– Похоже, тут все ненормальные. А Танк Гашишиевич – самый главный псих, – в сердцах бросил Эрин, отчаявшись хоть что-то понять в творящихся в МЛТП делах.
– Никакой он не псих, – резко ответила Нол. – Он просто чего-то до смерти боится.
– М-да… боится. Может быть, разоблачения? – не скрывая сарказма, спросил энчечекист. – А остальные тоже боятся? Пли вы не рискнули рыться в больных мозгах пациентов? – И мысленно добавил: "Тебе только здоровые подавай?"
"Это у кого тут здоровые мозги? – злорадно ухмыльнулась Нолвэндэ. – Ты себе тут уже место присмотрел? Лечить алкогольный психоз когда-то же надо".
"Тебе тоже не помешает заказать билетик в "Подсолнухи". Там, говорят, климат отличный и прекрасно исцеляют от солнышкофобии".
Меня прямо-таки перекосило. Да как ты смеешь мне напоминать, с-с-скотина?! Если до этого я еще и питала тайные надежды сгладить углы и со временем замять этот досадный инцидент, то теперь… Все. Ты напал первым. Пеняй на себя, параноик.
"А паранойю там случайно не лечат? На почве хронического трудоголизма и депрессивного психоза? Нет? Жаль. Не судьба, значит, сидеть в соседних палатах. Придется тебе "Елочками" довольствоваться, бедняжке".
Мы напряженно застыли чуть ли не друг против друга, глядя в разные стороны и очень похоже улыбаясь. Зарин споткнулся в полушаге и остановился, с любопытством нас обоих разглядывая. А вот персонал "Елочек" видывал, кажется, и не такое… Хотя вру, такое они тут вряд ли могли увидеть.
"А не страшно со мной в соседней-то палате? Замучаю тебя фантазиями всякими разными? Не предусмотренными строгими правилами приличий".
Ну это уже слишком. Мало того что сам признается, так ведь еще и ни капли раскаяния! Он всерьез полагает, что может вот так безнаказанно меня оскорбить – и это сойдет ему с рук?
"Это сквозь мягкие стены и после курса таблеточек от бешенства? Не-а, не страшно. Какая-то неделя-другая – и станешь спокойный, ласковый, гадить по углам перестанешь и обои драть тоже. И замки ломать, кстати".
Да, это запрещенный прием. Я знаю. И что?
"Ты ж не любишь ласковых. Забыла?"
Это, кстати, тоже уже не по правилам. Балрог! Это ты на себя намекаешь, что ли?
"Разве? Я, наверное, опять что-то пропустила! Откуда эта информация, сударь?"
А я не понимаю намеков. Вот так-то.
"Из "Лепрекон-клуба", сударыня! Вам потребен мертвый, чтоб соблюдал приличия, а не то вы ему мозги сожжете в припадке фамильной ярости".
Нет, не я это начала. Не стоило тут касаться моей чести, право же, не стоило. И про тот случай напоминать – тем более.
"Ну вам-то мысль о том, что фамильная честь нуждается в защите, глубоко чужда, не так ли? Полно, а само понятие знакомо ли? Что-то я в последнее время стала сомневаться… А что до мозгов… разве там было что жечь?"
Вот именно. Давай устроим вечер воспоминаний и припомним, кому я действительно сожгла мозг. Напомнить, да? Спасая твою проспиртованную, потасканную шкуру, между прочим! Нет, нет… ты этого не стоишь. Я не стану так себя унижать. Не дождешься.
"Конечно, не было! Какие мозги? Были бы мозги – вы бы сидели сейчас под крылышком у Ытхана и в Колдубинск ни ногой. Интересная штука эта ваша фамильная честь… подразумевает элемент беззакония и самоуправства. Не так ли, сударыня?"
Умный, да? Догадался? Отлично! А теперь докажи это, товарищ уполномоченный следователь. Вперед!
"На все воля провидения, милорд. Есть и высший суд, к которому могут воззвать те, кто позволил топтать себя здесь и сложил оружие. Униженным и оскорбленным полезно знать такие вещи, так что возьмите на заметку, вдруг пригодится. В следующий раз, когда вы вновь изволите поджать хвост".
И это не признание, дружок. Вовсе нет.
