Не отвечая, она прыгнула. Звука удара обо что-то твердое не последовало, но это еще ничего не значило. Прыгать вот так запросто, в темноту, в полную неизвестность, совершенно не хотелось, но в этот момент сверху донесся приглушенный скрип, и я поднял голову. Далеко вверху обозначился квадрат тусклого света – там кто-то открыл люк. Это решило дело, и я прыгнул…
…На спутницу, лежащую лицом вверх на большой куче тряпья. Я упал рядом с ней, растопырив руки. Правая рука опустилась на ее грудь. Девица громко выдохнула и сказала:
– Ах ты!.. – после чего быстро отодвинулась.
– Уиш, – поспешно представился я. – Уиш Салоник.
– Прими мое соболезнование, – сердито ответила она и, повернувшись, соскользнула вниз.
Я последовал ее примеру.
Мы стояли на каменном полу длинного, широкого, тускло освещенного коридора, дальний конец которого терялся в темноте. Слышались плач младенцев, кашель, тихие голоса, бормотание, звяканье, шарканье ног и множество других звуков. То тут, то там горели свечи и факелы, в их неровном свете проступало множество людей, в основном сидящих под стенами.
– Это чего? – спросил я.
– Норы, – ответила она.
– Я вижу, что это не горный хребет. Откуда это взялось?
– Кто его знает… Может, когда-то давно вырыли одноглазые…
– Одноглазые? Кто это?
– Кто, кто! Местные.
– А! Циклопы, – догадался я. – Значит, одноглазые? Они тоже живут в городе?
– Очень мало. Ссыльные почти вытеснили их.
– А что здесь делают все эти люди?
– То же, что и мы. Прячутся.
– От кого?
– Ты что, совсем двинулся? От людей с самострелами.
– Я просто пытаюсь как можно четче прояснить для себя обстановку. Значит, от наемников Глена Свенсуса. Или Свена Гленсуса? Ну хорошо, кто такой этот Гленсус?
– Давай сапоги, Рыжий, – хмуро сказала она.
– А поцелуй?
– Будет тебе поцелуй.
– Ха! Сначала умойся.
– Сукин сын!
Она пошла по коридору, и я поспешно двинулся за ней. Люди, сидящие под стенами, не обращали на нас внимания.
– И кого ищут эти наемники? – продолжал спрашивать я. – Ради чего облава?
– Не знаю! – отрезала она. – Не знаю и знать не хочу… – И тут же с чисто женской логикой добавила: – Может быть, они ищут меня. Может быть, этот скотина Гленсус хочет на мне жениться.
– Местный большой босс хочет на тебе жениться? Ты уверена? Я нахожу, что в это трудно поверить.
Она покосилась на меня и пробормотала что-то вроде "сам хорош".
– А как тебя зовут, лучшая девушка Ссылки? – спросил я, и тут, словно в ответ, справа раздалось:
– Эй, Лата, кого это ты подцепила?
– А, черт! – пробормотала моя спутница. – Ведь говорила – отдай сапоги.
При свете длинной свечи несколько мужиков играли в карты. Они повернули головы к нам, и тот, который говорил, медленно поднялся. Не спеша, вразвалочку, он подошел, шлепая босыми пятками по каменному полу.
– Сиди себе да помалкивай, Ватти, – с вызовом сказала Лата и тихо добавила, обращаясь ко мне: – С девушкой ты очень нахальный. Посмотрю, как ты будешь вести себя с ними.
– Новичок? – осведомился Ватти, показывая в кривой улыбке желтые зубы.
– Уиш Салоник, – радостно представился я, широко улыбаясь и протягивая руку.
– Да, он новичок, – подтвердила Лата. – Оставь, Ватти. Не трогай его.
Мужик посмотрел на мою руку, не делая попыток пожать ее, и перевел взгляд на Лату.
– Ведь я говорил тебе, не связывайся с новичками, пока не узнаешь, за что их сослали. Вдруг он не честный убийца и насильник вроде меня, а растлитель малолетних, щипач или, чего хуже, скокарь? Хорошие у тебя сапоги, братуха.
– Хочешь, чтобы я напустила на тебя Чочу? – угрожающе спросила Лата.
