Арина пристально посмотрела на неё, услышав совсем другую фразу: "У меня совсем нет денег, поэтому пришлось везти сына в холодном плацкарте, где совсем не место для таких маленьких". Она решила поддержать её, вселив немного бодрости, понимающе улыбнулась, забрала свёрток с сыном из рук, энергично сказала:
- Ну, зная вашего Бориску, зуб даю, что он не расхворается! Он ведь у вас богатырь!!!
- Это да, - тень счастья на усталом лице.
Руки ощутили приятную тяжесть - малыш активно набирал вес, что в отношении грудничков всегда говорит об одном: у ребёнка всё идёт прекрасно. Развернув свёрток, Арина физически почувствовала, как её заполняет ощущение полного счастья. С ней это происходило постоянно. Именно благодаря этому чувству она полюбила свою низкооплачиваемую работу, спешила на неё и вот уже сколько лет, не рассматривала вариантов смены деятельности.
Боря серьёзно посмотрел прямо в глаза, для солидности покряхтел, отвернулся. Она немного наклонила его, чтобы он увидел маму, после чего, успокоившись, малыш снова встретил её взгляд, задумался, а затем неожиданно заулыбался. Улыбка ребёнка - одно из немногих чудес, оставшихся на земле. Пройдёт немного времени, и Боря узнает, что люди лгут, сам научится врать в ответ, узнает подлость, зависть и злость, научится улыбаться, чтобы заполнить неудобную паузу в беседе, чтобы смутить оппонента, чтобы скрыть настоящие чувства. Всё это обязательно произойдёт, но сегодня в его улыбке сияла лишь благодарность за то, что неизвестная тётенька держит его аккуратно, не пугает, говорит что-то непонятное мягким приятным голосом, не уносит далеко от мамы и даже улыбается в ответ почти как мама.
Раздев Борю до тоненькой распашонки, Арина для галочки положила его на весы, хотя опыт уже всё ей рассказал о здоровье маленького пациента. Вес - около пяти кило, несмотря на то, что малыш слишком горячий - это из-за стеганого одеяла, в котором его принесли, на самом деле температура в норме. Несколько красных прыщиков на щеках - скорее всего диатез: мать начала прикорм, видимо, с фруктовой смеси, которую теперь лучше заменить. Внимательно рассмотрев нежную кожу на спинке и попе, Арина удовлетворённо улыбнулась сначала мальчику, а потом его маме:
- Что я могу сказать? Всё в норме: растём, улыбаемся, не болеем! - заметила тень сомнения на лице Катерины и поспешно добавила, - ваша поездка не повредила ребёнку, не волнуйтесь.
- А прыщики?
- Обычный диатез! Почитайте дома в Интернете - это случается со многими детьми. Вы, кстати, сделали все необходимые прививки?
- Конечно! А как же иначе!
- Ну, тогда и вовсе не о чем переживать! - Арина мастерски спеленала Борю, который явно этого не одобрял: нахмурился, забавно сведя почти незаметные бровки, но промолчал. Ей нравились покладистые груднички, которые не впадали в истерику по любому поводу. Передала его матери, села за стол, - Катерина, есть кое-что, о чём мне хотелось бы с вами поговорить…
Катерина вздрогнула, побледнев ещё больше, став почти зелёной:
- О боже, я так и знала что с ним что-то не так…
- Нет. Повторяю, с вашим сыном всё хорошо. Меня больше настораживает ваше самочувствие. Я думаю, вы и сами заметили вот эти круги под глазами, в прошлый ваш визит их не было. Такие круги без причины не появляются, скорее всего, либо печень, либо сердце… Вы давно сами ходили на приём?
- Я?.. Да, что вы… Просто не выспалась…Со мной всё хорошо… Правда!
Арина поняла, что она врёт. Люди всегда, когда врут, добавляют: "правда", или "честное слово". Дело вовсе не в плохом сне, мама Бори болела и знала об этом, но отчего-то отказывалась от помощи:
- Катерина, вы действительно плохо выглядите. У вас здоровый красивый мальчик, но ему нужна здоровая сильная мама, чтобы вырасти. - Вы обязаны показаться врачу.
- Да, да… Я поняла… Спасибо! Мы можем идти?
