* * *
В дверь спальни, расположенной в башне замка, яростно стучали дверным молотком. Роланд де Чаффлей (да, так его звали и не было в том его вины) старательно не обращал на это внимания.
- Чем ты там занимаешься, мальчик? - раздраженно спросил приглушенный голос.
- Ничем, тетя Данута. - ответил Роланд, не поворачивая головы от стола. Одним из преимуществ проживания в замке была возможность без труда запереться в комнате; на его двери было целых три железных замка и два засова, в руку толщиной.
- Твой отец кричит, чтобы тебя привели, слышишь? - сказал другой голос, еще более раздраженный.
- Он обычно шепчет, тетя Араминта. - спокойно сказал Роланд, аккуратно надписывая конверт. - Он кричит только тогда, когда вы напускаете на него доктора.
- Это для его же собственного блага!
- Но он кричит. - повторил Роланд и лизнул отворот конверта.
- Ах ты неблагодарный малчишка! Мы тебя измором возьмем! Или прикажем стражникам выбить дверь!
Роланд вздохнул. Замок построили люди, которым выбитая дверь пришлась бы не по вкусу и поэтому всем, желающим ее выбить, придется тащить таран по узкой спиральной лестнице, наверху которой не было достаточно места, чтобы развернуться. И после всего этого, они будут вынуждены разносить дверь толщиной в четыре доски и сделанной из столь древнего дуба, что он был подобен железу. Даже один человек месяцами мог оборонять эту комнату, при условии, что провизии у него было достаточно.
Роланд слышал, как ворчали его тетушки, спускаясь из башни, и как стучали их туфли. Затем он услыхал, как они начали кричать на стражников.
Пользы от этого было мало. Сержант Робертс и его стража с раздражением принимали приказания от тетушек. Хотя все знали, что если барон умрет до того, как Роланду исполнится двадцать один год, по закону тетушки будут управлять поместьем до совершеннолетия Роланда. Тем не менее, хотя барон и был очень сильно болен, он еще не умер. Не очень благоприятные времена для не выполнения приказов, которые казались им неподходящими, но сержант и его ребята спасались от гнева тетушек, притворяясь, глухими, тупыми, забывчивыми, рассеянными, больными, бестолковыми или - как, например, Кевин - иностранцами.
Свои вылазки Роланд совершал в предрассветные часы, когда никого вокруг не было и он мог спокойно поживиться на кухне. И отца он тоже навещал в эти часы. Старик был погружен в лекарственный сон, но Роланд приходил, чтобы просто подержать его за руку, находя в этом утешение. Если ему попадался на глаза сосуд с осами или пиявками, он выбрасывал его в ров.
Роланд задумчиво поглядел на конверт. Может быть, ему следовало рассказать Тиффни обо всем происходящем, но ему не хотелось об этом думать. Она могла огорчиться и попытаться снова спасти его, а это было бы неправильным. Это то, с чем он должен разобраться сам. Кроме того, он не был заперт. Они были заперты там снаружи. Пока он удерживает башню, есть еще место, куда они не смогут засунуть свой нос и украсть. Он спрятал последние оставшиеся серебрянные подсвечники, остатки старинной серебрянной посуды ("отправили на оценку" - сказали тетушки) и шкатулку с драгоценностями своей матери под кроватью. Он немного не успел со шкатулкой, из нее уже пропало материнское обручальное кольцо и серебрянное ожерелье с гранатами, которое его бабушка оставила ей.
Завтра ему нужно будет встать пораньше и поскакать в Двурубахи с письмом. Он любил писать письма. Мир в них становился намного лучшим местом, потому что все плохое можно было не включать.
Роланд снова вздохнул. Как хорошо было бы написать Тиффани, что в бибилотеке ему попалась книга под названием "Осады и Выживание" знаменитого генерала Тактикуса (того самого, что изобрел "тактику"). Кто бы мог подумать, что такая старинная книга может оказаться настолько полезной? Генерал особо настаивал на запасании провизии, поэтому у Роланда было полно кратофеля, колбас и тяжелых дварфийских буханок, которые так удобно сбрасывать нападающим на головы.
