Впереди над морем кружили чайки, и Сэра решила подождать Сноу там, глядя на них. Ей никогда не надоедало смотреть, как эти птицы резвятся на волнах, и она пожалела, что не догадалась захватить с собой хотя бы ломтик хлеба, чтобы покормить их.
Сэра очень любила этот город, это море и чаек, это синее небо, эти деревья, раскинувшие свои ветви под тёплым солнцем и свежим ветром, эти чистые и красивые улочки. Но в этом году она оканчивала школу и уже решила, что будет поступать в столичный Университет Эдена. Она сама этого хотела, но всё равно мысль о расставании с любимым городом была очень печальной. И даже слова Сноу о том, что они в любое время смогут встретиться, потому что до Эдена отсюда рукой подать, не очень-то утешали.
"Мы ведь не навсегда расстаёмся", – твердила себе Сэра. А уж о том, что такое расстаться навсегда и больше никогда не встретиться, она знала не понаслышке. Сначала был отец. И хотя Сэра была ещё слишком маленькой, чтобы осознать, что значит "смерть", она чётко поняла, что больше никогда не увидит своего папу. А когда умерла мама, Сэра ещё сильнее прочувствовала, как это больно – навеки терять самых дорогих людей. Так же и Сноу, и Гадо, и Лебро, и Юдж, – все они знают эту боль. Потому, наверное, сами того не замечая, они наполняют свои взгляды добротой и теплом.
"А ведь я счастлива, – подумала Сэра. – Я счастлива, потому и не хочу отсюда уезжать. Меня окружают добрые люди, я вижусь с ними каждый день, болтаю обо всём, и каждый миг с ними рядом наполнен радостью. Поэтому так тяжело расстаться хотя бы ненадолго".
– Вот ведь эгоистка! Нельзя же так, – Сэра легонько стукнула себя по голове. Да, пусть до Эдена и не "рукой подать", но Сноу прав, они в любое время могут снова встретиться, если захотят. Так что не надо кукситься зря и из-за всяких глупых мелочей портить себе замечательный день.
Сэра решительно кивнула сама себе и тут заметила Сноу, который на всех парах мчался к ней по улочке. Она думала, что он подольше задержится, но, судя по всему, Сноу приложил все мыслимые усилия, чтобы поскорее избавиться от надоедливого посетителя.
– Скорей-скорей! – Сэра радостно подпрыгнула и помахала ему.
Запыхавшийся Сноу отчаянно пытался отдышаться, но всё же сумел, поравнявшись с Сэрой, выдохнуть:
– Я Лайтнинг встретил.
– Ты виделся с сестрёнкой?! – удивлённо воскликнула девушка.
– Ага, вчера столкнулись.
– А, так вот оно что, – пробормотала Сэра чуть слышно.
– Она обо мне упоминала?
– Нет, но она была в уж-жасно плохом настроении, вот я и подумала, не случилось ли чего.
Старшая сестра Сэры считала ниже своего достоинства выставлять напоказ эмоции или искать во всём чужую вину. И хотя понять, в каком она настроении, было почти невозможно ни по выражению её лица, ни по тону её голоса, Сэре это каким-то образом удавалось. Она словно улавливала малейшие изменения в окружавшем сестру воздухе. Это было как статический разряд – невидимый глазу, но вполне ощутимый при прикосновении.
"Для Сноу рядом с сестрёнкой нужно повесить табличку "Не влезай – убьёт", чтобы не пострадал по неосторожности", – пришла Сэре на ум ассоциация, вызванная сравнением с электричеством. Да, Сноу, в противоположность Лайтнинг, своих эмоций и чувств не скрывал, они ясно читались на его лице, в его словах и поступках. Он был из тех людей, чьи эмоции и действия связаны тесно и неразрывно, а потому Сэра знала, что на ложь и обман он неспособен. Вот только у старшей сестры на этот счёт было совсем иное мнение. Между Сноу и Лайтнинг сходства было, пожалуй, примерно как между водой и огнём.
– Да уж, проблемка, – Сноу почесал в затылке. – Что ж делать-то?