"Я уже усвоил, миледи, и взял на заметку. У вас, знаете ли, очень хорошо получается именно унижать и оскорблять".
Не сомневаюсь. У тебя училась.
"Рада слышать. Ведь пример для подражания – вот он, рядышком. Вы такой замечательный наставник, милорд, у вас так славно получилось показать мне, как это делается".
"Я? Вас? Оскорбил? Унизил? Да чем же, интересно? Тем, что доверял как самому себе? Тем, что пытался стать чуть-чуть ближе, не обращая внимания на все знаки вашего пренебрежения? Нет! Это вам удавалось успешно не замечать никого и ничего вокруг своей драгоценной персоны!"
А вот этого не надо. Не надо давить мне на совесть. И убеждать в том, что я не заметила бы всего того, о чем он тут распинается, не надо тоже. Ты отлично знаешь, чем именно меня оскорбил и как унизил. Если же тебе не дано этого понять – что ж, тем хуже. Значит, я и впрямь ошиблась. Пожалуй, стоит поблагодарить судьбу за то, что ошибка не успела стать фатальной. Да!
"Достойное внимания я замечаю".
Я разорвала контакт так резко, что это оказалось физически больно. Не только мне, конечно. Впрочем, он же тоже прервал связь – и не менее резко, чем я. Похоже, мы друг друга все-таки достали.
Не удостоив меня больше и взглядом, оскорбленный капитан и лорд четко выполнил команду "Кру-угом!" и обратился к Зарину:
– Возьми ключи от машины, а я пойду проведаю ведьму. Мне тут что-то совсем неуютно.
– Эрин, погоди! А как же… – Гном-энчечекист взывал уже к удаляющейся, прямой и несгибаемой спине орденоносного милорда. Спина игнорировала мольбы и вскоре скрылась за углом, а несчастный Зарин жалобно покосился на меня, держа ключи на ладони: – Чего это с ним? Как же я поведу, а?
– Никак. – Я быстро цапнула бесхозное имущество с широкой, как лопата, гномской длани и спрятала в набедренный карман. – Поведу я. А что до капитана лорда ап-Телемнара… право же, почтенный Зарин, у каждого из нас бывают… критические дни.
Ну и пусть идет… лесом, алкаш психованный! С-сумеречное отродье! На обиженных почту возят! Да!
Зараза… Я же все равно его люблю, гада… ядовитого. Проклятье, а вдруг?.. Да нет, ничего ему там не грозит, по крайней мере сейчас. На такого психа ни одно чудище не польстится. И хватит о нем. Хватит, я сказала!
– Гхм… – сказал сын Иприта, подозрительно на меня покосившись. – А! Ну да…
– А у нас с вами, почтенный Зарин, еще масса дел в этой богадельне. Надо бы провести повторную беседу с некоторыми из наших славных елочкинцев. Прямо сейчас. Прояснить кое-какие детали, чтобы два раза сюда не мотаться. – Я ласково улыбнулась. – Поскольку капитан ап-Телемнар изволил нас покинуть, вы мне его отчасти замените. Согласны?
Балрог, я что, настолько странно выгляжу? Чего он пятится-то? Ну да, после беседы с этой хладнокровной энчечекистской с-скотиной адреналин у меня в крови бурлит, это верно – но не так же все плохо!
– Я могу отказаться? – хмуро спросил Зарин.
– Можете! – Я жизнерадостно оскалилась. – Разумеется, можете! Но ключи от машины у меня. – И демонстративно похлопала по карману.
– Эльфийское коварство, – буркнул гном.
– Ага, оно самое, – кивнула я.
– Произвол. И превышение служебных полномочий.
– Не-а. Всего лишь необходимые дополнительные следственные мероприятия. Строго в соответствии с должностной инструкцией. Ну, сударь, – я добавила умоляющих ноток в голосе, – неужели вы бросите меня тут одну, на растерзание толпе психов?
– Леди, вам самой лечиться надо, – заметил жутко недовольный гном, но все-таки кивнул.
– Да бросьте, – отмахнулась я, – не только мне. Что ж делать, если у нас, мыслечтецов, такая "тонкая душевная организация", а? Издержки профессии, знаете ли. Вы уж потерпите немножко мои… закидоны. И подыграйте, ага?
– Как?
