- То есть, ты меня просто использовала, чтобы определить координаты, - сказал Рафаэль и испытующе посмотрел на нее, видимо, ожидая, что она станет возражать.
- Как я уже говорила, в жизни не всегда все бывает честно. - Похоже, для Лесли тема была исчерпана. Она потянула меня дальше. - Гвен, нам надо поспешить, - сказала она. - Миссис Каунтер сегодня раздает темы для рефератов. И в мои планы не входит искать материал о расширении восточной дельты Ганга.
Я оглянулась на Рафаэля, который выглядел совершенно обалдевшим. Он попытался засунуть руки в карманы, но тут же обнаружил, что в школьной форме карманы в брюках вовсе не предусмотрены.
- Ах, Лес, ну посмотри! - сказала я.
- …или о невыговариваемых этнических народностях.
Я схватила ее за руку, как Синтия хватала меня.
- Что с тобой, дорогуша? - прошептала я. - Зачем это ты так ошарашила Рафаэля? Это что - часть плана, о котором я ничего не знаю?
- Я просто осторожна. - Лесли смотрела мимо меня на доску объявлений. - О, здорово! Приглашают в новую группу - дизайн украшений! Кстати, об украшениях! - Она расстегнула блузку и вытащила наружу цепочку. - Смотри: я ношу ключ, который ты мне дала перед своим путешествием во времени, как кулончик. Классно? Всем говорю, что это ключ от моего сердца.
Ее попытка переключиться на другую тему не сработала.
- Лесли, Рафаэль же не виноват, что его брат оказался мерзавцем. И я верю, что он не в курсе тайн Гидеона. Он совсем недавно в Англии и в школе и никого не знает…
- Он наверняка найдет достаточно людей, который с удовольствием уделят ему внимание. - Лесли упорно смотрела мимо меня. На носу у нее красовались веснушки. - Ты увидишь: завтра он уже и не вспомнит обо мне и назовет другую Mignonne.
- Да, но… - Только увидев предательский румянец на лице Лесли, я догадалась. - О, понимаю! Твое отталкивающее поведение не имеет к Гидеону никакого отношения. Ты просто трусишь, боишься влюбиться в Рафаэля!
- Глупости. Он вообще не в моем вкусе.
Ага. Всё было ясно. В конце концов, я же ее лучшая подруга и знаю ее целую вечность. Хотя при таком ответе на удочку не попалась бы даже Синтия.
- Перестань, Лес. Кого ты хочешь обмануть? - Я рассмеялась.
Лесли наконец отвела взгляд от объявлений и ухмыльнулась:
- А даже если да? Мы не можем сейчас позволить, чтобы мы обе страдали от гормонального размягчения мозга. Достаточно, что одна из нас уже недееспособна.
- Большое спасибо!
- Но это же правда! Поскольку все твои мысли заняты Гидеоном, ты не осознаешь серьезность положения. Тебе нужен кто-то, кто может трезво мыслить. И этот кто-то - я. Я не позволю этому французу вскружить мне голову, это точно.
- Ах, Лес! - Я бросилась к ней на шею. Ни у кого, ни у кого, ни у кого на свете нет такой замечательной, сумасшедшей, умной подруги, как у меня. - Было бы ужасно, если бы ты ради меня отказалась от возможности счастливо влюбиться.
- Ну не преувеличивай! - Лесли прыснула мне в ухо. - Если этот тип хоть наполовину похож на своего брата, то не позже чем через неделю он разбил бы мне сердце.
- Ну и что? - сказала я и шлепнула ее. - Оно же из марципана и всегда может принять новую форму.
- Не смейся над этим. Я по-настоящему горжусь своей метафорой о марципановых сердцах.
- О конечно. Когда-нибудь тебя будут цитировать в календарях по всему миру, - сказала я. - "Сердца не могут разбиваться, потому что сделаны из марципана. Метафора мудрой Лесли Хей".
- К сожалению, это не так, - сказал чей-то голос рядом с нами.
