежели мне. Хотя и это, если разобраться, понятно…
Сейчас он снова в Пещере привидений. Ты не представляешь, папа, как бы мне хотелось спуститься туда вместе с ним! Я никогда тебе не писала… Мы с Мишей впервые поцеловались - там. Там все наши самые главные воспоминания. Не знаю, может быть, для него, да и вообще для мужчин оно совсем по-другому, не так уж и важно. Помню, даже тогда - тогда!!! - Миша был страшно раздосадован, что не получается его эксперимент с оптиграфической аномалией. Что-то пытался мне объяснять, а я смотрела счастливыми глазами и ничего не слышала, кроме его голоса. Сейчас вот пытаюсь припомнить, о чем. именно шла речь. Чтобы потом, когда он вернется, задавать правильные вопросы. Чтобы ему снова стало интересно со мной. Как тогда.
Вот так, папа. Я тебе еще напишу. Я привыкла.
Эва Анчарова, 15.10.19.
ГЛАВА III
Сволочи. Разбили фотоаппарат. Цифровой "Никон". Убила бы.
Собственно, она едва удержала себя в руках. Больше всего на свете хотелось смести все барьеры, наплевать на расстановку сил, кинуться на него, очертя голову, с кулаками, когтями и зубами… и что? И фиг. В лучшем случае ее саму приложили бы головой о колонну. А голова, если разобраться, все-таки дороже, чем самая навороченная камера.
Маша мрачно сидела в углу вестибюля, прямо на полу, подпирая спиной ту самую колонну. Влипла. Это ж надо было так влипнуть! Реалити-шоу… а как же. Шоу маст гоу-он, и далее по тексту.
Уж лучше бы по-прежнему щелкать за копейки компромат на корм Толиковым амбициям. Выслеживать мало кому интересных полковников с их дочерьми. Кстати, именно сегодня утром Толик позвонил ни свет ни заря, умоляя ее подежурить возле какого-то там отеля. Разумеется, Маша его послала, отключила мобилку и даже попробовала поспать еще чуть-чуть, до авральных воплей зампродюсерши.
Выспалась. Проявила характер, блин.
Становилось всё жарче, похоже, заглючил кондиционер. К тому же снизу поднимался мерзкий жар от плинтуса, по-модному отделанного долбаным тезеллитом. Жутко саднило шею, и без зеркала - вернее, без двух зеркал - никак не рассмотреть, содрана ли кожа до мяса или так, слегка. Приспичило же фотографировать!.. да какого хрена, чего ради?! Толиков дурной пример, не иначе. Жажда всемирной репортерской славы и толстой сумки с деньгами. Ага, два раза. Копи теперь полжизни на новый "Никон".
Причем насчет "полжизни" - это еще вопрос. И не из приятных.
Хотелось воздуха и пить. В туалет - после того, что случилось с девчонкой-звездулеткой - как-то перехотелось.
Как именно всё произошло, можно было догадываться, но лично Маша особого смысла в этом не видела. Достаточно того, что из трех возвратились две - с физиономиями, достойными сняться в каком-нибудь ужастике. То же выражение мгновенно, как эпидемия гриппа, распространилось на остальных нимфеток. Впрочем, ей со своего места было куда лучше видно частокол из длинных сапог: носки каждой пары одинаково смотрели внутрь. А вообще, жалко дурочек.
По другую сторону колонны тяжело опустился на пол звукооператор Костя, которого террористы выдергивали обслуживать петеэску; конвойный проследил за посадкой, да так и остался неподалеку. Не мешало бы с ним поболтать, в смысле, с Костей. На предмет, с чем именно эти козлы выходили в эфир. Только, блин, не сейчас: еще нарвешься на "разговорчики в строю". Пускай чурка с автоматом сначала на что-нибудь отвлечется.
