- Может, и демон, только от этого не легче… Говорят, Он приходит в самые жаркие лета, а это лето, судя по всем знамениям, обещает быть очень жарким…
- Да у вас что зимой, что летом жарко, как у Нергала в преисподней, как вы их отличаете-то? - ругнулся Конан и добавил, - а против демонов весьма хороши серебро и огонь.
- Слушай, не учи родного отца, как сделать тебе братьев! - мрачно предложил Мтомба, поразив Конана отличным знанием шемитских непотребных присказок. - Если бы все было так просто… - добавил он, вздыхая и поднимаясь на ноги. - Пойдемте, кажется, начинают…
Конан встал, все еще пораженный необычно простой и дружеской речью, а также кругозором Мтомбы. Все знакомые Конану шаманы отличались самодовольной чопорностью и презрением к "простым смертным", и добиться от них нормальных объяснений простыми человеческими словами нельзя было даже под пытками. Определенно, подумал Конан, это какой-то неправильный шаман.
- Да, - подтвердил Мтомба. - Иногда меня так называют.
- Ты что, мысли читаешь? - даже не удивился киммериец…
- У тебя все на лице написано, - улыбнулся шаман.
Все племя собралось вокруг огромных костров. Весело гудело пламя. Крепкие белые зубы неспешно рвали сочное мясо. Кое-кто уже начал отплясывать под странный, завораживающий ритм барабанов.
Конан подсел поближе к костру и тотчас получил огромный окорок с не менее огромной лепешкой.
- Женщина, дай мне пива, - пробурчал он с набитым ртом, толкая локтем сидящую рядом Дайну - рядом с ней стояла внушительных размеров тыква с вожделенным напитком. Немедийка, обняв колени руками, не моргая, заворожено смотрела на яркое высокое пламя. И на просьбу-приказ Конана никак не отреагировала. Киммериец зло глянул на нее, но решил не мешать, и, проклиная тупость и леность "всех баб Хайбории и окрестностей", дотянулся до сосуда. Для этого ему пришлось весьма неудобно изогнуться, и он чуть было не потерял равновесие, что не прибавило ему хорошего настроения. Впрочем, хороший глоток из тыквищи быстро рассеял все последствия мелких неудобств. Отпив не менее трети и громко и удовлетворенно рыгнув, Конан продолжил трапезу, ощущая как внутри поднимается волна тепла и сонливости.
Неожиданно барабаны сменили ритм. Теперь они звучали медленно и мрачно, даже с некой пафосной торжественностью. Все "застольные" разговоры у костров сразу стихли. Через какое-то время замолкли и барабаны. В наступившей тишине - только пламя гудело, да дрова потрескивали, даже Конан прекратил жевать и оторвался от полусъеденного окорока - неожиданно громко зазвучал голос шамана.
- Слушайте, дети мои! - Мтомба стоял рядом с привязанной к столбу "ведьмой", - сегодня мы огнем очистим душу этой несчастной от одолевающих ее темных демонов. Пусть предки и Покровитель Рода милосердно простят все то зло, которое она причинила своим неразумным языком, и примут ее в своих небесных хижинах! И мы все тоже прощаем тебя!
Племя хором гаркнуло:
- Мы прощаем тебя! Уйди с миром!
Конан еле слышно хмыкнул. Ничего себе порядочки! Очистительный огонь, надо же! Хотя… Сама виновата, нечего было трепаться направо, и налево. Ведь всем известно, рассуждал Конан, прикладываясь к тыкве, что людишки любят только хорошие пророчества, а за дурные вести могут и рожу начистить. Но все равно вечно находятся ненормальные, богами обиженные, которые только и делают, что болтают про мор, голод и конец света.
Как киммериец уже успел убедиться, конец обычно наступает, но только для самого пророка. И эта кушитка - еще один наглядный пример.
Тем временем шаман поджег давно сложенный костер, но ведьма так и не произнесла ни слова, даже головы не подняла. Дрова разгорались быстро и хорошо. Языки пламени уже жадно облизывали ноги женщины, но она так и не шелохнулась.
В народе начался удивленный ропот, а киммериец чутьем хищника уловил тот странный "запах страха", что так раззадоривает волков.