Голос принадлежал учителю английского языка, мистеру Уитмену, который этим утром выглядел слишком хорошо для учителя.
Мне очень хотелось спросить: "Что вы можете знать о консистенции женских сердец?", но в отношение мистера Уитмена умнее было сдержаться. Как и миссис Каунтер, он с удовольствием давал дополнительные домашние задания на экзотические темы, и насколько непринужденно он себя вел, настолько же мог быть и неумолимым.
- И что же в этом не так? - спросила Лесли, забыв всякую осторожность.
Он посмотрел на нас, качая головой.
- Я думал, мы достаточно обсуждали разницу между метафорами, сравнениями, символами и образами. Выражение о разбитом сердце еще как-то можно отнести к метафорам, но марципан - это - совершенно ясно - что?..
Какого чёрта? Кого это может интересовать? И когда это занятия начинались уже в коридоре?
- Символ… э-э-э… сравнение? - спросила я.
Мистер Уитмен кивнул.
- Хотя и довольно неудачное, - сказал он улыбаясь. Потом его лицо посерьезнело. - Ты выглядишь уставшей, Гвендолин. Не спала ночь напролет, ломала себе голову и не понимала этот мир, не правда ли?
Ну… это вообще не его дело. И свой сочувственный тон он может держать при себе.
Он вздохнул.
- Это, пожалуй, слишком много для тебя. - Он крутил свой перстень-печатку, который подтверждал его принадлежность к Хранителям. - Что можно было ожидать. Может быть, доктор Уайт должен прописать тебе средство, чтобы ты хотя бы ночью могла отдыхать.
В ответ на мой уязвленный взгляд он только ободряюще улыбнулся, потом развернулся и первым зашел в класс.
- Я ослышалась или мистер Уитмен действительно предложил только что прописать мне снотворное? - уточнила я у Лесли. - Я имею в виду, сразу после того, как сообщил, что я отвратительно выгляжу.
- О да, ему бы это было на руку! - фыркнула Лесли. - Днем - марионетка Хранителей, ночью под действием таблеток, лишь бы не думала глупости. Но с нами этот номер не пройдет. - Она энергично убрала прядь волос с лица. - Мы им покажем, что они нас сильно недооценивают.
- Э-э-э, - произнесла я, но Лесли смотрела на меня гневно и решительно.
- Составить мастер-план, первая пауза, туалетная комната для девочек.
- Слушаюсь! - сказала я.
Кстати, мистер Уитмен был неправ: я не выглядела уставшей (я несколько раз проверяла, заглядывая на переменках в зеркало в уборной для девочек), как ни странно, я даже не чувствовала себя уставшей. После нашего ночного приключения я довольно быстро заснула, и мне не снились кошмары. Может быть, мне даже приснилось что-то хорошее, потому что в волшебные секунды между сном и явью я ощутила себя уверенной и полной надежд. Правда, когда я окончательно проснулась, на первый план снова выступили печальные факты, и прежде всего: Гидеон только притворялся.
Но капельку того настроения я сохранила и днем. Может быть, дело в том, что мне удалось поспать несколько часов подряд, а может быть, во сне мне стало ясно, что сегодня чахотку лечат. Или мои слезные железы опустошились.
- Как ты думаешь, может быть такое, что Гидеон хоть и должен был по плану влюбить меня в себя, но потом действительно - вроде как случайно - в меня влюбился? - спросила я осторожно Лесли, когда мы после занятий собирали свои вещи. До обеда я избегала этой темы - в пользу ясной головы, но сейчас я просто должна была поговорить, иначе я бы лопнула.
- Да, - сказала Лесли, слегка помедлив.
- Правда? - спросила я, пораженная ответом.
- Может быть, это и было то, что он обязательно хотел тебе сказать вчера. В фильмах нас ужасно раздражают искусственно вызванные недоразумения, которые перед хэппи-эндом заставляют нас еще раз поволноваться. И которых легко избежать, приложив немного усилия для коммуникации друг с другом.
- Да-да-да! Это как раз тот момент, когда ты кричишь: "Да скажи же ты ему уже наконец, глупая корова!"