Кстати, ситуацию надо бы проанализировать, и как можно детальнее. Не надеяться же, в конце концов, на доблестный спецназ: мировая статистика по жертвам среди заложников неутешительна. А с другой стороны, и пытаться с бухты-барахты бежать из-под конвоя - так себе вариант, что и было, по-видимому, доказано. Лучше всех, конечно, выкрутилась зампродюсерша, Маша оценила. Дело даже не в том, симулировала она или нет - дело в ощущении момента. Сейчас, после девчонки, такое уже не прокатило бы.
Так вот, если прикинуть. Террористов Маша насчитала в общем девять: могло, конечно, быть и больше: ведь кто-нибудь наверняка сторожил снаружи. Из них непосредственно охраняли заложников четверо-пятеро, иногда меняясь. Когда самый молодой и смазливый отлучался в эфир - тоже мне, блин, телезвезда, - на хозяйстве вообще оставалось всего трое. Правда, вооруженных автоматами, а это существенно влияет на арифметику.
Теперь геометрия. Вестибюль - правильный прямо угольник примерно метров десять на пятнадцать. Слева проход в боковой коридорчик, к ресторану и туалетам, участок, на котором эти сволочи теперь будут особенно звереть, так что, пожалуй, отпадает. Возле центрального входа лестница наверх: кстати, чем не оригинальный путь для бегства - взлететь на третий этаж и закрыться в собственном номере, пускай поищут? Но, во-первых, под лестницей держали на прицеле целую кучу менеджеров и стилисток-визажисток, а во-вторых, у входа с внешней стороны наверняка стоял еще один террорист, а то и парочка. Если поднимется шум, они тут же заскочат и первым делом дадут очередь, а потом уже будут разбираться, если вообще будут.
Идем дальше. Справа от выхода - два больших окна и скамейка со звездулетками: бесперспективно. Торцовая стена, возле которой сидела она сама, Костя и еще несколько операторов, осветителей и видеоинженеров, была совершенно глухой, для красоты отделанной колоннами, толку с них. За стойкой ресепшна, в помещениях для персонала отеля, тусовались террористы, не занятые непосредственным делом (самих портье, горничных и официанток согнали сюда же, в вестибюль). Сбоку от стойки - выход во внутренний дворик с бассейном. Для самоубийц, желающих после смерти красиво плавать в голубой воде.
Ничего жизнеутверждающего. Полный отстой, сказал бы Толик.
Интересно, где он сейчас? По-прежнему пасет свою полковничью наследницу или все-таки отвлекся на такое убойное для всего Среза событие, как захват заложников? Фиг его знает, Толик по жизни загадочный. А кроме того, есть еще эти, свистнувшие его карточку, предварительно вусмерть запугав ножиком под курткой… Ей бы, Маше, его проблемы.
Террорист, который сторожил ее и других заложников, сгрудившихся между колоннами, поудобнее подбросил автоматный приклад и провел дулом вдоль стены: немое кино, и хорошо, что немое. Продемонстрировав таким образом свои действия на случай "если вдруг", отошел к ресепшну и что-то гаркнул вдаль на своем языке. Вникать Маша не стала.
- Костя, - позвала неслышно, уголком рта. Никто не отреагировал, и пришлось повторить громче, вполголоса: - Костя.
- Ну?
Отозвался он громко, без малейшей конспирации. Болван. Однако бандит у стойки не обернулся, ему как раз вынесли пластиковую бутылку газировки. Блин, до чего же хочется пить… Ладно, быстрее:
- Костик, зачем они выходили в эфир?
- А я откуда знаю?
- Блин. Что они говорили на камеру?!
- Не они, а он один. Вон тот пацан, - видимо, Костю в детстве не учили, что показывать пальцем нехорошо, но и это сошло ему с рук. - Не по-нашему болтал. И, насколько я понял, не по делу.
- То есть?
- Ну, не требования четко по пунктам, а какая-то психованная экстремистская мурня. Роверта-моверта… Маха, они нас тут замочат. Всех.
- Как ты сказал?!.