Он посмотрел в другой конец комнаты. Там висел потрет матери, который он достал с чердака, куда они его утащили ("пока не почистят" - так они сказали). Прямо рядом с портретом, если знать, что искать, можно было заметить более светлую часть стены, размером с небольшую дверку. И канделябр рядом с нею казался немного скособоченным.
Проживание в замке имеет очень много преимуществ.
За окном пошел снег.
* * *
Нак Мак Фиглы сидели на соломенной крыше коттеджа мисс Тенеты и таращились на снежные хлопья. Они смотрели, как в тусклом свете, пробивающемся сквозь грязные окна дома, кружились и летали крошечные Тиффани.
- Снежинками речет, - сказал Величий Ян. - Ха!
Вулли Валенок поймал падающую снежинку. - Треба признатися, что островерха шапка у него отменно вышла. - сказал он. - Люба ему карга наша.
- Вот вздор-то несешь! - заявил Роб Всякограб. - Он - Зима! Он - весь снег, и лед, и бури, и морозы. Она же - великуча девица! Хиба ж они пара? Билли, ты то что речешь? Билли?
Гоннагль покусывал кончик своей мышылинки, с отсутсвующим видом уставясь на падающий снег. Однако, голос Роба каким-то образом сумел пробиться сквозь его думы, потому что он откликнулся: - Да что ему о людях-то ведомо? Он не боле живой, чем великуча таракашка, однако могуч, аки окиян. И он шибко с каргой любезен. Отчего? Что она ему? И что он делати начнет? Вот что я те кажу: снежинки только начало. Начеку быть нам должно, Роб. Оченно плохо все могет быть…
* * *
Высоко в горах Тиффани Болит легко призмелялись на старый уплотненный снег на гребне пика, сорвав лавину, которая снесла более сотни деревьев и охотничью избушку. Но вины Тиффани в этом не было.
Также, как не было ее вины и в том, что люди подскальзывались на ней, свежевыпавшей, или что дверь было не открыть, потому что она звалила ее снаружи, или что в кого-то запустили комком, слепленным из нее. Почти вся она растаяла к завтраку на следующее утро, да и все равно никто не замечал ничего необычного, за исключением ведьм, которые никогда не принимают слова на веру, и детей, которых никто не стал бы слушать.
Но даже при этом, Тиффани встала по утру очень смущенной.
И от мисс Тенеты не было никакой помощи.
- По крайней мере, ты ему нравишься. - сказала она, яростно заводя свои часы.
- Откуда мне знать, мисс Тенета. - овтетила Тиффани, совершенно не желающая разговаривать на эту тему. Она мыла посуду в раковине, стоя спиной к мисс Тенете, и была рада тому, что та не может видеть лица Тиффани - и, если уж на то пошло, что она сама не может видеть лица мисс Тенеты.
- Интересно, что скажет на это твой молодой человек?
- Это какой такой молодой человек? - спросила Тиффани с таким каменным выражением лица, какое смогла принять.
- Он пишет тебе письма, девочка!
Которые ты читаешь, используя мои глаза, подумала Тиффани. - Роланд? Он всего лишь друг… в некотором роде.
- Друг в некотором роде?
Не буду я с тобой это обсуждать, думала Тиффани. Могу поспорить, мисс Тенета усмехается. Не ее это дело!
- Да, это так мисс Тенета. В некотором роде.
Последовало долгое молчание, во время которого Тифани успела отскрести донышко железной кастрюли.
- Как важно иметь друзей, - проговорила мисс Тенета таким голосом, что он казался более тихим, чем был на самом деле. Как будто он признавал победу Тиффани. - Как закончишь, голубушка, будь добра, принеси мне мешочек для Запутки.
Тиффани отнесла мешочек и поспешила обратно в маслодельню. Она всегда чувствовала себя увернее в маслодельне. Там все напоминало ей о доме и ей лучше думалось. Она…
В самом внизу двери была проделана дыра сыровидной формы, но Горацио, сыр, находился в своей сломанной клетке, издавая слабые звуки - мнмнмнм - возможно, храпел. Тиффани не стала его беспокоить и занялась утренним молоком.
