Но он вдруг нажал на тормоз и резко вырулил налево.
Машина завертелась на месте.
Гонщики долбанули друг друга.
Хеллера между ними не было.
Он дал полный газ, одновременно выворачивая руль в другую сторону, вывел машину из вращения и молниеносно промчался мимо соперников, едва не царапая отделявшую трибуны ограду.
Он обошел их, воспользовавшись только что освободившейся полосой трека.
Трибуны взвыли от радости.
Гонщики развели свои машины в стороны. Их подбадривали криками, и они вернулись на исходные позиции.
Хеллер заканчивал новый круг.
Но что бы он ни задумал проделать на сей раз, этому не суждено было сбыться.
Когда он преодолел дальний от меня поворот, делая миль семьдесят в час, у него отказал мотор.
До остальных гонщиков ему оставалось всего лишь около сотни ярдов.
Возможно, он думал, что сумеет пройти сквозь строй их машин накатом.
Машина шла по сугробам. Это здорово гасило скорость, и Хеллер ничего не мог поделать.
С заглохшим мотором он въехал прямо в середку готовящейся ловушки. Его скорость составляла в тот момент всего лишь около двадцати миль в час.
Трах!
Восемь машин врубились в Хеллера задом и сгрудились единой массой, сцепившись с его "кадиллаком".
Крышка капота у машины Хеллера становилась вишнево-красной.
Это же короткое замыкание карбюратора!
Резким рывком Хеллер избавился от ремня безопасности.
Просунул руку в окно, ухватился за крышу и вылезая произнес: "Прощай, "кадиллак броэм купе элегант". В том не было твоей вины!"
Как и подобает гимнасту, коим он был на самом деле, Хеллер подтянулся и вылез в окошко.
Кругом обездвиженные машины.
Ругань водителей.
Из под капота "кадиллака" стал выбиваться дым.
- Полундра! - крикнул Хеллер знакомым мне флотским высоким голосом.
С крыши своей машины он перепрыгнул на другую, затем еще на одну.
Оттолкнувшись, он взлетел в воздух и приземлился на снег. Покатился, вскочил на ноги и пустился бежать к своему боксу.
"Кувалда" Мэлоун и "Бандит" Брэг выбрались из свалки, с треском врубили передачи и вместе рванули за Хеллером.
В груде из шести машин прозвучало два взрыва. Я знал, что это взорвались кислородно-водородные баллоны.
Пламя взметнулось вверх.
Другие водители убегали прочь.
Но "Кувалда" Мэлоун и "Бандит" Брэг уже настигали Хеллера.
Он повернулся, чтобы встретить их лицом к лицу.
Обе машины устремились с двух сторон в одну точку, и этой точкой был Хеллер!
Он руками оттолкнулся от их капотов, взлетел, кувыркнувшись, вверх, еще раз оттолкнулся ногами от крыши машины "Кувалды" Мэлоуна, перелетел через нее и приземлился сзади.
С визгливым скрежетом две долбанувшие друг друга машины отскочили в стороны и завертелись на льду.
Бензобаки "Бандита" Брэга, должно быть, получили пробоину. Остальное доделали искры, высекаемые колесными цепями на льду. Обе машины мгновенно объяло зелено-оранжево-красное гудящее пламя, со свистом рассекшее воздух. Брэг, выскочив из машины, старался отбежать подальше.
На "Кувалде" Мэлоуне загорелась одежда. Он бросился в снежный сугроб, стараясь сбить пламя.
Хеллер бежал к своему боксу.
Глава 10
Хеллер перепрыгнул через защитное ограждение бокса, и бригада ремонтников засуетилась вокруг него.
Майк Мутационе хлопал по гоночному костюму Хеллера, гася на нем искры.
Трибуны сходили с ума.
Радиокомментатор срывался на крик: "У Вундеркинда заглох мотор, вот так-то, дорогие мои…"
Телевизионный обозреватель спортивных новостей вещал на сильно повышенных тонах: "Загорелось девять машин…"
Разорялись громкоговорители: "У Вундеркинда, наверное, кончилось горючее…"
Видно было, как "Кувалда" Мэлоун выбирается из сугроба. Он помчался назад к своей машине. Сбил огонь с мягкой обивки. Вскочил в кабину. Старая рухлядь завелась. Ей только слегка досталось от взрыва машины "Бандита" Брэга.
Из машин, что пылали в погребальном костре перед трибунами стадиона, не двигалась ни одна.
