'Оцениваем, оцениваем. Ты не волнуйся'.
Что ж - отсутствие негатива, тоже позитив. А посему, выше нос и хвост трубой. Тем более что вот уже и крайние дома Приозерного, показались. Правда, на противоположном берегу…
* * *
Теперь понятно, почему соседи не озаботились возведением хоть какого-то защитного сооружения. Потому как деревню с полным на то основанием стоило назвать Заозерной. Причем - со всех сторон. А часть суши, на которой выросло поселение, вполне можно было приписать к островам.
Не обращая внимания на уже видимый мост, Щек уверенно подвел меня к просвету в камышах.
- Тут завсегда 'долбанка' припрятана. Для своих… - объяснил парнишка, не дожидаясь расспросов. - О, а я что говорил… - прибавил оживленно, указывая пальцем на торчащий из очеретов нос какого-то плавсредства. Наверно, той самой 'долбанки'.
У меня с этим туго. То есть я знаю много разных слов, типа - байдарка, ялик, баркас, каноэ, плоскодонка и т. д. Но вот с визуальной классификацией все сводится к трем видам. То, что приводится в движении при помощи весел и мускульной силой - это лодки. Все имеющее мотор - катера, а с парусом - значит, яхта. Прочее - суда и корабли… Поэтому, не стал переспрашивать, как на мой вкус, чуть странноватое название лодки, а столкнул ее с отмели и, с неожиданной ловкостью, запрыгнул внутрь. Видимо, опять подключилась моторика покойного тезки. Да, память предков великая сила. Жаль, что человечество так до сих пор и не научилось использовать ее. Хоть ученые не первое столетие утверждают, что в мозгу человека заархивирован опыт всех предыдущих поколений.
Умно и удобно придумали с лодочной переправой-то. Если с вестью срочной спешишь, или просто налегке путешествуешь. На то, чтоб пересечь примерно сто метров озера у меня ушло около минуты. Берег левый, берег правый - встречайте гостя, дорогие хозяева… А двигаясь по суше, к тому месту, где в самой узкой части озера мост перебросили, я еще и трети расстояния не прошел бы.
- Дядька Дорофей! Дядька Дорофей! - заорал вдруг парнишка, усиленно размахивая руками. Хорошо, причалили уже, а то б кувыркнул меня в воду, чего доброго. Навыки Влада это здорово, но и челнок этот долбанный, вертляв больно. - Это я, Щек! - продолжал надрываться хлопец.
На его вопли оглянулось несколько баб, в огороде и на подворье тех хат, что были ближе. Мужик, ведущий пару волов, остановился, глянул из-под ладони, - солнце уже поднялось достаточно, чтоб пускать блики по воде. Но не заинтересовался и пошел дальше. Зато другой, стоящий на крыльце дома, повернулся лицом, - пригляделся и неторопливо направился в нашу сторону.
- Племяш? Ты чего тут? - пробасил, метров с десяти. Приозерный староста был справный физически, но годами, вопреки впечатлению от гулкого голоса, мог поспорить с самим пророком Мафусаилом, буде такой имелся в этом мире. Но, в то же время, держался прямо, расправив плечи, а волосы, усы и бороду стриг коротко, от чего казался немного моложе. - И кто это с тобой?
- Защитник наш, дядька Дорофей, - с гордостью произнес Щек. - Победу праздновать завтра будем, вот дядька Ярополк и велел…
Насчет празднования, это мы вместе со старостой придумали. Если гоблины присматривали за Выселками, что вполне вероятно, то могли насторожиться, заметив такую суету в деревне. А так - все нормально. Предпраздничное настроение у человеков. Заодно - не требовалось объяснять: зачем крестьяне так массово кур и свиней режут. Радуются люди, решили: гулять, так гулять.
- Защитник? Скажи, пожалуйста, - проворчал Приозерный староста, все еще не торопясь встретится со мной взглядом. - Значит, не зря Титыч в прошлом годе императорского мытаря почитай неделю медком поил. Ой, не зря!.. Если Выселкам удалось на Защитника денежку собрать. Молодец…
- Доброго здравия, староста, - я решил, что пора и мне из статиста в персонажи переходить и реплику вставить. - Как прикажешь величать тебя?