"Женщина умирает не самой, прямо скажем, безболезненной смертью, а они трусят, - удовлетворенно подумал варвар, которому было немного жаль пророчицу".
Лишь когда вспыхнули волосы, женщина резко вскинула голову. Ее лицо в пылающем ореоле было спокойным. Казалось она не чувствует ни боли, ни страха близкой смерти. Она медленно обвела взглядом своих палачей. Большинство, пряча глаза, съеживались, стараясь стать как можно незаметней.
- Проклинаю! - в голосе ведьмы, как ни странно, не было угрозы или боли умирающего человека, только спокойная уверенность.
И тут ее взгляд встретился с двумя синими льдинками. Конан не стал прятать глаза. В конце концов, он-то забрел сюда случайно, и казнить никого не собирался.
- А ты, сын полуночных гор, мнишь себя непобедимым воином, но в джунглях Куша встретишь свою Судьбу. Твой выбеленный череп повиснет на шее Великого Охотника! - И с этими словами ведьма умерла.
Несмотря на всю неожиданность, Конан не вздрогнул, чем заслужено гордился. Но ему стало очень не по себе. Не то чтобы он вдруг испугался, но… Неприятно, когда тебе смерть сулят! Да еще неизвестно от чьих рук… Кроме того, варвару показалось, что в момент смерти действовала какая-то магия, по-другому описать свои ощущения он не мог, все было очень смутно, практически за пределами его обостренного чутья. Словно еле уловимый ветерок или легкая рябь на поверхности стоячей воды… Он даже не был уверен, что что-то произошло.
Конан нашел взглядом Мтомбу. Шаман спокойно разговаривал с вождем. Значит, показалось.
На плечо мягко легла маленькая ладошка Дайны. Немедийка вздохнула и прижалась к могучему плечу киммерийца. Конан невольно расслабился. Рядом красивая и молодая девушка, нуждающаяся в защите, и. нечего думать о каких-то там дурацких охотниках. Даже если они и великие!
Киммериец подхватил удивленно и одновременно кокетливо взвизгнувшую Диану на руки и потащил в отведенную для ночлега хижину…
* * *
Большая черная пантера неподвижно стояла прямо на узкой тропке. Конан увидел ее издалека, но рассчитывал, что хищная кошка уйдет, когда они подойдут поближе. Дикие животные предпочитали без необходимости не связываться с двуногими, особенно если их больше одного.
Однако даже когда до пантеры оставалось шагов тридцать, она не шелохнулась. Конан остановился. Вместе с ним остановились и Дайна с Мтото. Киммериец обнажил меч, а кушит поудобнее перехватил копье.
- А ну пошла прочь! - заорал Конан, которому вдруг стало очень неуютно.
Джунгли вокруг словно вымерли, только слышался легкий шелест листьев. И тут пантера атаковала, рванулась с места стремительной черной молнией.
Дайна в ужасе прижалась к варвару всем телом. Конан попытался ее отпихнуть, но не тут-то было. Немедийка, как клещ, обеими руками вцепилась в левое плечо киммерийца.
- Уйди! - прорычал Конан, и в этот момент зверюга с протяжным хриплым воем прыгнула на него.
Из-за Дайны варвар не смог ударить, как хотел. Все, что он сумел сделать, это дать обезумевшему животному рукоятью в морду, прямо тяжелым противовесом. Но прервать атаку хищника ему не удалось. Пантера всхлипнула, ее развернуло, и она врезалась в киммерийца боком. Отчаянно ругаясь, варвар рухнул на землю, увлекая за собой Дайну. Немедийка истошно завизжала.