"Кувалда" Мэлоун повел машину в объезд гоночной дорожки.
На трибунах поднялся рев возмущения.
Из громкоговорителей стадиона кричал уже кто-то другой: "Из-за этого (…) Вундеркинда мы спустили все до последней рубашки!"
Никто не обращал внимания на "Кувалду" Мэлоуна, который со скоростью около двадцати миль в час неуверенно катил по стадиону. Он победил в состязании на сохранность машины и теперь стремился к призу за выносливость в пробеге. Его совсем не замечали.
Громкоговорители надрывались: "Этого чертова Вундеркинда - к ответу!"
Ставившие на Хеллера и проигравшие волной перехлестнули через заграждения и высыпали на трек.
С воплями о мщении они ринулись к его боксу.
Хеллер наблюдал за их приближением.
- Прямо как у Хаклуита в его "Плаваниях", - пробормотал он. - "Очень трудно чувствовать себя в безопасности при высадке на берег среди туземцев Северной Америки!"
Бригада Майка стояла полукольцом вокруг территории бокса.
Толпа угрожающе валила по треку, словно взбесившаяся грозовая туча. Про гонки забыли. Кровь, им нужна была одна только кровь.
Полиция стадиона пыталась остановить их. Те разбрасывали полицейских в разные стороны.
Толпа угрожающе надвигалась. В ней раздавались истерические крики: "Вундеркинда к ответу!", "Ты стоил мне десять тысяч!", "Убить его!" и прочее, похожее на яростный воинский клич.
А Хеллер только посиживал себе да посматривал.
Передние ряды толпы, недовольно рычащие, размахивающие кулаками, приблизились к линии обороны Майка уже на расстояние двадцати футов.
- Давай! - рявкнул Майк.
Внезапно из дюжины кислородно-ацетиленовых шлангов вырвалось пламя.
И распустилось огненным веером над головами людей.
Какое-то мгновение они, пораженные, не верящие своим глазам, притихли, стараясь перевести дыхание, и тогда отчетливо слышалось шипение пламени.
Потом толпа разразилась воплями ужаса.
Передние ряды резко подались назад.
Они сбивали людей позади себя, как кости домино. Недавно жаждавшие крови в панике удирали, оставляя в снегу упавших и затоптанных. Затем и эти нашли в себе силы подняться и бежать. Кислородно-ацетиленовые факелы мгновенно погасли, когда люди Мутационе перекрыли вентили. Старая колымага "Кувалды" Мэлоуна, вихляясь, прошла мимо трибун и разбитых машин и заковыляла дальше, усердно трудясь, чтоб набрать свою тысячу призовых кругов.
Но для болельщиков на стадионе гонки уже закончились. Они расходились по домам.
Часть ТРИДЦАТАЯ
Глава 1
Я уложился и стал съезжать с холма, направляясь к треку и трибунам стадиона.
Я видел, как Хеллер забрался в "Питербилт", и был уверен, что он не заметит меня.
Раздраженная и возмущенная толпа таяла, исчезая вдали. Я медленно вел свой фургон, пробираясь сквозь эту массу людей и надеясь отыскать Дж. Уолтера Мэдисона.
Мэдисон за спиной Хеллера сфабриковал Вундеркинда и организовал дебаты на тему гонок. Увидев внушительное поражение Хеллера и кровожадность болельщиков, я должен был выяснить, что этот Мэдисон задумал еще.
Охрана больше не следила за воротами. Им теперь было до лампочки, кто там вошел или вышел.
Я прошел туннель и оказался на загаженном стадионе. Кучка людей сбилась вокруг одного из боксов. Одного из ближайших ко мне. я узнал: это был репортер, которого я видел в офисе Мэдисона, на Месс-стрит, 42. Я приблизился к нему. Хотя он с головою ушел в дубленку, а на мне была парка с капюшоном, мы все равно узнали друг друга.
Я спросил:
- Это Мэдисон заварил всю эту кашу?
- Нет, это я - так уж получилось, случайно. Балаболтер в каком-то непонятном состоянии. За двадцать минут до гонок у него случился шок, и он отключился. Нам пришлось отнести его в медицинскую палатку. Вернулся он на трибуну как раз вовремя, чтобы увидеть конец, - ответил он.
Я вгляделся в кучку людей с Месс-стрит, 42 и увидел Мэдисона, сидящего на складном стуле. Несмотря на стужу, у него на голове лежал пузырь со льдом. Лицо у него посерело, и выглядел он ужасно.
