- Спасибо тебе, - тихо сказала она. - Может, я и преувеличиваю. Но знаешь, так не хочется жить, когда я вижу все это…
У меня защемило сердце. Внутренним чутьем я знал точно - скоро возьмутся и за меня, и эта тишина - лишь небольшая передышка перед подготовкой к решительному штурму.
Снаружи что-то в очередной раз рвануло. Сильно запахло паленой резиной.
- Саня, выходи, - кричал Витька. - По хорошему прошу.
Я молчал.
- Александр Иванович, - говорил Хунта с ярко выраженным испанским акцентом. - Не глупите. У вас есть еще шанс. Иначе сами понимаете, не маленький…
Я посмотрел на Маргариту. Забившись в угол, она закрыла лицо руками и ее худые плечи мелко-мелко подрагивали.
Черт с вами со всеми, зло подумал я, как вы мне все надоели за этот день. И я открыл дверь и решительно вышел из лаборатории, готовый ко всему, с твердым желанием - положить всему этому конец, пусть даже ценой моей собственной жизни…
За дверью собрались почти все. И сочувствующих я не заметил.
Хунта неторопливо сделал пару шагов мне навстречу.
- Кристо, не надо, - слабо произнес кто-то.
- Поздно уже, - ответил Хунта и немного помедлив, вяло, словно извиняясь, все - таки протянул ко мне правую руку, складывая пальцы для трансформационного заклинания.
Я напрягся, стараясь не закрывать глаза… И тут в лабораторию неожиданно вошел Янус Полуэктович.
Глава 10. Эпилог
Светало. Все были усталы и опустошенны последними событиями. А я так и вообще не спал двое суток. Янус Полуэктович небрежным движением руки навел в институте порядок и теперь мы все сидели в просторной приемной, ожидая, когда директор переоденется с дороги.
- Словно наваждение какое-то на нас навалилось, - вдруг устало проговорил Редькин, первым нарушив гнетущую тишину.
- Да, от опытов Выбегаллы институту одни неприятности, - подтвердил Киврин.
Магнус Федорович согласно кивнул.
- Приношу свои извинения, - сухо проговорил Кристо все еще помятому, но уже способному передвигаться самостоятельно, Жиану, вставая со своего кресла и наклоняя голову. - А вы, Шура, - повернулся он ко мне. - Все же гений. Создали настоящую Богиню Любви. Других оправданий своему поведению я не нахожу. Надеюсь, вы воспримете мои слова, как глубочайшее раскаяние с моей стороны.
- Согласен, - усталым кивком присоединился Жиан к словам Хунты.
Так же устало я кивнул им обоим, принимая извинения, и жестом показывая, что я на них ничуть не сержусь.
Мы стояли на запорошенной снегом еще темной в свете одинокого фонаря лестнице нашего института. Дул холодный промозглый ветер, кидая острые колючки снега прямо в лицо. Мороз щипал наши носы и уши. Маргарита сидела в машине и, волнуясь, напряженно смотрела на нас сквозь стекло.
- И куда вы теперь поедете? - вежливо спросил меня Янус Полуэктович.
Я немного подумал и отрицательно покачал головой.
- Не обижайтесь, но это секрет.
Немного в стороне, зябко кутаясь в легкие пиджаки, стояли остальные магистры.
Первым ко мне подошел Кристобаль Хозевич.
- А знаете, Александр Иванович, я вам совсем не завидую. Скорее всего мне вас жалко. Мы все успокоимся и со временем заживем по старому, а вот вы так вот и будет теперь жить все свое время.
Вежливый Эдик долго стоял возле меня, не зная, что и сказать, а грубый Корнеев, неловко потоптавшись, молча протянул мне свою широкую ладонь.
- Ну, будь, старик, - сказал он хрипло. - Не поминай лихом.
- Держитесь, Саша, - сказал Жиан. А Роман молча подмигнул мне, не вынимая рук из карманов.
Я был растроган.
- Да что вы все тучи нагоняете, - попытался отшутиться я.
- Шура, не думайте, что теперь все трудности позади, - сказал мне У-Янус, кутаясь в пальто в утренней сырости. - На самом деле они только начинаются. То, что вы, Шурик, будете счастливы - в этом нет никаких сомнений - недаром она - Богиня Любви… А будет ли счастлива Маргарита?
- Я постараюсь, - скромно пожал я плечами.
- И тем не менее, сами посудите - подарить счастье самой Богине Любви, может, наверное, только Бог Любви. Вы сами создавали ее, должны теперь понимать, какие качества вы должны иметь для этого.
Я внимательно посмотрел на него.
- Он прав, - сказал мне Витька Корнеев. - Шура, если ты действительно ее любишь и искренне хочешь ей счастья - не мучай девушку, создай ей Бога Любви. Пусть они вдвоем живут где-нибудь вдали от людей. Поверь, это единственный выход из данной ситуации.
- Поживем - увидим, - только и сказал я на прощанье.
И мы уехали. Маргарита, сломленная всем случившимся, нерешительно прижалась ко мне. Я бы подавлен и задумчив - действительно ли нет никакого выхода из этой ситуации? Впереди нас ждали новые, совершенно неожиданные испытания. Но это уже совсем другая история.