Сэра не сразу поняла, что он имел в виду, но мигом догадалась.
– Всё будет хорошо. Приходи, как договорились.
На следующей неделе у Лайтнинг день рождения. Она сумела урвать отгул на службе, и Сэра собиралась отпраздновать втроём.
– Обязательно расскажем ей, что мы встречаемся.
– Да, а то такие вот свидания втихаря уже поднадоели.
На самом деле Сэра хотела познакомить сестру со Сноу как раз на празднике, потому и уговорила её взять отгул. Обычно им почти не удавалось как следует поговорить начистоту, потому что у Лайтнинг постоянно не хватало свободного времени. На этот раз Сэра надеялась этого избежать.
– Сестрёнка добрая, я знаю. Она обязательно поймёт.
Лайтнинг была строга как к другим, так и к себе. Приняв какое-то решение, она старалась непременно придерживаться его и доводить до конца любое дело, за которое бралась, за что прослыла "упорной, но упёртой". А всё потому, что она стремилась защитить единственную оставшуюся у неё семью – младшую сестру. Ещё в совсем юном возрасте, когда хочется быть под материнским крылом, она отбросила своё детство, чтобы стать сильнее. На папиных похоронах и на маминых тоже она держала Сэру за руку, словно говоря: "Я всегда буду рядом, что бы ни случилось". И Сэра никогда не забывала, какой тёплой и доброй была эта рука.
"А я всё-таки знаю, что кое-чем сестрёнка и Сноу похожи. Пусть у них совсем разные характеры и взгляды, но одна общая черта у них есть, – подумала Сэра. – Я их люблю – вот что у них общего".
– Не волнуйся, если мы всё как следует объясним, она непременно согласится.
– Но если мы её разозлим, то быть мне битым, и очень больно, – с шутливым беспокойством заметил Сноу. Сэра едва не рассмеялась, но сделала очень серьёзное лицо и сказала:
– И хорошо, если ты этим отделаешься. Когда сестрёнка злится всерьёз, она может разнести весь Кокон.
– Это уж точно, – Сноу нахмурился, и это стало последней каплей. Сэра, не выдержав, всё же рассмеялась, и Сноу не преминул присоединиться к ней.
"Вот если бы мы могли так легко смеяться все втроём, с сестрёнкой, – подумала Сэра и тут же поправилась, – А вот и сможем. Непременно сможем, на Дне Рождения".
– Эй, Сноу! – донёсся до них чей-то голос.
– Что стряслось, Маки? – спросил Сноу у подлетавшего к ним на аэробайке парня.
– Выдвигаемся! Военные передали, что в лесу появились монстры. Тут работка и для "Бродяг"!
– Понял.
– Сэра, я нашего главаря у тебя украду на чуток, окей? – Маки приземлился рядом с ними.
– Без проблем! – Сэра вытянулась по стойке смирно, шутливо отдавая честь. С Маки ей было легко общаться, потому что они были почти ровесниками, и девушка воспринимала его как одноклассника.
– Извините уж, что помешал, голубки, – хитро улыбнулся Маки, за что получил под дых от Сноу, хоть и несильно. На самом деле они были в хороших отношениях, почти как братья.
– Ладно, тогда я пойду домой.
– Погоди! Может, меня дождёшься? Я хотел вместе по магазинам пройтись.
– Зачем?
– Выбрать подарок твоей сестрёнке.
– А, на День Рождения?
– Да, вместе и выберем. О, тогда ты иди, наверное, в торговый район, как раз и присмотришь что-нибудь…
– Нет, я тут ждать буду. Прогуляюсь по округе, найду, чем заняться.
– Договорились, – ответил Сноу, и аэробайк поднялся в воздух. – Мы с ними вмиг разделаемся, даже оглянуться не успеешь!
– Осторожней там! – прокричала Сэра вслед уносящимся в синюю высь Сноу и Маки и улыбнулась.
Глава 3
Она никогда не показывала своего плохого настроения, и именно поэтому становилось ясно, что она рассержена.
Прошлой ночью Лайтнинг вернулась домой очень поздно и с Сэрой основательно поговорить не смогла. По возвращении она сразу же закрылась в своей комнате, потому что опасалась, что первым, что она скажет младшей сестре, будет озлобленное "Немедленно брось его!".