- А Дорофеем и величай, - старик таки соизволил поднять глаза. Умные, колючие. - Мне уже столько годков, что можно и без отчества, - моложе я от этого не стану. Самого-то как зовут?
- Владислав, сын Твердилы.
- А-а-а… - вроде как немного разочарованно протянул тот. - Тогда, понятно… Я думал: Титыч хитер, а он - всего лишь умен. Да и ума тут особенного не надо, чтоб уговорить бывшего легионера стать Защитником родной деревни. Чем еще ветерану заняться-то? Не за сохой же ходить. Поди, уж и запамятовал, как за чепиги* (*стар., рукоятки плуга) держаться? - и не дав мне ответить, продолжил без паузы. - Чего там малец сказал: победу празднуете?
- Да, - Щек был быстрее. - Наш Защитник вчера наемника Лупоглазых убил. Гхнола!
- Вот оно как… - старик с большим уважением и тактом взглянул мне в лицо. Но все еще пытливо. - Ты, племяш, ступай к тетке Виринее. Она нынче вареников с вишнями и сливами налепила. А мы с Владиславом Твердилычем, поговорим, немного… Тебе не интересно будет.
И хоть по глазам Щека видно было: что ему еще как интересно, - спорить парнишка не стал.
- Ну, с чем к нам пожаловал? - сразу взял меня в оборот Дорофей. Вот же цепкий. Папа Мюллер отдыхает. - Только не говори, что на пир пригласить. Для этого и одного хлопца хватило бы. Выкладывай: чего вы там с Ярополком учудить задумали?
- Учудить? - я пожал плечами. - Что ж, старик, можно это и так назвать. Если к освобождению людей от власти гоблинов столь пренебрежительно относится.
- Угу, - кивнул тот. - Именно так я и подумал. Впрочем, чего еще ждать от двух ветеранов. Тот, кто свою жизнь не привык щадить, разве о чужой станет печалиться? Гордость легионерская взыграла? Бунтовать решили? Всю деревню на плаху положить вздумали? И ни баб, ни детишек вам не жаль?
- Да ты, дед, погоди лаяться, - остановил я разошедшегося Дорофея. - С чего ты решил, что мы глупее тебя будем и об Императорском указе позабыли? В том и фокус, чтоб закон на свою пользу повернуть…
- Вот как? - староста остыл так же быстро, как вскипел. - В таком разе, можно и послушать. Извини, Влад, за неприветливые слова. Терпеть не могу глупцов, которые другим могилы роют.
- Можно и рассказать, вот только присядем что ли? Чего зря ноги томить?
- Так вот тут и садись… - указал рукой на землю Дорофей. - Лето, земля теплая. Роса с травы сошла уже. Чем не место для разговора?
Интересно, это я так здешнему старосте не приглянулся, или хлебосольство в Приозерном вообще не в чести?
- Не убедил ты меня еще ни в чем, - спокойно объяснил тот, усаживаясь. - Вот и не спешу в гости звать. Чтоб не выгонять потом… С позором…
Логично.
- Что ж, поговорим тут. Мне, собственно, без разницы, - я присел рядом. - Скажи, Дорофей, самим-то гоблины не надоели? - и, увидев, как насупились седые брови, поспешил добавить. - Ладно, не отвечай. Это я так спросил. А задумали мы с Титычем вот что…
* * *
- Складно сказываешь, Владислав Твердилыч. - Очень складно. И вот что я вижу: сладится у тебя дело или нет, а крови прольется много. Не боишься, что напрасно?
- Не боюсь, староста…
- Иного ответа от легионера я и не ожидал, - осуждающе проворчал тот.
- Да полно тебе, старый, - чуть повысил я голос. - Ты же не ребенок, должен понимать: всему есть своя цена. А свобода - особенной оплаты требует. Тут одним золотом да серебром не обойтись. И план наш с Титычем в том и состоит, чтоб как можно дешевле выкупиться. А если вы нам поможете, то тогда уж наверняка все сладится.