– Очень даже просто. Будем играть в старых и бородатых "злого" и "доброго" следователя. Вы будете "добрым".
– Сударыня, со здешним контингентом это не прокатит.
– А мы попробуем, – с уверенностью, которую и впрямь хотела бы испытывать, заявила я. – А пока я вам ментальные щиты подновлю немного, хорошо? Чтоб флюиды местных обитателей на вас никоим образом не воздействовали… Так. Займемся мы, пожалуй, все-таки орчанкой. И главврачом. Да, и нужно обязательно сделать копии с историй болезни соседей наших жертв. Все записи, касающиеся самих убитых, хранятся у вас? Или ап-Телемнар с собой унес?
– Есть копии.
– А сканер?
– Сударыня, у нас нет своего компьютера. Магистратским пользуемся, когда припрет.
– Пустяки, у меня есть. Все, пошли. Не мешайте и не удивляйтесь, хорошо? Вот возьмите телефон. Сможете незаметно писать видео? Вот и отлично. Ну где там наша орчаночка?
После визита к "темной властелинше" сын Иприта стал посматривать на меня не просто подозрительно, а, кажется, уже примеривался, как сподручней будет облачать меня в смирительную рубашку. Хе-хе. И верно, странный, должно быть, это был "допрос" хотя бы потому, что допросом это не было. Я же почти ничего не спрашивала, я просто беседовала. В основном о том, какая у пиндостанского президента на носу шишка. Про численность армий моей собеседницы, про средства связи… Эти самые средства интересовали меня особенно. Про тайное, смертельно опасное оружие зловещей пиндостанской военщины – загадочные излучатели. Шпионы и диверсанты уже среди нас. Смертоносные лучи исподволь проникают всюду и воздействуют на жертву через сны…
Про лес я не спрашивала. Про погибшего соседа, естественно, тоже. Вот почтовый голубь – посланец орчанки – меня действительно интересовал. А развивать тему снов я не стала – зачем? Все, что нужно, я уже увидела.
Ха! Кто там собирается раскрыть это дело без мыслечтеца?
– Вот и добыча, – мурлыкнула я, покинув палату орчанки. – Вот и славно.
– Гм, – отозвался Зарин.
– Сны, почтенный сын Иприта, сны. Лучи Смерти, отравляющие сновидения. А у пиндостанского президента на носу шишка… И леса она не боится. "Станьте голубем почты моей…" – напела я строчку из популярного некогда музыкального фильма "Дунадан и три галадрима" и лукаво подмигнула недоумевающему гному.
– Миледи?
– Вы обратили внимание на ее амулет?
– Чего?
– Деревянная фитюлька на шнурке, – пояснила я. – Знаете, что это такое? Махровая кустарщина, реальной защиты от него – мышь наплакала, но кое-что он все-таки делает. Блокирует сновидения. И я готова присягнуть, что наш милый доктор пытался всучить нам нечто подобное, помните? Вот сейчас мы его и спросим, что это за штуки, кто их изготовил, а главное – зачем…
– Но какое отношение это имеет к делу?
– Может быть, какое-то и имеет. – Я подмигнула снова. – Мы ведь экспериментируем, дорогой мой сын Иприта. Разве вам еще не весело? А?
– Сударыня, а вы давно с ап-Телемнаром работаете? – поинтересовался гном.
– Четыре месяца. А что?
– Да нет, ничего. – И почтенный Зарин задумчиво поскреб затылок.
– …Танк Гашишиевич, – вкрадчиво, с легкой укоризной обратилась я к застигнутому врасплох главврачу, – ну что же вы так дергаетесь, миленький? Старший лейтенант тар-Иприт, будьте любезны, блокируйте дверь. Кажется, наш доктор куда-то собрался? Может быть, в лесок погулять? А?
– Что вы… – Главврач на мгновение забылся и "выпал из образа".
– Стоять! – А вот я, наоборот, в образ вошла. И даже легкий прищур Железного Маэдроса в кои-то веки получился. Не зря тренировалась на сьючках, не зря.
– Можно я сяду?
– Сесть вы еще успеете, дорогой мой Танк Гашишиевич, не беспокойтесь. – Я прошла мимо гоблина и нагло уселась в его кресло. – Мы вам это мигом устроим, если хотите.