- Конечно, мы ждём вас через неделю. Катерина, позаботьтесь о себе!
- Угу.
- До чего же настырная! Ведь наверняка никуда не пойдёт, а если у неё что-то серьёзное? Я, например, подозреваю кровотечение! - в сердцах воскликнула Арина, когда Катерина с младенцем на руках вышла из кабинета.
- А ты разве не знаешь? У неё запущенная феохромоцитома.
Девушка поперхнулась сладким чаем:
- Как?!!
- Мне на прошлой неделе рассказала онколог из женского, говорит: пациентка, чтобы сына не забрали в опеку, попросила не ставить её на учёт, - Галина Григорьевна достала из-под стола припрятанное вязание и принялась ловко орудовать спицами.
- Бог ты мой…
Арина несколько долгих секунд приходила в себя, а затем подскочила, выскочила из кабинета, чуть не сшибив следующую мамашу, побежала на первый этаж. Она догнала Катерину лишь у гардероба, когда та уже застёгивала молнию на длинном поношенном и явно дешёвом пуховике.
- Постойте! Как хорошо, что я вас догнала, - запыхавшись, сказала она, вытащила из кармашка на груди визитку и быстро нацарапала на ней девять цифр, - вот мой номер, если что-нибудь произойдёт, вам понадобится помощь - позвоните. Звоните в любое время!
На бледном лице девушки растерянность сменилось пониманием: Катя догадалась, что врач каким-то образом узнала о её недуге - о её тайне. Смутилась:
- Спасибо Вам, но мы как-нибудь сами…
- Бросьте! Я от чистого сердца! Пожалуйста!
Катерина грустно, но одновременно холодно посмотрела на Арину, поджала губы, бросила взгляд на визитку, отвернулась и пошла к выходу.
- Катя, не глупите!
- Я запомнила номер. Спасибо.
Арина медленно возвращалась к кабинету, не обращая внимания на шум, наполнявший поликлинику: детские крики, плач, бормотание мамашек, строгие голоса врачей, отражаясь от каменных стен, сплетались в замысловатую какофонию. Она задавала себе вопрос: что сподвигло её на этот неосмотрительный поступок: оставить номер, по большому счёту, чужому человеку? Да - девушка серьёзно больна, да - у неё хорошенький сынок, но ведь подобные истории случаются ежедневно - всем больным не поможешь. Она несколько раз напомнила себе, что нельзя привязываться к пациентам, в её работе необходима беспристрастность, но снова перед глазами всплывало личико Бори, и объективные доводы потеряли силу. Из этих размышлений её вернул в реальность лишь оглушительный рёв ребёнка, когда она вошла в кабинет и увидела у своего стола новую посетительницу, державшую в руках кричащий свёрток с розовым бантом.
Рабочий день продолжался.
Несколько часов спустя, как всегда после обеда, её одолела сонливость. Поток посетителей постепенно спал, так что им даже удавалось немного посекретничать с Галиной Григорьевной в перерывах между приёмами. В очередной раз, обернувшись на предупредительный стук в дверь, обе женщины с удивлением увидели на пороге огромную бирюзовую коляску. Грязные колёса оставили на чистом полу рыжие полосы. Вслед за коляской в кабинет ввалилась юная девушка, кокетливо поправляя воротник норкового полушубка:
- Здрасьте!
- Вообще-то с коляской и в верхней одежде мы не принимаем, - строго заметила Галина Григорьевна.
- А чё, я виновата? У вас там воруют! И вообще я два часа ждала!
Не успев войти, девушка уже начала лгать: охрана поликлиники работала исправно - краж не случалось уже полгода, да и очередь в кабинет давным-давно рассосалась. Арина поняла, что ничего хорошего от этого визита лучше не ждать, но, дабы избежать скандала, на который так и напрашивалась мамаша, решила не возражать.
- Кто у вас? Вы у нас, кажется, впервые?
- О да, - девушка закатила ярко накрашенные глаза, так и не снимая полушубок, плюхнулась на стул, - я впервые… Моя бы воля - никогда не пришла, у вас в больнице просто позапрошлый век - такой жуткий сервис… Мой супруг перевёл наш бизнес в Москву, так что мы ещё обустраиваемся. Мой муж занимается алмазами, - девушка откинула прядь светлых волос, чтобы продемонстрировать россыпь блестящих камней в серьгах и на кольце, - я хотела пойти в другую клинику, но мой муж настоял на вашем клоповнике… зачем?
