- Думаете, вы сможете пронести его всю дорогу до логова вожака и обратно? Вы твердо уверены, что он не проснется по дороге и не привлечет к нам орков? Нет, сержант. Нет, нет, нет. Хотя мне это самому не нравится, но я приказываю вам бросить рядового ради успеха задания!
- Извините, сэр, - сказал Вудс, который без особых усилий взвалил крупного Малдуна на плечи. - Но этот вопрос решать не только сержанту. Акулий Корм мой друг. Если вы хотите бросить его на съедение ящерицам и птицам, то сначала вам придется убить меня.
С этими словами Вудс вызывающе повернулся к ним спиной и зашагал в джунгли. Остальные катачанцы, не теряя времени, присоединились к нему. Маккензи с надеждой обернулся к Грейсу, но, заметив на его лице злобную полуулыбку, принял единственно верное решение - хранить угрюмое молчание.
Марш продолжился.
Уже вечерело, когда их атаковали птицы.
Небо в просветах между листвой все еще синело, но джунгли с заходом солнца утонули в тенях. За день листья впитали много тепла, но теперь оно испарялось. Естественно, катачанцы были привычны к ночевкам в джунглях, они отлично видели в сумраке, чего нельзя было сказать о Маккензи с Бракстоном, - пару раз оступившись, гвардеец вознамерился зажечь факел.
- Ты хочешь привлечь к нам всех тварей в джунглях? - зашипел на него Грейс. - И ослепить нас всех?
Они не услышали, как над ними собираются птицы. Это само по себе было необычно - по опыту Лоренцо знал, что подобные существа не могли с такой слаженностью слететься за столь краткое время.
Удары их крыльев походили на близящийся гром, хотя они доносились со всех сторон одновременно. Птицы собрались над ними, словно грозовое облако, закрыв свет, так что даже катачанцы теперь ничего не видели в темноте. А потом они, подобно граду, прорвались сквозь листья, но градины тут же превратились в вопящие и царапающиеся снаряды из чистой ярости.
Лоренцо едва успел выхватить катачанский Клык и прикрыть им лицо. Другой рукой он схватился за лазган и принялся очередями палить над головами товарищей. Казалось, будто воздух заполонили кружащиеся клинки, которые так и норовили оцарапать, порезать или клюнуть его плоть. Из-за вихря черных крыльев Лоренцо едва мог прицелиться, но когда на него, вытянув когти, бросилась особенно крупная птица, он не преминул воспользоваться открывшейся возможностью. Вонзил ей штык прямо в сердце и мрачно улыбнулся, когда по его пальцам потекла теплая кровь. У Лоренцо не было времени, чтобы сбросить тушку, поэтому он еще раз выстрелил из лазгана и взмахнул им как дубиной, сбив по пути парочку небесных хищников. Мертвая птица соскользнула со штыка и с влажным шлепком плюхнулась ему на ботинок.
Чей-то клюв вцепился ему в ухо, и Лоренцо отмахнулся Клыком, но из-за этого его лицо на долю секунды оказалось открытым, и еще одна птица попыталась выклевать ему глаза. Лоренцо вовремя отвернулся, но стая сорвала с него бандану и принялась тягать его за волосы. Лоренцо наобум палил из лазгана, но, казалось, птицы лишь прибывают. Вдруг они вцепились в его винтовку и, скребя когтями по корпусу, попытались выдернуть ее у него из рук. Силы были явно неравны, поэтому птицы разом навалились на оружие и потянули ствол к земле, так что Лоренцо теперь не мог стрелять, боясь попасть себе по ногам.
Катачанцу пришлось бросить оружие на землю. Он яростно пнул нерасторопную птицу, которая не успела слететь с лазгана, после чего наступил еще на одну и сломал ей шею.
Ему показалось или стая действительно начала редеть? Теперь Лоренцо мог рассмотреть каждую птицу по отдельности. На первый взгляд они выглядели угольно-черными от кончиков крыльев до когтей, даже глаза. И эти глаза ничего не выражали - ни гнева, ни удовольствия, в них была лишь пустота. Птицы яростно взмахивали короткими крыльями, злобно клацая черными клювами, походившими на мясницкие крюки.