Хорошо, хоть снег перестал идти. Она почувствовала, что краснеет и постаралсь выкинуть из головы даже мысли об этом.
Сегодня ночью собирается ковен. Интересно, другие девочки уже заметили? Ха! Конечно заметили. Ведьмы обращают особое внимание на снег, а уж если этот снег кого-то оконфузит…
- Тиффани? Я хочу поговорить с тобой. - позвала ее мисс Тенета.
Мисс Тенета очень редко называла ее Тиффани. То, что она назвала ее по имени, тревожило.
Мисс Тенета держала в руках Запутку. Мышь, чьими глазами она обычно пользовалась, неуклюже болталась между обломками костей и обрывками тесемки.
- Как неудачно. - пробормотала она и повысила голос. - Эй вы, непутевые! Подите-ка сюда! Ведомо мне, вы тута. Зрю я, как на меня вы пялитесь!
Фиглы появились практически отовсюду.
- Вот и ладно! Тиффани Болит, сядь.
Тиффани быстро села.
- Как не вовремя. - проговорила мисс Тенета, откладывая Запутку. - Как неудачно. Но сомнений никаких нет.
Она помолчала с минутку и сказала. - Я умру послезавтра. В пятницу утром, за полчаса до семи.
Это было такое впечатляющее заявление, которое совершеннно не заслуживало следующего ответа: - Вот досада, выходные пропустить. - сказал Роб Всякограб. - Далече собрались?
- Но… Но… Вы не можете умереть! - воскликнула Тиффани. - Вам сто тринадцать лет, мисс Тенета!
- В этом-то, судя по всему, и дело, дитя. - ответила мисс Тенета спокойно. - Говорил ли тебе кто-нибудь, что ведьмы могут предчувствовать свою смерть? Как бы то ни было, я хочу устроить хорошие похороны.
- Нет ничего круче хороших поминок! - заявил Роб Всякограб. - Пити, да плясати, речи толкати, да обжирати!
- Можно подать сладкого хереса. - сказала мисс Тенета. - А что до обжирати, я всегда говорю, что с окороком нельзя промахнуться.
- Но вы не можете просто взять и… - начала было Тиффани и остановилась, когда мисс Тенета быстро, по птичьи, повернула к ней голову.
- …Оставить тебя в таком положении? - продолжила она. - Это то, что ты собиралась сказать?
- Э… нет. - соврала Тиффани.
- Тебе придется к кому-нибудь перебраться. - сказала мисс Тенета. - Ты еще маленькая, чтобы занять коттедж, тем более, что есть желающие и постарше тебя.
- Я знаю, я не собираюсь провести всю свою жизнь в горах, мисс Тенета. - быстро сказала Тиффани.
- О, да, мисс Тик говорила мне. - ответила старая ведьма. - Ты хочешь вернуться к своим маленьким меловым холмам.
- Они не маленькие! - отрезала Тиффани, громче, чем намеревалась.
- Трудные были времена, как ни посмотри. - тихо сказала мисс Теннета. - Мне надо написать письма, которые ты потом отнесешь в деревню, а после полудня у тебя будет свободное время. Похороны проведем завтра пополудни.
- Простите? Вы хотите сказать до смерти? - спросила Тиффани.
- Конечно же! Не вижу причин пропускать свои похороны.
- Здравый подход. - заметил Роб Всякограб. - Разумная деталь, что люди забывают учитывать.
- Это называется прощальной вечеринкой. - сказала мисс Тенета. - Только для ведьм, само собой. Все остальные обычно начинают нервничать - не могу понять почему. И как хорошо, что у нас еще есть та отличная ветчина, подарок мистера Армбиндера за подтверждение его прав на каштановое дерево. Я мечтаю отведать ее.
* * *
Часом позже Тиффани вышла из дома с карманами, полными записок к мясникам, булочникам и фермерам из окрестных деревень.
Ее немного удивляла их реакция. Казалось, что все они приняли это за шутку.
- Мисс Тенета не собирается умирать, уж в ее-то годы. - сказал мясник, взвешивая сосиски. - Я слышал, что Смерть приходил за ней, но она захлопнула перед ним дверь!