Зарин у двери отчаянно заморгал и сглотнул. Я сама знаю, что так давить незаконно. Ну и что? Ха! Клянусь… ушами некоего обидчивого милорда, это сработает! А у меня сейчас как раз то настроение, чтоб изображать хладнокровную, язвительную заразу. Да мне и прикидываться не надо, я ведь такая и есть. Местами.
В лучших традициях разрекламированных в массовом сознании "кровавых энчечекистов", я еще и закурила, выпустив дым в сторону жертвы.
– Ну что, коновал, будем колоться или дурку валять? – небрежно погладила несчастное чучело, забытое Танком на столе. – Не скрою, милейший, симулировать вам удается просто великолепно. Но нас вы этим не обманете, дружочек. Экспертизу – может быть, но не нас. Или вы предпочтете уютной камере перспективу поменяться местами с одной из ваших несчастных жертв? Учтите, нам про вас, – постепенно понижая голос, я говорила теперь вкрадчивым шепотом, – известно многое.
"А точнее – все!"
Танк Гашишиевич нервно дернулся и заморгал. Ну извините, я бываю и грубой.
– Ну будете говорить – или мне продолжить? – с мягким участием поинтересовалась я.
– А… – гоблин сглотнул. – А что говорить?
"Все, драгоценный мой, все".
– Это… противозаконно! Это пытки! Вы за это ответите!
Надо же, я, оказывается, могу исцелять безумцев! Да как быстро! Может, мне устроиться сюда на полставки?
– Друг мой, ну вы сами подумайте – кому вы можете на нас пожаловаться? – Я улыбнулась. – А главное – как? И зачем? Ведь мы действительно хотим вам помочь, вам и этим несчастным… – Я выбралась из-за стола, подошла к главврачу почти вплотную и продолжила: – Поверьте, мы не желаем вам зла. Говорите, голубчик, облегчите душу.
– Без протокола! – Танк затравленно оглянулся на молчаливого гнома.
– Конечно же, ну конечно, – мурлыкала я, подходя еще ближе. – Разумеется, без протокола. Какие могут быть протоколы в дружеской беседе? А вы ведь уже убедились, что я ваш самый лучший друг, правда, Танк Гашишиевич?
– Правда. – Гоблин обреченно кивнул.
Ну еще бы. С такой-то коллекцией мелких и не очень грешков, которые я обнаружила в его мозгах! Начиная от нетрадиционного секса с секретаршей и чучелом дятла прямо на рабочем месте и заканчивая хищением крупной партии продуктов, предназначенных в пищу несчастным пациентам. Я уж молчу про постоянно пропадающие в неизвестном направлении лекарства.
– Вот и славно, вот и умница. – Почти нежно промолвила я и резко сменила тон: – Кем и с какой целью изготовлены не прошедшие сертификацию амулеты, которыми вы снабдили пациентов?
– Мы… мы сами их делаем! – выпалил Танк. – Клянусь, сами! Вот я сам, лично…
– Верю, – я кивнула, – вы, как и любой представитель вашей расы, обладаете выдающимися магическими способностями. А зачем вы наделали их столько? Почему в историях болезни ваших пациентов нет ни слова об этих шаманских штучках?
– Для защиты. Это же все ваш эксперимент, вы же должны понимать. Этот лес… видения… голоса…
– Амулеты блокируют сновидения – и только. Впрочем, вы этого не знали. Хорошо. Дальше! Вы действительно надеялись, что ваш амулет защитит гражданина Треста Краха Империаловича во время пути через лес? А почему вы послали именно его, да еще и ввели следствие в заблуждение, представив это как побег?
– Крах был сильным колдуном, – забормотал подозреваемый. – Сильнее меня. Я бы не дошел…
– Гражданин Трест не дошел тоже, – я хмыкнула. – И ваш амулет его не спас. Вы дружили, ведь так?
– Да… да, еще с института. – Танк Гашишиевич опустил голову. – Я специально подсуетился, чтобы Краха перевели именно в "Елочки"…
– Все с вами ясно, Танк Гашишиевич, – вздохнула я. – Старший лейтенант тар-Иприт, будьте любезны бумагу и ручку. Танк Гашишиевич будет писать показания. Успокойтесь, милейший, никто не собирается обвинять вас в этих убийствах. Просто напишите все, что хотите сообщить следствию.
