- Очень хорошо. Конечно, обстоятельства жизни человека очень важны. Твои обстоятельства не извиняют отсутствие знаний в области истории и философии, но позволяют относиться к ним терпимее. Я разрешаю тебе обратиться ко мне позднее, и я еще никогда не разрешала это тем, кто просил меня о наставничестве. Как только ты заложишь основу в этих двух науках, приходи ко мне. Если твои познания значительно улучшатся, я возьму тебя.
Внутри Шаллан все рухнуло. Предложение Джаснах казалось очень щедрым, но потребуются годы учебы, прежде чем она сможет сделать то, чего просит принцесса. За это время дом Давар падет, земли семьи разделят между кредиторами, а братьев и ее саму лишат титула и, скорее всего, продадут в рабство.
- Благодарю, Ваша Светлость, - сказала Шаллан, наклоняя голову.
Джаснах кивнула, видимо считая вопрос закрытым. Шаллан вышла, тихо прошла по коридору и дернула за веревку колокольчика, вызывая носильщиков.
Джаснах пообещала принять ее позже. Для большинства это было бы великой победой. Получить образование у Джаснах Холин, которую многие считали самой лучшей из ныне живущих ученых, означало обеспечить себе блестящее будущее. Тогда Шаллан могла бы очень хорошо выйти замуж - например за сына кронпринца, - и ей открылись бы все социальные круги. На самом деле, если бы у Шаллан было время на обучение у Джаснах, одно то, что она связана с домом Холин, могло бы спасти ее собственный дом.
Если бы.
В конце концов Шаллан вышла из Конклава: ворот не было, только ряд колонн прикрывал разверстую пасть пещеры. Снаружи оказалось на удивление темно. Она спустилась по большой лестнице, а потом пошла по боковой дорожке, более ухоженной, где она не мешалась ни у кого под ногами.
Вдоль тропинки росли маленькие декоративные сланцекорники, некоторые из которых разрешили своим веерообразным усикам высунуться и развеваться под вечерним ветром. Несколько ленивых спренов жизни - похожих на пятна зеленой светящейся пыли, - порхали с одного листа на другой. Шаллан наклонилась над похожим на камень растением - усики втянулись и исчезли. Она посмотрела вниз, на Харбрант, огни которого сверкали под ней как каскад огненной реки, бегущей по склону утеса. Что остается делать ей и братьям? Бежать? Бросить семейное имение в Джа Кеведе и искать убежище. Где? Существуют ли в природе старые друзья отца, еще не отвернувшиеся от него?
А еще есть странное собрание карт, которое они нашли в его кабинете. Что они означают? Отец редко говорил о своих планах с детьми. Даже его советники мало что знали. Хеларан - ее самый старший брат - знал больше, но он исчез год назад, и отец объявил его мертвым.
Как всегда, мысль об отце заставила ее почувствовать боль, которая сжала грудь. Она подняла свободную руку к голове, внезапно раздавленная тяжестью положения дома Давар, своей частью в нем и тайной, которую она носила с собой, спрятанную десятью улетевшими ударами сердца.
- Эй, юная мисс! - позвал чей-то голос. Она повернулась и с удивлением обнаружила Йалба, стоявшего на каменной полке недалеко от входа в Конклав. Вокруг него сидело несколько людей в мундирах городской стражи.
- Йалб? - сказала она, пораженная до глубины души. Он должен был вернуться на корабль несколько часов назад. Она быстро спустилась к нему, на короткий каменный выступ. - Почему ты еще здесь?
- О, - ухмыляясь, сказал он. - Я обнаружил, что эти замечательные достойные господа из городской стражи играют в кабер. Поскольку люди закона скорее всего не станут обманывать меня, я решил, ожидая вас, войти в игру.
- Но ты не был обязан ждать меня!
- Как и выигрывать восемь обломков у этих парней, - сказал со смехом Йалб. - Но я сделал и то, и другое!
Люди, сидевшие на камнях вокруг него, похоже, не разделяли его восторга. На них была форма городской стражи - оранжевые накидки и белые пояса.