- И на какую же помощь вы рассчитываете?
- Коровами да козами… - не сдержался я. - Староста, не разочаровывай меня. Ты же битый, умный. Зачем глупости спрашиваешь? А боишься - так и скажи. Сам по избам пойду!
- Я тебе пойду, - сверкнул взглядом Дорофей. - Может, Титыч тебе и дал волю в Выселках, того не знаю, - но в моей деревне один староста. И никакой чужак тут распоряжаться не будет!
- Дед, ты меня на горло не бери, и в гляделки я тоже умею играть… - я поймал взгляд старосты и вперился в него со всей убедительностью. - Даже не сомневайся, если понадобится, я через дюжину таких как ты переступлю.
- Ишь, какой воевода… - похоже, староста проникся, но отступать не спешил. - Что ж со службы императорской ушел? Командовал бы себе дальше. Небось до десятника дослужился, судя по замашкам?
- Дослужился, - кивнул я. - Но ты мне зубы не заговаривай…
- Чего их заговаривать-то, беззубому? Где я тебе бойцов возьму? Ты, Влад, сам рассуди. В деревне мужиков всего ничего. А тех, которые ратное дело знают - и того меньше. Или думаешь, что мы из доброты душевной клану оброк платим? Да будь в Приозерном хоть пара таких умельцев, как ты - давно б Лупоглазых на поединок вызвали. Ан нет - терпим…
- Что, совсем? - опешил я от такого известия. Честно: не ожидал.
- Я не сказал: 'совсем', - вернулся к привычному, чуть ворчливому тону Дорофей. - Семеро мужиков, что в боях побывали, найдутся. И охотников более дюжины. Да токмо даже самый хороший охотник - еще не воин, верно?
- Верно, - согласился я.
Выйти с рогатиной на вепря или медведя - и выучка, и мужество надобно. Но это совсем не то, что бой с врагом двуногим. И уж тем более иная закалка нужна, чтоб не дрогнувшей рукой снять часового или хладнокровно прирезать спящего…
- И сильно вам это поможет? Может, лучше голубя с уведомлением послать?
Да думал я об этом, думал.
Наложив 'Тень ястреба' на Выселки, гоблины не озаботились, или силенок у шамана не хватило, - навести заклятие и на соседнюю деревню. Поэтому здешние птицы летали и дальше. Но призвать на помощь 'длинные ножи' не вполне укладывалось в мои планы покорения мира. Кто бы ни прислал помощь, он и в социальном плане и во всех иных категориях окажется гораздо могущественнее вымышленного десятника 'пантер'. И кто сможет поручиться: что ему не придут в голову мысли, схожие с моими замыслами? В том плане, что две бесхозные деревеньки никакому лендлорду лишними не станут. А к поединкам в той весовой категории я еще не готов. Совсем… Поэтому предпочитаю обходится собственными силами. Немного самоуверенно и рискованно, согласен, - но кто не блефует, тот не пьет шампанского. Тем более что риск, особенно для других, минимален. Не зря же я их всех в башню прячу…
- И что мы напишем полковнику? Что гоблины собираются разорить какую-то деревню? Думаешь, это его сильно впечатлит? Особенно, если Выселки, судя по твоим же словам, еще с прошлого года забывают платить в казну. Нет, Дорофей, придется нам самим вольную добывать. А возьму я всех, кого отпустишь. Охотников в башню посадим. Пусть отстреливаются, - этому их обучать не понадобится. Там от них толк будет. Кроме того, зеленые их не смогут посчитать и не узнают, что в Выселках народу прибавилось. Ну, а остальных инвалидов* (*стар., - ветеранов) надо смотреть. В деревню пойдем или сюда позовешь?
- Чего их звать-то, - хитро усмехнулся старик и указал рукой чуть вбок и мне за спину. - Вон они все семеро. Ждут, чем наш разговор окончится…
- Так ты все заранее знал? - возмутился я. - Зачем же голову морочил?