Террорист допил воду, зашвырнул бутылку за стойку и повторил издали свой показательный жест, неторопливо, будто снимал панораму камерой странноватого дизайна. После чего без особой охоты возвратился на пост. Маша умолкла и отвернулась от Кости. Уткнулась в частокол звездулетковых сапог со стекляшками. Потом подняла глаза и напоролась на разукрашенную физиономию парня в бандане. Тот сморгнул, отвел взгляд.
Странно. Она думала, что в эфир отправили именно его, молодого и зеленого, только потому, что он знает язык той страны, которая, по идее, должна быть заинтересована в освобождении заложников, - логично, разве нет? Но он, оказывается, выступал на своем, далеко не международном языке. Зачем?
Роверта. Черт возьми. Костя, конечно, мог и недослышать, и напутать. Но все-таки… Неужели этот вполне реальный теракт имеет что-то общее с высосанными из пальца Толиковыми сенсациями?
Обалдеть.
И тут бесшумной вибрацией под ребра отозвалась ее мобилка.
С мобилкой вышло случайно, само по себе. У остальных позабирали телефоны сразу же после захвата, а она именно тогда попалась на фотографировании, и черный массивный "Никон" оттянул на себя всё внимание, полагавшееся маленькой серебристой трубке, невидимой под футболкой навыпуск. В беззвучный режим Маша переключила мобилку еще до того, как забыла о ней.
Террорист стоял слишком близко. Маша подтянула повыше колени, приподняла на секунду складку футболки, искоса глянула на определитель номера. Толик. Кто бы сомневался.
Толик?!.
Она всегда умела быстро соображать. Выстраивать длинные, многоступенчатые логические цепочки - за время выдержки кадра в солнечный день. А уж тем более за тягучие секунды периодического массажа в бок.
Толик - именно тот человек, который сейчас ей нужен. Единственный. Без вариантов.
Она еще больше сгруппировалась - колени к подбородку - и негромко позвала:
- Костя.
- Чего тебе?
Всё прошло, как по толстому слою вазелина. Звукооператор откликнулся в полный голос, еще и развернувшись с ней всем корпусом; террорист шагнул к нему, бросил что-то угрожающее, подцепил автоматным дулом фенечку на его шее и громко хохотнул; Костино лицо посерело, а смотреть дальше Маша не стала. Расщелкнула заколку на затылке, склонила голову набок. Рука ненавязчиво переместилась от пояса под рассыпавшиеся волосы. Поковыряться в ухе, а что?
Никакого "алло". Догадается сам. Уж настолько-то у него должны варить мозги.
- Машка, ты там?
Вопрос, конечно, интересный. Она едва не хихикнула вслух - не от веселья, разумеется, а от истерики. Больно укусила себя за губу. И лишь после этого рискнула ответить быстрым шепотом, прикрыв ладонью нижнюю часть лица:
- Слушай меня внимательно. Как можно скорее найди эту свою… как ее - Ева, Эва… ну, ты понял. Они, похоже, хотят вести переговоры только с ней. Скажи ей, что я твой фотокор, ничего личного, но без меня ты никак. Это же правда. Короче, пусть первым делом потребует, чтобы они меня отпу…
Бандит отвлекся от Кости, прислушался. Маша умолкла и замерла.
В принципе, проговорить главное она успела. Теперь всё зависит от Толиковой поворотливости, убедительности и чуть-чуть от соображалки; последнее удручало больше всего - а что делать? Перед глазами маячили косолапые звездулетки, взъерошенные и несчастные, как воробьи в мороз: сорри, девочки. Самая распространенная психологическая ошибка заложников - проникаться чувством "одной лодки" друг с другом, а заодно и с террористами. На самом деле там, где необходимо выжить, каждый за себя.
Толик что-то сказал. Она прослушала.
- Маша?!
Рискнула отозваться:
- Да.
- Я спрашиваю, что в помещениях за стойкой? Там кто-нибудь есть?