- Ну, судя по вашему виду, я должен проводить вас обратно на корабль, - сказал Йалб, неохотно собирая сферы, горкой лежавшие у его ног. Они сверкали самыми разными оттенками, хотя светились довольно слабо - все-таки обломки, - но это был вполне впечатляющий выигрыш.
Шаллан отступила слегка назад, когда Йалб спрыгнул с каменной полки. Его компаньоны было запротестовали, но он показал на Шаллан.
- Неужели вы думаете, что я оставлю такую светлоглазую женщину одну и она будет сама добираться до корабля? Я считал вас людьми чести!
Они замолчали, не посмев протестовать.
Йалб хихикнул, поклонился Шаллан и повел ее вниз по дороге. В его глазах светился веселый огонек.
- Отец Штормов! До чего приятно выигрывать у людей закона! Случись это на пристани, мне бы поставили бесплатную выпивку.
- Ты не должен рисковать, Йалб, - сказала Шаллан. - Не должен пытаться угадать будущее. Я бы не дала тебе сферы, если бы знала, что ты их потратишь на азартные игры.
Йалб засмеялся.
- Никакого риска, если ты заранее знаешь, что выиграешь, юная мисс.
- Так ты жульничал? - в ужасе прошипела она и оглянулась назад, на стражников, которые уже играли, освещенные сиянием сфер, стоявших на камнях перед ними.
- Не так громко! - прошептал Йалб. Однако он казался очень довольным собой. - Обмануть четырех стражников, вот это фокус! Я едва верю сам себе!
- Я разочаровалась в тебе. Это недостойный поступок.
- Но не для моряка, юная мисс. - Он пожал плечами. - Это то, что они вправе ожидать от меня. Они смотрят на меня как дрессировщика ядовитых небоугрей. Игра идет не в карты - они пытаются сообразить, как я жульничаю, а я пытаюсь не дать им поймать меня. Мне кажется, что я бы не ушел оттуда целый и невредимый, если бы вы не появились! - Хотя, похоже, его это не слишком волновало.
Дорога до пристани уже не была такой оживленной, как раньше, но все равно удивительно много людей шло и ехало в обеих направлениях. Улицу освещали масляные лампы - сферы обязательно очутились бы в чьем-либо кармане - но большинство пешеходов несло с собой фонари со сферами, которые бросали разноцветные лучи на дорогу.
- Итак, юная мисс, - сказал Йалб, - вы действительно хотите вернуться на корабль? Стражникам я сказал об этом только потому, что искал способ вырваться оттуда.
- Да, я действительно хочу вернуться, пожалуйста.
- А ваша принцесса?
Шаллан скривилась.
- Встреча оказалась… непродуктивной.
- То есть она не взяла вас. С ней что-то не так?
- Хроническая удачливость, я бы сказала. Она настолько успешна в жизни, что ждет от других настоящих чудес.
Йалб задумался, обводя Шаллан вокруг гуляк, пьяно развалившихся на дороге. Вроде бы еще рано для людей такого сорта? Йалб прошел несколько шагов, потом повернулся и пошел спиной вперед, глядя на нее.
- Это не имеет смысла, юная мисс. Неужели она хочет кого-то лучше вас?
- Много лучше.
- Но вы же само совершенство! Простите мою смелость. Я всегда иду только вперед.
- Вперед спиной.
- Тогда простите мою спину. А вы, юная мисс, хорошо выглядите с любой стороны.
Она обнаружила, что улыбается. Моряки Тозбека были о ней слишком высокого мнения.
- Вы - идеальная подопечная, - продолжал он. - Благородная, прекрасная, утонченная и все такое. Да, вы высказали нелестное мнение об игре, но его можно было ожидать. Разве может приличная женщина не поворчать на парня за игру? Все равно что солнце откажется вставать или море станет белым.
- Или Джаснах Холин улыбнется.
- Точно! Вы совершенны, как ни посмотри.
- Очень мило с твоей стороны.
- Ну, это правда, - сказал он, останавливаясь и подбочениваясь. - А что теперь? Вы собираетесь сдаться?
