* * *
Начну с описания. Увиденный нами еще на выходе из тоннеля огненный змей имел гораздо большую длину, чем утверждали сводки отважных крысюков-разведчиков. Фактически на нас двигалась рептилия размером с хорошего удава, длиной никак не менее пяти метров, толщиной с двухлитровую банку и раскрытой пастью, из которой торчали четыре ужасающих клыка. Полз он тоже не совсем обыкновенно, высоко подняв голову на изогнутой шее. Как-то вертикально-волнообразно… Прошу простить, я не большой знаток животного мира, быть может, для многих змей такой способ передвижения самый что ни на есть привычный, но лично я такого не встречал. Глаза змея горели красным, как драгоценные карбункулы, а на загривке красовался пушистый венчик из птичьих перьев. Судя по всему, редкостное пресмыкающееся действительно было сотворено не из плоти и крови, а из самого настоящего золота. Как оно двигалось и какими чарами управлялось, я даже не гадал. Если всему удивляться… Понасмотрелся я в свое время всякого! Однако завороженно стоявший рядом Кошкострахус неожиданно проснулся и стал подталкивать меня локтем. Да, совсем забыл, мы же хотели поймать огненного змея! Я вытянул шею, высматривая, где же наши доблестные войска? Генерал пихнул меня еще раз… Черт подери, какие войска?! Я же сам всех распустил, кроме трех добровольцев-смертников. Это все потому, что теперь у меня новый имидж, я – герой! А герои… они не ждут врага в засаде, они очертя голову бросаются навстречу опасности, они не задумываются о жизни и смерти, а…
– Шпионус! – Встревоженный главком перестал толкаться и начал нервно трясти меня за рукав. – Что же делать-то будемс?
– Будемс братьс! – с классическим крысюкинским акцентом ответил я и прикусил язык. Если дело пойдет такими темпами, скоро я стану своим в доску. – Огнетушители наголо! Добровольцы, за мной!
Мы выскочили из-за небольшого мобильного бруствера, прикрывающего вход во дворец. Огненный змей повернул к нам слепящую золотым сиянием голову. Не знаю, были ли в ней мозги, но уровень животной агрессии туда вбили точно… Величественный монстр бросился на нас, шипя, как чайник со свистком! Он был настолько красивый и настолько сказочный, что я никак не мог воспринимать его как реальную угрозу жизни. Поэтому мне и страшно не было… Крысюки сыпанули в стороны, обходя змея с флангов и тыла, а я хладнокровно ожидал его лицом к лицу, держа навскидку красный упитанный огнетушитель. В результате, естественно, упустил те доли секунды, когда ползучий гад нанес молниеносный удар. Словно огненный кулон врезался мне в грудь, отшвырнув в сторону метра на три. Я дважды перекувыркнулся, здорово ссадил поясницу, но огнетушителя не выпустил! Крысюки, бросившись мне на выручку, окатили врага пеной так, что несколько мгновений его не было видно. Я использовал эту бездну времени для того, чтобы хоть чуточку сфокусировать зрение. Затем из радужно-белого сугроба противопожарной пены, отфыркиваясь, вылезла желтая сияющая голова и вновь примерилась к броску. Я вовремя поднялся на четвереньки…
– Держись, шпионус!
Змей и Биркофф ударили одновременно. Нет, наверное, крысюк все-таки секундой раньше… Он вытолкнул меня с линии атаки и каким-то чудом увернулся сам. Пернатый змей ацтеков, пролетев по инерции метров пять, грациозно развернулся, ловя меня взглядом. Видимо, из нас четверых я ему чем-то особенно не приглянулся… Пора было брать операцию в свои руки и делать наконец ответный ход!
– Продолжать полив противника! Пены не жалеть! Я отвлекаю его внимание на себя!