- Так, с Вашим мужем мне всё понятно. Расскажите о ребёнке.
- Ах, да. Вообще-то я хотела мальчика, но мой муж хотел…
- Пожалуйста, ближе к делу, - Арина начинала ненавидеть новоявленную посетительницу.
- Ну ладно… но не хамите мне… - безымянная визитёрша снова закатила глаза, встала и неохотно пошла к коляске, громко цокая туфельками на невообразимой шпильке.
- Я вам не хамила…
Блондинка не слушала:
- Сонечка жутко болезненная девочка… Родилась недоношенной, около двух килограммов - ну вы же понимаете, я не могла себе позволить во время беременности растолстеть… Хотя мой муж…
Арина давно научилась пропускать чужой бред мимо ушей вот и сейчас сосредоточилась исключительно на ребёнке. Мать (про себя она назвала её - Моделька), распеленала молчаливую малышку и голышом вынула её из коляски. Тут же кабинет наполнил негромкий писк.
- Она вообще не сидит на руках. Как возьму её - сразу плачет, может у неё что-то с психикой? - захлопала наращенными ресницами Моделька.
"Это у тебя проблема с психикой, а ещё с интеллектом" - хотела ответить Арина, но промолчала. Подержала руки над обжигающей батареей и только после этого подошла и взяла малышку. Гримаса вселенского горя мгновенно сошла с Сониного личика, девочка для профилактики всхлипнула, икнула и уставилась на врача умными небесно-голубыми глазами.
- Вот и муж, когда её берёт, она перестаёт хныкать… Наверное, что-то с головой…
- Груднички остро реагируют на температурные изменения. У вас руки холодные как лёд - вот она и плачет, потому что мёрзнет. В следующий раз погрейте ладони под горячей водой, - заметила Арина, поглаживая ребёнка по животу, чтобы определить правильно ли зарос пупок.
Моделька явно проигнорировала её совет, продолжая лепетать:
- Я начала перевязывать грудь, но молоко пока идёт, не знаю, что и делать… У меня красивая грудь, не хочется, чтобы обвисла… Правда, муж настаивает, чтобы я кормила… Посоветуйте что-нибудь…
Внезапно дверь в кабинет шумно распахнулась. Внутрь ворвался неизвестный мужчина, с ходу ошарашив Арину вопросом:
- Вы Арпеник Ослонян?
- Кто?! - подала из угла голос Моделька.
- Да, - это я…
- Клёвое имя! - вошедший мужчина помахал корочками у неё перед носом, но из-за растерянности она не успела ничего в них увидеть или прочитать, - я капитан Прад, вы мне нужны!
Арина растеряно моргала ресницами, рассматривая нежданного гостя. На пороге стоял невысокий небритый мужчина в тёмных джинсах, сером мятом пиджаке и коричневой рубашке, с расстёгнутыми верхними пуговицами. Вместе с мужчиной в помещение вошёл душистый запах элитного табака и неуловимый аромат не менее дорогого парфюма. Мужчина, так и не сняв тёмные очки, окинул комнату пристальным взглядом, задержался, рассматривая каждую из трёх замерших в растерянности женщин, сохранил молчание.
В повисшей тишине особенно остро стали слышны бормотания Модельки, которая успела выхватить младенца из рук врача и теперь быстро пеленала Соню прям в коляске:
- Ужас какой-то: врач моей доченьки - хач… муж никогда не поверит… кошмар…
Арина потупилась: за долгие годы жизни в Москве так и не привыкла к этому оскорблению. Каждый раз, когда его слышала за спиной, чувствовала себя в чём-то виноватой. Галина Григорьевна, странный мужчина и бледный парень, показавшийся за его спиной, синхронно уставились на Модельку.