Лоренцо прижался спиной к дереву, чтобы птицы не набросились на него сзади, продолжая без устали отмахиваться Клыком от наседающих врагов. Теперь у них храбрости несколько поубавилось, они держались на безопасном расстоянии, выжидая подходящий момент. Лоренцо сделал ложный выпад, и одна птица, попавшись на уловку, метнулась к нему. Катачанец одним ловким ударом вспорол ей брюхо, и из нее вывалились внутренности.
Другая попыталась напасть на него сбоку, но Лоренцо схватил ее за горло и сломал шею. Трупик птицы упал в растущую груду тел у его ног - и вдруг он почувствовал, как что-то цапнуло его за колено. Сперва Лоренцо подумал, что на него напала какая-то покалеченная птица, и поднял ногу, чтобы пнуть ее, но тут понял, что внизу их было куда больше. Все вокруг опять почернело от птичьих тел. Подкрепление?
Птица внизу подпрыгнула и вцепилась ему в лицо так внезапно, что не прикуси Лоренцо язык, то наверняка бы заорал. Он ничего не видел, в рот и нос набились липкие от крови перья.
Он попытался отодрать птицу, но ее сородичи клевали ему руки, не позволяя дотянуться до нее. Он бросился на землю и с усилием оторвал ее от себя вместе с добрым куском кожи. Теперь, сжимая ее в руках, Лоренцо смог подробнее рассмотреть птицу, и, хотя он успел немало повидать на своем веку, от удивления у него открылся рот.
Голова птицы была практически оторвана, она безжизненно болталась, потом и вовсе отвалилась и упала в траву. Поразительно, но тело продолжало двигаться, и не в конвульсивных предсмертных судорогах - это была вполне осмысленная и почти успешная попытка вырваться из рук катачанца. Содрогнувшись от отвращения, Лоренцо ударил птицу о дерево с такой силой, что расплющил тщедушное тельце. Лишь после этого она окончательно затихла.
Затем Лоренцо понял, что по его ногам ползут птичьи трупы: у некоторых были сломаны лапки, у других перебиты крылья или хребты, у кого-то вываливались внутренности. Некоторые умерли задолго до самой битвы. С их изглоданных костей сползала сгнившая плоть, а вонь стояла такая, что, не будь у Лоренцо стальной закалки, его наверняка стошнило бы.
Первые трупики добрались до его коленей и попытались допрыгнуть до горла, но их крылья были настолько истрепанными и прогнившими, что мертвые птицы упали, так и не долетев. Лоренцо попытался стряхнуть их, но они были очень цепкими. Ему пришлось повторить недавний маневр Малдуна: он упал и принялся кататься по земле, почувствовав под собою успокаивающий хруст костей. Один скелет вцепился Лоренцо в лицо, но он пронзил его ножом. Лезвие прошло через пустую глазницу, и Лоренцо с отвращением отшвырнул птицу прочь.
Внезапно птицы вокруг него замерли, не делая больше попыток напасть. Убедившись, что ему ничто не грозит, Лоренцо взглядом нашел товарищей и с облегчением заметил, что те уже завершили или завершают собственные схватки. Лоренцо, не теряя времени, бросился им на помощь, и все вместе они быстро добили оставшихся птиц. Сильно уменьшившись в размерах, стая превратилась для Воинов Джунглей в легкую добычу.
Наконец все стихло.
Бойцы собрались вместе и принялись осматривать раны. Больше всех досталось Ландону - все его лицо было в крови, - но острых птичьих когтей не удалось избежать никому, кроме Малдуна. У всех товарищей Лоренцо виднелись глубокие порезы на руках и лицах, и, судя по саднящим щекам, он выглядел не лучше. А еще у него были порваны рукава и штанина.
Бракстон также выдержал бой, хотя и с большим трудом. С раскрасневшимся лицом, едва дыша, гвардеец тяжело прислонился к ближайшему дереву. Сторм выглядел особенно измученным - птицы выдрали из его бороды огромные клочья. Дуган сердито выковыривал перья, набившиеся в сочленения бионической ноги.
Первым подал голос Вудс:
- Это было довольно… занятно. Кто хочет еще?
Маккензи явно был не в настроении.
- Что это была за чертовщина? - требовательно спросил он. - Я пробыл здесь год и никогда не видел ничего подобного.
Грейс нахмурился:
- Правда?
На мгновение вражда между ними будто отступила перед лицом общей проблемы.
- Как бы это сказать, - начал Маккензи, - они всегда были злобными, но после нескольких стычек научились держаться от нас на расстоянии.
- Птицы не пытались улететь, даже когда стало очевидно, что им не уцелеть, - задумался Доновиц. - Как будто у них не было иного выбора, кроме как воевать с нами.
- Даже у дохлых? - проворчал Маккензи.
- Некоторые птицы умерли еще пару месяцев назад, - кивнул Доновиц. - На их скелетах совершенно не было кожи. Что могло их воскресить?
Какое-то время бойцы молчали, обдумывая вопрос. Подавив дрожь, Лоренцо опустил взгляд на раздавленные и сломанные кости у своих ног, в любой момент ожидая, что они вновь оживут.
Грейс попытался разрядить обстановку.
- Скорее всего, это была чертова самозащита! - произнес он так, будто это все объясняло. - Наверное, мы зашли на их территорию. Что думаешь, Башка? По-моему, они что-то здесь защищали? Может быть, яйца?
Маккензи в ответ покачал головой:
- Еще пару недель назад здесь ничего не было. Я выслал сюда отделение на разведку, и они ни о чем подобном не докладывали.
Грейс удивленно поднял бровь:
- Сюда? Вы уверены, комиссар?
- Конечно уверен, сержант. Что вы имеете в виду?
- Я знаю, что джунгли легко скрывают следы, но могу поклясться, до нас сюда заходили довольно давно.
Комиссар принялся рыться в поисках карты. К тому времени его адъютант уже пришел в себя, хотя все еще был довольно бледным.
- Могло быть и хуже, верно? - с надеждой спросил Бракстон, и Лоренцо взглянул на него, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Хочет услышать, что пережил худшее, что могло случиться? Или убедиться, что катачанцы все держат под контролем? Он совершенно не понимал валидианца. - Я хочу сказать, большинство из нас отделалось царапинами. Если только…
- Что "если только"?
Взгляд Бракстона упал на Малдуна, и тут Лоренцо осенило.
- Успокойся, парень, - нарочно растягивая слова, произнес Вудс. - Если бы птицы отравили нас, то мы бы уже это поняли. У тебя что-то болит? Лично я никогда не ощущал себя более здоровым. Прямо жду не дождусь, когда мы продолжим путь!
- Малдун не почувствовал, - тихо сказал Бракстон.
Лоренцо и Вудс переглянулись, и Лоренцо понял, что они подумали об одном и том же: Малдун с самого начала чувствовал недомогание, даже пытался бороться с первыми галлюцинациями, но был слишком горд, чтобы рассказать об этом остальным.
- Если тебе нечем заняться, то поволнуйся лучше насчет тех "царапин", - резко сказал Вудс. - Здесь любой порез может стать смертельным. Джунгли кишат заразой, и не все болезни передаются насекомыми или грызунами. Большинство опасностей ты даже не видишь, но они постоянно окружают тебя. Эти болячки только и ждут, как бы проникнуть в тебя!
Вудс пошевелил пальцами, изображая бактерию, копошащуюся внутри Бракстона, а затем так резко сжал их в кулак, что гвардеец подскочил от неожиданности.
Катачанец рассмеялся, но Лоренцо не присоединился к веселью. Казалось, Вудсу нравилось пугать Бракстона, хотя описанная им угроза была настоящей. "Возможно, - запоздало подумал он, - в этом и крылась загадка дохлых птиц".
Глава шестая
- А где Слай Мэрбо? - вдруг спросил Бракстон. - Он не придет?
Ответом ему послужило молчание. По правде говоря, никто из катачанцев понятия не имел, где сейчас был Мэрбо. Они не видели и не слышали его уже несколько часов. Возможно, во время нападения птиц он стрелял откуда-то сбоку, но в суматохе боя Лоренцо мог и не заметить его. Или Мэрбо разведывал дорогу, но столкнулся с орками и занял снайперскую позицию, где он мог ждать часами или даже днями - сколько понадобится. Но в одном Лоренцо не сомневался: где бы сейчас ни был Мэрбо, он сможет о себе позаботиться. Слай вернется.
Воины Джунглей быстро расправились со своими пайками - все они дико устали, и никому уже не хотелось охотиться или собирать коренья. В любом случае за прошедший день катачанцы усомнились, так ли уж хорошо знают эти джунгли, поэтому никто не рвался прямо сейчас проверять свои знания на практике.
Ночь наполнилась трепетом крыльев летучих мышей, тихим стрекотом насекомых, а в какой-то момент мимо бойцов протопало что-то крупное и тяжелое. Огонь привлекал странных, похожих на мотыльков существ; хотя они не казались агрессивными, Армстронг заметил у них зазубренные жвала, и катачанцы на всякий случай давили их при любой же возможности.
Кроме того, здесь водились змеи. Сторм заметил, как одна из них, с метр длиной, тонкая и черная, пыталась уползти под корни дерева. Он взглянул в ее глаза-щелки, бросая вызов, и змея уставилась на него в ответ. Она зашипела, сделала выпад, и лишь тогда, убедившись, что она представляет опасность (как будто в этом могли быть какие-то сомнения), Сторм поймал ее за голову и пальцами закрыл пасть. Дикарь вырвал змею из гнезда и обеими руками хлестнул ею о землю, точно кнутом. Все случилось так быстро, что Лоренцо успел заметить только узор из серебряных треугольников на ее спине. Сторм бросил безжизненную тушку Доновицу, который, наверное, во время своей вахты попытается выдавить из ее желез яд для анализа.
Лоренцо не очень хотелось спать в месте, о котором он так мало знал. Но выбора у него не было, и к тому же он доверял своим товарищам, поэтому Лоренцо все же улегся на сырую землю и вскоре уснул.
Его разбудил Сторм.
Лоренцо потянулся к Клыку и привстал, но Сторм легко тронул его за плечо, и в глубинах его косматой черной бороды расцвела веселая улыбка.
- Спокойно, воин, - рассмеялся он. - Все в порядке, просто твоя очередь стоять на вахте.
Лоренцо кивнул и бросил взгляд на небольшой клочок неба прямо у себя над головой. Когда катачанец ложился спать, тот был непроглядно-черным, но сейчас уже немного посветлел. Если у Рогара-3 и была луна, то Лоренцо ее пока не заметил. Он набросил на себя куртку и надел патронташ, после чего осмотрел лазган.
Единственным источником света в лагере катачанцев служили угольки от костра. Они зашипели и затрещали, когда Майерс поворошил их палкой, чтобы окончательно не погасли. Было довольно прохладно, поэтому Лоренцо придвинулся поближе к костру, чтобы вобрать их скудное тепло.
- Кстати, Дуган был прав, - заметил Сторм. - Ящерицы действительно не любят огонь. Держатся от него подальше, хотя мы слышали, как они шипели неподалеку. Захочется стейка на завтрак - поищи по кустам.
Дуган кивком поприветствовал Лоренцо. Им придется вместе стоять последнюю двухчасовую вахту. Вполне в духе Грейса, подумал Лоренцо, поставить его в паре с ветераном, как будто за ним все еще нужно было присматривать. Силуэты остальных спящих бойцов выглядели едва различимыми во мраке, хотя он смог узнать сержанта по тихому, но явственному храпу - точно грокс попукивает. Тот, кто все время дергался и тихо постанывал, наверное, был Бракстон, а тот, которого привязали к дереву, - Малдун, естественно.