Это ему еще зачем? Собирается поделиться ценной информацией с оперативниками? Или нет, скорее, с ними, своими новыми грантодателями, мастерами невидимых ножичков и карманного воровства… только их тут, блин, не хватало.
Из упомянутых помещений как раз показались двое: пересменка, что ли? Заговорили, загалдели по-своему, давая ей возможность ответить вполне развернуто:
- Эти козлы там отдыхают. И боеприпасы, наверное, хранят… А тебе на фига?
- Ага, спасибо, учтем. Мы тут нашли план отеля на случай пожара. Дальше всё элементарно. Ты ж не подведи, Машка, хорошо?
- Мы?..
Она ничего не понимала. Кроме того, что он, и не думая ее спасать, снова влипает в какую-то несусветную глупость.
- Долго рассказывать. Мы уже здесь. Когда решим начинать, я тебя наберу, и будь готова.
- Подожди… Здесь - это где?
- Возле бассейна.
Маша вскинула голову; хлипкий занавес над ухом рассыпался прядями, но она не обратила внимания. За рифленым стеклом дверей, ведущих во внутренний дворик, где поблескивала купоросная синь, вроде бы ничего не мая чило. Может, он прикалывается? Может, это какой-нибудь другой бассейн?!
- Толик, - зашептала она, - если ты правда здесь, то уходи, я тебя очень прошу. Найди ее, слышишь? Это же на прямую связано с твоей… с нашей темой…
- Ну ты поняла? Как начнется, сразу же снимай!
Идиот!!!
Она уже не помнила ни о конспирации, ни о тишине, ни о нацеленных автоматах. Она почти кричала звонким шепотом, сдвинув трубку от уха к самому рту:
- Роверта! Он так и сказал!! Они тоже охотятся за наследством Лилового полковника!!! Это твой шанс - пере хватить ее раньше, чем… И мой тоже, или тебе пофиг?!
Молодой террорист смотрел на нее во все глаза, позабыв о перепуганных девчонках.
* * *
- Ну?! - хором выдохнули все четверо.
Толик повесил мобилку на место, выпростал из-под шнурка концы шейного платка, поправил и только потом сложил пальцы колечком: нормально. А Машка, оказывается, истеричка. Вот он, к примеру, сохранял самообладание даже под ножом, приставленным к ребру… Ладно. Главное - чтобы сняла. Хорошо, что позвонил заранее, - у нее еще будет время собраться, взять себя в руки.
- Так что там типа? - спросил мелкий пацан со смешным погонялом Открывачка.
Пожал плечами:
- Мандраж, истерика. Как и следовало.
Высоченный даже на корточках Стар поморщился, но промолчал; он почему-то вообще неадекватно реагировал на каждое Толиково слово. Бейсик поднял ушастую голову над планом отеля и пояснил с легкой снисходительностью, которая уже успела достать:
- Открывачка интересуется конкретикой. Что в этих помещениях? - Он ткнул пальцем в две сиамские стрелки, чьи отдельные хвосты занимали каждый по комнате-квадратику, а сросшиеся головы, изогнувшись, ныряли в проем условной двери. - Вы должны были выяснить.
- Выяснил, - ответил как мог небрежнее; несмотря на подчеркнутое "вы", ушастик грамотно ставил его в позицию докладчика перед начальством. - Они там базу себе оборудовали. Отдыхают, едят, ну и стволы-патроны…
- Ясно, - Бейсик кивнул. - Светиться под окнами нельзя.
- А как же?.. - встрял было Воробей, но не закончил. Отодвинулся поглубже в кусты.
- Молча, - сказал Открывачка.
И все действительно замолчали.
Сквозь ветки кустарника, облепленные белыми и розовыми цветочками (от их дурманящего запашка начинала болеть голова), внутренний дворик просматривался, как в оптический прицел. Ярко-голубой бассейн в форме распашонки, зеленая подстриженная травка, дорожки белого песка, шезлонги, кабинки для переодевания, перекладины с полотенцами и карликовая пародия на тренажерный зал в отдалении, прямо под окнами подсобок. Пустота, тишина и много солнца.