"Ненавижу впечатлительных девиц! - мрачно подумал Конан. - Теперь все в окрестностях знают, что мы здесь…"
Видимо, пантеру испугал вопль Дайны, потому что она бросилась не на Конана, а на Мтото. Кушит слегка присел и выставил перед собой тяжелое охотничье копье, надеясь, что кошка сама на него насадится. Но то ли рука у него дрогнула, хо ли пантера так изогнулась, но широкий листовидный наконечник лишь глубоко процарапал черный бок… Пантера опрокинула Мтото и мгновенно впилась в горло. Кушит булькнул и задергался в агонии. Пантера тут же развернулась, и в этот момент Конан одним ударом снес ей голову…
Не обращая внимания на продолжающую вопить Дайну, киммериец, бормоча проклятия, спихнул еще содрогающуюся тушу с тела кушита. Одного взгляда в застывающие, полные ужаса глаза хватило, чтобы понять: Мтото уже ничто не поможет…
- Да заткнись ты, наконец! - заорал Конан, поворачиваясь к немедийке и более спокойно добавил: - Все уже закончилось…
Они отправились в путь сегодня утром. Шаман дал им провожатого - молодого охотника Мтото, с радостью согласившегося сходить до "Жадины" - и на прощанье посоветовал Конану не обращать внимания на предсказание мертвой ведьмы.
- Судьба и грядущее не определены, - сказал он и добавил. - Все зависит только от тебя…
И вот теперь, спустя четыре колокола, Мтото лежит на тропе с разорванным горлом! Однако, что же заставило пантеру броситься в самоубийственную атаку? Конан глянул на мертвое животное и, помянув Крома, невольно попятился. Пантеры больше не было. На ее месте лежала молодая обнаженная кушетка с отрубленной головой.
Этого еще не хватало! Здесь явно пахло черной магией. Конан осторожно присел рядом с трупом и концом меча (только законченный идиот трогает такие вещи голыми руками!) перевернул отрубленную голову лицом вверх. Ага, так и есть, это не природный оборотень - киммериец слышал, будто существуют и такие, - а порождение злой воли какого-то колдуна… Или ведьмы. Сначала варвару показалось, что у мертвой женщины нет глаз, но потом он увидел, что они все-таки есть, только абсолютно черные, без белков. Словно зрачки расширились настолько, что поглотили все остальное.
- Вот пакость! Дайна, пошли отсюда. Да побыстрее! - Конан резко поднялся на ноги и зло пнул отрубленную голову.
- Ты что, так и бросишь бедного Мтото на растерзание диким зверям? - Дайна возмущенно посмотрела на варвара и только теперь увидела, во что превратилась пантера.
- Да брошу, - хмуро отозвался киммериец, затаскивая труп кушита в кусты. - Времени нет его в землю закапывать.
- Эт-то что? - пролепетала девушка и пошатнулась, явно собираясь грохнуться в обморок.
- Эй! Хы тут только не падай, я тебя на своем горбу тащить не собираюсь. Лучше отвернись и подумай о чем-нибудь хорошем. Например, о вчерашней ночи… - Конан попытался ухмыльнуться, но у него плохо получилось.
Киммериец сознание терять, конечно, не собирался, но чувствовал себя прескверно. Дайна послушно отвернулась.
- Конан, мне страшно, - жалобно протянула она.
- А я-то что могу с этим поделать? - буркнул Конан, хватая ее за руку. - Сматываемся, пока тут еще чего похуже не объявилось…
… Когда они скрылись в зарослях, на месте боя случилась странная вещь: голова оборотня вдруг поднялась на высоту около восьми локтей, а потом улетела в кусты. Казалось, словно кто-то поднял ее за волосы, изучил и выбросил. Но на тропе никого не было, только странное марево…
Конан и Дайна, шли молча. Варвар не убирал меч и не расслаблялся ни на удар сердца, справедливо полагая: где один оборотень, там может быть и другой, и третий. Но все было спокойно.
А через два часа они вышли… Вышли к той же самой деревне, которую оставили с восходом солнца…
1286 год, Аквилония
Конан широко зевнул и подбросил дров в начавший угасать костер.
- Не надоело слушать? А то, может, спать завалимся? - спросил он, почесывая плечо.
- Ну, уж нет! - засмеялся Эмерт, - теперь, пока не расскажешь, спать не ляжем. Ишь чего удумал, на самом интересном месте на боковую собрался. Давай, продолжай!
- Да, пожалуйста! Передай-ка мне бурдюк, а то в горле чего-то першит… Вот так гораздо лучше! На чем я остановился?
- Ты с Дайной вернулся в деревню…
- Да в том-то и дело, что не вернулся. Зачем мне было туда возвращаться? Правда, сначала я подумал, что с этими дурацкими оборотнями потерял направление и заблудился…
- Ты оборотней не трогай!