Ватти ухмыльнулся:
– Но твоего братца нет здесь, правда? Твой шибко крутой братец где-то далеко… Значит, новичок? – еще раз осведомился он. – Новички должны платить пошлину за въезд, понимаешь, о чем я?.. Сымай шузы.
– С кого? – спросил я.
Ватти обрадовался:
– Остряк! С кого, да? С себя.
– Проваливай, Ватти! – опять сказала Лата.
– Сымай! – Он достал из-под рубахи длинный ржавый нож. – Если не хочешь, чтобы я их сам снял… вместе с твоими ступнями.
– Ну что, может, попросишь его, чтобы он тебя поцеловал? – тихо спросила Лата. – Надо было слушать меня.
Она, наверное, думала, что я не попрошу…
– Поцелуй меня, братуха, – сказал я, сжимая в кармане рукоятку бритвенного ножика, и потом добавил, куда именно.
Взмахнув ржавым лезвием, он шагнул ко мне, а я заехал ему кулаком в нос. Ватти отшатнулся.
– Ух! – сказал он, и его дружки у стены вскочили.
Ватти облизнулся и произнес:
– Ну, теперь тебе конец, новичок!
В этот момент пронзительный голос завопил на весь коридор:
– Наемники! Они в Норах!!!
* * *
В одно мгновение все вокруг изменилось.
Коридор наполнился криками, звоном, шлепаньем босых пяток и мечущимися фигурами. Мужиков под стеной как ветром сдуло. Лата схватила меня за локоть и потащила куда-то еще до того, как нож Ватти опустился.
– Встретимся, новичок! – успел крикнуть он мне вслед.
Лата, не останавливаясь, тянула меня по коридору. Большинство свечей и факелов вокруг нас погасло, но я все же заметил тяжелую стрелу, шлепнувшуюся на пол. Это послужило хорошим стимулом к тому, чтобы прибавить шаг. Теперь уже не Лата меня, а я ее тащил вперед.
– Зачем они полезли в Норы? – задыхаясь, пробормотала она. – Раньше такого не случалось.
– Куда теперь? – прохрипел я.
– Тут есть ответвление. О нем мало кто знает.
Она повернула, и мы влетели в узкий боковой коридор, потом свернули еще раз и, пробежав немного, остановились. В стене открылась ниша с лестницей, почти неразличимой в темноте. Шум паники стал тише.
– Это ведет на поверхность? – спросил я, тяжело дыша.
– Конечно…
Лата отпустила мою руку, прислонилась плечом к стене и стала чесать царапину на щиколотке.
– Ты уверена, что нам надо возвращаться туда?
– Ясное дело. Можешь предложить что-нибудь лучшее?
– Нет. А ты?
– Норы не очень-то большие. Наемники быстро оцепят все, и тогда убежать будет невозможно. Всех, кто останется, схватят.
– И что с ними сделают?
– Кто согласится, того завербуют, а остальных… кого продадут в Кидар, а кого и отпустят… Самых слабых и бесполезных.
– Что такое Кидар?
– В Ссылке два крупных города-государства. Тот, в котором мы находимся, – Хоксус, а другой, восточнее, Кидар. Там селятся те, кто привык к жаркому климату.
– Хочешь сказать, этот ваш Хоксус – крупный город-государство? Площадь, пять улиц, двадцать домов?
– Стариков, больных и детей они отпускают. С мозгами у тебя плоховато, но вообще-то ты здоровый, а? Так что тебя не отпустят…
– Ты мне тоже успела понравиться, Лата, – откликнулся я. – Поползли?
Она поставила ногу на нижнюю перекладину, и ее рубашка натянулась на коленях.
– Лезь первым, – решила она, покосившись на меня и отступая в сторону.
Хмыкнув, я полез.
Крики, шлепанье пяток по каменному полу, звон и треск вскоре смолкли окончательно. Мы на ощупь поднимались в кромешной темноте и полнейшей тишине, и вскоре, как мне показалось, попали в узкую шахту.
– Что-то пока не видно ни одного циклопа… то бишь одноглазого, – произнес я. Голос отдавался коротким эхом. – Где они живут?