- Чё? Знайте: ноги моей не будет в вашей клинике! Я не представляла, что в Москве может быть такое: никакого сервиса, все хамят, толкают. Врачи неквалифицированные, да ещё и эмигранты или что-то типа того… Ехали бы вы назад в свою Осетию…
Арине стало нехорошо, но неожиданно на выручку пришёл странный гость:
- Значит так, девочка. Прямо сейчас ты закроешь свой рот и выйдешь отсюда, а то весь кабинет провонял лимитой, - голос мужчины стал очень тихим, но вместе с тем наполнился удивительной мощью - ему невозможно было возразить или что-то противопоставить, - судя по говору, ты родом из Перми, судя по неподходящим по фасону зауженным брюкам, у тебя дурной вкус… Слушай, отправляйся-ка ты на родину, проведай родню…
- Да, как ты смеешь! - вспыхнула Моделька, которую буквально затрясло от гнева, - ты - тупой мужлан, урод, хоть представляешь, кто мой муж? Да он тебя из-под земли достанет, ты будешь утираться кровавыми соплями, когда на карачках начнёшь умолять меня о прощении!!! Козёл!
- Хм, а с тобой мне всё ясно, - усмехнулся мужчина, - ты никто, - пустое место, которого даже не существует. Я встречал таких… Много… В основном на панели.
В голове вакуум. Всё, что ты знаешь в этом мире - цацки, которыми увешиваешься как новогодняя ёлка. Самое яркое событие в твоей лишённой смысла жизни - свадьба, о которой ты мечтала лет с пяти. Ты - ошибка природы. Пустышка. С тобой даже муж не разговаривает, потому что ты тупая. У тебя нет подруг, потому что все они умнее тебя, им с тобой скучно. Ты оболочка, в которую так и не вложили мозги! Мне жаль тебя, но ещё больше ребёнка, которого ты родила, чтобы привязать мужа. Ты настолько элементарна, что я смог прочитать тебя, за несколько секунд. Всё. Скучно. Покинь помещение!
Арина ожидала новой волны ругательств, но отчего-то на глазах Модельки навернулись слёзы, она решительно схватила коляску, видимо хотела, что-то сказать, но голос сорвался: "Я не такая…" - прошептала она, наивно погрозила всем наманикюренным пальчиком и вылетела из кабинета.
Вновь возникшую паузу оборвала Галина Григорьевна:
- Будь я проклята, но всю правду сказал!
- Спасибо, мадам, - галантно кивнул мужчина, - у вас выйдет шикарная кофточка!
Арина удивлённо взглянула на вязание в руках медсестры: "как он мог догадаться, что это кофта, ведь пока готова лишь малая часть рукава, больше напоминающая носок?".
Галина Григорьевна ответила на похвалу сдержанной улыбкой и благодарным взглядом из-под очков.
- Стоп, - пришла в себя девушка, - стоп, стоп, стоп. Объясните, что здесь происходит? Кто вы, чёрт возьми? По какому праву смеете врываться в мой кабинет, унижать пациентов… Объяснитесь!
Напускной решительностью она маскировала полную растерянность, овладевшую ей. Никогда ничего подобного с ней не происходило. Никогда ей не встречались более странные и, что там, наглые люди, чем этот малопонятный немолодой мужчина с платиновыми, от обилия седины, волосами, который теперь небрежно развалился на стуле перед её столом. Капитан Прад - странная фамилия, впрочем, ей ли об этом говорить.
- Значит, Арпеник Ослонян - классное у тебя всё же имя! - капитан внимательно следил за ней из-за полупрозрачного коричневого стекла очков, - моего прадеда звали Амаяк Григорян, но ты со своим именем уделала его в два счёта!
- Не поняла…
- Досадно, хотя ты не первая… Чёрный юмор в наше время отчего-то не в чести, а жаль… Эх, только Вадик меня и понимает, - капитан жестом указал куда-то за спину.
Точно. Она и забыла про второго визитёра. Высокий блондин с потухшим взглядом замер у входа, не привлекая лишнего внимания. Длинный чёрный плащ скрывал его фигуру, делая совершенно незаметным.
- Он у меня неразговорчивый, - мужчина наклонился поближе, переходя на доверительный шёпот, - я думаю это родовая травма… - скорчил странную гримасу, - дебил…
Арина вообще перестала что-либо понимать: шутит странный посетитель, или делится каким-то откровением? Что происходит? Вопросительно посмотрела на Галину Григорьевну, но та тоже пожала плечами. Капитан откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, достал из внутреннего кармана портсигар и быстро прикурил материализовавшейся буквально из воздуха зипповской зажигалкой. Сизое облако ароматного дыма успело почти рассеяться в неподвижном воздухе кабинета, когда девушка наконец-то пришла в себя:
- Простите, но курить в поликлинике категорически запрещено, - ей показалось, что она вложила во фразу достаточно силы, но капитан отмахнулся от неё, как от назойливой мушки.