Крысюки коротко кивнули и дали дружный залп. Я, не дожидаясь худшего, бросился наутек… Шипя в два раза громче (из-за соприкосновения мокрой пены с раскаленным металлом), мексиканская рептилия гонялась за мной по всему периметру дворцовой площади. Генерал выкрикивал подбадривающе-спортивные лозунги, его адъютант, отважно командуя добровольцами, то и дело ловко заваливал золотого гада целыми сугробами пены, змей пока еще выбирался отовсюду, но его слепящее глаз сияние начинало заметно тускнеть. Я носился по площади с хорошей курьерской скоростью, на ходу отстреливаясь из огнетушителя. Вообще-то, особой любви к бегу мне привить не удосужились, но сейчас… Откуда только силы брались?! Движения моего врага становились все более замедленными, и мы бы наверняка взяли его измором, но мне не повезло… Левой ногой поскользнувшись на пенном сугробе, я пролетел вперед, треснулся плечом в одну из колонн генеральского дворца и растянулся в самое неподходящее время. Огненный змей из последних сил бросился вперед, смыкая страшную пасть на моем запястье! Я позорно заверещал, как недорезанный хряк. Потом нас обоих накрыла целая лавина холодной пены, и орать стало небезопасно. В смысле, невкусно… Я чувствовал, как мою руку что-то держит, но открыть глаза не рискнул. Хотя, конечно, было интересно, почему эта зверюга не ест меня дальше? Мгновение спустя сквозь толщу пены донеслось:
– Водыс! Всемс спасать моего любимогос шпионуса!
Я понял, что сейчас еще и обольют, пора подавать признаки жизни. Наугад размахивая свободной правой рукой, я наткнулся на чьи-то дружеские лапы. Мне помогли подняться и кое-как стереть пену с лица. Все трое добровольцев стояли рядом, поддерживая мою светлость, как геройски израненного бойца. Пожалуй, это было лишнее, так как, несмотря ни на что, мы… все-таки победили! На запястье моей левой руки, накрепко сцепив зубы, висела тяжеленная статуя золотого змея. Килограммов пятнадцать – двадцать, ей-богу! Подоспевший Кошкострахус для верности потыкал его парадной шпагой и ринулся к нам с поздравлениями:
– Шпионус! Ты – геройс! Этос невероятнос! Вы, вы его взялис! Этос – подвигс! Этос…
– Я был не один, мой генерал, – скромно потупился я, сгибаясь под тяжестью золота и указуя свободной рукой на своих отважных товарищей. – Если бы не ваши храбрые солдаты, бесстрашно бросавшиеся наперерез огнедышащему монстру, мне бы никогда не удалось его завалить. Бойцы! Я был счастлив сражаться с вами плечом к плечу!
– Ура шпионусу! – дружно грянули все трое. В общей эйфории упоения победой двое крысюков помускулистее смотались за клещами и кое-как разжали челюсти недвижимого змея. Самое время, а то рука уже начала затекать… Под восхищенный рев гвардейцев генерала меня доставили в душевую. Наскоро стряхнув остатки жизнедеятельности огнетушителей, я выбросил весь костюм в корзину для грязного белья, с удовольствием принял душ и облачился в стандартную военно-полевую форму крысюкинской армии. Для меня раздобыли самый большой размер, но все равно китель не застегивался на груди и жал в подмышках, а брюки максимум на ладонь прикрывали колени. Подходящих сапог или армейских ботинок не оказалось, пришлось намотать портянки и сунуть ноги в собственные лакированные полуботинки. Вот в таком несуразном виде я отправился к генералу. Нам было о чем поговорить…
* * *
Круглые глаза его высокопревосходительства Кошкострахуса Пятого отсвечивали желтым… По-моему, золотая лихорадка в мгновение ока охватила весь военно-полевой лагерь. Взводы разведчиков быстро сбивались в артели змееловов, офицеры спешно меняли шпаги на огнетушители, добровольцы сбивались в ушкуйничьи ватаги, выбирали атамана и, благословясь в штабном кабинете, шли "пытать удачу". На слуху у всех было только одно слово – "золото"! Какая, к черту, война?! На войне убивают! Причем совершенно бесплатно (в смысле, без всякой моральной компенсации). Охота на огненного змея тоже не менее опасна, но ведь в случае удачи… В случае удачи даже одной третьей добычи достаточно для того, чтобы потом всю жизнь ни в чем себе не отказывать. Естественно, что оставшуюся "львиную долю" забирали на "благо государства". И хотя никто пока не разбогател на этом деле – ловля золотого гада показалась крысюкам самой замечательной идеей. На мой взгляд, все это было как-то очень уж скороспело… Ведь пойман (или, правильнее, охлажден до цельнотвердого состояния) всего один-разъединственный змей, лежащий в данный момент у наших ног тускло поблескивающей скульптурой. Генерал ни на минуту не сводил с него маслено блестящих глаз.