– Немногие – в городе, еще меньше служит у Свена Гленсуса, а большинство обитает на западе, в развалинах.
– Где живет этот Гленсус?
– В Зеленом замке, за рекой.
– Как он ухитрился отстроить себе замок при здешней отсталости?
– Замок построил кто-то другой, давным-давно… Может, одноглазые, а может, кто еще…
Некоторое время мы поднимались молча, а затем Лата сказала:
– Осторожно!
Ее предупреждение несколько запоздало, так как за мгновение до этого я сильно треснулся теменем обо что-то твердое. "ГУУХ!" – разнеслось по шахте.
– Зарустра меня побери! – выдохнул я.
– Это люк, – пояснила Лата. – Он вроде того, через который мы сюда спустились, только каменный… Так что приподними крышку и отодвинь ее.
Я поступил согласно приказу, и тусклый дневной свет озарил шахту.
– Где мы? – спросил я, выглядывая наружу и потирая ушиб на темени.
Улица, похожая на тупик, в котором я очутился по прибытии в Ссылку, только немного шире.
Снизу прозвучало:
– Это центр города. Вылезай быстрее.
Я вылез, уселся на землю, скрестив ноги, и протянул руку появившейся следом Лате. Помощью моей она пренебрегла.
– Послушай, – сказал я, – если наемники проникли в эти ваши Норы, то они с тем же успехом могли устроить засады во всех местах, где из Нор есть выходы на поверхность…
– Могли, – согласилась она.
Я огляделся. Не заметил ни единого живого существа, но это еще ничего не означало.
Лата, с трудом установив каменную крышку люка на прежнее место, решительно произнесла:
– Значит, так. Я тебе помогла, и теперь мы расходимся, каждый своей дорогой. Все понял? Давай сапоги!
– А вдруг там где-нибудь все-таки есть засада? – предположил я. – Вдруг кто-то там решил "сделать засаду для убийства"? Это цитата, ты не поймешь…
– Плевала я на твои цитаты. То же мне книжник… Попадешь в засаду, значит, сам виноват. Так тебе и надо.
– Но и ты можешь попасться…
– Это уже мое дело.
– Нет, так не пойдет, – решил я улыбаясь. Мне почему-то нравилось доставать ее. – Я-то никуда не попаду, но ты – слабая девушка, должен же я тебя защитить в случае чего… Дойдем до конца улицы, а там посмотрим.
– Ты – защитить меня? – возмутилась она. – А ну сымай сапоги!
– Ты сейчас разговариваешь почти как Ватти. Может, еще и нож достанешь?
– У меня есть нож. Так что, может, и достану.
– Где ж ты его, интересно, прячешь? А! Кстати! Как насчет по…
Тут она разъярилась окончательно:
– Слушай, чего ты ко мне пристал, трам-тебя-та-рарам! Не собираюсь я целоваться со всякими рыжими полудурками, затарарамь себе на носу… трам-трам-трам!..
– Ну и не надо, – легко согласился я. – Можно подумать, великое счастье! Неужели до сих пор не поняла, что никаких сапог не получишь? – Я встал, решительно схватил ее за плечо и поднял на ноги. – Ладно, хватит разговаривать. Пошли.
Мы двинулись по улице: я – стараясь держаться возле домов, она – отойдя от меня почти на середину и задрав нос. Улица вскоре закончилась, и я осторожно выглянул из-за угла последнего дома. Там стояла деревянная будка с призывной вывеской:
ЛУЧШЕЕ ПИВО ОТ ХАЛИ ГАЛА.
Вокруг вроде бы никого не было.
– А у вас здесь и пиво варят, – удивился я, но Лата не ответила.
Мы сделали несколько шагов и увидели за будкой странную – во всяком случае, на мой взгляд – машину, нечто среднее между велосипедом и повозкой.
Особенно странным казалось то, что все ее части деревянные. Пока я, разинув рот, стоял и рассматривал это диковинное устройство, из-под него выскочили четверо людей в одинаково серой одежде, с арбалетами.
Лата ахнула и, развернувшись, попыталась дать деру, но один из наемников, обладатель длинных висячих усов, в три прыжка догнал ее, цепко обхватил за талию и поволок обратно. Трое других вскинули оружие, направляя на меня наконечники стрел. Я замер.