Лесли кивнула.
- Но в фильме этому что-то всегда мешает. Собака перекусила телефонный провод, подлая соперница не передает сообщение, мама говорит, что ты уехала в Калифорнию… ну, ты в курсе.
Она протянула щетку для волос и внимательно посмотрела на меня.
- Знаешь, чем больше я думаю на эту тему, тем более невероятным мне кажется вариант, что он мог не влюбиться в тебя.
Я почувствовала такое облегчение, что на глазах выступили слезы.
- Тогда хоть он все равно и был бы мерзавцем, но… я думаю, что смогла бы простить его.
- Я тоже, - сказала Лесли, сияя. - У меня есть водостойкая тушь и блеск для губ - хочешь?
Ну, повредить они точно не могли.
Мы опять были последними, кто покинул классную комнату. Мое настроение настолько улучшилось, что Лесли посчитала необходимым толкнуть меня локтем по ребрам.
- Я не хочу погасить твой энтузиазм, но не забывай, что мы можем и ошибаться. Мы смотрели слишком много романтичных фильмов.
- Знаю, - сказала я. - О, вот и Джеймс.
Я оглянулась. Большинство учеников спешили покинуть школу, так что немногие бы удивились, увидев меня разговаривающей с нишей.
- Привет, Джеймс!
- Добрый день, мисс Гвендолин. - Как всегда, на нем был сюртук в цветочек, штаны до колена и кремовые чулки. На ногах красовались парчовые туфли с серебряными пряжками, а его шейный платок был настолько изящно и сложно завязан, что это невозможно было сделать самому. Самым неприятным в его внешности был парик с локонами, слой пудры на лице и приклеенные "мушки", которые он по не совсем понятной причине называл "заплаточки для красоты". Без всей этой ерунды и в нормальной одежде Джеймс отлично бы выглядел.
- Где ты был всю первую половину дня, Джеймс? Мы же договорились встретиться на второй перемене, ты забыл?
Джеймс покачал головой.
- Я ненавижу эту лихорадку. И не люблю этот сон - здесь всё так уродливо! - он тяжело вздохнул и показал на потолок. - Я спрашиваю себя, что за невежи закрасили фрески. Мой отец выложил за них целое состояние. Я очень люблю пастушку в середине, она весьма мастерски нарисована, даже если моя мать утверждает, что на ней слишком откровенные одежды. - Недовольно он смерил взглядом меня, а потом Лесли, причем его взгляд особенно долго задержался на плиссированных юбках и наших коленках. - Ах, если бы моя матушка знала, как одеты персоны в моем окружении, она пришла бы в ужас! Я сам в ужасе. Никогда в жизни я не поверил бы, что моя фантазия может так дегенерировать!
Похоже, у Джеймса был сегодня особенно плохой день. Удачно, что Ксемериус (который ненавидел Джеймса!) предпочел остаться дома. (Чтобы следить за мистером Бернхардом и сокровищем, как он заявил. Я же предполагаю, что он хотел опять через плечо бабушки Мэдди почитать романчик, который она как раз читала, видимо, он ему очень понравился.)
- Дегенерировать! Какой милый комплимент, Джеймс, - сказала я мягко. Я давно отказалась от мысли объяснить ему, что это не сон, что он вот уже почти двести тридцать лет как умер. Наверное, такое никому не хочется слышать.
- Недавно доктор Бэрроу пустил мне кровь, и я даже сумел сделать пару глотков, - продолжал он. - Я надеялся, что на этот раз мне приснится что-то другое, но… что ж… я снова здесь.
- И это очень хорошо, - сказала я тепло. - Мне бы тебя очень не хватало.
Джеймс сумел улыбнуться.
- Ну, я бы солгал, если бы заявил, что вы тоже не нашли места в моем сердце. Ну что, продолжим занятия по умению себя вести?
- К сожалению, сейчас у нас нет времени. Но завтра продолжим, хорошо? - На лестнице я обернулась еще раз. - Ах, Джеймс! В 1782 году, в сентябре, как звали твоего любимого коня?