- Брось, что я не знаю? Все вы, врачи, втихаря смолите перед приёмом, скажи ещё, что травкой не балуетесь или спирт не разводите!
- Не балуемся и не смолим! Мы вообще не курим - это вредно…
- Ну вот - ты оправдываешься, а значит, я прав! Кстати, ты ничего не сказала про спирт - значит, разводите! - он криво усмехнулся, словно говоря: "Девочка, не лги - я вижу тебя насквозь".
Арина почему-то почувствовала себя так, словно действительно соврала. Спохватилась: что же такое происходит? Собралась с силами, чтобы сказать нечто резкое, отчего собеседник наконец-то перестанет вести себя столь заносчиво, как будто он здесь хозяин, но вся её решительность сошла на нет, когда капитан стряхнул пепел с длиной коричневой сигареты прямо на её стол.
- Что Вы себе позволяете! - голос дрогнул, отчего окрик превратился в писк, как у школьницы, которую на танцах неловкий ухажёр ущипнул за ягодицу.
- Ара… Можно я буду называть тебя Ара? Боюсь, Ар-пе-ник - для меня слишком сложно… Расслабься, ты слишком напрягаешься! Нужно беречь нервы… Хотя, ты лучше меня должна это знать… И чему вас учат в медшколе?
- Медицинском университете, - автоматически поправила она.
- Да?
- Да!
- Не важно… Выдержки у тебя как у школьницы… Короче, у меня зубы сводит от запаха вашей больнички, пора переходить к делу.
Капитан резко поднялся со стула, в мгновении ока оказавшись рядом со своим спутником:
- Вадик, дайка мне бумажку…
В руках второго посетителя возник кейс, из которого он извлёк белый лист. Прад выхватил бумагу, зачем-то понюхал её, коварно ухмыльнулся и вновь обратился к Арине:
- Это подписанный приказ о твоём увольнении! Поздравляю, с завтрашнего дня ты начинаешь работать на меня! Добро пожаловать в новую жизнь!
Он что-то ещё говорил, но она не слышала. "Подписанный приказ об увольнении" - фраза поразила её, как гром среди ясного неба. В голове пришли в движение сотни мыслей: "За что её уволили? Ведь с главврачом у них сложились тёплые, почти дружеские отношения. Что она сделала, чтобы впасть в такую немилость? Как теперь быть? Как же её больные, как подружки-медсёстры? Как она сама без любимой работы, без неуютного, но полюбившегося кабинета? Как жить дальше?". Но все эти вопросы вились вокруг как мухи, не в силах пробить шок, в который она впала. Шок возвел между ней и реальным миром неприступную стену, сквозь которую не проникали посторонние звуки. Уши улавливали какие-то слова, какие-то цифры, но голова отказывалась их воспринимать. Арина невидящим взглядом обвела комнату.
"Подписанный приказ об увольнении"… Моргнула.
Подписанный приказ об увольнении…
Приказ…
И тут стена рухнула.
Это произошло не из-за жестикулирующего капитана, которого она ещё не успела возненавидеть и даже не из-за Галины Григорьевны, успевшей пустить жалостливую слезу. На Арину из дальнего угла кабинета смотрел высокий блондин в чёрном плаще. Во взгляде, продлившемся не больше доли секунды, девушка успела прочитать сожаление, понимание, грусть и ещё какую-то эмоцию, с которой раньше не сталкивалась. И тут на неё обрушилось ещё одно потрясение.
Арина видела этот мутный взгляд бесцветных глаз и раньше.
Когда?
В сегодняшнем сне…
Воспоминание забытого сна ураганом ворвалось в её разум. Всё точно как там. Белый кабинет. Двое мужчин. Один что-то говорит, а второй грустно смотрит на неё. Во сне она слышала мысли того - второго, он шёпотом повторял: "От судьбы не уйти".