- Тринадцать дюжин сосисок, пожалуйста. - сказала Тиффани. - С доставкой.
- Ты уверена, что она собирается умереть? - спросил мясник, чье лицо омрачилось сомнениями.
- Нет, но она - да. - ответила Тиффани.
Затем мясник добавил. - Ты слышала про ее часы? Ей сделали их после того, как ее сердце остановилось. Они вроде механического сердца, понятно?
- Правда? - спросила Тиффани. - В таком случае, если ее сердце остановилось и взамен она получила механическое, то как она могла жить, пока ее новое сердце не было готово?
- О, ну понятно, что это все магия. - ответил мясник.
- Сердце качает кровь, а часы мисс Тенеты находятся не внутри ее тела. - заметила Тиффани. - Нет… трубочек…
- Часы качают кровь магически. - медленно сказал мясник. Он странно посмотрел на нее. - Какая же ты ведьма, если таких вещей не знаешь?
И везде было одно и то же. Сама идея смерти мисс Тенеты просто не могла поместиться в головы людей. Ей было 113 лет и люди приводили в качестве доводов то, что мало кто умирал в таком возрасте.
Они говорили, что это шутка. Они говорили, что у нее был договор, подписанный кровью, который давал ей вечную жизнь. Еще, они говорили, что сначала надо украсть у нее часы. Или, что каждый раз, когда Мрачный Жнец приходит за ней, она называет ему чужое имя и послыает его за кем-то другим. И они говорили, что она может просто приболела…
Когда Тиффани закончила со всеми делами, она и сама начала сомневаться, что это в самом деле произойдет. Однако, мисс Тенета казалось очень уверенной. Когда вам 113 лет удивительно не то, что вы умрете завтра, а то, что вы до сих пор живы.
С головой, полной мрачных мыслей, она отправилась на ковен.
Пару раз она почувствовала присутствие фиглов. Она не могла объяснить, как ей это удавалось. Это был навык, которым вы овладевали со временем. И, овладев, почти всегда отказывались его применять.
Когда она добралась, все уже были на месте. Молодые ведьмы даже разожгли костер.
Некоторые люди думают, что "ковен" это название сборища ведьм. Во всяком случае, так написано в словарях. Однако, настоящее слово, обозначающее сборище ведьм, это - "спор".
Большинство ведьм, который встречала Тиффани, никогда не говорили "ковен". Только миссис Иервиг всегда говорила так. Она была высока, худа и довольно холодна. Она носила серебрянные очки на цепочке и использовала слова вроде "аватар" и "сигил". Аннаграмма, управляющая ковеном потому, что она его придумала, и у которой была самая высокая шляпа и самый пронзительный голос, являлась ее лучшей ученицей (и единственной).
Матушка Ветровоск говорила, что миссис Иервиг - это волшебник в юбке, и Аннаграмма всегда приносила кучу книг и всяких жезлов на собрания. Девочки проводили церемонии, но в основном для того, что Аннаграмма успокоилась. Для них основной целью ковена была возможность повидать друзей. Даже если они были друзьями только потому, что были единственными людьми, с кем можно было говорить свободно и кто бы понял, на что вы жалуетесь.
Они всегда собирались в лесной глуши, даже зимой. В лесу хватало валежника, чтобы разжечь костер и, ясное дело, все были тепло одеты. Ведь даже летом, чтобы не замерзнуть на метле, требовалось несколько слоев одежды и иногда даже пара бутылок с горячей водой, привязанных тесьмой.
Костер облетели три маленьких огненных шара. Их создала Аннаграмма. Она говорила, что с их помощью можно уничтожить врага. Остальные девочки чувствовали себя неловко. Это была магия волшебников, демостративная и опасная. Ведьмы предпочитали уничтожать врага с помощью взглядов. Нет смысла убивать врага. Иначе, как он узнает, что ты победила?
Димити Хаббаб принесла огромный поднос со сладким кексом. Как раз для такой холодной погоды.
Тиффани заговорила: - Мисс Тенета сообщила мне, что собирается умереть утром в пятницу. Она сказала, что она знает и все.