- Да ладно, это были плохие оборотни, не настоящие, а порождение черной магии.
- Оборотни? Их все-таки было несколько?
- Хуже, все было гораздо хуже… Не сбивай меня! Об этом чуть позже. В тот момент меня словно дубиной по башке огрели. Я едва не завыл от досады. Чтобы киммериец заблудился в лесу, пусть и кушитском, не было такого! В общем, я вспомнил все известные мне ругательства, а знаю я их весьма много. Дайна вряд ли слышала хоть треть таких слов и была красная, как вареный рак, но делать было нечего, мы пошли к Мтомбе и все рассказали. Он помрачнел и долго выспрашивал подробности. Но объяснить ничего не смог. Сказал, что раньше в округе про оборотней слыхом не слыхивали. Я потребовал еще одного проводника, так как солнце стояло еще высоко… Проводник нашелся быстро, хотя известие о гибели Мтото и пантере-оборотне уже разлетелось по деревне, и я боялся, что люди испугаются… Конан замолчал и долго смотрел на огонь. Когда Эмерт уже начал думать, что он просто заснул, киммериец продолжил:
- Наша вторая попытка закончилась точно так же, как и первая: мы вышли к деревне с противоположной стороны примерно через пять колоколов. И я понял, что опять вляпался в нехорошую историю. Когда мы вернулись, Мтомба сказал, что пропала одна женщина. По описанию я узнал погибшую от моего меча пантеру. Решив, что утро вечера мудренее, я завалился спать. А утром кушиты недосчитались еще одной женщины…
1273 год, полуночные области Куша
- Мтомба, магия - это по твоей части. Ты шаман или как? - раздраженно спросил Конан.
Они уже целый колокол обсуждали неожиданно возникшую проблему. Утром большинство мужчин по заданию вождя отправились в разные стороны на разведку. Им предстояло выяснить, случайно ли белый человек два раза подряд возвращался обратно? Кроме того, кушиты не оставляли надежду найти пропавшую ночью женщину. Конан поставил бы свой меч против коровьей лепешки, что через пять часов все вернутся несолоно хлебавши. Кроме того, он почему-то был уверен, что пропавшая Н'хати бродит по джунглям в облике большой черной пантеры. И в глазах ее плещется Ночь.
- Не знаю, - мрачно ответил Мтомба. - Ты вот говоришь, что почувствовал нечто странное, когда ведьма умерла. А я вот ничего не почувствовал! И сейчас не чувствую. По моим ощущениям, магии здесь не было, и нет! Однако она есть!
- А мне что теперь делать? Я в Аргос хочу! У меня ваши джунгли уже вот где сидят! - И Конан выразительно постучал по горлу ребром ладони. - И только посмертного проклятия занюханной ведьмы мне для полного счастья не хватало… Спасибо!
- Ты не кипятись. Посмотри на вещи с другой стороны. У тебя выдалось несколько свободных деньков, когда не надо никуда спешить, можно спокойно выспаться, отъесться. Мы тебя никуда не гоним. Живи и радуйся жизни. У тебя и девушка вон какая красивая есть - ночью скучать не будешь…
- Да катись ты, знаешь куда!
- Знаю, конечно, знаю. Я вчера изрядно пополнил свой запас ругательств, - ухмыльнулся шаман.
Конан ожесточенно почесал затылок. Мтомба в чем-то, конечно, был прав, но…
- Это все хорошо, но как быть, например, с пантерами-оборотнями? Или с Охотником, который вроде как шляется по окрестностям и мечтает о моем скромном черепе? Ты не подумай, что мне страшно. Просто на спокойный отдых это не очень-то похоже. Но больше всего меня раздражает неопределенность. Я не знаю, что делать, понимаешь?
- Я-то понимаю, поверь! - невесело ответил шаман. - Сам пока не предполагаю, как с этим проклятием бороться. Эх!.. Не хотел ведь я ее сжигать. Надо было незаметно отпустить… Кто же знал, что она черную магию изучала? Три года назад она на такие фокусы была не способна…
- Я предпочитаю находиться как можно дальше от любых магов. А они наоборот - так и липнут ко мне…
- Словно мухи на дерьмо? - тут же ввернул Мтомба.