– Шпионус, как тыс полагаешь, они тамс всес золотыес?
– Где там?
– Ну, в дальнихс катакомбахс… это оченьс важнос!
– Не могу дать определенных гарантий, но… – Я даже немного удивился тому, что золото никак на меня не действует. – Ацтеки действительно были очень богаты, Кортес вывозил награбленное золото целыми кораблями. Выражая почтение своим темным богам, жители Мексики и Перу делали их изображения из гранита и золота. Кое-какие гранитные идолы уцелели, а благородный металл попросту переплавлялся в слитки и перекачивался в казну испанской короны.
– Тыс не ответилс, их тамс многос?! – продолжал настаивать генерал.
– Понятия не имею… Об этом лучше спросить ваших бойцов на передовой, они обязаны знать.
– Спрошус… – в голосе Кошкострахуса появились незнакомые нотки. – Всенепременно спрошус!
– Позвольте вопрос, а зачем вам столько золота? – небрежно бросил я.
Крысюкинский главком вспыхнул, возмущенно замахал лапками, даже побегал из угла в угол собственного кабинета, но так и не смог сформулировать ничего членораздельного. В изнеможении он рухнул на застонавший стул, заметив его немую мольбу, я пододвинул к нему стакан с водой. Он выпил залпом. Отдышался, прокашлялся и поднял на меня уже совершенно нормальные глаза, без проблесков "золотой лихорадки":
– Тыс не понимешьс… Думаешь, я всегдас хотелс войныс? Думаешь, мыс все ее хотелис?! О-о-ох… мы же оченьс мирныес, шпионус. Но какаяс жизнь в этихс вонючихс канализацияхс? Мы лишеныс всех благс цивилизациис. А очень хочетсяс. Если будете золото, я уеду в отпускс. Вот возьмус женус-ведьмус и уедус! Да я хотьс всюс армиюс отправлю в отпускс! Пусть едятс ананасы, загораютс… Мы хотимс мира, шпионус. А мир завоевывают оружиемс или покупают золотомс… Вот у тебяс есть детис?
– Фрейя. Она еще маленькая, ей шесть лет.
– А у меняс двенадцать крысючатс! – тихо ответил генерал. – Я не хочус, чтобы они воевалис. Я уже похоронилс…
Кошкострахус напряженно замолчал, у меня тоже комок подкатил к горлу. Почему-то мне и в голову не приходило, до какой степени крысюкам обрыдла эта вечная война… А ведь если задуматься, они имели прав на нормальную жизнь ничуть не меньше, чем любая этническая группа Города. Что ж, если проблема только в золоте… Сегодня я уже почувствовал себя великим героем, почему бы и не повторить эксперимент?!
– Чем я могу помочь, мой генерал?
– Намс надо всегос восемь змейс. Я подсчиталс. Тогдас нам большес никогда не надос воеватьс! Всего восемьс, шпионус? Нам хватитс, мы неприхотливыес…
– Сделаю все, что в моих силах, – твердо пообещал я. Осчастливленный генерал едва не расцеловал мои руки и убежал делиться с супругой последними новостями.
– Серега, ты в своем уме?! – прямо передо мной появились снаряженные для дальней дороги Анцифер и Фармазон.
– Рад видеть вас обоих… – начал было я, но меня нагло перебили. Нечистый, как всегда, был груб и прямолинеен:
– Циля, ты свидетель, ежели я не прав – руби мне руку за клевету! Какие-нибудь два часа назад мы с тобой оставили скромного, интеллигентного мужчину, а кто сидит перед нами сейчас?! Хладнокровный тореро с пузом нараспашку, использующий вместо бандерильи типовой домашний пеноиспускатель! Бессердечный браконьер, травящий редкого представителя переползающей фауны хлопьями химикатов синтетической противопожарной пены! Наглый вор, присвоивший плод трудов еще троих товарищей по преступлению и давший весомую взятку в двадцать неполных килограммов чистого золота верховному крысюкинскому пахану! Циля, ты держишь мою руку? Ничего другого тоже пока не отрубил? Значит, я прав!
– Фармазон, все это чушь и пустые придирки. Я могу объяснить…
– Объяснить – можно, а вот понять – трудно… – холодно остановил меня светлый ангел. – Ибо зерно истины есть и в словах нашего лукавого лицедея – вы легко, не задумываясь, совершили сразу несколько серьезных грехов. Причем, с моей точки зрения, не имея на то ни одного оправдательного мотива!
– Убийство (грех номер шесть, согласно прейскуранта, утвержденного сам знаешь где), воровство (грех номер восемь), сребролюбие (грех номер… не помню, но тут есть кому подсказать).
– А самое главное, что вы только что пообещали вершить эти ужасные поступки и впредь!
– Но… я же… не себе, там… маленькие крысючата… – невнятно попытался объяснить я, но быстро умолк, придавленный прокурорскими взглядами моих неподкупных судей. Мама дорогая, что ж это я наделал-то, в самом деле? Неужели в своем щенячьем запале доказать неизвестно кому, что во мне живет душа героя, я стал… банальным преступником?! И вправду, огненного змея вполне можно было поймать, но не убивать же! Теперь его распилят на куски и пустят в переплавку… Из-за моих подвигов десятки тихих крысюков пойдут испытывать удачу и, возможно, многие даже погибнут, а ради чего? Ради золота и генеральского отпуска?! Тогда действительно получается, что я – убийца, провокатор и вор! Бездушный подлец! Самоуверенный негодяй! И дурак… какой же я дурак, господи…
– Циля, ножовка у тебя?
– Нет, у меня весы и плоскогубцы. Ножовка должна быть в твоем рюкзаке, между огнетушителями.
– Да нет ее там, я думал, ты взял.
– Почему я?
– А кто?! Она мне бок натирала, теперь не трет… Ты все же посмотри у себя на всякий случай.
В мою заполненную раскаянием голову общий смысл этого диалога пробился не сразу. Я поднял глаза и попристальней вгляделся в непривычно походную экипировку близнецов. Анцифер с Фармазоном были обуты в высокие ботинки со шнуровкой впереди, на головах пожарные каски с огнеупорными щитками, за поясами брезентовые рукавицы, а за спиной у каждого здоровенный походный рюкзак. И, судя по характеру движений, набитый всем, чем положено: от ледоруба до сухого пайка.
Братцы переглянулись… потом резко вспомнили, что зашли буквально на секундочку – попрощаться.
– Э… минуточку! А куда это вы, собственно?!
– Мы? – даже удивился Фармазон. – Да никуда, собственно! Что, погулять нельзя?
– Нельзя. Вы же мои духи, значит, должны всегда присутствовать рядом.
– M-м… ну, это, видимо, лишнее, Сереженька, – улыбаясь, выдавил бледнеющий Анцифер, хотя обычно он краснеет. – Вы ведь под присмотром Натальи Владимировны, а мы ей вполне доверяем.
– И напрасно! – Одновременно с крепнущими подозрениями ко мне вернулась былая уверенность в себе. – Наташа вечно занята, и, как вы только что заметили, меня нельзя оставлять одного! Я могу насовершать кучу грехов, согласно нумерации, или, еще того хуже, вершить исключительно добрые поступки.
Две противоположности одновременно сплюнули и сдвинули брови. Молчаливая дуэль продолжалась долгую минуту… Мои духи разрывались между долгом и страстью к наживе.
– Ладно, черт с тобой… – первым сдался Фармазон. – Будешь третьим.
– Куда идем? – поинтересовался я у опустившего очи Анцифера.
– Вы знаете, что такое золото, Сереженька? У-у-у…
* * *
Итак, белый ангел, светлая и неподкупная половина моей неровной души, намеревался бессовестно меня бросить и отправиться в погоню за золотом. Я выслушал короткую, но содержательную лекцию о том, какую огромную пользу может принести бренный металл великому делу возрождения истинного христианства во всем мире. А уж при условии, что золото намеревались получить в результате рабочей переплавки идолов языческих богов… В общем, мой Анцифер всерьез вознамерился пополнить золотой фонд религии в одиночку.
Стоп! Что я говорю?! В том-то и суть проблемы, что не в одиночку! А в компании того самого рогатого типа, от происков которого заботливый ангел всячески уберегал меня по ходу всего нашего повествования. Я, значит, "не верь, не слушай, не дружи!", а он, соответственно, спокойненько идет с этим "лукавым искусителем", и не за чем-нибудь, а за золотом ацтеков! Причем тащить они будут его оба и справедливо поделят, возвращаясь. Ей-богу, у меня стал заходить ум за разум… Но уговаривать близнецов одуматься было уже бессмысленно, в глазах обоих горел нездоровый желтый блеск. Фармазон так вообще без околичностей выразился, что если даже такой рохля, как я, сумел поймать золотого змея, то они на пару будут только успевать их в мешок складывать. Приглашать меня с собой они, естественно, даже не собирались…
– Ладно, идите. Кто я такой, в конце концов, чтобы удерживать вас силой?
– Ой, ну не надо слез, Сергуня, – виновато поморщился нечистый, делая самое циничное лицо. – Ты давно не маленький мальчик и вполне справишься без нашего присмотра.
– В самом деле, Сереженька, ведь сейчас никаких особенных опасностей нет? Обещаю, что мы вернемся по первому же зову…
– А потому – не кричи, дай корешам спокойно порешать некоторые финансовые проблемы. И не дуйся, что с собой не берем! Там слишком опасно.
– Где? – сразу ухватился я, черт понял, что сболтнул лишнее, но идти на попятный было поздно.
– Скажем, что ли? Ну, короче, тут один тоннель напрямую выводит из крысюкинских канализаций в храм Кецалькоатля. Оттуда змеи и лезут в наш мир… Крысюки магией не обладают, им там не пройти, а для нас с Цилей такие переходы – дело плевое!
– Тогда тем более непонятно, почему мне нельзя с вами? Опасности меня не пугают, навидался всякого, Наташи дома нет, она уехала навестить нашу девочку. Золото, как таковое, меня не интересует, делить на троих не придется…
– Да, но что же вы будете там делать? – всплеснул руками ангел.
– Буду искать Банни, – просто ответил я. – Если память мне не изменяет, она всегда была противницей кровавых жертвоприношений, а следовательно, стопроцентно вмешается в дела древних латиноамериканских божков.
– Ха, а если ее там нет?!
– Фармазон, раз крысюки видели вместе со змеями одну из ее подруг, то Банни там. Демонессы хотят заставить нас увязнуть в охоте на огненных пресмыкающихся и дать ей возможность наворотить непоправимых дел… Ребята, я нутром чую, что наша сестричка там!
– M-м… не был бы так уверен… – начал Анцифер.
– Точно, вилами на воде писано, – поддержал братца лукавый, но тут у него за пазухой зазвонил телефон. Черт достал мобильник, дунул в трубку, приложил к уху, алекнул и… почти сразу же протянул ее мне.
– Меня? Странно… Да, я слушаю! Кто?
– Это Банни, – ответили издалека.
Я вытаращил глаза и едва не выронил сотовый.
– А… э… ну, наконец-то! Откуда ты?
– Это не важно. Сергей, нам надо поговорить. Кажется, я не вполне осознаю, что происходит.
– Да, Банни… говори, пожалуйста.
Близнецы навострили уши, прижавшись ко мне с обеих сторон. В телефоне молчали, потом последовала череда разноплановых вздохов, потом некоторое пояснение:
– Я… все чаще вижу какие-то сны. Вижу тебя, красивую женщину, вроде бы мою родственницу, девочку маленькую вижу… Утром просыпаюсь, пытаюсь вспомнить – бесполезно. Как мутная пелена перед глазами… Я ведь прекрасно понимаю, что ты – враг.
– Я – не враг, Банни! Поверь, я совсем не враг тебе. Наоборот, я твой друг!