Она ошеломленно посмотрела на него. Он стоял здесь, на оживленной улице, освещенный желто-оранжевым светом фонаря, уперев руки в бока, его белые тайленские брови спускались по краям лица, из-под жилета виднелась голая грудь. В поместье отца темногоглазые граждане - даже самого высокого ранга - никогда не стояли в такой позе.
- Я попыталась убедить ее еще раз, - вспыхнув, сказала Шаллан. - Я пошла к ней, и она опять отвергла меня.
- Два раза, э? В картах всегда делаешь третий заход. И чаще всего выигрываешь.
Шаллан нахмурилась.
- Нет, это не так. Согласно законам теории вероятности и статистики…
- Ничего не понимаю в этой проклятой математике, - сказал Йалб, скрестив руки на груди, - но я знаю, что такое Страсти. Ты всегда выигрываешь, когда тебе позарез нужно.
Страсти. Языческое суеверие. Конечно, Джаснах тоже отнеслась к охранным глифам как к суеверию, так что, возможно, в перспективе все сходится.
Попробовать в третий раз… Шаллан содрогнулась, представив себе гнев разозлившейся Джаснах. Тогда она точно возьмет обратно свои слова об обучении в будущем.
Но Шаллан в любом случае не воспользуется ее предложением. Оно - как стеклянная сфера без драгоценного камня в середине. Красивая, но ничего не стоящая. Не лучше ли воспользоваться последней возможностью получить то, что ей надо сейчас?
Нет, не получится. Джаснах достаточно ясно заявила, что Шаллан недостаточно образованна.
Недостаточно образованна…
В голове Шаллан мелькнула идея.
Продолжая стоять на дороге, она подняла безопасную руку к груди, удивляясь собственной дерзости. Скорее всего, ее вышвырнут из города по требованию Джаснах.
Да, но если она вернется домой, не попробовав каждую тропинку, сможет ли она посмотреть в глаза братьям? Они зависят от нее. Первый раз в ее жизни кто-то нуждается в ней. Ответственность возбуждала Шаллан. И пугала.
- Мне нужен продавец книг, - сказала она слегка дрогнувшим голосом.
Йалб поднял бровь.
- Третий заход чаще всего выигрывает. Ты сможешь найти книжную лавку, открытую в это время?
- Харбрант - большой порт, юная мисс, - с улыбкой сказал он. - Лавки открыты допоздна. Ждите здесь.
И он ввинтился в вечернюю толпу, оставив ее с невысказанным протестом на губах.
Она вздохнула, потом уселась на каменное основание осветительного шеста, в как можно более скромной позе. Здесь должно быть безопасно. Она видела, как другие светлоглазые женщины проходят по улице, хотя их чаще всего несли в паланкинах или в этих маленьких, толкаемых руками тележках. Она даже видела настоящую карету, хотя только очень богатые люди могли себе позволить иметь лошадей.
Несколько минут спустя из ниоткуда возник Йалб и махнул ей рукой. Она встала и поторопилась за ним.
- Не нужно ли взять носильщика? - спросила она, пока он вел ее по большой боковой улице, бегущей поперек склона холма. Она шла достаточно осторожно; юбка была очень длинной и ей не хотелось изорвать ее края о камни. Впрочем, как раз кайму было легко заменить, но Шаллан не собиралась тратить сферы на такую ерунду.
- Не-а, - сказал Йалб. - Это здесь.
Он указал на еще одну поперечную улицу, на которой находился ряд лавок, взбиравшийся вверх по крутому склону. На каждой висел знак книжной лавки - глифпара, стилизованная в виде книги. Даже неграмотные слуги, которых посылали за книгами, были способны узнать их.
- Торговцы одним товаром часто собираются вместе, - сказал Йалб, потирая подбородок. - По-моему, довольно глупо, но торгаши, они как рыбы - где один, там и все.
- То же самое можно сказать об идеях, - заметила Шаллан, считая. Шесть разных лавок. И окна всех освещены Штормсветом, холодным и ровным.
- Третья слева, - сказал Йалб, указывая пальцем. - Торговца зовут Артмирн. Мне сказали, что он лучший.
Тайленское имя. Скорее всего, Йалб расспрашивал своих земляков, и они направили его сюда.