Два школьника, как раз передвигавшие стол с проектором в коридоре, остановились, и Лесли хихикнула, услышав, как каждый из них произнес: "Ты у меня спрашиваешь?"
- В прошлом году в сентябре? - спросил Джеймс. - Гектор, конечно. Он всегда будет моим любимым конем. Самый замечательный чалый, которого только можно себе представить.
- А какое твое самое любимое блюдо?
Школьники с проектором смотрели на меня, как на сумасшедшую. Джеймс тоже нахмурился.
- Что это за вопросы? В настоящий момент у меня вообще нет аппетита.
- Ну ладно, это терпит до завтра. До свидания, Джеймс.
- Меня зовут Финли, придурочная, - сказал один из перетаскивальщиков проектора. А другой ухмыльнулся и добавил: - А меня Адам. Но неважно! Я не настаиваю. Можешь звать меня Джеймсом.
Я проигнорировала обоих и взяла Лесли под руку.
- Клубника! - крикнул Джеймс нам вослед. - Клубнику я люблю больше всего.
- Что это было? - захотела узнать Лесли, когда мы спускались.
- Если я встречу Джеймса на балу, хочу предупредить его, чтобы он не заразился оспой, - объяснила я. - Ему как раз исполнился двадцать один год. Он слишком молод для смерти, ты так не думаешь?
- Я только спрашиваю себя, нужно ли вмешиваться в такие события, - сказал Лесли. - Ну ты в курсе: судьба, предназначение и все такое.
- Но по какой-то причине он же здесь остался как призрак. Может, это мое предназначение - помочь ему.
- Скажи-ка еще раз, зачем ты идешь на этот бал? - спросила Лесли.
Я пожала плечами.
- Якобы граф Сен-Жермен так распорядился в этих дурацких Хрониках. Чтобы лучше узнать меня или что-то в этом роде.
Лесли подняла брось.
- Или что-то в этом роде…
Я вздохнула.
- Как бы то ни было. Бал состоится в сентябре 1782 года, а Джеймс заболел только в 1783 году. Если мне удастся его предупредить, он мог бы, например, когда начнется эпидемия, поехать в деревню. Или хотя бы избегать этого лорда Как-его-там. Чего ты ухмыляешься?
- Ты собираешься ему сказать, что прибыла из будущего и знаешь, что он скоро заразится оспой? И в доказательство сообщишь ему имя его любимого коня?
- Э-э-э… ну я еще не до конца продумала план.
- Лучше сделай ему прививку, - сказала Лесли и открыла дверь, ведущую в школьный двор. - Но это будет, наверное, непросто.
- Да уж. Но что сейчас у нас просто? - сказала я и застонала. - О, черт!
Возле лимузина, который, как всегда, должен был меня отвезти в штаб-квартиру Хранителей, стояла Шарлотта. И это могло означать только одно: меня снова будут истязать менуэтами, приседаниями и осадой Гибралтара. Очень полезные знания для бала в 1782 году, как считают Хранители. Как ни странно, но сегодня меня это не слишком пугало. Наверное, потому что я с нетерпением ожидала, как пройдет встреча с Гидеоном.
Лесли сузила глаза:
- А что это за мужичок рядом с Шарлоттой? - Она показала на рыжего мистера Марли, адепта первого уровня, которого, кроме этого титула, характеризовало еще умение краснеть до ушей. Он стоял возле Шарлотты, втянув голову в плечи.
Я объяснила Лесли, кто это.
- Мне кажется, он боится Шарлотту, - добавила я, - но одновременно восхищается ею.
Шарлотта заметила нас и нетерпеливо махнула рукой.
- Во всяком случае, что касается цвета волос, они отлично подходят друг другу, - сказала Лесли и обняла меня. - Удачи тебе! Думай о том, о чем мы говорили. И будь осторожной. И, пожалуйста, сделай для меня фотографию этого мистера Джордано!
- Джордано, просто Джордано, будьте добры, - сказала я, говоря в нос, как мой наставник. - До вечера!
- Ах, Гвенни, еще кое-что! Не облегчай Гидеону задачу, хорошо?
- Ну наконец-то! - наехала на меня Шарлотта, когда я подошла к машине. - Мы ждем тебя уже целую вечность. Все уставились на нас.
- Как будто тебе это не нравится. Привет, мистер Марли. Как дела?
- Э-эм. Хорошо. Э-эм. А у вас?
Этого оказалось достаточно, чтобы мистер Марли покраснел. Мне было его жаль. У меня тоже была склонность заливаться румянцем, но у мистера Марли краснели не только щеки, но и уши и шея, которые принимали цвет спелых помидоров. Ужасно!
- Замечательно, - сказала я, хотя мне очень хотелось бы увидеть его лицо, если бы я ответила "дерьмово".
Он придержал для нас двери автомобиля, и Шарлотта изящно заняла место в салоне. Я упала на сиденье напротив. Машина поехала.
Шарлотта смотрела в окно, я пялилась в пустоту, прикидывая, как мне вести себя с Гидеоном: холодно и обиженно или подчеркнуто дружелюбно, но равнодушно. Я сердилась, что не обсудила этот вопрос с Лесли. Когда лимузин свернул на Стрэнд, Шарлотта уже рассматривала не окрестности, а собственные ногти. Вдруг она перевела взгляд на меня, оглядела с ног до головы и спросила довольно агрессивно:
- С кем ты собираешься пойти на вечеринку Синтии?
Очевидно, ей хотелось поссориться. Как хорошо, что мы почти приехали. Лимузин как раз заехал на парковку.
- Я пока еще не решила, или с лягушонком Кермитом или со Шреком, если он будет свободен. А ты?
- Гидеон хотел пойти со мной, - сказала Шарлотта, напряженно вглядываясь в меня. Совершенно очевидно, что она ждала моей реакции.
- Как мило с его стороны, - сказала я дружески и улыбнулась. Мне даже не потребовалось каких-то особенных усилий, потому что я в отношение Гидеона для себя уже все решила.
- Но я не знаю, должна ли принять его предложение. - Шарлотта вздохнула, но в ее ожидающем взгляде ничего не изменилось. - Он наверняка будет чувствовать себя неуютно среди всей этой детворы. Не зря же он постоянно жалуется на наивность и незрелость некой шестнадцатилетки…
На какую-то долю секунды я задумалась, а вдруг это правда, а не желание задеть меня. Но в любом случае, я не собиралась радовать Шарлотту, показав, что ей это удалось. Я понимающе кивнула.
- О да, он же может общаться с тобой, зрелой и рассудительной, и если ему и этого окажется мало, он всегда может подискутировать с мистером Дэйлом о фатальных последствиях злоупотребления алкоголя подростками.
Машина затормозила и остановилась на одном из зарезервированных парковочных мест перед домом, в котором уже столетия располагалась ложа Хранителей. Водитель выключил двигатель, и в этот же момент мистер Марли вскочил с сиденья. Я едва успела его опередить, открыв дверцу самостоятельно. За это время я стала понимать, как должна себя чувствовать королева. Когда тебе не доверяют настолько, что думают, что ты сама не можешь выйти из машины.
Я взяла сумку, вылезла из лимузина, игнорируя при этом протянутую мистером Марли руку, и сказала так весело, как только могла:
- К тому же зеленый - цвет Гидеона, можно сказать.
Ха! Хоть в лице Шарлотты не было заметно изменений, но этот раунд выиграла определенно я. Пройдя пару шагов и будучи уверенной, что меня никто не видит, я позволила себе небольшую триумфальную ухмылку. Которая тут же исчезла у меня с лица. На ступеньках ко входу штаб-квартиры Хранителей на солнышке сидел Гидеон. Черт! Я слишком была поглощена тем, чтобы придумать достойный ответ Шарлотте, что перестала замечать окружающих. Глупое марципановое сердце в моей груди не знало, должно ли оно сжаться от неприятного ощущения или биться быстрее от радости.