"Я ведь знаю характер Сэры как никто другой. Она послушная девочка, но и на своём настоять умеет. А если захочет узнать причину, то одним "Потому что он меня бесит" я не отделаюсь, младшенькая устроит мне форменный допрос, да ещё и постарается переубедить".
Лайтнинг вздохнула и принялась убирать со стола. Обычно сёстры завтракали вдвоём, но если Лайтнинг возвращалась поздно, вот как вчера, а наутро поздно же просыпалась, Сэры к тому времени дома уже не было. Но она обязательно перед уходом готовила завтрак для своей вечно занятой старшей сестры. После смерти отца их мама постоянно пропадала на работе, поэтому все домашние хлопоты легли на плечи Лайтнинг. И всё же в кулинарном деле Сэра её превосходила.
– Сэра умеет выбирать самое вкусное, правда?
– Ага. И готовить у меня тоже получается лучше.
Из глубин памяти неожиданно всплыл этот диалог мамы и Сэры, их радостные улыбки… Хотя в то время мама была уже неизлечимо больна.
Да, это было совсем незадолго до маминой смерти. В тот день Лайтнинг встретила Сэру после школы, и девочки отправились навестить маму в больнице. Сэра всё порывалась пробежаться, но Лайтнинг крепко держала её за руку и строго твердила, что это опасно. И это при том, что сама она всегда ходила довольно быстро. Хотя в тот день сказанное накануне лечащим врачом заставляло её замедлять шаг.
"Следующий спазм может привести к печальным последствиям".
Поскольку других родственников у них не осталось, врач рассказал всю правду о состоянии матери пятнадцатилетней Лайтнинг и дал адреса нескольких центров психологической помощи, куда посоветовал обращаться, если вдруг возникнет надобность.
– У нас хватает организаций, способных позаботиться об оставшихся без родителей детях. Вы не будете ни в чём нуждаться, так что не взваливай на себя лишних хлопот. Лучше о себе да о младшей сестрёнке позаботься.
После этих слов врача Лайтнинг чётко осознала, что за ношу ей придётся нести. А матери хватило одного взгляда на чуть более мрачное чем обычно лицо дочери, чтобы это понять.
– Мне сегодня стало полегче. И знаете, я бы с радостью поела каких-нибудь фруктов. Сэра, будь добра, купи мне.
– Я схожу, – тут же подхватилась со своего места Лайтнинг, но мама с улыбкой её остановила.
– Сэра умеет выбирать самое вкусное, правда?
– Ага. И готовить у меня тоже получается лучше, – гордо заявила Сэра и добавила, уже выбегая из палаты, – У тебя ведь и без готовки всяких дел хватает, сестрёнка.
Когда топоток младшей стих в коридоре, мама с улыбкой посмотрела на старшую дочь.
"Конечно, мама всё поняла, потому и отправила Сэру. И разговор сейчас, наверное, пойдёт о…"
Однако Лайтнинг ошиблась в своих предположениях.
– Не надо взваливать всё только на себя одну. Пусть Сэра тоже тебе помогает.
– Но мама… – Лайтнинг не успела договорить, потому что мама мягко обняла её, гладя по голове словно маленького ребёнка. Девочка почувствовала, что вот-вот заплачет.
– Моя маленькая лапушка. Я называла тебя так, пока Сэра не появилась.
– Я не помню…
– Когда родилась Сэра, ты стала старшей, хотя тебе было всего три годика. А мы с папой как-то перестали после этого звать тебя лапушкой.
Лайтнинг заметила, что хоть мама и улыбалась, в её голосе сквозила едва заметная боль, а руки были уже пугающе худыми.
– После смерти отца ты всегда и во всём мне помогала. Ты очень хорошая старшая сестра. Поэтому я не переживаю за Сэру, ведь ты будешь с ней рядом. А Сэра всегда будет рядом с тобой. Она поможет, если тебе будет трудно. Не забывай, что она всегда готова тебя поддержать, – мама улыбнулась и прошептала, наверное, в последний раз, – Моя маленькая лапушка.