Я подошел к нему:
- Ты себя так чувствуешь оттого, что Хеллер проиграл?
Он покачал головой:
- О нет. Выиграл или проиграл - это не имело бы значения. Это было бы для нас новостью-однодневкой для центральной страницы, а там мы бы занялись чем-нибудь еще.
Я ничего не понял.
- Постой, если проигрыш или выигрыш ничего не значили, почему же ты тогда так расстроен?
Он тщетно попытался поудобнее приладить на голове пузырь со льдом. Затем не выдержал и закричал:
- Клиентам никогда не доверяйте! Они всегда вас надувают!
- Может, лучше скажешь мне, что, по-твоему, не так? - спросил я, озадаченный.
Он заплакал и сдавленным голосом сказал:
- Он вообще не должен был участвовать в гонках.
Перед самыми гонками его должны были похитить. Мы бы две недели занимали первую полосу газет - это по меньшей мере. - И он заколотил кулаками по коленям. - Все должно было пройти безукоризненно. Через две недели он бы оказался за "железным занавесом", пленником жадных до горючего русских!
И Балаболтер Свихнулсон издал вопль отчаяния.
- Это положило бы начало третьей мировой войне!
Он стал бы бессмертным!
Покорчившись и побив себя по коленям, он воскликнул:
- На клиентов полагаться никогда нельзя! О Боже!
Что мне теперь делать, чтобы вернуть себе центральную полосу???
Я потихоньку удалился.
Глава 2
Воскресное утро я проводил в нежных и любящих, хоть и дорогостоящих, объятиях кресла отеля "Роскошные ручки Бентли Бакс" (таково его полное наименование). Только на эти объятия я и мог рассчитывать в данное время. Но к десяти часам чувство лености стало уступать смутному ощущению тревоги. Мне пришла в голову мысль, что Хеллер, вполне возможно, оправится от поражения. В жизни он был непредсказуемо сверхактивным. Тип характера мне вовсе не симпатичный. Я попросил принести мне на завтрак клубничный пирог - из Аргентины, как было сказано в меню - и, завернувшись в халат, вскоре уписывал его за обе щеки. Моя углеродно-кислородная печь нуждалась в заправке после тяжелых испытаний, выпавших на ее долю вчера.
С некоторой ленцой я открыл десятифунтовую воскресную газету. В сущности, не знаю, что я там предполагал найти. Но уж совсем не предвидел, что на самом деле не найду там ничего. Ровным счетом ничего!
Во всей газете не было ни слова о гонках.
Ни одного слова!
Я бросился к телевизору. Пробежался по каналам. Ага, как раз начиналась программа под названием "Спорт за неделю". Ряд спортивных событий. Затем несколько коротких эпизодов автогонок без редакторских комментариев, о Вундеркинде почти ни слова! Только об авариях!
Да, дело было дрянь. Прав оказался Мэдисон. Поперли его с центральной страницы. И даже не подождали денек-другой, а сразу!
Я вспомнил частоту местной радиостанции, которую слушал в субботу, - "Волны Лонг-Айленда". Я настроился на нее. Мне повезло! Как раз начинались новости.
Наверное, Лонг-Айленд в это воскресенье выглядел сонным заснеженным пригородом. Меня заинтересовали только две новости, обе местные.
В зоне отдыха на побережье Джоунз-Бич какие-то бойскауты обнаружили сгоревший дотла фургон с десятью телами. Полицейские заявили, что тела обгорели до неузнаваемости: что причина - утечка выхлопных газов из глушителя, которые вспыхнули; что, вероятно, погибшие направлялись за партией наркотиков, переправляемых морским путем; что Томми Джонс награжден знаком отличия за ходьбу на снегоступах.
Другой новостью явилось еще одно открытие: мисс Сара Джейн Гуч, очаровательная супруга Губи Гуна, сегодня утром по дороге в супермаркет Крэнстона наткнулась на тело в сугробе, которые сейчас "на нашей улице на каждом шагу", и позвонила в полицию, а та обнаружила еще одно тело, примерно в двухстах ярдах. Там из-за него грызлись собаки, о чем и сообщила в полицию миссис Эмма Гросс, очаровательная супруга Билла Гросса. Полиция пришла к заключению, что один из мужчин застрелил другого из винтовки, а затем покончил жизнь самоубийством с помощью кинжала, который так и торчал у него в спине. Таким образом, общество освободилось еще от двух преступников, а такая новость в холодный день согревает нам сердце.
Гонки в Спринортс могли бы вообще не состояться.