Толик представил себе: вот он выходит из укрытия, неторопливо раздевается в кабинке. Оставляя на шезлонге темные очки, ныряет в бассейн и проплывает несколько раз из рукава в рукав распашонки. Вылезает, не спеша вытирается, подходит к тренажерам… И всё это - под безмолвно опасным взглядом четырех окон в ряд. Обалденный перфоманс. Если бы только было кому заснять. Да и плавал он, если честно, не очень, по-собачьи.
- Ребята, - вдруг заговорил Стар. - Может, все-таки не надо? Мы же не профессионалы, и риск чересчур… А там девчонки.
- Они тоже непрофессионалы, - усмехнулся Бейсик. - Если тебя это успокоит.
Толик не совсем понял, кого тот имеет в виду - девчонок, террористов, оперативников Срезпола или, может, спецназовцев, прибывших час назад из Исходника? Но переспрашивать не стал. Если честно, план Бейсика, в общих чертах вызвавший поначалу полный восторг, и ему нравился всё меньше и меньше. Ушастый старшеклассник напускал туману, информацию выдавал дозированно, а главное - явно не собирался уступать руководство операцией ему, Толику, старшему, опытному, к тому же кое в чем как раз профессионалу!
Бейсик раздражал. Малолетний уголовник Открывачка и шестерка Воробей - еще больше. Какого черта он, Толик, показал им дыру в решетке?! То есть сдал за здорово живешь эксклюзивную информацию, которую ни власти, ни спецслужбы не рассматривали даже как версию: невозможно, отель такого класса!.. Слил на халяву, как последний идиот. Поддался слишком стремительному ходу событий. Не сумел оказать сопротивления на голодный желудок.
Если разобраться, он вообще не звал сюда эту школьную компанию. Ему был нужен только Стар.
Стар. За вчерашний день и сегодняшнее утро Толик выучил наизусть его походку и наклон головы на крепкой шее над уровнем остальных голов толпы - кстати, тотально жующих без остановки. Но выдержал, не отстал, ни разу не потерял из виду, вызубрил четко, будто знаки дорожного движения перед экзаменом на права. И вот теперь, когда объект сидел тут, рядом, переломившись втрое, подперев коленями подбородок, насупив лоб рельефной ижицей и поминутно взглядывая на часы, - не было никакой возможности с ним переговорить!..
А надо бы. Особенно после того, что сказала Машка. Хотя ничего принципиально нового она, конечно, не сообщила. Ничего такого, о чем он не догадывался бы сам.
Наползало мерзкое, будто колотье небритой лысины под ладонью, чувство потери контроля над ситуацией. Наследство Лилового полковника уплывало из рук. Пускай не само наследство, но уникальная тема, для понимания которой не хватало, возможно, одного-единственного логического кирпичика. Не исключено, что торчащего тут же, в полуметре, на корточках под цветущим кустом. Несколько слов наедине на диктофон. И резонанс, индекс цитируемости, рекламодатели… засесть "Под платаном", взять пива и хот-дог…
Сглотнул. Заставил себя встряхнуться. Если у них выйдет то, что задумал ушастый, и Машка успеет заснять - это перевесит всё.
Но, по правде говоря, он уже сомневался. И не он один.
- Ты же даже не был внутри, - сказал Стар. - Откуда ты знаешь? А если там нет никакого…
- Смеешься? - осведомился Бейсик. - В отеле класса "люкс"? Не переживай, у них всё утыкано тезеллитом. Поле не хуже, чем на разработке.
- Но ты его не замерял. Как ты можешь рассчитать?!
- А правда? - вклинился Открывачка. - Еще поубивает всех на хрен.
- Или наоборот, не возьмет, - поддакнул Воробей. - Помнишь, ты тогда говорил, что Блинберг подскочит, а он малость дернулся, только и всего.
Ушастик вздохнул. Глубоко, снисходительно, устало: