– Такседо Маск предупреждал меня, что все это демонические иллюзии, – неуверенно ответила она. – Он знает, что ты великий и ужасный колдун. Кровь двух моих подруг взывает о возмездии… Почему ты убил их? Ведь они сражались на стороне Добра!
– Банни… успокойся, выслушай меня.
– Они были мне больше чем подруги, они были моими сестрами. Какое же у тебя должно быть каменное сердце, если ты не пожалел жизни двух совсем юных девчонок…
– Банни, все это совсем не так!
– Они мертвы, Сергей. Что бы ты мне сейчас ни говорил, какое оправдание ни придумывал, – их не воскресишь!
– Я… я сожалею…
– Мы враги, – после непродолжительного молчания раздалось в трубке. – Я призвана избавить людей от власти демонов, и не пытайся меня остановить. Я никогда тебя не прощу, но хочу попросить, чтобы впредь мы сражались честно.
– Что ты имеешь в виду? – сдался я. Спорить было бессмысленно, она не понимала меня.
– Не насылай больше тех снов. Сразись со мной один на один, в равном поединке, но не мучай мою душу. Мне кажется, что об этом я все-таки могу тебя попросить… Надеюсь, твоя душа еще не полностью предана Злу и ты поступишь со мной честно.
– Банни, нам надо встретиться. Я убежден, что все смогу тебе объяснить, но не по телефону. Ты поймешь, что мы совсем не враги, мы…
– Я не могу больше говорить. Мне надо быть на пирамиде до заката. Пожалуйста, не мучай меня больше.
– Банни! Банни… алло! Алло, Банни… не бросай трубку!
Фармазон, качая головой, протянул руку и отобрал у меня свой аппарат. После секундного размышления я перехватил его за рукав:
– Мне кажется, что теперь вы должны дать мне кое-какие объяснения!
– С чего это?! – неискренне огрызнулся он.
– С того самого! Откуда у Банни ваш номер мобильного телефона?
– А я откуда знаю?! Может, в справочном взяла…
– Прекратите врать, Фармазон!
– Ай-й, и навязался же ты на мою голову… Понятия не имею, откуда она его надыбала! Скорее всего, мое собственное начальство предоставило… Да-да, чего удивляешься?! Шеф запросто мог заказать на вас отдельный разговорчик за счет организации. Такой расклад тебя устраивает?
– Но… зачем? – не понял я.
– Все очень просто, Сереженька, – мягко вставил свое слово молчавший ангел. – Кто-то очень хочет, чтобы вы немедленно отправились за вашей родственницей и наверняка сложили голову.
– Сердце, – не совсем удачно поправил нечистый дух. – Ты обратил внимание, что ей надо быть на пирамиде до заката? Так ведь не на египетской же… А вот на пирамидах ацтеков как раз на закате устраивали человеческие жертвоприношения. У несчастных вырывали живое сердце… По совести говоря, это единственная причина, почему мы не хотим, чтобы ты с нами шел. Подумай еще раз, Серега, тебе оно надо?!
* * *
Генерал облобызал меня на прощание, но огнетушителя в дорогу не дал, теперь они были в большом дефиците. Адъютант Биркофф заверил, что лично проследит доставку короткого письма прямо на дом моей деятельной супруге и удержит ее дома помидорами до моего возвращения. Мой прежний костюм так ускоренно выстирали, высушили, но не выгладили, что я выглядел в нем как нечто, недожеванное бегемотом. Итак, мы втроем неспешно топали по полутемному тоннелю, старательно обходя особо зловонные лужи и слушая вполне научный доклад белого ангела о том, в чье святилище нам предстоит вторгнуться…
– Кецалькоатль или Хецакоатль (он же Гукушанц, Кукулкан, Вотан и Ицамана) – одно из верховных божеств древних ацтеков. Личность яркая, неоднозначная и, по мнению некоторых ведущих историков, реально существовавшая. Начнем с того, что многочисленные племена воинственных ацтеков поклонялись первоначально богу войны, некому Уицилопочтли. Он всячески поощрял кровавые человеческие жертвоприношения, и страна непременно бы пришла в упадок, если бы не явление пророка из-за моря. Да, да, это и был Кецалькоатль! Он прибыл на большой лодке, плывущей сама по себе (древние не знали паруса, а возможно, мы имеем дело и с механическим двигателем). Высокий рост, светлая кожа, белая или золотистая борода, голубые глаза, длинная свободная одежда и огромные знания позволили пришельцу буквально покорить буйствующие народы и повести их путем мира. Говорят, что именно Кецалькоатль научил ацтеков пользоваться орудиями труда, распахивать землю, выращивать маис, обрабатывать золото, ткать цветные материи, строить дома из каменных блоков, возводить оросительные системы…
– А жертвоприношения? – не замедлил вставить Фармазон, по-моему, он уже знал ответ, но просто не мог молчать долго.
– Человеческих жертвоприношений при нем не было! Кецалькоатль однозначно требовал приносить на алтари только цветы и фрукты, – беззлобно пояснил Анцифер, поправил съехавший нимб и продолжил: – Надо признать, что аборигены очень его уважали, слушали и возносили постоянную хвалу. Видимо, это и нарушило хрупкую гармонию Добра и Зла, поскольку полный зависти Уицилопочтли поднял своих сторонников и земли ацтеков захватила кровавая резня. Не буду описывать годы братоубийственных войн, ужасов и насилия, но в конце концов все кончилось тем, что брошенный всеми Кецалькоатль был вынужден покинуть своих обезумевших детей. Летописи свидетельствуют, что он вновь отплыл в море на своей чудесной лодке, обещая вернуться с новыми силами и наказать всех, кто его предал. А опьяненный победой Уицилопочтли понастроил храмовых пирамид и десятикратно возобновил кровавые оргии. Вы не поверите, Сереженька, на освящение его храма в Теночтитлане за четыре дня в жертву принесли свыше восьмидесяти тысяч человек!
– Не может быть! – ахнул я.
– Может, может… – поморщился нечистый. – Даже на мой преступный взгляд, здесь имеет место явный перебор. Единственное, чем могу оправдать образованных маньяков, – так это то, что таким образом они искренне надеялись отвести от мира конец света. Ребятишки, между прочим, лихо секли в астрономии, и нынешние научные крысы только диву даются, как ловко они управлялись с числами и планетарными циклами. Так вот, четвертый или пятый цикл должен был принести гибель нашей матушке-Земле. Полнейшая хана! Ацтеки и резали все, что шевелится, сугубо для общего спасения человечества. Некоторые не понимают их благих побуждений до сих пор…
– Благими намерениями вымощена дорога в Ад!
– Ша, Циля! Уж мне-то не надо цитировать прописные истины.
– Ну а в дальнейшем хитрый Кортес выдал испанцев за сыновей Кецалькоатля, вернувшихся, согласно древним пророчествам, взять свое и наказать неверных, – продолжил я, возвращая Анцифера к прежней теме разговора. – Только мне как-то не совсем понятно: если светлокожий бог был все-таки добрым, то почему его огненные змеи нападают на крысюков?
– Хороший вопрос, но боюсь, никто не сможет дать на него единственно верного ответа. Во многом придется разбираться на месте. Честно говоря, я вообще не уверен, что ацтеки имели дело с настоящими богами. Скорее уж вся соль в конкурентной борьбе за контроль над подчиненными территориями. Во всех сводках фигурирует слишком много золота…
– Да, это наводит на размышления.
– Кореша, я где-то читал, будто Кецалькоатль – это всего-навсего вождь викингов. Они ведь мотались в Америку куда раньше Христофора Колумба. А вытеснили его местные касики, не желающие терпеть суперпопулярного чужеземца… Серега, голову пригни, свод низкий!
– Спасибо, Фармазон… – Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с пустотой. Белого ангела также не было нигде видно. Однако секундой позже в правом ухе заговорщицки раздалось:
– Сереженька, я специально изменил кое-какие детали в своем рассказе, чтобы вы убедились в некомпетентности нашего рогатого безбожника. Раз он меня не поправил – значит, либо не знает, либо…
– Сергунька, имей в виду, – внушительно прошипело в левом, – белобрысый многого недоговаривает. А кое-где так и напрямую врет! Я его не поправлял, но чтоб ты знал – либо он ни фига не смыслит в проблеме, либо…
Высказавшись таким образом, оба голоса смолкли, оставив меня один на один с реальностью. А реальность выглядела примерно так… Длинный узкий коридор, стены которого выложены из прямоугольных каменных плит. Мягкий сырой полумрак, чисто выметенный пол под ногами. Не очень далеко, метрах в пятидесяти, сияющий прямоугольник выхода. Чем ближе я к нему подходил, тем явственней различал шум деревьев и слаженное многоголосье птиц. Я невольно прибавил шаг, свежий воздух, спешащий мне навстречу, был напоен незнакомыми, но совершенно сногсшибательными ароматами. На выходе мне в лицо ударил брызжущий сквозь зеленые кроны солнечный свет. Девственная Америка оказалась именно такой, какой я себе ее представлял. Три основных цвета: желтый, зеленый, синий – солнце, листья, небо. Повсюду парили райские птички, мелькали невероятной расцветки бабочки, а цветы… О господи, да я никогда, нигде не видел такого невообразимого великолепия царства Флоры! Добрых десять минут я стоял столбом, не в силах надышаться этим чудом, которое мне уже никогда не доведется встретить в своем мире. Я имею в виду просто чистый воздух… Вдыхать его было наслаждением, а выдыхать казалось святотатством! Подземный тоннель вывел меня к основанию невысокой пирамиды. Невысокой она казалась в сравнении с огромными тысячелетними кедрами, стоящими вокруг, словно воины на страже. А сама пирамида поднималась вверх примерно на уровне четвертого этажа современной девятиэтажки. Наверное, это и был храм бога Кецалькоатля, уточнить у кого-либо не представлялось возможности. Впрочем, вру… почти в ту же минуту из-за кустов вышли двое черноволосых смуглых мужчин в набедренных повязках и с перьями на голове. Они уставились на меня изумленными немигающими глазами, и я попытался дружески улыбнуться:
– Хорошая погодка, граждане! А у вас тут случайно огненные змеи не пробегали?
В ответ они почему-то схватились за копья…
* * *
Я не мог не улыбаться… Может, со стороны это и выглядело по-идиотски, но попробуйте взглянуть на картинку моими глазами: величественный пейзаж сокровенного уголка девственной Америки, молодой, обаятельный – я, в чуть измятом костюме начала двадцать первого века, и двое негостеприимных аборигенов с раскрашенными лицами, угрожающе размахивающих кусками заостренного металла на палках. По-моему, довольно забавно, не находите? А вот мне почему-то все происходящее казалось забавным, видимо, от недостатка информации. Хотя, скорее всего, дело в излишней самонадеянности… Ну, что они могли сделать своими жалкими копьями самому мужу ведьмы?! Ворлоку и воину Сигурду, Серому Волхву, отчаянному монаху и учителю немецкого Гансу Петрашевскому, победителю Велиара, бравому пулеметчику и вошедшему в анналы Древней Греции певцу Сергиусу Гнидасу! Уже на одно перечисление у меня ушло больше времени, чем у хвастливого индейского вождя, хорошо еще, что я не стал зачитывать весь список вслух. Короче, главное – страшно мне не было.
– Господа, откуда такое невежливое отношение к иностранцам? Я стою тут один, без оружия, дружески протягивая к вам руки, а вы мне тычете в нос копья. В бюро по экстремальному туризму нас уверяли, будто культурные индейцы очень гостеприимный народ…
– Замолчи, теуль! – мрачно ответил один и замахнулся, целя мне в грудь. Я невольно отступил на шаг. – Как ты пробрался в тайные катакомбы своего отца?
– Кого?!
– Великого Кецалькоатля, разве не все теули его дети? – так же без тени улыбки пояснил второй.
– Прошу прощения. – Я лихорадочно начал складывать в голове: два плюс два, потом три плюс три, потом вроде бы что-то понял. – Поправьте меня, если я ошибусь… Теуль – это, как помнится, испанец. Испанцев в Мексике и называли "детьми Кецалькоатля". Раз я – теуль, значит, Кортес уже приехал и наши в городе?!
– Теночтитлан захвачен и разрушен, – насупились оба. – Твои братья сровняли город с землей и на локоть пропитали его кровью нашего народа. Но, пока жив хоть один сын Уицилопочтли, – мы будем сражаться и убивать вас, как бешеных собак! Готовься к смерти, теуль!
– А… э… погодите, вы меня с кем-то спутали! – вовремя опомнился я. Кажется, парни не шутили, и это не радовало. – Произошла чудовищная ошибка, но мы ее мгновенно исправим. Во-первых, я – не теуль!
– Почему? У тебя светлая кожа и невиданная одежда…
– Ха, тоже мне умники! Если хотите знать, все теули – испанцы, так Райдер Хаггард написал. А я, между прочим, русский! Да, да – настоящий русский из России, поэт, семьянин, петербуржец!
– Не теуль? – недоверчиво сощурился первый.
– Разумеется, нет! И второе, разве теули разговаривают на вашем языке так же чисто, непринужденно, без малейшего акцента?
Они снова переглянулись, отрицательно покачав головами.
– Вот именно! – торжествующе заключил я. – Только мы, русские люди, обладаем редкой, в критическое время, способностью к языкам. Причем чем тяжелее ситуация, тем быстрее и легче мы ими овладеваем. Вот Великая Отечественная, к примеру, длилась всего четыре года, а по ее окончании во всей стране не было человека, который бы не знал пять-шесть слов по-немецки, вроде "Гитлер – капут" и так далее…
– Мы не будем тебя убивать, – подумав, сообщил второй. – Ты пойдешь с нами. Пускай твою судьбу решат жрецы Уицилопочтли.
– Ага, так это совсем другое дело! – воскликнул было я, но быстро опомнился: – Стоп, минуточку, а при чем тут, собственно, жрецы? У них своя работа, они диктуют народу волю богов, и нечего их отвлекать на всякие мелочи…
– Ты пойдешь с нами!
– Не, ребята, давайте в следующий раз… Ей-богу, я и занят, и голова болит, и настроение не то, чтоб в гости набиваться. Просто передавайте от меня горячий привет.