- Знать не знал, а догадывался. Давно живу, разное повидал. А понять, что гоблины от своего так просто не отступятся, хоть проиграй трижды три поединка к ряду, - особого ума не надо. Как и сообразить, что более некуда вам за помощью податься, как к нам. Вот только о Хозяине ты мне впервые поведал. А что погуторили немного, секрет прост - должен я был понять: что ты за человек? Как считаешь? Ведь именно от тебя почти вся затея зависит.
- И как, гожусь?
- За неимением лучшего… - пожал плечами старик. - Всем ты, десятник, хорош, но горяч больно. А значит, можешь по молодости лет и глупость сотворить. Потом пожалеешь, а уже не вернешь содеянного. Этого опасайся…
- Семь раз отмерь - один отрежь? Так что ли?
- Слова, как я погляжу, ты умные знаешь, - кивнул Дорофей. - Прибавь к ним умные поступки, и лучшего хозяина для здешних мест даже искать не придется. Первый под твою руку пойду.
- Хорошо, - я попытался не выдать удивление. - На том и порешим. А теперь - зови своих бойцов. Время не стоит на месте.
Староста поманил мужиков к нам, а я поднялся им навстречу. Это не из вежливости, - не люблю, когда на меня сверху смотрят. Задрав голову, трудно сохранять командирский тон. Особенно если на темени нет короны или лампасов на брюках…
'Великолепная семерка' состояла из четырех мужиков средних лет и комплекции, одного отчетливо прихрамывающего крепыша, и двух парней примерно моего возраста. Один носил повязку, закрывающую правый глаз.
- Вот, десятник, - громко, явно для рекрутов именуя меня по артикулу, промолвил Дорофей. - Принимай воинство.
- Здорово, командир, - прогудел крепыш. - Точно, что ли гоблинов бить пойдем?
- Здорово, воины. Не терпится?
- А то, - одноглазый парень непроизвольно, а может и демонстративно, коснулся рукой повязки. - Счет еще не уплачен…
- Понятно. И кто из вас, что умеет? Вот ты, к примеру… - ткнул пальцем в крепыша. - Имя, звание, должность!
- Васей. Подносчик. При катапульте состоял, господин десятник, - подтянулся тот.
- Почему хромаешь?
- Так это… когда маги эльфов орудие разрушили…, коромыслом мне колено и перебило, господин десятник.
- Понятно… Катапульты у меня нет. А из оружия, чем владеешь… помимо совни? - спасибо Владу, вовремя подсказал, что все обозники и 'артиллеристы' легиона пользовались именно этим, самым привычным для крестьянина видом оружия. Эдакая помесь рогатины и насаженной торчком косы.
- Кистенем помахать могу. Цепом…
Мог и не спрашивать.
- А ты? - перенес свое внимание на одного из четверых мужиков, держащихся рядом. Этот, с густой сединой в волосах, стоял чуть впереди группы.
- Обозники мы, господин десятник, - ответил он за всех сразу. - Служили вместе. Пятнадцатый легион. Уволены после подписания мира. Я - Устий, рядчик артели. Можем и совней помахать, но бичом - привычнее. А добить и ножом можно. Верно, мужики? - он оглянулся на своих подручных. Те одобрительно закивали.
М-да, вот только артели имени 'Смерть супостатам' мне для окончательной и сокрушительной победы над гоблинами и не хватало.
* * *
Парень с повязкой представился сам. Как только мой взгляд сместился в его сторону, парень шагнул вперед, словно из строя, и отрапортовал.
- Родь, господин десятник. Копейщик первой шеренги. Участвовал в одиннадцати боях. Комиссован по ранению после битвы у Гремящего ручья. Меч, щит, гаста, пилум, дротики.
Вот как? Я посмотрел на Дорофея. А говорил: некого супротив гоблинов выставить. Неужели отсутствие глаза так радикально повлияло на боевые качества принципа?
Судя по тому, как у старика дернулось веко, мой взгляд он истолковал правильно, но промолчал… Ладно, спросим позже еще раз.
- Как с амуницией, Родя? В порядке?