– О! – сказал тот, что тащил Лату. – Не зря на стреме стояли. Это ж, кажись, та самая… – Он стал разворачивать ее лицом к напарникам.
Лата тут же вцепилась в его волосы и даже, кажется, попыталась оторвать один из шикарных усов. Наемник заорал, остальные бросились к нему на выручку. Решив, что обо мне на время забыли, я попятился, но один из серых повернулся с арбалетом на изготовку и приказал:
– Руки за голову! Стой и не шевелись!
Тут на сцене появилось новое действующее лицо, и, увидев его, я обомлел.
Он сильно смахивал на волосатого вышибалу Мармадука из ресторана "На Горе", разве что растительность у него сосредоточилась лишь на груди, плечах и руках. Как и Лата, ниже меня на голову, но зато с такой мускулатурой, о которой я мог только мечтать. Одетый в широченные, перевязанные веревкой штаны, физию он имел самую зверскую – выступающую массивную челюсть, пухлые губы, обвислые щеки, сломанный нос, маленькие глазки, мохнатые, почти сросшиеся брови и узкий морщинистый лоб.
Ни слова не говоря, это страхолюдище приблизилось к наемникам сзади, кошачьим движением цапнуло двоих за волосы на затылках и столкнуло лбами, а затем ударило еще одного кулаком по голове.
Трое упали как подкошенные.
Усатый с расцарапанным лицом отпустил наконец Лату и повернулся, но обезьяноподобный незнакомец стремительно подкатился к нему на коротких ногах, ухватил одной рукой за ремень, другой за шиворот, на удивление легко, приподнял и швырнул. Описав в воздухе дугу, наемник рухнул на повозку и с треском проломил ее.
– Всего и делов-то, – пророкотал незнакомец.
Глава 10
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ
– Да мы познакомились только что! – воскликнул я. – Чего ты ко мне пристал?
– Только что? – Голос, произнесший последнюю фразу, более всего напоминал звук, какой возникает, если сильно колотить палкой по пустой железной бочке. Вот только в данном случае это каким-то образом складывалось в членораздельную, хоть и несколько невнятную речь.
– И ты не обижал сеструху?
Я решительно заявил:
– Нет. Нет и еще раз нет.
– Хорошо, – заявил он. – А то я этого сильно не люблю.
Мы сидели на высоких лавках за грубым деревянным столом и пили кислое вино из глиняного кувшина. Мы – это я и ловко разделавшийся с наемниками обезьяноподобный незнакомец. Из соседней комнаты доносились плеск воды, бульканье и тихие восклицания – там умывалась Лата.
– Значит, с этим вопросом разобрались. Перейдем к другим. Как, говоришь, тебя зовут?
Я протянул руку и, широко улыбнувшись, представился:
– Уиш Салоник.
Для разнообразия на этот раз мою руку пожали.
– Я – Чоча Пат-Рай. Значит, ты не обижал ее и вы знакомы недавно, тогда как получилось, что вас вместе чуть не прихватили наемники?
Из-за стены раздался голос Латы:
– Чоча, не трогай его. Он новичок. Я подцепила его во время облавы и помогла спрятаться в Норах.
– Ага! – сказал Чоча. – Новичок? И зовут Уиш Салоник? Обалденное имя. Из-за него тебя сослали сюда? Или, может, подделка ценных бумаг, грабеж, мародерство, убийство, подлог, махинации с налогами, чего-нибудь еще?
– Ничего такого. Просто так получилось…
Я замолчал, уставившись на появившуюся в дверях Лату.
Она переоделась в другую рубашку – короче и белее первой, – подпоясалась синим поясом и стала гораздо чище. Волосы до плеч, оказавшиеся песочного цвета, были теперь аккуратно расчесаны, а не висели слипшимися сосульками.
"Ничего себе, – подумал я. – Совсем другое дело…"
– Так лучше? – небрежно осведомилась Лата, внимательно наблюдая за моей реакцией раскосыми зелеными глазами. Она не спеша прошествовала через комнату и села за стол возле брата.
– Гораздо! – искренне сказал я.
– Что это значит? – осведомился Чоча.