Скоро мамино состояние резко ухудшилось, но Лайтнинг была готова к этому, а потому приняла известие довольно спокойно.
"Детство закончилось, когда не стало мамы. Я перестала быть ребёнком. Я просто не могла больше быть ребёнком. Мама просила не взваливать всё на себя, но ведь кроме меня некому защищать Сэру. Другого выбора нет".
Мысль "Я хочу стать взрослой" буквально преследовала её. Она хотела как можно скорее повзрослеть, чтобы защищать свою единственную младшую сестру, чтобы дать ей возможность счастливо прожить свою жизнь. А раз по закону её возраст был ещё далёк от взрослости, она решила отказаться от данного родителями имени, полагая, что так оставит своё детство в прошлом.
Звук упавшей кобуры вернул её к реальности. Лайтнинг горько усмехнулась, когда поняла, что сама того не замечая, на автомате надевала снаряжение, хотя собираться на выход было ещё рано. Она вообще не ожидала, что проснётся сегодня так рано. Видимо, после вчерашнего её эмоциональное состояние было слишком уж взвинченным, потому и сон оказался недостаточно крепким.
"И неудивительно, – Лайтнинг вдохнула уже неизвестно в какой раз. – После встречи с ним-то. А ведь я не из тех недалёких наседок, которые поганой метлой отгоняют любого парня, который посмеет на их сестру глаз положить. Я хочу, чтобы Сэра была счастлива. Я хочу, чтобы этот человек смог подарить ей счастье и сумел сберечь её. Только такого мужчину я смогу подпустить к ней. И не имеет значения, насколько хорошо у него подвешен язык или насколько смазлива мордашка. Главное, чтобы он ценил Сэру и готов был отдать за неё свою жизнь, если потребуется. А этот раздолбай? Разве сможет он защитить Сэру? Да нет, конечно! Чуть только припечёт, и он кинется спасать свою шкуру, наплевав на всё и вся. Да и сама Сэра уж должна бы понимать, что не дело ей, одной из лучших в школе, водиться с великовозрастным оболтусом, у которого даже работы нормальной нет. Интересно, будь мама жива, смогли бы мы вдвоём переубедить Сэру?"
Лайтнинг пожала плечами – многого ожидать не стоило. В конце концов, их отец тоже был человеком в какой-то мере похожим. Оптимистичный, обаятельный и деятельный, но, как она понимала сейчас, отнюдь не из тех, на кого можно безоглядно положиться. Конечно, в детстве она очень его любила, и в памяти он остался навсегда так светло и тепло улыбающимся. Вот только если бы он прожил подольше, Лайтнинг, скорее всего, стала бы критичнее относиться к его оптимистичным взглядам. А может даже, эта черта стала бы её раздражать.
И мама, которая выбрала вот такого отца, наверняка и к Сноу отнеслась со снисхождением. Мол, раз уж Сэра его полюбила, то дело ли нам запрещать?
"Мой долг – защитить Сэру от его посягательств. И даже если бы родители не были против их отношений, я всё равно не признаю их. Ни за что".
Лайтнинг надела перчатки и открыла дверь. Сегодня она придёт пораньше.
Глава 4
Если верить старым историческим хроникам, Бодамские иноруины стояли здесь уже несколько сотен лет. Развалины древних построек и обиталищ, построенных непосредственно в Коконе, называли просто "руины", а "иноруинами" (сокращённо от "иные руины") окрестили те, что были подняты из Пульса. Если исходить из возраста, то Бодамские, скорее всего, должны были послужить материалом для восстановления разрушений, оставленных Войной Откровения: всем известно, что фал'Си Кокона частенько собирали в Пульсе разнообразный стройматериал для пострадавших построек своего мира. Однако по какой-то загадочной причине Бодамские иноруины не пошли в дело и не были возвращены в Пульс, а так и остались выситься нетронутыми около города. То ли они предназначались для чего-то другого, то ли их решили оставить в качестве экстренного запаса на случай непредвиденных разрушений – неизвестно. Что для бессмертных фал'Си несколько веков? Да и пытаться подходить к их замыслам с человеческими мерками – дело заведомо бессмысленное.