Она кивнула Йалбу, и они поднялись по крутой каменной улице к магазину. Йалб не пошел внутрь; она часто замечала, что многие мужчины чувствовали себя неуютно среди книг, даже те, которые не исповедовали Ворин.
Она толкнула прочную деревянную дверь, украшенную двумя хрустальными панелями, и вошла в теплую комнату, не зная точно, что ее ждет. Она еще никогда не бывала в лавках - всегда либо посылала слуг, либо торговец приходил к ней.
Комната внутри выглядела очень привлекательно - горящий камин, рядом большие удобные стулья. На поленьях танцевали спрены огня, пол был из дерева. Ни одного шва - скорее всего Преобразователь сделал его из каменного склона под домом. Очень расточительно.
За прилавком у задней стены стояла женщина, одетая в вышитую юбку и блузку, а не в гладкую шелковую хаву, как сама Шаллан. Темноглазая, но, очевидно, богатая. В королевствах Ворин она имела бы первый, в крайнем случае второй нан. Но у тайленцев была своя собственная система рангов. По меньшей мере они были не совсем язычники - уважали цвет глаз и женщину, носившую перчатку на безопасной руке.
В магазине было на удивление мало книг - несколько на прилавке, одна на полке за стойкой. На стене тикали часы, с их низа свешивалась дюжина мерцающих серебряных колокольчиков. Скорее чей-то дом, чем книжная лавка.
Женщина вставила закладку в одну из книг и улыбнулась Шаллан. Заискивающая вкрадчивая улыбка. Почти хищная.
- Садитесь, Ваша Светлость, пожалуйста, - сказала она, указывая на стул.
Свои длинные тайленские брови она завивала, и они свисали по бокам ее лица как завитки ее челки.
Шаллан неуверенно села, а женщина позвонила в колокольчик под прилавком. Очень скоро в комнату вразвалочку вошел толстый человек в жилете, который, казалось, готов был в любое мгновение лопнуть от усилия сдержать свое брюхо. Седые волосы, брови зачесаны назад, за уши.
- А, - сказал он, хлопая пухлыми ладошками, - юная прелестная дама. Ищете какой-нибудь великолепный роман? Который поможет вам провести жестокие часы разлуки с любимым? Или, возможно, книгу по географии, с описанием экзотических стран? - Он говорил слегка снисходительным тоном, на ее родном ведене.
- Н-нет, спасибо. Мне нужен ряд книг по истории и три по философии. - Она замялась, вспоминая имена, названные Джаснах. - Что-нибудь Пласини, Габратина, Юстары, Маналина или Шауки-дочь-Хашвета.
- Трудное чтение для такой юной особы, - сказал человек, кивнув женщине, скорее всего его жене. Та нырнула в заднюю комнату. Он должен использовать ее для чтения; если умел читать сам, но не хотел отпугнуть покупателей, делая это в их присутствии. Его дело коммерция - по большей части мужское искусство.
- И почему юный цветок вроде вас интересуется такими скучными предметами? - спросил торговец, садясь на стул напротив нее. - Не смогу ли я прельстить вас каким-нибудь любовным романом? Они моя специальность, видите ли. Все юные дамы города приходят ко мне, и я всегда привожу им самое лучшее.
Его тон заставил ее рассердиться. И так достаточно неприятно знать, что ты была домашним ребенком. Неужели необходимо напоминать ей об этом?
- Любовный роман? - сказала она, прижав сумку к груди. - Да, пожалуй, это было бы мило. Быть может, у вас есть экземпляр "В объятиях пламени"?
Торговец мигнул. Книга "В объятиях пламени" была написана с точки зрения человека, который медленно погружался в безумие после того, как от голода умерли его дети.
- Вы уверены, что хотите настолько… э… амбициозную книгу?
- А что, юной даме неприлично иметь амбиции?
- Нет, конечно нет. - Он опять широко улыбнулся, показав все зубы, - улыбка торговца, пытающегося вручить покупателю залежалый товар. - Похоже, вы женщина с исключительным вкусом.