И уж совсем все казалось спокойным, когда дело дошло до новостей о Вундеркинде. Меня охватила тревога. Что теперь будет? Неужели Хеллер выйдет сухим из воды и - вперед к славе?
Я решил проверить, чем сейчас занят вышеупомянутый Хеллер.
Мой приемник с видеоэкраном был заряжен лентами для записи действий Хеллера, и, просмотрев их, я узнал, что у него было на уме сегодня утром.
Он вошел в свой офис. Как?! В воскресенье?! Это был плохой знак. Ужасно трудолюбивый!
В первую очередь он вытащил Изю из чулана, которым тот пользовался как спальней.
- Я дал вам когда-то один аппарат, - сказал Хеллер. - Мне надо взглянуть на него.
Хеллер прошел к себе в кабинет, включил обогреватель и немного постоял, глядя из окна на заснеженные пространства нижнего Манхэттена. Кажется, его особое внимание привлекли пятна копоти, уже начинавшие расползаться на снегу. В офисе явно становилось теплей, судя по тому, что он снял с себя лыжную маску, куртку с белым меховым капюшоном и сел.
Вошел Изя, неся то, о чем его просили. Это был немодифицированный преобразователь углерода, привезенный Хеллером с Волтара, копия того, что он вмонтировал в свой теперь уже покойный "кадиллак".
Хеллер достал инструменты и очень проворно заработал руками. Вскоре устройство лежало на куске ткани у него на столе в разобранном виде. Это меня слегка встревожило.
Он стал осматривать детали одну за другой, поднося их близко к глазам. И вдруг остановился. В руках он держал тонкую металлическую штуковину длиной около дюйма.
- Засечка, - сказал он.
Увеличенную его собственным зрением, я тоже мог видеть ее на своем экране. Всего лишь крошечная V-образная засечка, нанесенная одним нашим диверсантом, чтобы поставить Хеллера в затруднительное положение.
- Смотрите! - Он протянул детальку Изе.
Но Изя, как ни крутил роговыми очками, не мог разглядеть никакой засечки. Тогда Хеллер взял большое увеличительное стекло и показал ему.
- Из-за нее в следующий компонент поступил ток уже не той величины, что нужно, - пояснил Хеллер. - Он раскалился докрасна! А ведь это были всего лишь дешевые школьные комплекты. Я как-то не сообразил.
Изя посмотрел на него непонимающе:
- Школьные комплекты?
- Нет-нет, - отмахнулся Хеллер, видно, осознав, что близок к нарушению Кодекса. - Они будут прекрасно работать. Мне только потребуется слегка его переделать, чтобы в этом месте гарантировать значения электрических величин, и ему сносу не будет. Верните-ка мне схемы.
Изя достал их, и Хеллер внес изменения. Настроен он был, казалось, весьма бодро. Этот идиот не подозревал, что дальновидность Ломбара Хисста стоила ему поражения в гонках.
- Изя, - сказал он, - что делаешь, когда проиграешь гонку?
- Прежде всего не ввязываешься в них, - отвечал Изя.
- Нет, правда, я хочу знать.
- Уезжаешь в Южную Америку. Там, в верховьях Амазонки, есть место, где живут одни муравьи-солдаты. Покой. Никаких людей. Сожрали даже репортеров. В один момент могу заказать вам место на рейс "Пан-Америкэн"! - От энтузиазма он уже чуть ли не пел.
- Нет-нет, - запротестовал Хеллер. - Вот только исправлю эту штуку, возьму другую машину и снова вызову их на состязание!
- О нет! - протянул плачущим голосом Изя.
Впрочем, и я протянул тем же голосом то же самое.
Снова вынести такое напряжение было выше моих сил. Это стало бы настоящим ЧП.
Я протянул руку к телефону, но оказалось, что держу в ней видеоэкран. Я опустил его на стол и сделал попытку, как оказалось, позвонить по своему кольту типа "бульдог". Я бегал по комнате, хлопая дверцами и пытаясь одеться.
Ютанк, моя возлюбленная турчанка, с сонным лицом высунулась из-за двери спальни:
- Что здесь такое происходит, Солтен?
Я не видел ее много дней. Но сейчас мне было совсем не до нее, и я отвечал:
- Мир рушится!
- Неужели? - протянула она, закрыла дверь, за перла ее и, очевидно, снова легла в постель.
Я же, позвольте вам сообщить, не ложился. Я знал, когда меня призывает долг! Я слышал его вопиющий глас.