Одноглазый ветеран потупился.
- Только гасту сохранил… Я ж, когда увольнялся, не знал, что дело так обернется… Думал: калеке оружие без надобности, а в хозяйстве много чего другого надобно. Вот и распродал все.
Что тут скажешь? Парень кругом прав. Разве ж кто из моих бывших сослуживцев, уезжая домой, рассчитывал на то, что война не останется в горах, а переберется вместе с ними в их дома? Став еще беспощаднее и бессмысленнее, - окончательно озверев по пути от голода и жажды. А они, возвращаясь в мирную жизнь, беззаботно сдавали и оружие, и броню. Он и копье-то сохранил скорее по традиции, нежели из необходимости* (*процедура разжалования копейщика в велиты сопровождалась изъятием гасты).
Печально… И ветеранов жаль, и себя. С такой 'гвардией' много не навоюешь.
- А ты чем порадуешь, братец? - уже ни на что не надеясь, поинтересовался я у последнего из семерки.
- Даже и не знаю, десятник, как тебе угодить, - неожиданно усмехнулся тот. - Разве что мяукнуть? - и подмигнул. Сперва дважды левым глазом, а потом - двумя одновременно. Один раз.
'Отряд 'Рысь!', - подсуетилась справочная.
'Спецназ легиона, в основном работающий против гоблинов? Ну, тогда я уже совсем ничего не понимаю'.
А глаза мои тем временем, управляемые одним из духов, просемафорили в ответ. Что-то типа: 'перед тобой старший по званию и опыту'. Я так думаю. Потому что чуть нагловато державший себя парень (стандартное поведение бойца десантника или морпеха перед сухопутным сержантом) мгновенно подобрался.
- Виноват, командир.
- Пока не очень… - Неужели повезло. Два 'диких кота' в партизанском движении стоят больше полусотни линейных бойцов. - Доложись по форме.
- Свист. Особый отряд. Удостоен ношения 'двойной тетивы'. Списан вчистую…
- Причина? - спросил скорее по инерции. М-да… Что такое не везет и как с ним бороться? Вчистую, это во много раз хуже чем калека. Вчистую - это одна видимость человека. Применительно к технике означает: 'ремонту не подлежит, металлолом на переплавку'.
- Магическим ударом цепочку накрыло. 'Прахом'. Из всей группы только первый и последний выжили. Я шел замыкающим, - словно извиняясь объяснил тот.
Угу. Если принцип боевого построения тождествен известному мне, то Свист у нас 'замком' был.
- А что с 'комодом'?
- С кем?
Вот болван. Это я о себе. Если нет взводов и отделений, то и сленг другой.
- Впереди был командир группы?
- Нет. Следопыт…
Еще один прокол. Что-то теряю сноровку. Конечно же сапер…
'Подожди, Влад, - впервые за все время нашего общения в голосе vipа звучала требовательность. - Прикажи ему присесть раз десять…'
'Зачем?'
'Если по ним только 'прахом' ударили, то… Но я убедиться должен. И за руки его возьми…'
'Понял!'
- Ты как, Свист, совсем плох или раз десять присесть все-таки сумеешь?
Парень удивленно вскинул взгляд, задержал его на мгновение на моем, надеюсь, невозмутимом лице и, вроде, что-то понял для себя. Потому как побледнел неимоверно, и ответил чуть заикаясь.
- Смогу, н-наверно…
- Тогда, давай сюда лапы и начинай приседать.
Я шагнул ближе, взял в ладони, вздрогнувшие при соприкосновении, пальцы парня и повторил.
- Чего ждешь, боец?
Свист стал приседать. Первые два-три неуверенно, надсадно, с хрипом втягивая воздух, словно после десятикилометрового марш-броска. А потом - задышал ровнее. Обильно проступившие вначале на его лице крупные капли пота исчезли, уступив место здоровому румянцу. Зато плохеть стало мне.
'Эй, вы чего творите? - забеспокоился я такой сменой ощущений. - Хотите вместо одного здорового и одного калеки двух подранков сделать?'.