Как бы там ни было, эти иноруины хранили множество загадок. Возможно, кто-то из высших кругов правительства и знал на них ответы, а вот простые люди вроде Сэры оставались в неведении.
– Таинственные, как ни крути, – Сэра запрокинула голову, чтобы получше разглядеть вздымавшиеся к небесам иноруины. – Интересно, кто их построил?
Всем известно, что Пульс – это жуткое место, в котором кишат свирепые монстры и бушуют чудовищные катаклизмы. В таких условиях могли бы выжить разве что первобытные дикари, а уж им-то такую сложную и огромную постройку вовек не соорудить. Говорят также, что в Пульсе есть свои фал'Си, но они, в отличие от фал'Си Кокона, приносят людям не благоденствие и процветание, а одни только бедствия и несчастья. И если так, то эти постройки явно не могли выйти из-под их рук, иначе фал'Си Кокона не стали бы поднимать в свой мир или использовать в своих постройках что-то, сотворённое этими жуткими созданиями и потому опасное.
Но если это не творение фал'Си Пульса или каких-нибудь дикарей, то чьё же тогда? Снедаемая любопытством, Сэра перерыла в поисках ответа все исторические книги, которые смогла найти, но так ничего и не узнала. Впрочем, неудивительно, учитывая древность этих развалин.
Но благодаря этим изысканиям Сэра открыла в себе любовь к истории, что заметно сказалось на её школьной успеваемости по этому предмету. И вряд ли она смогла бы развить в себе это чувство, если бы не выросла в такой близости от Бодамских иноруин. Ведь поиски ответа к ещё никем не разгаданной тайне – это так интересно, а самое весёлое – строить догадки, пусть даже они оказываются неверными. Хотя, конечно, найти настоящий правильный ответ было бы ещё радостнее.
– Вот бы внутрь попасть.
Однако ничего даже отдалённо напоминающего вход у иноруин не наблюдалось, как не было и никакой информации о том, есть ли у них что-то внутри. Кто знает, может, они только с виду похожи на здание, а на самом деле совсем и не пустые.
Сэра дотронулась до внешней стены, которая на ощупь оказалась прохладной, непохожей ни на камень, ни на металл. Хотя… скорее всего это всё же был металл, но какой-то невиданный в Коконе. По крайней мере, в здешних строениях он явно не использовался. Наверное, когда эти развалины ещё были целой постройкой в Пульсе, они были совсем другими на ощупь. А простояв века под солнцем, дождями и ветрами Кокона, просто не могли не измениться, и не только на ощупь, но и по цвету, и по форме.
Сэра медленно шла вокруг руин, касаясь рукой стены и не отрывая глаз от вершины: так создавалось ощущение, что и развалины тоже движутся. Этой игре её когда-то давно научила сестра, которой про такой эффект рассказал их папа. Вроде бы и Сэра в тот момент тоже была там, но она не помнила.
"Это место такое неизменное, – подумалось ей. – Оно было таким пятьдесят лет назад, десять лет назад, оно такое сейчас… И через десять лет, и через пятьдесят лет оно будет таким же. Не станет меня, а эти иноруины так и будут стоять здесь".
Вдруг Сэра заметила, что стена под пальцами стала ощущаться не так, как раньше. Она удивлённо опустила взгляд и увидела, что часть стены отодвинулась и чуть повернулась внутрь.
– Открылось? – ошарашенно произнесла Сэра, вглядываясь в темноту прохода. – Но когда?
Несколько дней назад здесь ничего не было. И Сэра заметила бы даже малейшее изменение во внешнем виде стены, ведь она очень часто приходила сюда. Или это ищейки правительства всё же добились успехов?
– Здесь есть кто-нибудь? – позвала Сэра, подойдя ко входу.
Тишина. Раз уж охрану тут не выставили, то, может, это вовсе не люди из правительства?
– Думаю, ничего страшного, если я погляжу, что там, – любопытство взяло верх над осторожностью, и Сэра даже не задумывалась о том, чем может обернуться её затея.