– Ты пойдешь с нами!
– Отцы-командиры, вы что, из милиции, что ли?! Я ж русским языком говорю – у меня дела. Если вашим жрецам действительно так уж неймется (а я в этом сомневаюсь) увидеться со мной и поговорить о судьбах мироздания – ладно! Ладно, я готов к ним заглянуть где-нибудь завтра. Скажем, часов в пять вечера, это удобно?
– Ты пойдешь с нами-и-и!!! – дружно проорали двое покрасневших потрошителей, приставляя мне копья к животу. Отступать было некуда. Читать стихи вроде бы не о чем. Кажется, на этот раз придется согласиться. Хотя бы из вежливости… Все равно герой из меня пока еще только начинающий. Однако не показывать же это недоразвитым дикарям…
Памятуя о "бремени белого человека", я гордо вскинул голову, распрямил спину и, скрестив руки на груди, надменно кивнул:
– Ведите!
Туземцы уважительно хрюкнули при виде моего несгибаемого мужества и даже предложили мне натереться соком каких-то листьев, так как дорога шла через лес и москиты могли сожрать человека с потрохами. Сок быстро впитывался в кожу, и прогулка под вечнозелеными исполинами, по колено в цветах, под птичье пение доставляла огромное удовольствие. Тем не менее я не позволял себе расслабиться и, будучи уже весьма опытным путешественником, пытался ненавязчиво выяснить у своих конвоиров, что тут вообще происходит… Ребятки на поверку оказались простодушнее крысюков, а потому, перекрикивая друг друга, выложили мне все тайны. Хотя ничего такого уж таинственного в происходящем не было. Просто вовсю шла колонизация некогда свободной страны. В принципе классический сценарий истории захвата Мексики и Перу не особенно изменился. Ну разве что император ацтеков не впал в малодушную покорность судьбе, а поднял все племена на священную войну. Которая, кстати сказать, длилась уже третий год, с переменным успехом то в ту, то в другую сторону. Кортес привел с собой целых восемь кораблей и, разумеется, имел серьезный перевес в оружии. Испанские пушки и мушкеты косили полуголых ацтеков, как обезьян. Тем не менее местные, сплоченно выступая против иноземного агрессора, успешно "заваливали" врага трупами, то есть брали грубой массой. Как вы, надеюсь, уже поняли, я попал не в реальное историческое прошлое, а в одно из его многочисленных отражений, измерений или сколов. Учитывая тот непреложный факт, что в Темных мирах все складывается чуточку иначе, станет ясно – особых причин для волнения у меня не было. Магия. Да, да, именно магия, дорогие мои… Ключевое понятие, так сказать. Темные миры потому и называются "темными", что идут совсем по другому пути развития, и научно-технический прогресс не играет в этом развитии никакой роли. Зато всякие там маги, колдуны и волшебники чувствуют себя здесь как дома. Поэтому я без малейшего удивления слушал душещипательные рассказы о том, какие советы дает жрецам сиятельный Уицилопочтли. Доброго бога Кецалькоатля местные даже перестали уважать, он сидел у себя в главном храме, прозябая в цветах, и затыкал уши, когда к нему обращались по чисто военным вопросам. Иисуса Христа, с именем которого испанцы шли в бой, здесь не видели. Однако его незримое участие все равно очень чувствовалось и постоянно проявлялось в знамениях. То дым над вулканом примет форму огромного креста, то в алом свете зари в облаках покажется ангел с огненным мечом, то землетрясение так причудливо сдвинет гору, что она примет очертания храма Василия Блаженного в Москве. Ей-богу, не вру! Я это сам видел, пока шли. Простые ацтеки относились к этой битве Добра и Зла с определенной долей фанатизма. С одной стороны, вера отцов, естественно, была понятней и ближе, с другой – постоянные человеческие жертвоприношения и им выходили боком. Ибо жрецам, по существу, начхать, кого укладывать на алтарь – пленника, врага или своего местного. По ночам спокойно не спал никто, так как никто не мог быть уверен, что утром за ним не придут. Хотя испанцам настроение простого люда также было до лампочки, и они без разбору вырезали всех подряд. Тоже не сахар, согласитесь?! А в результате все имели одно – затянувшуюся войну. Я даже попытался немного пофантазировать: вот бы пригласить противоборствующие стороны на территорию нейтральной страны, усадить за стол переговоров и все решить полюбовно. Не успел… Времени было не так много, оказывается, мы уже пришли.
– Чолулу – новая столица сопротивления. Здесь будет великий город, подобный уничтоженному врагами Теночтитлану.
Я скептически оглядел крохотную деревеньку в семь дворов с величественной храмовой пирамидой в центре.
– Пойдем, ты должен предстать перед жрецами, теуль…