- Да, видимо, - тяжко вздохнул киммериец. - Что маги, что всякая нечисть… Просто проходу не дают!
- Ну, и что ты с ними делаешь? - заинтересовался шаман.
- А ты как думаешь? Отправляю на Серые Равнины. А по-другому с ними нельзя! То им душа моя потребуется, то сила. Или нужна им до зарезу какая-нибудь волшебная вещица, а она у другого колдунишки во владении… И вот что интересно: три четверти этих упырей пытались меня надуть! Или не заплатить, или просто убить, чтобы не болтал лишнего! Уверен, хороший маг - мертвый маг!
- Заметь, ты все это говоришь в глаза человеку, занимающемуся магией! - возмутился чернокожий шаман.
- Ну и что? Я ведь не про тебя лично. Ты-то как раз вроде нормальный. И разговариваешь по-человечески, не чванишься, как некоторые…
- Ладно, забудем. Но все-таки, как ты справлялся с колдунами в прошлом? Хотелось бы услышать конкретные примеры. - Мтомбе надоело препираться с киммерийцем.
- Я тебе могу рассказать довольно много разных историй, но, видишь ли, мне еще не приходилось иметь дело с проклятиями мертвых ведьм, от которых даже пепла не осталось. С ожившими мертвецами я сталкивался, но таковых можно было рубить…
- Ты рассказывай, а я уж разберусь, поможет это нам или нет! Все равно делать больше нечего. Когда еще разведка вернется…
- На самом деле, тебе это вряд ли поможет, лучше иди, с духами пообщайся. Или с небом. Я в магии не разбираюсь. Когда я с ней сталкивался, я или уничтожал ее источник или, если это было невозможно, делал ноги. В данной ситуации я не вижу источника. Поэтому не знаю что делать. И это бесит! - в подтверждение своих слов киммериец с чувством стукнул себя по колену.
- Ясно одно, - сказал шаман, задумчиво изучая потолок хижины. - Все дело в предсмертном проклятии ведьмы…
- Это и обезьяне понятно, - скривился Конан. - Но, повторяю, от ведьмы-то ничего не осталось! Она мертвее мертвого!
- Мертвее мертвого… - повторил шаман, продолжая смотреть в потолок. - А это идея! Ладно, иди погуляй, мне надо побыть одному…
Конан не стал спорить и пошел в отведенную хижину, где благополучно проспал рядом с Дайной до возвращения разведчиков.
Как киммериец и предполагал, новости были неутешительны. Со всеми без исключения произошло одно и то же: шли вроде бы правильно, да и джунгли вокруг давно хорошо известны, а потом - джунгли словно расступались и вот она - родная деревня! Все были растеряны, смущены и испуганы. Разведчики также встретили и убили пантеру, на этот раз без жертв со своей стороны. Она оказалась пропавшей женщиной. Тело разведчики захватили с собой, как и найденные трупы Мтото и первого оборотня. Все три тела были торжественно сожжены вечером. Конан отметил, что глаза у жертв проклятия к моменту огненного погребения стали нормальными, человеческими. Пугающая чернота из них исчезла.
Шаман из хижины так и не вышел. Более того, Конан обнаружил у входа стражу, которая категорически отказалась пускать его внутрь. Раздосадованный, он отправился спать.
Три следующих дня Конан провел весьма невесело. Мтомба по-прежнему не вылезал из своего жилища, и что он там делал, оставалось загадкой. Воины племени каждый день совершали вылазки в джунгли, но безрезультатно. Каждый раз, куда бы они ни пошли, пять колоколов спустя - возвращение в родную деревню. Конан принял участие в одном таком походе. Всю дорогу он пытался почувствовать хоть какое-то присутствие магии, но тщетно. Никаких озарений у варвара не случилось, и больше он никуда не ходил. Все остальное время киммериец много спал, ел и пил, предпочитая то, что покрепче. По утрам разминался с мечом, но скорее от скуки, чем по необходимости.
Каждую ночь исчезала одна женщина, а днем ее (уже в облике пантеры, само собой) убивали.