– Что со мной будет? – Гоблин сел в свое кресло и приготовился писать. – А?
– Вероятнее всего, вашу лицензию на маго-лечебную деятельность аннулируют. – Я пожала плечами и закурила снова. – И уж конечно вашему руководству этим учреждением придет конец. Не так ли, почтенный Зарин?
– А? – встрепенулся гном. – Ага. Точно.
– Меня посадят? – В голосе Танка отчетливо прозвенела надежда. – В омега-камеру?
– Пишите, голубчик, пишите, – напомнила я. – В любом случае прямо сегодня вас никто никуда не посадит. Но в ближайшее время это можно будет устроить, как вы думаете, старший лейтенант?
– Э-э… – протянул почтенный Зарин, усиленно шевеля бровями.
Да понимаю я, что некуда его сажать, не дура все-таки. Ничего, еще несколько дней наш доктор спокойно просидит в своих "Елочках", не переломится. Тем более что эта бумажка, которую он сейчас строчит, доказательством против него не является. Да никто и не собирается вешать на беднягу всех волколаков. Его самого спасать надо, а не сажать.
– Благодарю за сотрудничество, – искренне порадовалась я, получив вожделенную добычу. – И один из ваших амулетиков передайте, пожалуйста, старшему лейтенанту. Не беспокойтесь, в ближайшие же несколько дней мы вас отсюда заберем, дорогой мой Танк Гашишиевич. Вы только будьте осторожны, хорошо? Ни в коем случае не выходите за территорию и не предпринимайте больше попыток отправить на волю кого-то из пациентов или персонала, договорились?
Покинув кабинет главврача, я одарила подавленного Зарина победной ухмылкой.
– Ну вот видите? Сам все рассказал, добровольно.
– Надо было его брать, психа этого, – буркнул гном.
– Зачем? Он же не убийца и никак с ним не связан. Я это могу утверждать со стопроцентной точностью. Вы обратили внимание, как он напуган? Спорю на свои погоны, что Танк Гашишиевич сейчас благословляет день и час, когда нам пришла в голову идея допросить его с пристрастием.
– Нам, миледи? По-моему, все-таки вам.
– В любом случае без вашей поддержки у меня мало что вышло бы. А наш доктор теперь выговорился, переложил свои проблемы и подозрения на других – и счастлив.
– Это нечестно, сударыня. У вас была фора – вы знали, о чем спрашивать. – Зарин хотел было залезть на заднее сиденье машины, до которой мы незаметно дошли, но я жестом предложила ему устроиться рядом со мной.
– Почему – нечестно? – Я пожала плечами и вставила ключ. – Я мыслечтец, это моя работа и моя прямая обязанность. Знать, о чем спрашивать. Пристегнитесь, уважаемый Зарин. Боюсь, нас будет трясти довольно сильно.
– Итак, – вырулив на дорогу, я поехала довольно-таки неспешно, чтоб иметь возможность продолжать разговор, – что мы в итоге имеем? Я сейчас буду излагать то, что нарыла, а вы – поправлять меня. Согласны?
– Леди, я начинаю уже бояться этого вашего вопроса! – Почтенный Зарин ухмыльнулся. – Давайте вашу теорию.
– Судя по всему, бардак в "Елочках" начался задолго до того, как произошло первое убийство. С ума, конечно, можно сойти в одночасье, но чтоб так коллективно и одновременно спятить, требуется очень веская причина, я бы сказала, глобальная. Так что примем пока за данность, что и пациенты, и, в особенности, персонал, погружались в пучины безумия с изящной медлительностью. Пациенты приходят и уходят, а персонал?
– Танк заведует "Елочками" уже лет десять. – Зарин пожевал бороду, вспоминая. – Да, все верно. Из последних поступлений у них эта секретут… простите, леди! – эта секретарша, Теляпия. Остальные – "долгожители".
– Мы проверим это, когда заглянем в их личные дела…
– …которые мы с вами изъяли без санкции, – не без сарказма вставил гном. – Да вы настоящая разбойница, сударыня. Несанкционированная выемка документов, допрос с пристрастием в отсутствие адвоката… Что дальше? Арест без ордера и понятых?