– Ничего, – ответила Лата, потрепав его по щеке. – Братец даже хорошую работу потерял как-то из-за меня. Очень бережет мои честь и достоинство…
Не сдержавшись, я спросил:
– И как, удается?
– Не твое собачье дело, Рыжий, – отрезала она, а Чоча грозно глянул на меня.
– Ясно, не мое, – поспешно согласился я. – Так вот, отвечаю на вопрос, Чоча. Я очутился тут из-за глупейшей ошибки…
Они оба рассмеялись, и Пат-Рай покачал головой.
– Ну-ну, новичок, все мы так говорим поначалу. Расслабься. Мы сами – преступники, так что можешь от нас ничего не скрывать.
– Но это правда!
– Неужели? – сказал Чоча, недоверчиво глядя на меня. – Ладно, расскажи нам, что к чему, а мы послушаем…
Он сам напросился, и я стал рассказывать…
– Дело в том, что один мой родственник… Ну, на самом деле не родственник, но сейчас это не важно… В общем, он был смотрителем РД-станции и недавно умер, а его имущество перешло по наследству ко мне… Вернее, я вначале думал, что все это именно так, а потом догадался, что все совсем не так, и… Короче говоря, я случайно попал на эту станцию как раз в ту ночь, когда проводилась квартальная ревизия и когда циклоп украл камень. Вернее, кристалл-энергонакопитель…
– Циклоп? – перебил Чоча. – Одноглазый? Повтори еще раз…
– Я говорю, циклоп, или одноглазый, проник на станцию и украл КРЭН, а потом меня обвинили…
– Странно, – сказал Чоча.
– Что странно? – спросила Лата.
– Странно, как это одноглазый оказался на РД-станции в другой реальности. Насколько я знаю, одноглазые живут только здесь, в Ссылке. Кроме того, ты в курсе, из-за кого была устроена эта облава?
– В курсе, – ответила она. – Из-за меня.
– Частично из-за тебя, но главное, потому, что Гленсусу понадобился какой-то одноглазый. Я узнал об этом случайно от одного старого дружка из наемников. Ладно, разберемся позже. Уиш, продолжай. Кто и в чем обвинил тебя?
Я открыл рот, чтобы говорить дальше, но тут же закрыл его, потому что в моей голове возник и начал быстро усиливаться шум, состоящий из треска, писка, звона и воя. От темени разошлась дрожь, заныли зубы. Голова затряслась сама собой, перед глазами все поплыло, лица Пат-Раев смазались.
– Включена дублирующая система настройки, – прорвался сквозь шум тонкий голосок.
Дрожь все усиливалась, а затем в голове как будто лопнул мыльный пузырь…
– …Неужто умер? – произнес голос.
– Оклемается, – пророкотал другой.
На мое лицо полилась холодная вода, и я открыл глаза.
– Ага! – сказал Чоча. – Пришел в себя? Что это с тобой?
Я лежал на деревянном полу, а брат и сестра Пат-Раи склонились надо мной. С лица Латы исчезло озабоченное выражение, и она небрежно произнесла:
– Я ведь говорила, что у Рыжего плохо с мозгами.
– С моими мозгами все в порядке, – возразил я. – Это все чертов Советчик.
– К вашим услугам, организм-носитель.
Я закричал:
– Во, слышали? Один тип подсунул мне эту сломанную машинку под названием биокибернетический…
– Но я не сломанный, – возразил писклявый голосок в моей голове. – Советчики не ломаются. Причина моих неполадок – в вас.
– Во мне? Что такого не в порядке во мне?
– Я не могу определить это.
– Ах, не можешь?!
Пат-Раи переглянулись, Лата покрутила пальцем у виска.
– Болтает сам с собой, – констатировала она.
Только теперь я понял, что голос, отчетливо раздававшийся в моей голове, им не слышен.
– Это Советчик, – вяло пояснил я. – Такой люм… Вы, наверное, не поймете…
– Почему не поймем? – возразил Чоча. – Люм, говоришь? Мы знаем о люмах, только у нас они назывались компьютерами. Значит, в голове у тебя вместо мозгов – компьютер? Может, ты робот? Этот… киборг? Ну-ка, вставай…