- Так и есть, - сказала Шаллан твердым голосом, не обращая внимания на прыгающее в груди сердце. Неужели она должна спорить со всеми встречными и поперечными? - Я люблю есть тщательно приготовленную еду, и у меня исключительный вкус.
- Прошу прощения. Я имел в виду исключительный вкус в книгах.
- Никогда не ела ни одной.
- Ваша Светлость, похоже, вы насмехаетесь надо мной.
- Нет. Я еще даже не начала.
- Я…
- А теперь, - сказала она, - вы были совершенно правы, сравнив чтение и еду, ум и желудок.
- Но…
- У слишком многих из нас, - неумолимо продолжала она, - то, что входит через рот, вызывает намного более сильную боль, чем то, что мы впитываем через глаза и уши. Вы согласны?
Он кивнул, возможно еще не веря, что она разрешила ему говорить. Шаллан, однако, в глубине души понимала, что позволила себе зайти слишком далеко, и только потому, что расстроилась после разговоров с Джаснах.
Впрочем, сейчас это ее не волновало.
- Исключительный, - сказала она, как бы пробуя слово на вкус. - Не уверена, что одобряю выбор слова. Исключительность означает, что вы предубеждены. Вы исключаете все остальное. Не важно, говорим ли мы о еде или о мыслях, может ли человек позволить себе исключить что-то из того, что поглощает?
- Мне кажется, может, - сказал торговец. - Разве вы сами не сказали это, только что?
- Я сказала, что мы должны всегда думать, прежде чем съесть - или прочитать - что-нибудь. Скажите мне, что произойдет с человеком, который ест только сладости?
- О, я хорошо знаю это, - ответил Артмирн. - Моя невестка ест только конфеты и пирожные и время от времени страдает от расстройства желудка.
- Вот видите, значит, она тоже исключительная. Телу нужна сама разнообразная еда, чтобы оставаться здоровым. А уму нужны самые разнообразные идеи, чтобы оставаться острым. Согласны? И если бы я читала только глупые романы, которые, как вы предполагаете, удовлетворят мои амбиции, мой ум стал бы болен, как и желудок вашей невестки. Да, мне нравится эта метафора. Вы довольно умны, мастер Артмирн.
На его лицо вернулась улыбка.
- Конечно, - заметила она, не улыбнувшись в ответ, - иногда бывают одновременное расстройство желудка и ума. Как мило с вашей стороны, что вы сопроводили выразительным примером из жизни вашу замечательную метафору. Вы всегда так разговариваете с покупателями?
- Ваша Светлость… Похоже, вы свернули на сарказм.
- Очень странно. А мне казалось, что я бегу совершенно прямо, крича во всю силу своих легких.
Торговец покраснел и встал.
- Я помогу жене, - сказал он и поторопился уйти.
Она откинулась на спинку стула, осознав, что злится на саму себя - она разрешила своему раздражению вылиться наружу. Именно об этом и предупреждали ее няни. Юная женщина должна следить за своим язычком. Невоздержанный язык отца заработал их дому прискорбную репутацию; неужели она добавит еще?
Она успокоилась, наслаждаясь теплом, и смотрела на танцующих спренов огня до тех пор, пока торговец и его жена не вернулись, неся в руках стопки книг.
Торговец опять уселся на стул. Его жена положила книги на пол, села на табуретку и показывала том, о котором говорил муж.
- История. Здесь у нас выбор из двух книг, - дружески-снисходительно начал торговец. - "Времена и События" Ренкалта - один том, краткое изложение истории Рошара, начиная с Теократии. - Его жена подняла переплетенный в красную материю том. - Я сказал жене, что вас, скорее всего, оскорбит такой поверхностный материал, но она настаивала.
- Спасибо, - сказала Шаллан. - Я не оскорблена, но мне действительно нужно что-нибудь более подробное.
- Тогда, возможно, вам подойдет Этернатис, - сказал он, и его жена подняла набор из четырех серо-голубых томов. - Это философский труд, который, однако, тщательно рассматривает тот же самый период времени, сосредоточившись главным образом на пяти королевствах Ворин. Как вы увидите, исчерпывающее изложение.