- Какая жалость. - ответила Аннаграмма голосом, в котором почти не было сожаления. - Она была такая старая.
- Она и сейчас такая. - сказала Тиффани.
- Ммм, это называется Зов. - сказала Петулия Хрящ. - Старые ведьмы знают, когда они умрут. Никому не известно, как они это узнают. Просто узнают и все.
- У нее все еще есть эти черепа? - спросила Люси Варбек, у которой в пучок волос были воткнуты вилка и нож. - Я не могла их перенести. Казалось, что они все время смотрели на меня!
- Я убежала из-за того, что она использовала меня вместо зеркала. - вставила Лулу Дорогушка. - Она все еще так делает?
Тиффани вздохнула. - Да.
- Я категорически отказалась к ней идти. - сказала Гертруда Изнур, шуруя кочергой в костре. - А вы знаете, что если ты покинешь ведьму без разрешения, то ни одна другая ведьма не возьмет тебя на обучение? Но если ты уйдешь от мисс Тенеты после первой же ночи, никто ничего не скажет и тебе найдут другое место.
- Миссис Иервиг говорит, что она зашла слишком далеко с этими черепами и воронами. - заявила Аннаграмма. - Все вокруг просто запуганы до смерти, в буквальном смысле!
- Ммм, а что будет с тобой? - спросила Петулия Тиффани.
- Не знаю. Наверное, пойду к кому-нибудь другому.
- Бедняжка. - сказала Аннаграмма.
- Мисс Тенета случайно не говорила, кто поселится в коттедже? - добавила она так, как будто этот вопрос только что пришел ей в голову.
В тишине, последовавшей за этим вопросом, шесть пар ушей так насторожились, что чуть ли не заскрипели от напряжения. Не так много девочек шли в ученицы к ведьмам, но у ведьм был долгий век и заполучить свой собственный коттедж было желанной наградой. С этого ты начинала зарабатывать уважение.
- Нет. - ответила Тиффани.
- Даже никакого намека?
- Нет.
- Она ведь не сказала, что оставит его тебе? - резко спросила Аннаграмма. Ее голос был почти раздражающим. Она могла и слово "привет" произнести, как обвинение.
- Нет!
- Все равно, ты еще слишком молода.
- На самом деле, никакого ограничения по возрасту нет, знаете. - вставила Люси Варбек. - То есть нигде ничего такого не написано.
- А ты откуда знаешь? - резко спросила Аннаграмма.
- Я спрашивала у Старухи Пьюмаер.
Аннаграмма прищурилась. - Ты спрашивала у нее? Почему?
Люси округлила глаза. - Потому что хотела узнать, вот и все. Послушай, все знают, что ты старше всех нас и… более обученная. Несомненно, коттедж достанется тебе.
- Да. - ответила Аннаграмма, наблюдая за Тиффани. - Несомненно.
- Тогда, ммм, все улажено. - произнесла Петулия, чуть громче, чем это было необходимо. - У вас много снега выпало вчера? Матушка Черночепчик сказала, что это так странно.
Тиффани подумала - Боже мой, сейчас начнется…
- У нас в горах снег часто выпадает так рано. - сказала Люси.
- По моему, он был более пушистым, чем обычно. - добавила Петулия. - Довольно красивый, кому такое нравится.
- Это всего лишь снег и ничего больше. - заявила Аннаграмма. - Эй, вы слышали про новую девочку, что пошла в ученицы к мисс Суматохе? Убежала от нее с воплями через час. - Она неприятно улыбнулась.
- Ммм, из-за лягушки? - спросила Петулия.
- Нет, не из-за нее. Против лягушки-то она как раз ничего не имела. Это из-за Невезучего Чарли.
- Его можно испугаться. - согласилась Люси.
И на этом все, поняла Тиффани, когда все принялись за пересуды.
Кто-то, кто был в сущности богом, сотворил миллиарды снежинок по ее образу - и они этого не заметили!
… Что, совершенно очевидно, было хорошо…
Конечно хорошо. Меньше всего ей хотелось поддразниваний и глупых вопросов. Конечно же…